Касания. 2 глава

               
               
       Вторая неделя сентября выдалась солнечная и теплая. Осень начинала проявляться лишь в контурах и красках пространства. Немного желтого, чуть-чуть прозрачности, больше резкости в очертаниях, но это все касалось тех городских уголков, где была зелень и открывался небесный простор, а большей своей частью мегаполис безостановочно кружился в пыли и выхлопных газах.

       Последний месяц Алексей практически просидел безвылазно за ноутбуком, многократно перечитывая и исправляя фрагменты своего последнего романа. Работа остановилась на середине, и очередную главу он никак не мог начать. Отрываясь от текста, решал дела по телефону, и выбирался из дома лишь в магазин за провизией и сигаретами. Единственное событие за это время, которое по-настоящему его заинтересовало и заставило покинуть дом на весь день, была «Московская международная книжная ярмарка» – мероприятие масштабное и всепоглощающее. Блуждание по лабиринтам печатной продукции породило у него противоречивые чувства: удивление, смятение, и томление от собственного рабочего простоя.

       Теперь же выход вызывал у него только ощущение радости и даже торжественности. Настроение было превосходным. «Как выйдешь из метро, иди прямо, увидишь здание с большими стеклянными окнами, постройки семидесятых годов», - дополнительное разъяснение Михаила, сброшенное по электронной почте, было путеводителем, для Алексея. Действительно, как только он вышел из перехода подземки, этот объект почти сразу предстал перед ним своей мощной и реликтовой стеклянно-панельной вычурностью. Типовые здания строили в период так называемого развитого социализма и в них находились различные конструкторские бюро и лаборатории. Перед кончившими технический ВУЗ предстоял выбор - либо завод с более-менее сносной зарплатой, либо НИИ с минимальным окладом и призрачным карьерным ростом. Но все эти иерархические детали социалистического общества отошли с приходом новых времен, где верх взяла частная инициатива. Теперь площади здесь сдавались в аренду, а хозяином, очевидно, был какой-то делец, подсуетившийся в период приватизации.
 
       Ключ был оставлен на вахте, и охранник письменно предупрежден. Алексей посмотрел на электронные настенные часы, зеленый циферблат которых сообщал, что он не рассчитал время и идет, так сказать, впритык, а хотел ведь появиться заранее.
 
       Зашел в лифт вместе с мужчиной лет пятидесяти. Брюки бежевого оттенка с давно утраченной стрелкой, синяя выгоревшая ветровка и растоптанные сандалии выдавали в нем человека, безвозвратно утратившего внимание к своей внешности.
       
       Попутчик нажал кнопку шестого этажа и тут же спохватился: 
       - Извините, я не спросил, на какой вам нужно этаж.
 
       - Мне тоже шестой, - ответил Алексей.
 
       Выйдя из кабины лифта, он увидел группу людей стоящих в глубине коридора. «Мои», - подумал он. Догадку подтвердил номер аудитории, когда он приблизился к ожидавшим.
   
       - Здравствуйте. Вы группа Михаила Юрьевича. Я его сегодня заменяю.

       - Михаил Юрьевич заболел, - обеспокоено сказала полная женщина.

       - Срочная командировка, - ответил Алексей.
 
       «Так, что мы имеем», -  открывая дверь, он начал, внутренний диалог, бегло оглядев собравшихся у аудитории. – «Полная женщина, разменявшая пятый десяток, очевидно, бухгалтер; одета безвкусно, много золота. Очень серьезный сорокалетний мужчина, с кислым выражением лица. У него, скорее всего, нет чувства юмора. Третий персонаж – молодой человек, чуть больше двадцати лет. Этот, без сомнения менеджер среднего звена, желающий доказать своим коллегам, а возможно, и девушке, которые в офисе не обращает на него внимания, свою убедительность как профессиональную так и личностную. Еще деловая женщина бальзаковского возраста, в строгом деловом костюме - приталенный пиджак, зауженная юбка, белая блуза, черные волосы стянуты в конский хвост. Неприступная и расчетливая». Алексей пропустил в аудиторию подопечных Михаила, оценив социальный статус каждого. – «Интересно, как они воспринимают меня? Вельветовый пиджак. Джинсы. Туфли спортивной модели. И явно волнуюсь».
      
       За его спиной раздались неопределенные звуки похожие на скулеж, и в этот же момент человек, что был попутчиком в лифте, начал неуклюже и как-то совсем по-детски протискиваться между ним и дверным косяком. Алексей отошел в сторону. Странным образом это увалень находился на периферии его внимания и не был с первого взгляда причислен к группе.
 
       Аудитория, похожая на самый настоящий учебный класс, заполнилась гулом разговаривающих и рассаживающихся людей; отодвигались стулья, сумки ставились на столы. Каждый занимал уже выбранное на первом или втором занятии место. Алексей это мог легко предположить, зная по своему студенческому опыту, как люди выбирают себе место и в новый приход уже четко направляются к нему. Симпатии и антипатии возникают тоже сразу, но закрепляются чуть позже. Скорее всего, у них зародились уже маломальские отношения, и они осведомлены о роде занятий и личной жизни друг друга. Возможно, Михаил Юрьевич для них гуру, а я - пока загадка, подумал Алексей, внимая людскую суету.
 
       "Это отличная возможность в новой ситуации прислушаться к себе и понаблюдать за другими", Алексей поймал себя на мысли, что ему нравится предложенная Михаилом роль преподавателя, которая предоставляла ему возможность прямого диалога, быть услышанным и тут же увидеть реакцию на свои слова.   
   
       Стена между аудиторией и коридором, была стеклянная и состояла из двух секций, занавешенных вертикальными жалюзи белого цвета, которые на данный момент были подняты. У него возник порыв закрыть их, но решил, что ничего менять в помещении не будет.
 
       Гомон не утихал, и Алексей, откашлявшись, произнес: 
       - Тема сегодняшнего занятия - тактильные чувства. Можно не записывать, а просто слушать.
 
       - А как вас зовут? – поинтересовалась полная женщина, которую он определил, как бухгалтера.
 
       «Вот и первая оплошность», -  спохватился он. - «Надо было прежде познакомиться».

       - Алексей Петрович.
 
       - А вы работаете вместе с Михаилом Юрьевичем?
 
       - Да, - соврал он, не желая дальнейших расспросов. – Давайте теперь с вами познакомимся.

       - Мария Павловна… Только здесь все по именам, никаких отчеств.
 
       Все представились. Алексей от волнения слушал рассеяно, еще раз назвал себя и подумал, что в общении можно будет обойтись личными местоимениями.
 
       - Итак, тактильные чувства... Первое что ощущает человек в самом начале своей жизни - это касания. Объятия матери это защита, тепло.

       Почувствовав эмоциональный подъем, он решил не доставать конспект. Речь пошла легко и гладко, будто он читал с листа.

       - Объятия сопровождают нас на протяжении всей жизни. Мы обнимаем родных и друзей. Обнимаемся при встрече после долгой разлуки. Обнимаем друг друга, чтобы выразить свою радость и благодарность. Психологи уверены, что люди стремящиеся заключить вас в объятия, хотят, чтобы вы испытали чувство безопасности, комфорта и любви. Обнимать любимых важно и нужно по двум причинам. Во-первых, объятия способствуют появлению чувства защищенности у человека. Во-вторых, психическое здоровье каждого человека связано с удовлетворением тактильных потребностей. Человек нуждается в прикосновениях, даже прикосновение кошки или собаки могут удовлетворить «тактильный голод». Одинокие люди часто заводят домашних животных именно поэтому – им не хватает тактильного общения.
 
       Теперь шпаргалка ему была необходима, чтобы в точности произнести все медицинские термины, и он достал ее из внутреннего кармана пиджака:
       - Ученые выяснили, что при тактильных прикосновениях, в организме человека стимулируется деятельность центральной нервной системы, повышается иммунитет, повышается уровень гемоглобина в крови, гипоталамус головного мозга выбрасывает в кровь свой гормон – окситоцин, что улучшает самочувствие и способствует более положительному отношению к миру.
 
       Все смотрели на него, не отводя глаз, и только увалень, как назвал для себя этого человека Алексей, нервно записывал в маленький блокнот.

       - Родителям рекомендуется, как можно чаще обнимать своих маленьких детей – это им поможет лучше развиваться умственно и физически. Ребенок, который получал мало ласки в нежном возрасте, может иметь впоследствии психические и интеллектуальные отклонения. Психологи рекомендуют обнимать свою вторую половинку не меньше восьми раз в день без всякого повода. Объятия помогают людям, больным аутизмом, и людям, страдающим повышенным беспокойством, почувствовать себя лучше. И совершенно неважно, обнимает ли пациента другой человек или на тело просто оказывается механическое давление.

       - Испанский сапожок?! - выдал реплику тот самый молодой человек, которого Алексей охарактеризовал как менеджера среднего звена.

       - Пациента на непродолжительное время могут спеленать простыней.

       - Смирительная рубашка? - последовал новый вопрос.

       - Возможно, но это методы для клинических случаев, - ответил он, отдавая себе отчет, что не обладает достаточной информацией для продолжения дискуссии. - Мы с вами должны усвоить одну простую истину, что тактильные чувства играют важную роль в жизни человека.
 
       Теперь он уже не отрывался от своей записи, практически полностью скопированной с безымянной интернетовской статьи.
   
       - Объятия могут защитить от стресса, так что они источник не только удовольствия, но и здоровья. Ученые из университета штата Северная Каролина занялись изучением того, какой эффект оказывают объятия на представителей обеих полов, и привлекли к исследованию 28 пар. В результате выяснилось, что объятия приводят к увеличению гормона, снимающего депрессию и чувство одиночества. Этот гормон также снижает кровяное давление и уменьшает риск сердечных заболеваний. Что интересно, у женщин кровяное давление снижается от объятий в большей степени, чем у мужчин.
   
       Не прошло и десяти минут, как он осознал, то, что практически выговорил все запланированное, и это означало одно – не правильно рассчитал время лекции; типичная ошибка неопытного преподавателя.
 
       В тот момент, когда он украдкой посмотрел на часы, оттянув манжет рубашки, дверь открылась и вошла девушка, хрупкая шатенка. Она кивнула Алексею и заняла место за столом рядом с тем самым увальнем, который шепотом начал ей что-то говорить.

       «Белый оттенок кожи. Синие прожилки вен на, щеках и шее. Карие глаза. Веснушки, которые придают ей шарм. Темно-серый брючный костюм и туфли на высоком каблуке. Во всем ее существе внутренняя сосредоточенность», - Алексей в жатой формуле больше протокольной, чем литературной, вывел для себя портрет опоздавшей.

       Он продолжил:    
       - Мы все живем во времена всеобщей отчужденности. Говорим, что нам не хватает общения. Общение бывает разным, на работе, с друзьями, с домашними. Но вот с уверенностью можно сказать, что нам не хватает самых настоящих человеческих касаний. В лучшем случае, с тобой поздороваются за руку на работе или сдавят в вагоне метро. У каждого из вас есть возможность проанализировать прожитый день.

       Закончив чтение, он бегло, но внимательно посмотрел каждому слушателю в глаза. И только шатенка, и ее сосед, были отвлечены каждый своим занятием. Она рассматривала свои пальцы рук, а увалень вел запись, не отрывая взгляда от блокнота. Алексей свернул шпаргалку и, положив ее во внутренний карман пиджака, продолжил:
       - А вот сейчас упражнение для разрушения этой самой отчужденности. Все очень просто. Произвольно разбиваемся на пары и обнимаемся, а потом по команде меняемся. Пожалуйста, выходите сюда, к доске. Здесь больше места.
 
       Задумка авторов методического пособия, которое Михаил переслал электронной почтой Алексею, заключалась в том, чтобы на групповых занятиях участники, разбившиеся на пары, около десяти секунд обнимались друг с другом, а потом менялись партнерами. Все это преподносилось как радушное веселое действо, отдаленно похожее на танец.
 
       Шесть человек в группе это три пары. Раз количество четное, то Алексей решил остаться наблюдателем.
 
       Класс ожил. Все начали выходить на площадку у доски. Увалень, спрятав блокнот и ручку в карман брюк, с грохотом отодвинул стул. Он хотел было взять шатенку за руку, выбрав ее как первого партнера, но та ловко ускользнула, изогнувшись всем своим хрупким телом.

       - Мне надо срочно выйти, - тихо сказала она и поспешила удалиться.

       Алексей услышал ее слова.
       Теперь в аудитории было нечетное количество слушателей и для проведения практического занятия Алексею ничего не оставалось, как составить пару увальню. Этот человек выглядел самым неуверенным из всей группы. Низкорослый. Проплешина-лужайка расплылась практически на всю территорию, некогда занимаемою белесой волосяной растительностью. Старомодные очки с толстыми линзами. На его лице была печать тотального одиночества делающего его беззащитным и растерянным. Несвежая одежда, пропитанная потом и окутанная густой аурой дешевой парфюмерной воды, держала резкий кисло-сладкий отталкивающий запах. Возможно он хороший человек, добрый, но спонтанно возникшая антипатия может быть подавлена только усилием разума, подумалось Алексею, - для женщин будет настоящее испытание коснуться его. 

       Увалень явно обрадовался, что для упражнения ему нашлась пара, да еще в лице лектора, пусть и временного. Он крепко обнял Алексея и погладил пару раз его по спине. Тот отстранился и встретил преданный влажный взгляд этого человека, подкрепленный натянутой улыбкой. Ему показалось, что увалень может даже расплакаться, как ребенок. Алексей неопределенно кивнул своему партнеру и вдруг обнаружил, что люди, проходившие по коридору, начали останавливаться и смотреть, как его подопечные обнимаются. Наверное, группа, совершая это упражнение, напоминала неуклюжих и робких существ, находящихся в огромном аквариуме. Шатенка же, одиноко стояла за стеной и совершенно не была занята никаким срочным, как она сказала, делом и выглядела при этом потерянной. Алексей почувствовал нежность к ней. Ему захотелось взять ее за руку и привести в аудиторию.
 
       - Меняемся, - Алексей поспешил избавиться от затянувшейся паузы, что возникла у него с партнером.

       Тут же его под руку подхватила Мария и привлекла к своей мощной фигуре. Он невольно улыбнулся и внутренне ощутил, что его мимика выдает нелепость положения и растерянность, пусть даже и кратковременную. Алексей почувствовал, как кровь прилила к его щекам.
 
       - Меняемся, - скомандовал он, высвобождаясь из крепких объятий Марии.
 
      Шатенка продолжала стоять в коридоре. Ее отсутствие принуждало Алексея самому продолжать участие в упражнении, но тут у него в кармане завибрировал телефон. Это была Виктория, давняя его знакомая. Он отошел в угол аудитории.
 
       - Это упражнение можно проделывать втроем. Продолжаем, - объявил он для всех и приложил мобильник к уху.
    
       - Я тебя не отвлекаю? У меня к тебе просьба, - сказала женщина. – Я точно тебя не отвлекаю?
 
       - Говори, - согласился он выслушать ее.

       - Это не телефонный разговор. Если можно при встрече.

       - Хорошо. Когда?

       - Сегодня пятница. Давай завтра, - предложила Виктория.
   
       Мария сразу «пленила» и молодого человека и мужчину. Она что-то весело им говорила и смеялась после каждой короткой фразы. Они подхваченные и словно переломленные в поясницах ее крепкими руками, скривили гримасы, - их внутреннее напряжение, от дискомфорта, моментально возросло. Увалень и женщина, что была в строгом костюме, стояли по разные стороны от этой троицы. Сцена, и вправду, выглядит нелепо, отметил Алексей, рассматривая действие группы.
 
       - Ну что ж, этим практическим упражнением мы подытожили наше занятие. У кого есть вопросы? - объявил он.
   
       - А я ведь вас узнала. Вы писатель Макеев, - с умилением произнесла Мария Павловна, отпустив своих "пленных" мужчин. Было впечатление, будто она сбросила ненужную ношу.

       «Для подчеркивания момента прозрения надо было еще сплеснуть руками», - с иронией подумал Алексей, но тонко улыбнулся, ожидая продолжения.

       - Неделе две назад вы говорили по телевизору о книжной ярмарке.

       - Да было дело, поймала знакомая журналистка, говорил по телевизору, - он нарочно повторил ее неуклюжий речевой оборот.

       - А мы и не знали, что у Михаила Юрьевича такие известные друзья. Значит вы по профессии психолог. Психолог и писатель.

       «Хотелось бы хоть немного иметь задатки психолога», - подумал Алексей.

       - Какая у вас прекрасная профессия.
 
       Он в ответ лишь кивнул, наблюдая шатенку за стеклом. Та все так же стояла, погруженная в свои мысли, и выглядела оставленным на улице ребенком.

       - А Михаил надолго уехал? – вопрос задала вполголоса та самая дама бальзаковского возраста. Она приблизилась к нему на расстояние локтя, нагнувшись корпусом. Волна терпкого запаха парфюмерной воды коснулась его. Что-то мужское, доминирующее было в этом запахе.

       «Холодная и расчетливая. Вторгается и вызывает желание», - подумал он и ответил:

       - Следующее занятия проведет Михаил Юрьевич.