Я тролль. Часть 2

      Один из самых невыносимых троллей которых я встречал – Кочетков Иван Иванович. 
                Судьба свела нас в палате № 3 отделения неврологии. Скрючившись в три погибели, я перешагнул ее порог и поздоровался. Сидевший на кровати, простоватенький с виду мужичок, перехватил мой взгляд и улыбнувшись  произнес – « Поладим!»
                И мы действительно поладили. Да так, что сестра хозяйка распознав позже, что теперь хулиганов уже не один, а целая банда, качала головой укоризненно – «****ь!  Мало нам одного дурака было!» Она верно пыталась вызвать хоть какое то чувство вины,  но я не видел в происходящем никакого криминала, а добрые шутки позволяли хоть как то скрасить скучную больничную жизнь.
                В обед как то, медсестра из процедурного ввела Кочеткова бережно, но нетерпеливо поддерживая за локоток. Он представлял из себя типичного анацефала, отбившегося от  стада. В глазах растерянность, бессмысленное, животное, какое то выражение лица и тонкая ниточка слюны из уголка рта.
                «Ваш чоли?» - вопросила служительница Асклепия и получив утвердительный ответ, сгрудила убогого на ближайшую свободную койку. К счастью для него, она не видела взгляд, провожающий ее колыхающиеся под халатиком ягодицы, а то не миновать бы Кочеткову перевода в травматологию.
                Оказалось, что сидючи в ожидании физиотерапии Иван Иваныч заскучали-с. И  изобразив на лице своем состояние крайней умственной отсталости обратился к богине дарсонваля с каким то несложным вопросом. А поскольку состояние это у нее на глазах прогрессировало, мадам решила не рисковать, подвергая столь нестабильный организм воздействию токов, препроводив юродивого в его палату.
Посмеявшись, побрел на физиотерапию и я. Только теперь это были токи Бернара. Лежишь ты себе на пузе, на спине раскладывают металлические пластины с проводами, а в голове мелькают кадры из «Франкенштейна». Медсестра объяснила кратко, что произойдет,  что мне необходимо делать, но я нетерпеливо желал знать статистику несчастных случаев. Насколько давно кого то убило насмерть и каков процент выживших. Все вопросы задавались с максимально серьезной миной и без тени улыбки на лице.
                Решив, что перед ней законченный ипохондрик и паникер, медсестра прервала словесный поток и включила аппарат. Спину слегка зажгло и она спросила, чувствую я что либо. Я ответил отрицательно и благодаря ее очередным манипуляциям жжение усилилось. Я в очередной раз сообщил, что никаких изменений не произошло. Озадаченно хмыкнув, сестричка врубила гриль, как я ощутил на полную, поскольку спину зажгло невыносимо и тогда то, я стал дергаться, изображая судороги.
                Медсестра в панике защелкала многочисленными тумблерами, повыдернула пяток проводов, причем некоторые с корнем и спросила с надеждой- «Ты в порядке?»
                «Да, все отлично! Спина жутко зачесалась!» - ответил я беззаботно, словно не корчился на кушетке несколько мгновений назад.
                Дальнейшее я опущу, скажу только, что больше ни меня, ни Кочеткова к кабинету физиотерапии и близко не подпускали. Но это и не особенно то и огорчало, ведь в палату пришла весна! Жизнь заиграла яркими красками на больничных серых стенах. На дворе то стояла осень, просто здоровенный напыщенный идиот открыл дверь, уцепив под мышкой пакет с вещами и объявил, что его переводят в нашу палату.
                Болел он ничем, вероятнее всего скрывался от военкомата и представлял прекраснейшую, плодороднейшую почву для розыгрышей.
                Случай представился быстро. Немного чудноватый, но совершенно безобидный старикан, лежавший у окна, очень уж неожиданно предался воспоминаниям детства. Привстав на кровати он глядя на стену проскрипел- «Машка ее звали. Толстая такая, как кадушка. А уж выпить любила!... Напьется бывало, да уснет на пригорке. Ну а мы с пацанами подкрадемся, засунем ей в манду огурец семенной. Она ж у нее как у кобылы – огого! Ну и кто побойчей, по пузу Машке ногой топает. Так огурец как из пушки – пииууу! Метров на пять вылетал… « - добавил деда несколько задумчиво и неожиданно разразился хриплым, каркающим смехом. И тут же задремал.
                Кочетков скривился и сделав испуганное лицо сказал, обращаясь ко мне. И только ко мне – «Ну вот, опять начинается!»  Я принял пас, сообразив, что за игру он затеял и поддержал – «Неужели опять связывать придется?»
                Я лежал на кровати спиной к новенькому, но почувствовал, как тот обращается в слух, пытаясь понять, что вообще сейчас происходит. А по нашим переговорам выходило, что дедок этот странный – жуткий маньячина. Что по прошествии какого то времени находит на него блажь и вспомнив несколько эротических историй из своего детства, дедок первым попавшимся острым предметом  выпускает кишки чуть ли не всему отделению.
                И на том моменте, когда все кто еще остался в живых, забаррикадировались  по палатам, а спецназ безуспешно прорывался внутрь больницы, что бы спасти уцелевших, новенький бочком прошмыгнул в дверь.
                Впрочем персоналу удалось быстро развеять его страхи и сомнения, поскольку уже через пять минут он появился в дверях, грозя при этом пальцем, как бы говоря – «Эх, шутники!!!»
Однако нож и вилку с тумбочки, вечером незаметно спрятал под матрас.
                После обеда Алешу, как звали новенького, ждала здоровая эмалированная утка, мирно лежащая под кроватью. На боку щербатого местами судна, на бланке с размытой печатью значилось большими буквами  - «СУТОЧНЫЙ АНАЛИЗ МОЧИ И КАЛА. УКАЗАТЬ ВРЕМЯ НАЧАЛА СБОРА!!!!»
                С полчаса примерно Алеша прижав утку к груди, как мадонна младенца носился по палате, не в силах определится с дилеммой – забить на это очевидно пахнущее провокацией дело с анализами либо сдать их, поскольку получить по шапке от врача он не хотел. Он то взрывался улыбкой, решив для себя, что это гешефт и тут же тух лицом, вопрошая у самого себя – «А если все это правда?»
                Страдания юного Вертера прервала сестра, зашедшая раздать лекарство и рассеявшая все сомнения в целесообразности подобных методов сбора анализов, а ликующий Алеша уволок судно глаз с долой.
                Впрочем получив несколько фальшивых направлений на МРТ (которого в больнице никогда не было), колоноскопию и другие не менее неприятные  процедуры, потолкавшись в очередях на них, прежде чем его вытолкнут взашей, Алеша решил что спокойнее будет продолжить лечение в другой палате.
                На другой день в палату заглянули студентки-практикантки и прощебетали – «А кто тут Кочетков?»   Иван Иванович поднял руку. «А вам надо к глазному!» Глазное отделение находилось в соседнем, не сообщающимся с нашим корпусе  и перспектива тащится туда, стоять в длинющей очереди, никак  не радовала.
 «Хе-Хе! Только я выйду за ворота и тю-тю, поминай как звали, тут же сбегу!» - радостно сообщил им Иван Иванович, на ходу сообразив, как может разнообразить себе жизнь. Действительно, девчушки попались ответственные и в целях пресечения побега, подхватив Кочеткова под руки, поволокли в глазное, бдительно пресекая все его поползновения вырваться. И они не только довели его до доктора, пройдя без очереди, но и по окончании процедур покрепче ухватив под руки, представили его пред очами дежурной сестры с очевидным вопросам – кому этого дядечку неугомонного сдать. Сестра даже не распрашивая в чем дело, махнула рукой – мол идите, миссия ваша выполнена, догадавшись что перед ней разыгрался очередной фарс.
                Мне же меж тем сделали растяжение позвоночника на ужасного вида кровати, более напоминающей орудия инквизиции. Поднявшись с этого орудия пыток я с удивлением ощутил, что движения не причиняют как прежде дикой боли и как мог молодцевато захромал в палату. У поста сестра- хозяйка проходившая мимо с кучей белья в руках заметила очевидную перемену в моей осанке и не преминула поинтересоваться – когда мне успели сделать операцию.
                - «Утром еще» - не моргнув глазом соврал я.
                - «А почему швов не видно? У тебя торс не забинтован»- все продолжала допытываться неугомонная.
                «Мне спину не резали, мне операцию по другому делали» - уведомил я и не удержавшись добавил к великому удовольствию присутствовавших – «Мне операцию через задницу делали. Называется щадящая технология»
                Сестра-хозяйка открыла рот пошире, собираясь видно выругаться, но поборов это желание сказала только – «****ь! Когда ж вас выпишут то!» и пошла по коридору, махнув свободной, незанятой бельем рукой.