Неплюев

Тем временем дважды сменилась власть в столице России, повлиявшая на судьбы жителей станицы Устино.После неожиданной смерти Анны Иоановны Кровавой  17 октября  1740  года на императорский престол был возведён младенец Иван Шестой с матерью-регеншей Анной Леопольдовной.Всемогушественный  герцог Бирон потерял своё могущество и в ноябре того же года был отправлен в ссылку в город Палым.Но,как всегда, на власть в русском государстве нашлось множество проходимцев из Прибалтики. Началась  борьба между бароном Минихом и бароном Остерманом, чем и непреминула воспользоваться «привенченная» дочь Петра Первого, Елизавета. 25 ноября 1741 года с помощью гвардейцев императорской охраны она совершила дворцовый переворот, отправила малолетку- императора с матерью в Алексеевский монастырь, а баронов  на виселицу. Европа, увидев, что власть в России перешла в руки отчасти русской по крови императрицы, попыталась вмешаться и вернуть былое влияние на власть в России, в ответ на это Елизавета «повернулась к Европе задом», приказала изгнать пришлых немцев и голландцев из власти и снова приблизила к трону дворян из шляхтичей. Верховный правитель Малороссии  и бывший резидент  российского посольства в Стамбуле, яростный сторонник поклонения Европе  Иван Иванович Неплюев попытался воспротивиться  этим переменам и воцарению новой  правительницы, за что попал  в немилость у новой власти и предстал перед судом за мздоимство. Дальнее  родство с родом Романовых- Неплюев тоже был потомком боярина Кобылы, спасло его от каторги, но он лишился всех наград, многочисленных поместий и в апреле 1742 года Указом ещё не коронованной императрицы Елизаветы Петровны  был выслан из столицы  и назначен  начальником Оренбургской Комиссии.
После принятия дел от генерал-майора Соймонова в конце апреле 1942 года,когда степь  просыпалась от зимней спячки, сбрасывала  зимнее покрывало и  покрывалась зелёной травой,  Неплюев , вместе с молодой женой и многочисленной свитой, предпочёл для начала осмотреть ближайщие города и только потом проследовать в крепость Орьск. За дело Неплюев взялся рьяно и без проволочек со свойственной ему манере. Высокий ростом, немолодой, вмеру упитанный, с тяжёлым взглядом голубых глаз из под густых бровей, он был всегда злым и недовольным. Унаследованная от предков  злоба на людей и работа при посольстве сделали его недоверчивым ко всем из своего окружения. Он подозревал в неблагонадёжности всех, а потому дела экспедиции вёл лично сам.
Верный помошник всех руководителей экспедиции Пётр Иванович Рычков наконец то снова  оказался при угодном ему деле.Он рассказал о гибели генерала Урусова и посоветовал Неплюеву поискать зачиншиков в станице Устино, намекая на бунтарство касаков ещё во времена генерала Татищева. Последовав совету Рычкова, Неплюев решил провести расследование в станице, а заодно и посмотреть, как идут дела по строительству  главной крепости на Красной горе, но был вынужден несколько задержаться в Орьске из-за внезапной болезни молодой жены, Анны Паниной. За время вынужденное остановки Рычков поведал Неплюеву о своих планах по колонизации степного края, положении дел в крепостях и гарнизонах, старательно нажимая на свои предупреждения  и ошибках предыдущих правителей экспедиции, чем  быстро заслужил доверие генерала. Вскоре Неплюев считал Рычкова своим главным помощником и разрабатывал с ним разные проекты
 По  собственному выражению в дневниках Рычкова:
-он "был употребляем к самонужнейшим военным делам" и скоро получил  официальное назначение заниматься “секретными и заграничными делами” в администрации края.
А положение по степным крепостям  было действительно неприглядным. Солдаты плохо одеты, питаются  в основном солониной и просяной кашей. Пушек в  гарнизонах  мало, припасов к ним почти нет. Приписные офицеры из дворян  все живут при  главной крепости Орьск, заняты пьянством  и игрой в карты. Сплощь и рядом в гарнизонах крепостей было распространено мужеложество и разврат. Офицеры из благородных семей славянских шляхтичей принуждали к тому своих деньщиков и молодых солдат, а от службы по линейным крепостям  всеми способами старались уклониться. О подготовке  солдат и бомбардиров не было  и речи. Сержанты и ка-пралы за последние годы обзавелись семьями и всё время занимались  своим хозяй-ством. Пахотные солдаты использовались на домашних работах в домах  комендан-  тов крепостей. Продовольствием никто не занимался и солдатам приходилось самим вести хозяйство и запасаться продуктами, чтобы не умереть с голода. Осмотрев все крепости и убедившись в бедственном их положении, не надеясь более на  снабжение из России, Неплюев решил всё  содержание  гарнизонов возложить на местное население  Одним из первых его  приказов было проведение переписи всего скота и пахотных земель, а заодно надлежало переписать и  всё население. При этом в списках те и другие шли разными строчками на одном листе -людей из местного населения приравняли со скотиной. Переписью было приказано заниматься комендантам крепостей  во всех станицах на подконтрольной им территории. Узнав о переписи, касаки стали угонять свой скот по дальним затонам и отказывались продавать зерно и фураж. Попытки сделать это силой ни к чему не привели. Местные жители отказывались помогать новым властям и дело о снабжении войска на ближайшую зиму срывалось. Стараясь расколоть единый народ, коменданты крепостей стали просить прислать переселенцев из крестьян и помещиков, чтобы иметь верных им людей. Вскоре от имени Неплюева было подано  прошение на имя государыни императрицы о необходимости заселение степи  инородцами-простолюдинами  и помещиками, желающих приобрести  имения  на новых землях.
 Однако желающих ехать в столь дальние края нашлось немного, поэтому Неплюев попросил направлять в Орьск по этапу осуждённых за воровство торговых людей. Вольную степь стали заселять уголовниками.
Капитан Уланов, получив указ о проведении ревизии, на  несколько дней отложил его  исполнение, заранее зная, как поведут себя касаки. Старый служака хорошо понимал, что могло последовать за этой переписью. Понимая, что Неплюев готовит  местному населению крепостное право, он решил навестить атамана  дома, чтобы не привлекать внимание своих помощников и топографа. Атаман сидел  на  каменной заваленке и чинил старый хомут. Хомутная игла и клубок суровых  ниток лежали  на коленях. Рваные гужи, поломанные клешни, куски сыромятной кожи и кошмы валялись  у его ног.
-Вечер добрый, атаман!-приветствовал капитан  хозяина.- Выбросил бы это старьё, да купил  новый! -пошутил он.
-Выбросить я всегда успею, а вот наладить да в  дело пустить –это  в  пользу будет-ответил атаман, разматывая супонь.-Упряжь готовлю, дрова  да чилигу привезти надобно. А как у Вас служба?
-Что ей будет, той службе? Солдаты спят, а она идёт! -ответил  неохотно капитан, присаживаясь рядом на кусок бревна.-Указ я получил. Неслед мне его тебе пересказывать, но дело  затевается сурьёзное.Ревизию приказано у вас провести людей и скота. Знать, передавать вас будут хозяевам. За Ближним оврагом землю отдают под колонию.К весне, надо думать, приедит хозяин имение строить, а вас ему в крепостные припишут.
Говорил  капитан с грустью в голосе, зная, что для касаков это рабство равносильно смерти. За шесть лет, что капитан  прожил в этих местах, он искреннее полюбил  свободный, трудолюбивый и  бескорыстый  народ. Ему во время  Азовской  экспедиции пришлось увидеть бесшабашность казачей вольницы, а здесь  ещё лучше рассмотреть их за домашними заботами.
-Дело нешуточное! На  место Саймонова  назначен  новый  генерал-аншеф Неплюев. Крутой мужик, и  своего добьётся-продолжил капитан.-Людей, понятно,  не спрятать всех в степи. Дети и бабы помёрзнуть могут, а вот со скотом думай сам атаман. Для вас, как я погляжу, скот это всё, чем вы живёте. Недельку я потяну с исполнением, а ты сам решай . Соглядателей да фискалов полно, так уж ты, Афонасий Фёдорович, поторопись.
 Капитан вынул из кармана свою трубку, набил её крупно нарубленным чёрным табаком, выбил чекменем по камню искру, раздул трут, хранящийся вместе с табаком в кожанном  кисете, положил его  в трубку, несколько раз затянулся чмокая губами, чтобы загорелся огнём табак и встал.
-Ну, прощевай, атаман! А хомут всё же выбрось! - добавил он уже для шутки.
После его ухода, Афонасий долго сидел, забыв о хомуте и его ремонте.
-Дело, кажись, до кипения дошло, как в самоваре. Если не принять мер, может и крышку скинуть.
Все эти годы касаки ещё надеялись на мирный исход, думали:- поживут солдаты, потолкутся, да вернутся себе в Россию. Ан нет!
- Знать серьёзные люди  взялись за дело, нечета москалям да кацапам.Эти  на  всё  пойдут, чтобы закрепиться на наших землях. Эх, Петра нет! Посоветоваться бы, да не с кем. Знать придётся самому всё решать».