И снова здравствуй

Они сидели неподвижные и угрюмые. Друг напротив друга. Столик кафе разделял эти две вселенные. Когда-то это была одна галактика, две стороны одной монеты. Теперь чужие. Ни к чему были расспросы, упреки, тени прошлого – все уже случилось. Саша хотела было изобразить улыбку и сказать дежурное как дела, но Арина остановила ее словами:
- Саша, - она сделала паузу. - Я хочу, чтобы ты поняла - мы стали чужими.
Следующие полвечности Арина, в расчете на невозможное, на понимание, выуживала из головы трезвые мысли, снимала с них слой обиды, язвительности, злости, готовила, сервировала и подавала своей маленькой публике. Публика была не в восторге от такого блюда, ее можно было понять. «Замятые» ссоры, недоговорки, обиды и недоверие сыграли решающую роль в развитии отношений. Через 2 года общения они перестали знать и понимать друг друга. Одна сидела в общественно-адаптированой маске, а другая, не в силах все понять ввиду сложившегося жизненного пути, находилась в состоянии полутранса-полувзрыва. Каждая фраза давалась с трудом из-за повышенной сентиментальности и серьезному отношению говорящей к происходящему.
Это был один из самых честных разговоров в их жизни.
- Послушай внимательно, Саша, я очень рассчитываю на твое понимание. Я умираю. И поэтому должна уйти. Навсегда. Сейчас я встану, развернусь и пойду прочь. Ты меня больше не увидишь. Ровно через 30 секунд я умру. Ничего не спрашивай и не предпринимай.
Она поднялась со стула.
- Прощай.
Саша  ни слова не сказала за прошедшую сотню лет. Именно столько длился этот монолог. Монолог ее когда-то друга, когда-то любимого. Ни мускул дрогнул на ее прекрасном лице. Ни движения. Тело не хотело слушаться. Мысли тоже.
Арина смотрела на Сашу. Она больше не знала, что на душе у подруги. В глазах читалось все и сразу – отчаянье, непонимание, несогласие, желание протянуть руку, улыбнуться и сказать: «Давай забудем все и попробуем начать сначала?»
Арина уходила. В этой непроглядной тишине, образовавшейся между девушками и вокруг них, она слышала лишь шаги – свои собственные, медленные, тяжелые, и те, что мчались вдогонку – быстрые, отчаянные.
«Саша догоняет» - подумала девушка, но потом поняла, что это бежало ее  собственное сердце – одинокое, слабое, отчаянное, растерянное. Оно больше не убегало от реальности. Оно бежало прочь от руин, в которые они, молодые, неокрепшие, сами превратили свои отношения.
Арина не замедляла шага. Она шла на собственную  смерть. Смерть, которую сама спланировала, подготовила и собиралась совершить. Для этого мира она была бракованной. Противоречивая, истеричная, уставшая – ее давно пора было заменить.
Вот и дверь. Последние шаги. Последние вдох, а затем выдох. Последний удар сердца… Дверь захлопнулась. Захлопнулась крышка ее гроба.
Арина Ларина начала умирать ровно через секунду после своих похорон.

Она не помнила, отыграли ли за ней похоронный марш, был ли обещанный тоннель со светом в конце. Она не помнила, как все теми же тяжелыми, но теперь ускоряющимися шагами поплелась куда-то. Она доверила свое тело ногам, сама же отправилась в голову, в самый эпицентр вулкана, в психику. Это была медная паровая динамо-машина 1995 года выпуска. Предохранительные ремни совсем поизносились, некоторые детали поржавели, а другие потеряли свои части. Нужно было срочно все менять. Времени на то, чтобы быстро снять и заменить детали, было всего ничего.
Итак, девушка собралась с духом и порвала первый ремень. Злоба. Машина слабо застонала, но не прекратила работы. Полетели шестеренки, а с ними и язвы, и сарказм. Детали покидали свое пристанище одна за другой – машина неистово ревела и готова была вот-вот взорваться.
«На кону моя психика, моя личность. Я делаю это ради себя, ради НАС.» - успела она подумать.
Трезвомыслие, внестадность, прямота, доброта, жизнерадостность становились на место старых механизмов. Кровь вытесняла черную желчь. Меланхолик дал сангвинику больше пространства. Сшивалось все двойными нитками – теперь она будет относиться ко всем так, как они того заслуживают, а не расщедриваться на вторые-третьи шансы как раньше…
А ноги все несли ее/уже не ее в неизвестном направлении, в неопределенном времени. И снова все длилось неизвестно сколько. Был еще день, а может уже и вечер. Может прошло секунд 20, а может ее ищут неделю. Этого она не знала.
К ней плавно-пьяно приближалась дверь.
Работа в голове была окончена вовремя.

В кафе было громко и неспокойно. Но один столик этого кафе был изолирован от шума. За ним сидела молодая девушка, приятной, немного андрогинной наружности. Ее вид говорил о недавнем поражении. Взгляд пустовал, мысли, видимо, совсем не хотели слушаться, тело находилось в режиме энергосбережения.
Открылась дверь, в помещение зашел воздух и еще кто-то. Воздух, оказавшись в ловушке, сразу был поглощен окружающий духотой, а кто-то начал делать шаги в сторону удрученного столика. Шаги были быстрые, легкие, во владельце можно было угадать жизнелюбие и детскую непосредственность. Наконец, возле самого столика звуки шагов резко прервались.
- Здравствуйте, девушка! Можно с Вами познакомиться?
Девушка за столиком подняла голову и опешила. Незнакомка улыбнулась и, не дожидаясь ответа, протянула руку и представилась:
- Арина!
- Саша…