Счастье в шаге от тебя

Название: Счастье в шаге от тебя
Автор: Мила Юки
Фэндом: Адам Ламберт
Персонажи: Адам, Томми, Юки, эпизодические персонажи без имен.
Категория: Адомми, гет
Рейтинг: R (15+)
Жанр: romance
Отказ: отказываюсь от прав на имена персонажей Адам и Томми, они принадлежат сами себе, а вот персонаж Юки - плод моего воображения, но явно не имеет ко мне никакого отношения. Фотографии использованные для оформления принадлежат их авторам. Строчка из песни, которая встретится в тексте, позаимствована из репертуара группы Queen. Эпиграф является строчкой из песни группы "Братья Грим" "Амстердам".

Предупреждение: вся история - мой вымысел, написана исключительно ради искусства, а не с целью получения выгоды или обретения славы, характеры и образы персонажей могут существенно отличаться от реальных. Гомофобы могут сразу покинуть эту страницу и оставить все свои предрассудки и ненависть при себе. Adommy - исключительно творческий союз Adam Lambert & Tommy Joe Ratliff, так что все свои грязные, извращенные и неуместные домыслы озвучивайте подальше от этой страницы и страниц музыкантов, иначе они будут иметь все основания подать на вас в суд за оскорбление чести и достоинства.

Описание: все хотят быть счастливыми, но порой ищут не там и даже не подозревают что возможно их счастье в шаге от них. И кстати, играя в шальные игры в темноте, не забывайте что можно легко совершить ошибку. 
От автора: день 22 ноября признан днем рождения Adommy.

   
Thanks for the inspiration: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff, Adommy, Sebastiano Serafini, Gareth Gates, Glamberts













               

                "Я буду ждать тебя все луны только там
               
                Где дарит небо вечно юный Амстердам..."






               



………………..



*****
POV Юки



Амстердам - самый священный город на Земле. По крайней мере, для меня. Несколько лет назад именно здесь я создала для себя новую религию и, как на алтарь, положила свое сердце к ногам Адама Ламберта.

Мой отец был ответственным за звук на том концерте, который впоследствии стал самым культовым для поклонников Адама. Я тогда еще только начинала постигать секреты “звукового” мастерства и поэтому наблюдала за “постановкой” звука из дальнего угла зала, куда меня отправил отец, но не в качестве зеваки которой просто нечем заняться. Он приказал мне оценивать общую “картину” звука со стороны, поскольку его, почем зря, заранее настращали “важностью” Очень Важной Персоны.

Так как процесс настройки звука скучен, долог и утомителен, а все, что от меня требовалось - просто слушать, то я не нашла ничего лучше, чем развалиться на сидении, закрыть глаза и, собственно, слушать. Каким-то внутренним чутьем отец заранее знал, что и как отстроить, и придраться было не к чему.

Музыкальные инструменты были доставлены раньше самих музыкантов и, что меня удивило, было разрешено подключать и настраивать все без их, музыкантов, присутствия, а то, как это обычно бывает, музыканты носятся со своими инструментами, как клушка с яйцом, самолично доставляя их на место концерта, и не дай Бог какой-нибудь ламер посягнет на их, инструментов, неприкосновенность! То есть брать в руки их инструменты простым смертным категорически запрещено. И совершенно напрасно.

Наши местные “ламеры от музыки” обращались с инструментами так, словно они были сделаны из тончайшего фарфора ручной работы. То и дело были слышны восторженные возгласы по поводу качества инструментов и что, якобы, они, как по мановению волшебной палочки, играют сами. Все может быть, все может быть. А вдруг, допустим, это не музыканты, а колдуны и шаманы, и играют на своих инструментах даже не находясь в этот момент рядом с ними.

Что-то я отвлеклась и ухожу куда то в потусторонние дебри.
А впрочем, было что-то магическое в том, что все получалось легко и просто. Но, чтобы снова не занесло в магические миры, я спишу все на профессионализм моего отца. Не отстроенным оставался лишь микрофон Адама, поскольку его, по ошибке, определили не в ту часть багажа, но просили не беспокоиться - “звезда” обещал доставить его сам.

В зале воцарилось временное затишье, и я провалилась в сон, неизвестно даже на какое время. Из дремы меня вывело какое-то непонятное напряженное оживление в зале, казалось, даже воздух напряжен, как натянутая струна. Вскоре послышались голоса за кулисами, и вот на сцене появился “Мистер Очень Важная Персона” со своей свитой.

"О, Боже! И этой "звездой" нас пугали еще задолго до момента появления на этой сцене. Если бы все звезды были такими обаятельными и добродушными, мир стал бы намного чище и добрее", - размышляла я, наблюдая за Адамом из своего, так называемого, укрытия.

Я мало что знала о нем, кроме того что “придворные” слухи донесли до меня во время подготовки к шоу. Песен его я не слышала, и даже не интересовалась. У меня все звезды рассматривались сквозь призму “отстройки звука” и мало кто производил приятное впечатление. По большей части, это были чрезмерно напыщенные людишки с посредственными способностями, и винившие в своей несостоятельности обслуживающий концертный зал персонал.

Адам очень отличался от них всех. Буквально с первых минут его появления в зале, он влюбил в себя всех кто там находился, причем в большинстве были мужчины. Через некоторое время все общались с Адамом и его командой, как давние приятели, совершенно забыв, что нужно делать пробное выступление перед концертом, чтобы окончательно отладить звук и убедиться, что все сделано безупречно. И только когда сообщили что через час уже запустят зрителей, все спохватились и заняли свои позиции.

Микрофон Адама был уже подключен и… вот он запел.

Услышав его голос, сказать что я была поражена - это значит ничего не сказать. Казалось, что это не человек, а Ангел, спустившийся в этот грешный мир, чтобы исцелить его.
Слушая его волшебный, другого слова просто не подберешь, голос, я чувствовала себя так, словно мое тело стало невесомым и мне под силу взлететь, раскинув руки.

Я впала в полнейший ступор, и так и просидела на своем месте до того времени, когда все зрители уже вышли из зала. Я даже не смогла перейти в ту часть зала, поближе к сцене, где мне было отставлено место. Я отправила туда фанатку которой предназначалось то место, на котором в данный момент сидела я. Радости ее не было предела, а я, образно говоря, выпала из реальности, и вернуть меня на землю смог только мой отец, нашедший меня в весьма плачевном состоянии.

Концерт Адама произвел на меня еще большее впечатление, чем репетиция. Ангел, сразивший меня своей чистой душой, на какое-то время превратился в демона-искусителя, и вывернул наизнанку все мои потаенные желания.

Когда отец сообщил, что самолет с командой Адама уже в пути к следующему месту назначения, у меня началась истерика, в прямом смысле этого слова. Хорошо что нас никто не видел. Отец отчитывал меня, как школьницу, говорил что не следует так себя вести, на что я ответила весьма откровенно, чего раньше никогда не делала при отце:

"Папа, в кой то веки я встретила человека с которым готова пройти до конца своей жизни, и с которым не страшно умереть в глубокой старости… И я даже не смогла хотя бы прикоснуться к нему."
На это он нашел, как ему казалось, отрезвляющий аргумент:
"Но послушай, ведь его женская половина человечества совсем не интересует…"

Тут я совсем, образно говоря, вышла из берегов:
"Папа, ну что ты такое говоришь! Какое, черт возьми, это имеет значение. Он мне нужен, как воздух, чтобы дышать, как солнце, чтобы не умереть, как… как сама жизнь, наконец, чтобы жить. Чтобы жить! Папа, сделай же что нибудь!"

Он оставался, как обычно, спокоен и рассудителен и пытался, весьма бессмысленно, вернуть меня в нормальное состояние:
"Ты не в себе! Успокойся!"
Я уже не говорила, а кричала:
"Я не смогу успокоиться, не смогу больше быть прежней. Никогда!"

Он махнул на меня рукой, и сказал приказным тоном:
"Займись делом наконец! Учись работать в полную силу, а не время от времени. Я оставлю это место для тебя, если ты возьмешься за ум, иначе я вынужден буду взяться за ремень. И неважно что ты уже сама могла бы быть мамашей. Я завтра же уйду на заслуженный отдых. Я двадцать лет проработал без выходных, а ты… Только этого еще не хватало! Убиваешься по человеку который тебя даже в глаза не видел".
Он резко развернулся и зашагал к выходу.



Я еще не скоро пришла в себя. Каждой клеткой своего тела я чувствовала, как мне казалось, присутствие Адама, а он, между тем, был все дальше и дальше от Амстердама. Я долго блуждала по сцене, словно искала что-то, оставленное им. Опустилась на ступени по которым он, еще совсем недавно, ступал своей кошачьей походкой, и легла на то самое место, на которое он лег после, знаменитого теперь на весь мир Гламбертов, поклонников Адама, поцелуя с Томми. Этот творческий союз Адама и Томми стали называть Адомми.

Я раскинула руки, провела ими по полу, и тут же почувствовала на ладонях что-то, напоминавшее речной песок. Я резко села и присмотрелась к своим рукам. В неярком свете я увидела, что они были полностью покрыты мелкими блестками, которыми было осыпано все тело и одежда Адама. Я почувствовала, как сердце отдается в висках ускоряющимся стуком.

"Я буду с тобой где бы ты не был, Адам!" - проговорила я чуть слышно, и мне показалось, что стены отразили от себя звуковую волну, возникшую от вздоха Адама, которая по мистическому стечению обстоятельств задержалась чтобы долететь лишь до меня.


*****

С того самого момента я считалась “богиней звука” в этом зале. Как оказалось, отец заявил об уходе сразу же как оставил меня здесь, и я была тут же зачислена в штат, как перспективная рабочая единица. Этот концертный зал стал мне дороже родного дома по одной, лишь мне ведомой, причине.



И вот через несколько лет Адам снова возвращается с концертом в это культовое место. Здесь многое изменилось с тех пор. И свет, и звук. Осталась нетронутой только сама сцена.
В партнеры по работе мне достался мастер по свету и компьютерный гений в одном лице, настойчиво рвавшийся работать в этом зале, “Адамоман”. Был ли он поклонником его творчества или у него было что-то большее по отношению к нему, я не знала. Он не давал комментариев по этому вопросу.

К приезду Адама он изготовил голограмму с изображением сцены Адомми, той самой которая была в тот памятный день в этом зале.
Я ему говорю:
"Ну ты маньяк!"
На это он, изображая на лице крайнюю степень безразличия, отвечает:
"А что тут такого? Я за возвращение Адомми. А ты разве нет?"

Я, будучи очень ревнивой ко всем кто приближался к Адаму ближе чем на метр, конечно же возмущаюсь:
"Конечно нет! Ты смерти моей хочешь?"
Он начинает меня безжалостно дразнить:
"О, о, какие мы ревнивые! Это все равно случится сегодня здесь, я в этом просто уверен. Иначе я не выпущу их из этого зала".
Я, делая вид что вовсе не ревную, отвечаю:
"Ой, да делай ты что хочешь, главное что я уже все сделала для их лучшего в жизни концерта!"

Не желая продолжать этот бесполезный разговор, ухожу в свою студию, оборудованную в задней части амфитеатра, из которой теперь и происходят все действия со звуком. В студии ничего кроме пультов и стула-вертушки с одним подлокотником, чтобы ничто не мешало.
Все отлажено для саундчека, но никто не торопится даже появиться в зале. В ожидании столь долгожданной встречи с Адамом, я, как ни странно, очень спокойна. И вот мастер сцены сообщает мне, что команда Адама прибыла.

Неотрывно смотрю на сцену, но длительное время на ней никого кроме барабанщика и клавишника. Они прогоняют предстоящий сет-лист, а я, зная уже наизусть все песни из него, забыв обо всем, напеваю в полный голос.
Неожиданно для себя, ощущаю спиной чье-то присутствие, и перестаю петь.

- Ну что же ты? Продолжай, - слышу голос позади себя и вздрагиваю. И даже не то чтобы от неожиданности. Я сразу узнаю голос Адама и сердце начинает бешено колотиться в груди. Я не в силах даже повернуться к нему, не то что ответить ему что-то.
Впрочем, Адам сам уже подошел ко мне и присел справа на подлокотник. Его рука ложится мне на плечо, а второй он делает кому-то знак войти, потом ей же притягивает Томми и, о, святая простота! вынуждает его сесть ко мне на колени.

"Ну правильно, где ему еще присесть-то, не стоять же ему в дверях", - мелькнула мысль в моей голове, и я невольно улыбаюсь, уже глядя в глаза Томми. Вдруг ловлю себя на том, что не могу отвести свой взгляд от его прелестного лица. Тут Адам переводит мое внимание на себя, проведя ладонью по моей щеке. Поворачиваюсь к нему и его губы оказываются так близко к моим, что я улавливаю аромат мяты на них.
- У нас к тебе предложение от которого ты не посмеешь отказаться, - произносит он вкрадчивым голосом, и не дает мне отвернуть от него своего лица, положив руку на мою шею и придерживая подбородок ладонью.

Томми чуть слышно захихикал.
В довершение моих душевных терзаний Томми берет меня за руку, гладит ладонь и говорит умоляюще:
- Не отказывай нам.
От близости Адама, встречи с которым я ждала столько долгих дней, мне становится трудно дышать. Прильнув к его груди щекой, неожиданно для себя, начинаю двусмысленно шутить:
- Парни, я все понимаю. Вы оба нереально привлекательны, но втроем - это уже слишком.

Адам весело засмеялся, и с размаху хлопнул Томми по плечу, от чего тот едва не слетел с моих коленей.
- Хорошая штука! Но мы, скорее, с деловым предложением… А хотя…
- А хотя… - подхватывает Томми, и они вдвоем тянут это слово.
Молча улыбаюсь, глядя то на одного, то на другого.

- Ну, все! Пошутили и хватит. У нас тут такая проблема возникла, не то чтобы катастрофа, но… Непредвиденное обстоятельство, так сказать. Наши милые бэк-вокалистки улетели вчера в Париж, а сегодня там нелетная погода. К началу концерта они явно не успеют. Спой сегодня со мной вместо них.
- Это так неожиданно… Но как же…
- О, ты на счет этого, - сказал Адам, показывая рукой на пульт. - Об этом-то как раз и не стоит беспокоиться. “Звукач” у нас есть и свой.

Он поднялся с места и Томми пересел туда.
Не веря своим ушам, я смотрела недоуменно куда-то перед собой.
- Ну, и? - произнес Адам и пристально уставился на меня.
- Что “и”? - я заулыбалась. - Ты же сам сказал, что я не посмею отказаться.
- Конечно не посмеешь, - шутил Томми. - Иначе мы будем вынужденны заставить тебя силой.
Он смотрел на меня сверху вниз и многозначительно водил бровями.

- Так вы еще и на насилие способны? - тихо посмеиваясь, спросила я.
- Мы еще и не на такое способны, - Адам склонился надо мной и положил руки на спинку стула позади меня.
- Тогда я вынужденна вас разочаровать. Я сдамся без боя.
- Вот это по-нашему! - Адам взял меня за плечи и улыбнулся своей ослепительной улыбкой.

"Сдержать себя или не обращать внимания на Томми?" - чертенята внутри меня устроили вечеринку. В тот момент мне захотелось наброситься на Адама, сжать в объятиях, и целовать до умопомрачения.
- Идемте, леди и джентльмены! Нас ждет большая вечеринка! - театрально произнес Адам.

Мы шли к сцене, беззаботно беседуя. Томми то и дело норовил прикоснуться ко мне или приобнять. Я, словно невзначай, отстраняла его, и с сожалением думала:
"Ну почему не Адам!?"

Внутри меня начиналась тихая истерика. Я все время думала, что после концерта меня ждет тяжелое расставание с Адамом. Эта внутренняя тревожность сыграла со мной жестокую шутку - в момент когда я должна была запеть вторым голосом, я будто окаменела, не в силах выдавить и звука.

"Ну почему нет такой способности испаряться мгновенно когда это крайне необходимо?! Это полнейший провал!" - я терзалась угрызениями совести и ощущала крайнюю степень неуверенности в себе.
Голос Адама звучал с металлическими нотками, выражая его недоумение или, даже, возмущение по поводу сложившейся ситуации.

Он прервал репетицию и, вопросительно глядя на меня, обратился к присутствующим в зале весьма резким голосом:
- Оставьте нас вдвоем!
Я почувствовала резкий толчок в спину, и чей-то ядовитый голос произнес с издевкой:
"Неудачница! Даже не надейся! Ему твоим не быть никогда!"
Я была даже не в состоянии посмотреть кто это сделал.

- Томми, тебя это тоже касается! - Адам был на взводе.
Я вздрогнула от его резкого голоса и, спохватившись, крикнула:
- Не надо, Адам, не надо его прогонять! Вообще никого не надо прогонять! Лучше уйду я…
- Да ладно тебе. Не бойся ты его так. Он беззлобный, - сказал мягким голосом Томми, и направился к выходу. - Если что - кричи, я буду неподалеку.
- Томми, - протянул с улыбкой Адам, провожая его взглядом.

- Прости меня, Адам, - начала было я, но он прервал меня.
- Да брось, ты ни в чем не виновата. Это я слишком много требую. Но у тебя ведь все хорошо получалось, а мне действительно не помешала бы твоя помощь…
Потеряв на мгновение контроль над собой, бросаюсь к нему и заключаю в объятия.
- Ну, хорошо, пусть так… - Адам держал меня за плечи и улыбался. Я почувствовала себя увереннее и проговорилась о своих чувствах к нему:
- Я люблю тебя.
- Я знаю.
Тут он смущенно засмеялся и крикнул в сторону:
- Томми, я знаю что ты там! Не подслушивай!
- Это ты там, а я здесь, - шутя ответил Томми, и захлопнул дверь около которой стоял.

Адам продолжил:
- Ваш этот мастер по свету … В общем, он выдал все твои секреты.
- Ну он покойник тогда…
- Не стоит. И что тут такого?
- Ничего.
Я засмущалась и спрятала лицо у него на груди.

- Тебе нравится Томми? - вдруг неожиданно спросил он.
- Ты мне нравишься, Адам. Ты один.
Я посмотрела на него и увидела что он смотрит куда-то отрешенным взглядом и будто совсем не слышит меня.
- Мое сердце несвободно, - произнес он и перевел взгляд на меня.
- Это не имеет значения. Я все-равно люблю тебя.
- Не ломай свою жизнь. Может ты просто влюблена в мой талант? Подумай над этим.


Мое сердце разрывало на части. Мне хотелось рыдать. И больше всего не хотелось выпускать его из своих рук.
Он хотел отстраниться от меня, но я взмолилась:
- Нет! Пожалуйста, не отталкивай меня!
Слезы предательски побежали по щекам.
- Зачем ты так? Зачем ты терзаешь себя напрасно?
- Мне совсем не больно…
- Я же вижу что это не так!

Он взял меня за подбородок и пристально смотрел мне в глаза, словно пытал своим взглядом. Я улыбнулась ему и сказала:
- В эту минуту я счастлива как никогда. Спой мне. Мы ведь сюда пришли чтобы петь. Когда ты запел… Так близко и так красиво. Меня словно парализовало. Это невероятно! У тебя волшебный голос.
- Спасибо.
- За что спасибо, Адам? Это тебя нужно благодарить. За твой талант, за тот свет который ты несешь людям, за твою доброту.

Он отвел взгляд в сторону и весело сказал:
- Наконец-то ты пришла в себя!
- Адам, как ты можешь…
Я отстранилась от него и засмеялась.
- Как “так”?
Он игриво повел бровями.
- Эх, Адам, Адам. Как же я тебя обожаю.

Он повернулся вокруг себя и, отсчитав ритм щелчками пальцев, пропел пронзительным голосом строчку из известной песни: “Yes. I was born to love you”, потом сразу перешел на ту же песню с которой начиналась репетиция. В этот раз я уже запела вместе с ним.

*****

Концерт прошел отлично. И голограмма, появившаяся вдруг на сцене неожиданно для всех, кроме меня, конечно, и восторженный гул зрителей, вернули, наконец, знаменитый поцелуй Адама и Томми. К великой радости “мастера по свету-тире-покойника”.

После концерта была вечеринка в баре. По пути к нему мы шли, обнявшись, с Адамом. С другой стороны от него пристроился наш светотехник, и без умолку что-то говорил. Было шумно, и я не слышала его слов.
Со всех сторон сверкали фотовспышки. Мой телефон разрывался от звонков и сообщений. Все в один миг вспомнили о моем существовании. Так как это был рабочий номер и мне всегда нужно быть на связи, я не могла его отключить, и отвечала лишь на звонки от важных людей.

У входа в бар кто-то кинул глупую фразу:
"Адам теперь не только с мальчиками, но и с девочками."
Я сразу отреагировала, громко выкрикнув:
"Только с девочками, чувак! Этого придурка слева от Адама вообще не пропускать! Он уже, явно, перепил".
Адам заливисто засмеялся.

- Брысь отсюда, нечистая сила! - я с силой ущипнула нашего “звукача-покойника” за бок, отчего он даже взвизгнул:
- Эй, ты чего? Я тоже часть команды!
- Иди отоспись, команда.
- Никуда я не уйду.
- Брысь, брысь!

В баре он, конечно же, не отходил от нас ни на шаг, и все время отпускал глупые шутки.
Я встала из-за стола и направилась к барной стойке, чтобы ответить на звонок. После разговора я так и осталась там сидеть, прикрывая ладонью лицо после каждой нелепой шутки нашего “горе-световика”. Бармен тихо посмеивался, не то над шутками, не то над их “создателем”, который нарочно говорил громко, чтобы я продолжала его слышать. Я же делала вид, что не слышу.

Очередной его “шедевр” просто вынес мне мозг:
- Юки, ты хочешь получить поцелуй Адама Ламберта?
Бармен отвернулся и затрясся от беззвучного смеха.
Я покрутила у виска и отвела взгляд в сторону.
- Ты еще можешь получить его, - не унимался наш умник. - Смотри, поцелуй Адама еще горит на губах Томми.

Адам завалился головой на спинку дивана, он бился в тихой истерике от смеха.
Я, как попавшаяся на приманку, и впрямь посмотрела на губы Томми, будто искала тот поцелуй. Томми, словно подыгрывал этому недоумку и, улыбаясь, указывал взглядом на свободное место около себя.

Я тут же отвела взгляд и, недоуменно глядя на нашего дорогого недотепу, сказала нарочито громко:
- Тебя случайно в младенчестве не роняли на пол вниз головой?
- Нет, не роняли! - состряпав важную мину, ответил тот.
- А так по виду и не скажешь.

В это время внезапно вырубился свет и темень стала непроглядная. Музыка резко оборвалась и стало на мгновение тихо. Это было славное, но не долгое, мгновение тишины.
- Давайте поиграем в игру “Кто кого поймает, тот того и поцелует”, - первое что прозвучало в тишине из уст, даже не стоит уточнять чьих.
- Давайте! - отозвался Адам, весело смеясь. - Я убегаю.
- Я тебя догоню, Адам! - крикнула я.
- Давай, детка, я здесь.

Он не переставал смеяться, и вскоре я настигла его.
- Только руками не трогать! - крикнул он в то мгновение, когда я почти схватила его.
- “Не трогать руками” что, Адам? - послышался где-то за спиной голос Томми.
- Меня, Томми! Не прикасайся ко мне.
- Ну, ты замри на месте тогда! - крикнула я.
- Ладно, ладно. Я здесь! Целуй скорее, а то убегу.

Он тихо посмеивался. Где-то рядом со мной слышалась непонятная возня. Потянувшись губами к губам Адама и почувствовав их прикосновение к моим, я невольно вздрогнула. Поцелуй прервался.
Его рука легла на мою шею, а губы снова оказались на моих. Я, забыв обо всем, и даже об опасности, что свет может включиться в любой момент, страстно целовала его, так и не решившись прикоснуться к нему руками, в то время как он сам нарушал свое же правило - его пальцы блуждали в моих волосах.

Поцелуй становился все глубже, но по прежнему, оставался нежным и неторопливым. По моему телу прошлась мелкая дрожь, разум помутился, и мне казалось, что я растворяюсь в пространстве.
Проникновение его языка в мой рот было робким и несмелым, но в то же время он дразнил меня им. Стоило мне слегка прикоснуться к кончику его языка, он тут же убирал его; при попытке проникнуть в его рот, он выталкивал мой язык и снова проникал в мой рот, дразня и ускользая. Поцелуй казался бесконечным и был так сладок, что не хотелось чтобы он когда-нибудь прервался.

Слегка схватив меня за волосы и надавив на мой затылок, он проник языком предельно глубоко и прервал поцелуй.
"Остановись, прошу! Я же не железный" - услышала я тихий шепот, и уловила горячее дыхание на своей шее. Рукой он слегка оттолкнул меня, и я услышала быстро удаляющиеся от меня шаги.

Стояла полная тишина. Мне чудилось, что я совсем одна в этом помещении. Я чувствовала себя разбитой и потерянной. Сделав шаг в сторону, я наткнулась на сидение и хотела опуститься на него, но почувствовала, что сажусь мимо. Я опустилась коленями на мягкое ковровое покрытие пола, облокотилась на сидение и беззвучно заплакала. Горячие слезы текли рекой и, казалось, обжигали. Свет так и не включился.

"Что-то тут стало скучно! Прощайте, дамы и господа!" - услышала я голос Адама.
"Я провожу тебя" - отозвался наш умник и мне захотелось придушить его. Но пока меня душили слезы и хотелось умереть.


"За что, Адам? За что мне такое наказание!? Я готова отдать полжизни за один твой поцелуй, а для тебя это совсем не имеет никакого значения…" - терзалась я своими мыслями, и вдруг резко перестала плакать, будто слезы вышли все и мгновенно испарились.

Я поднялась на ноги и пошла в сторону барной стойки. Только я дошла до нее, сразу включился свет. В баре, действительно, почти не было посетителей, будто темнота растворила всех в себе и унесла с собой.
Бармен поставил передо мной стакан с водой, и сказал с сочувствием в голосе:
"Хорошо понимаю тебя. Безответная любовь - это ужасно."

Он резко перевел взгляд куда-то позади меня. Я невольно повернулась и посмотрела туда же, но ничего необычного не заметила. Бармен отошел от меня, и я не стала ничего спрашивать. Выпив сразу всю воду, я поставила стакан на стол и оттолкнула в сторону.
Мой телефон, который так и остался лежать на стойке, внезапно “ожил”, сигналя о новых сообщениях.

"Вот проклятие!" - мысленно ругнулась я, поскольку неожиданный звук сигнала заставил меня вздрогнуть.
Я открыла первое сообщение и оторопела.

"Оглянись и посмотри по сторонам"

Я, конечно же, не стала этого делать, думая, что за такое короткое время позади меня вряд ли что-то особо изменилось.

"Твое счастье в шаге от тебя"

"Черт побери! Что за чертовщина? И чей это номер в конце концов?" - подумала я, и отодвинула от себя телефон. Любопытство разрывало меня, но я, все же, не поддалась на провокацию, и не стала смотреть куда-либо. Вместо этого я всматривалась в стеклянную дверцу шкафа, стоявшего за стойкой, надеясь в отражении увидеть хоть что-то подозрительное.

Телефон снова известил о новом сообщении, и я почувствовала, что мои руки начали дрожать. Я открыла сообщение и прочитала:

"Поцелуй был прекрасен"

Я была в глубоком замешательстве, и в то же время почувствовала какое-то радостное возбуждение внутри себя.

Телефон завибрировал и я открыла сообщение раньше, чем прозвучал звуковой сигнал. В нем было всего одно слово, вернее имя, но, прочитав его, я была изумлена не менее сильно, чем от предыдущих сообщений:

"Томми"