Анатомия зависти

 17-я глава из фантастической повести про космических клонов "Второе рождение"
(после нас всё повторится: доброе, светлое и...плохое)

               
                17.
    Профессора усадили в кресло. Он ещё не пришёл в себя от  удара Виктора. Находился в беспамятстве. Ассистент Глобс подошёл к нему, надел на его голову корону электродов. Крайза попросили стать у пульта управления. Глобс ему сказал:
- Будьте предельно внимательны. Ничего не перепутайте. Я сейчас выполнил предварительную подготовку: задал инверсионную программу по перемещению сознания от одного тела к другому. Вам будет достаточно нажать на эту клавишу. Процесс запустится. Всё вернётся на свои места. Я окажусь в своём теле профессора Ральта, там, где я должен быть. А Глобс – в своём теле. Итак, - ассистент, потирая руки, как это делал профессор в хорошем настроении, уселся в своё кресло, водрузив на свою голову корону электродов. Да пусть восторжествует добро, а зло будет наказано. Теперь давайте «Пуск»… Стойте! – прогремел голос ассистента. – Чуть не забыл! Сейчас только дошло. Меня надо связать, а то Глобс, как тигр, вырвавшийся через открытую дверцу клетки, не устроил бы вам, ребята, потасовку.
   - Не надо пугать. Справимся. 
  - Не сомневаюсь, что вдвоём справитесь. Но придётся вам с ним повозиться. Силён, как та зверюга, какую встретили, что вы рассказывали, на одной из планет в созвездии Весов. Чтобы не разнёс в пух и прах уникальную аппаратуру здесь, в моей лаборатории, делайте, что я вам говорю. Вяжите мне руки. Ещё вот что. – Ральт в теле своего ассистента не скрывал радости. - В сладком предвкушении моей души вернуться в родное гнездилище, разрешаю вам поколотить, тем более есть за что, чужую мне телесную оболочку. Приступайте к работе, ребята! Боль как-нибудь перетерплю. Пусть Глобс после меня считает у себя синяки и ссадины.
  - С этим пока успеется, - сказал Виктор связанному ассистенту.- В добрый обратный путь, профессор Ральт!                Прошло немного времени томительного ожидания. Двое друзей  астронавтов напряжённо всматривались в неподвижные лица находящихся в беспамятстве профессора и его ассистента. У обоих на головах находились короны из электродов. Они, как два  короля, не коронованных ещё людьми, представляли собой, даже во временной своей неподвижности, два непримиримых по отношению друг к другу враждующих мира. Вдруг лицо профессора Ральта ожило. Его веки затрепетали, глаза открылись.
  - Где я, что со мной? - спросил профессор. Он уже поднялся с кресла, чуть пошатываясь, стоял, оглядываясь по сторонам. Запустил руку в свою густую чёрную шевелюру, стал озадаченно трогать свой нос. Видимо, пытался определить себя во времени и пространстве. Наконец, его глаза приобрели осмысленное выражение. Его блуждающий до этого невидящий взгляд остановился на связанном в кресле его ассистенте. Когда Ральт подошёл к Глобсу, тот уже открыл глаза, с неприкрытой ненавистью смотрел на него в упор.
 - Говоришь, радуешься, что опять оказался в своём теле. Не могу до сих пор смириться, что жребий выпал не мне победить! Я ведь всё рассчитал...
  Квадратное лицо Глобса перекосилось. Его связанные руки в скрюченных от бессилия  пальцах судорожно поддёргивались. В глазах пожаром полыхнуло безумие. Он был взбешён до крайности.
 - Что именно? – профессор спросил ассистента. Крайз с Виктором превратились в слух. Не пропускали ни одного слова в разговоре двух непримиримых врагов.
- Развяжите меня, чёрт вас возьми! Тогда я всё скажу! Хотя это сейчас не имеет никакого значения. Ваша взяла! – кричал Глобс.
 - Обойдёшься! И успокойся…, - Виктор подошёл вплотную к связанному ассистенту. – Утихни. А то по просьбе нами уважаемого профессора получишь от нас «горячих». Лучше расскажи, как ты задумал избавиться от нашего друга учёного, тем самым лишить нас возможности совершать прогулки средь звёзд подальше от нашего дома. Нам будет интересно послушать.
    Сказанное астронавтом удивительным образом подействовало на Глобса. Он как-то сник, его глаза поблекли. Безучастным голосом он начал рассказывать, исподлобья бросая отрешённый взгляд на астронавтов. Профессор Ральт, стоящий рядом с ним, словно для него не существовал. Он смотрел сквозь него, говорил глухо, как будто обращаясь к самому себе:
  -  Я давно замыслил избавиться от него…               
     Глобс говорил. Из его рта, как свинцовые пули, выкатывались слова и падали  в напряжённую тишину.
 -  Каким образом избавиться?! – с неприкрытой угрозой в голосе поинтересовался Крайз.
В ответ на полусонном лице ассистента неожиданно для всех появилось улыбчивое выражение. Словно он хвалился своим задуманным злодеянием:
- Я видел, что дело идёт к успешному завершению наших лабораторных исследований. Как мог, сам выкладывался. Какова была всеобщая радость, когда был создан нами «бульон жизни». Словами не передать! Я отдавал себе отчёт, что мои усилия ложатся существенным вкладом в копилку будущего успеха профессора Ральта. Понимал, что его открытие по переносу души и сознания взорвёт человечество. Значит, вся слава только ему достанется. Как признание его гениальности, его способности сделать немыслимый прорыв в науке. Случилось: был успешно проведён последний эксперимент при вашем участии, о котором ещё никто не знал, кроме вас. И это… схватка между человеком и его клоном, подтвердила, что он гений…   Последнее я воспринял как нарастающий гул и треск в моей голове, как столкновение двух земных айсбергов.  Вначале я ничего не соображал. Потом отпустило…  Затем, как обжигающий ветер, дующий с пустыни, пришло ко мне горькое для меня понимание. Как же так?! Опередил! Нашёл раньше меня! Почему не я, а он?! Вся человеческая цивилизация, расселившаяся по всей Солнечной системе, будет рукоплескать ему, профессору Ральту. А я так и останусь безвестным черновым пахарем науки, неспособным в состоянии озарения сделать научное открытие. Осознавать это всё и нести в горле комок обиды, как ожог в себе, как глоток расплавленного олова – такого я не мог перенести. Теперь смотрел вслед вам, уходящим космическим труженикам, и думал про себя, пока события настоящего дня не получили широкую огласку: « Или сейчас или никогда. Надо решаться!»
- На что решаться, хотел бы я знать?! – не повышая голоса, спросил Ральт.
  Профессор внешне старался быть спокоен. Но в душе у него творилось что-то похожее на проснувшийся гейзер, выбрасывающий фонтан кипятка из своего жерла. Его ассистент продолжал рассказывать:
- Решиться, чтобы убрать тебя с моей дороги! – прозвучал жёсткий ответ. – Ты помнишь, я тебя оглушил. Благо, что силой не обижен. А остальное дело техники. Риск был...  Без постороннего участия, на автопилоте, перенести сознание профессора в тело его ассистента, а его соответствующий «багаж» в тело профессора. То есть поменять местами. Я предварительно установил на пульте управления автоматическое включение с задержкой на пять минут. Это дало мне возможность по времени успеть  одеть себе и ассистенту на головы короны электродов и сделать всё необходимое, чтобы подготовиться к пересадке сознания и души.
…На последний момент я полностью в себе разобрался, что я хочу: находиться в теле гения. Это, конечно, пожизненно. Зато тебя, Ральта, пока на короткое время оставить в теле ассистента, чтобы потом без свидетелей переправить всю твою гениальность, сознание, душу в носитель информации. Я решил, что ты станешь существовать в нём тенью профессора Ральта, как источник верных решений в моей предстоящей научной деятельности. Будешь подсказывать, если что….  Понятно или нет?!
- То, что я буду жить инкогнито у тебя в носителе информации, мне стало понятно без слов. После чего время от времени ты был настроен закачивать меня в своего клона, чтобы выдаивать из него мои научные идеи и выдавать их потом за свои. Тут яснее ясного, – профессор словно проснулся. Теперь его распирало от негодования. – А как ты, подонок,  намеревался  поступить с Глобсом? То есть распорядиться с  самим собой?!
- Как поступить? Элементарно…. Ассистент, с которого были бы скачены моё сознание и душа в ваше гнездилище, профессор, воспринимался бы теми, кто заинтересовался его состоянием, как пустая «болванка» с отсутствием в ней всякой информации. То есть тело без моего «я» стало бы куском мяса, которое бы мочилось под себя и орало голосом младенца. Если бы кто спросил, что случилось со мной, я, уже находясь в теле Ральта, нашёл бы что сказать: несчастный случай. Что-то вроде: во время отсутствия профессора его ассистент по собственной инициативе переусердствовал в проведении эксперимента над собой и случайно стёр в себе память. Будьте спокойны. Мне бы поверили.
 - Но это равносильно своему физическому уничтожению. Ради своего маниакального желания жить в моём теле, чтобы почувствовать себя гением, ты пошёл на такой шаг…. Глобс, ты по существу чудовище! Сам себя собирался убить! И меня вслед за собой!! - воскликнул в ярости профессор.- Мы же какие трудности с тобой преодолели ради науки! Я тебе верил, как самому себе, не подозревая, что ты коварно готовишь удар в спину. Нет, ты воистину хищник – монстр, с каким ещё не сталкивался мир людей! От таких, как ты, надо избавляться. Чем быстрее, тем лучше!
- Так в чём же дело, профессор,- отозвался Крайз, - не откладывая в долгий ящик, удавим сейчас нашего злого гения. И никаких для вас проблем не будет ни в настоящем и ни в вашем будущем.
- Как удавить?! – пробормотал в растерянности Ральт. Он ещё с большим усердием в крайней степени нервного возбуждения стал теребить свой нос. Нет, что вы! Я что, палач?!
- А вот так удавить – сказал за своего командира Виктор.- Он сам подсказал, как с ним поступить. Сотрём у него память и представим этот «овощ» перед комиссией по расследованию, как его роковую ошибку. Запустим его, как астероид в Космос. И пусть кому надо разбирается, если ума хватит, почему так с ним вышло.