В прошедшем времени

Разговор не клеился. Обрывки слов цеплялись за оскомины счастья и причиняли боль. А поговорить было надо. Нет, бытовые вопросы уже не волновали. Все вроде бы  устроилось, и даже устраивало.… Но ощущение внутренней недосказанности,  недовыясненности, накатывало периодически и требовало вот таких вот ненужных разговоров, в которых каждый пытался убедиться в правильности принятого им решения.
Идя на эту встречу, она лелеяла в себе два противоположных желания: чтобы он захотел ее, и чтобы она не захотела его.  Даже выбирала утром одежду с дальним прицелом именно на это. Подчеркнула появившуюся талию ремешком, яркий маникюр – подаренным им кольцом с темно-зеленым, тянущим взгляд внутрь, камнем. Долго колебалась, надевать ли чулки.…Но потом решила отказаться от них в пользу демократичных брюк.
 Но сейчас, сидя напротив в дешевой кафешке, она старалась не замечать, как он приосанивается, глядя на нее, как знакомо перебирает пальцами предметы на столе. Старалась не разглядывать его, чтобы не удовлетворяться  запустением его облика.
То, что их связывало – никуда не исчезло. И это было одновременно и больно, и смешно. Когда-то она назвала это Любовью, назвала его своей Рекой, по которой ей так хотелось плыть до скончания жизни. Тогда ей казалось предреченной именно такая развязка их труднопонятной тяги друг к другу. И несколько лет она старательно поддерживала в себе эту уверенность, невзирая на столь очевидные факты несоответствия всего того, что было в реальности, ее вИдению.
Но ей было хорошо в своей неправоте, и она жила, наполняя своей неуемной жаждой жизни его сухую Душу, превращая пересохший ручей в Реку, хотя бы и в ее воображении. Глядя в его глаза, она думала, что все происходящее – его устраивает, и с каждым днем простирала  ростки своей власти все глубже на его территорию одиночества. Он не протестовал. Просто иногда отсекал ростки варварским методом. Отрубил – и все.
Розовые стекляшки её представлений об их жизни растрескались под напором будничности её предложения: « Давай поженимся?» и его немногословного холодного ответного"нет".
В  ее недрах случилась засуха.  Горькой пылью разочарования занесло пригорки и холмы радости.
И Река стала мелеть. Общность мыслей стала разностью взглядов, милые привычки стали раздражать и вызывать желание  изменить все: от стен дома до  длины волос.
Он думал, что это опять можно просто переждать. А ей казалось, что она медленно умирает, глядя на то, как он перестает замечать в ней Женщину.
Кувырком все полетело в один миг. Говорить в глаза жестокие вещи было трудно, и они убивали друг друга виртуально, сидя через стенку их недообласканного ремонтом дома. Убили всё благополучно, без  наличия повреждений фасада лиц. Отстрелялись смертельными стрелами слов, сложили оружие в колчан, и, разбежавшись по разным комнатам, стали ждать: во что же в действительности все это сможет вылиться. Каждый не верил в реальность происходящего ровно до того момента, пока он не сложил ключи в почтовый ящик, а она не достала их вечером, удивляясь будничности трагического момента.
 И вот он сидел напротив, с появившейся жесткой складкой у рта, с мучительно синими глазами. Говорил привычные вещи. Она с удовольствием  отметила, что он рад ей,  увидела, как родились  мелкие лучики счастья возле его глаз, как в голосе появилась знакомая  бархатность и обращенная к ней одной теплота.
Хотелось,  чтобы он взял за руку, чтобы приложившись суховатыми губами к запястью, щекотал усами тонкую нежную кожу, чтобы прикоснулся с тайной надеждой на продолжение.
А вместо этого они снова и снова мололи черную муку расставания на жерновах своих поломанных Душ.
- Я тебя люблю, - сказала она, удивляясь самой себе. Для нее слова «Я тебя люблю» и « Я тебя хочу»  были идентичны. Сценарий встречи удавался ей  с точностью до наоборот.
-Я тебя любиЛА, так будет правильнее, в прошедшем времени. - сказал он, оставляя купюру под принесенным официанткой чеком. Поцеловал ее в щеку, и неспешно вышел из кафе.
Случайно задетый ею стаканчик с кофе упал, спружинил своей пластиковостью  от стола и стал плакать кофейными каплями на белый рукав блузки.