Демократия

"So can't live! But you can get used to it".
(M.Geny, The New York Times)
Так жить нельзя! Но и к этому можно привыкнуть.



По поводу отношения к демократии у обычного, в меру употребляющего человека, имеется два типа философских рассуждений: 1) академического и 2) биологического, животного происхождения.

1) Академическая точка зрения.
Философская наука пока слаба и поэтому ещё не определилась насчет возможного количества видов демократий. Но, думается, мир, как его ни крути, всё-таки, бинарен. То есть, либо ты за большевиков, либо за коммунистов. Поэтому и демократий, в принципе, возможно тоже только две — одна та, что с нами, и та, что с нами, но — против нас. Слабое государство всегда болтается посередине проруби, справедливо рассуждая, что всем всё равно не угодишь.
 
2) Демократия животного происхождения.
Это такая демократия, когда люди как коровы жуют заветную травку, не интересуясь, какой системы она, зеленая, придерживается. Лишь бы её было вдоволь. Когда травки достаточно много, то демократия и государство никому и даром не нужны. Здесь академическая точка зрения полностью совпадает с животной, ибо афферентная био-социальная система выживания при избытке ресурсов в управлении не нуждается.

С одной стороны, корова сама знает, сколько может и хочет сожрать травы, а с другой — все трудящиеся в демократическом обществе равных возможностей могут стать непьющими вождями. А не президентами-алкоголиками. Следовательно, демократия по определению содержит в себе нечто такое афферентно-рациональное, что не требует вмешательства для управления, регулирования и оптимизации.

Демократия — это своего рода религия, которая не предусматривает ни обратной связи, ни строгих законов, ни норм морали, ни контроля за ценами и мерой потребления, ни реальной ответственности. Никого и ни перед чем. Ни в одной Конституции демократических стран статью "Ответственность власти за принимаемые решения" вы не найдете. Это и есть главная особенность демократии, её главная ценность. Для этого она и создавалась, потому и охраняется как священная корова. Дойная, разумеется. Одновременно демократия - это религия для верующих в неё, исповедующая свободу самоуничтожения всего святого. Она не гарантирует никому и ничего — только свободу обогащения для одних и тюрьму — для тех, кто с такой "демократией" не согласен. Что характерно.

Но поскольку в процессе процветания демократии общенародное достояние за бумажки ваучеров на корню прикарманивается ворами в законе, чиновниками и залоговыми олигархами, то ресурсов для реализации программы самооптимизации народа в стране не хватает. Поэтому опять, как и до демократического переворота, возникает проблема более справедливого перераспределения того, что ещё недоукрадено, не перепродано и не приватизировано. Бодяга, развод лохов. Слов нет.

 А если нет и ресурсов, то правильные слова, всё же, найдутся. Для облегчения положения народа в условиях процветания демократии (для богом избранных) власть вводит в систему управления социальной системой программный набор лингвистических кодов в виде слов "пенсионная реформа", "накопительная часть капитала" , "коэффициент фискальной нагрузки", "права человека", "акция со скидкой", "общечеловеческие ценности", "залоговый аукцион", "ваучер", "засуньте его Чубайсу в мыслительный аппарат", "не учите меня жить" и так далее, расставляя ловушки словоблудия для несведущей массы простых людей, ошеломленных результатами демократического переворота.

Далее, ошарашенный полными прилавками одноразовых китайских шмоток и отравленной американо-европейской жратвы, за гроши приобретенной на банковские госкредиты оптовыми торгашами в закромах просроченных заграничных отбросов, наш бедный потребитель через продажные СМИ прямо попадает в кодированные информационные сети терминологических условностей, ограничений и рекламы, поддерживаемые нелепой государственной судебно-правовой системой. В результате оболваненный демократией гражданин перестаёт быть свободным, становясь полноценным членом так называемого "Афинского общества".

То есть, становится рабом. Что подтверждает исторические выводы как Аристотеля, так и Прокуратуры РФ: чем хуже живется отдельно взятому гражданину страны, тем лучше воровскому государству в целом. Особенно, его алчным чиновникам и залоговым олигархам. Не менее справедливо и обратное утверждение.

Но иногда - на кухне, на газоне в парке, у стойки бара, по пьянке на ящике из-под китайской тушeнки в подъезде и т.д. - часть политически несознательного населения страны и этнически озабоченных биологических объектов федерации, а также останки разложившихся субъектов без определённого образа жизни и места жительства, которые в очередной надежде на лучшее, потеряв работу и погорев на валютной ипотеке находятся на обратном пути к обезьяне, а также отдельные анархисты, мигранты и просто слабонервные, имея зуб на государство по обозначенным выше причинам, высказывают и третью, как бы «нейтральную», точку зрения. Это — чисто «дерьмократическая» точка зрения бинарного типа. Как антитетика реальной воровской демократии. 

Признаки научных основ данного государственного мировоззрения обозначаются в следующем. В социальном организме любого государства победившей "дерьмократии", как и прямых кишок у человека, ровно две: одна в животе, а другая в мозгах. Последняя хотя и извилистая, но, порой, гораздо прямее той, что в животе. И обе системы исправно работают на вылет.

Мощность вылета в одном случае зависит от количества потребления импортируемых по линии ВТО генетически измененных продуктов, а во втором — от количества проведенных "демократических" выборов с участием информационных клонов и применением цифровых избирательных технологий.

Каковы выводы? Они общеизвестны: "дерьмократия" не лишена "отдельных недостатков на местах". И главный из них – это нарастающая по мере её отрицания прискорбная тенденция убеждать людей в том, что они с момента рождения (переворота, перевыборов и т.д.) обладают равными правами и возможностями.

Демократия сегодня, равно как и при Аристотеле, остаётся всего лишь системой осознания персонального взгляда на новый мир, в котором два вора украдут меньше, чем один, три — меньше, чем два, четырём ворам достанется меньше, если воровать втроём, пять воров украдут меньше четырех и так далее — до полной победы демократии.