Васька Шмаков

              Ночная музыка июньского дождя задорно отзвучала барабанной дробью на городских крышах и спряталась в далёкой утренней тучке. Умытые окна домов радостно встречали утро трудового дня. Старые тополя и молодые липы весёлым шелестом зелёной листвы приветствовали ласковое солнышко.
                Я, в тёмно - синем финском костюме и чёрных лакированных туфлях степенно продвигался мимо открывшихся с утра городских магазинов. Баловаться водочкой окончательно завязал я лет семь назад и мне слишком понятны были намерения помятых мужичков разного возраста и сословия.  Они собрались кучками у заднего крыльца винного магазина. Ненормальный «горбачёвский» указ  строго запрещал продажу спиртного до 11 часов. Каждая трясущаяся и хворающая кучка страдальцев роптала на одну и ту же тему. Ясно слышался ядреный народный мат  в адрес этого правителя. Злые изречения вылетали из уст толпы по - поводу его, скажем так, не совсем умных действий в отношении народа: вырубленных виноградников; режима продажи алкоголя; жутких цен на водку и т.д. Половина изречений похмельной толпы звучали в стиле русского фольклора, по - поводу шикарного пятна на лбу  генсека и наставницы его - Раисы Максимовны.
                До любимого гаража стерегущего мой драгоценный джип, оставалось не более пятидесяти метров, когда меня окликнул до боли знакомый голос. Излучая радость встречи серыми опухшими глазками, быстро шёл ко мне в остроносых туфлях на скошенном каблучке - мой земляк из родного села - Василий Шмаков. Поднятый для пижонства, воротник серого пиджака, подчёркивал его стройную худую фигуру. Маленькие, всегда холёные усики, сегодня яростно топорщились под красным носом. Красноречивая жестикуляция рук и синие от наколок пальцы, разлетаясь веером, ясно подчёркивали неоднократную причастность к судимостям - горемыки Васьки.
                Отбывал он срок наказания пять раз. Все статьи были за воровство. Первый раз его осудили за то, что украл модный дешёвенький плащ на вокзале и добросовестно продал его за две бутылки водки. Отсидел в тюрьме один год. Через полтора месяца украл флягу браги в деревне, опять дали полтора года. Вышел. Украл в магазине две бутылки водки, выпил со сторожем магазина. С ним же и подрался. Сторож, как бы при исполнении, стоял на защите государственной собственности, а вот Ваське дали три года. Следующий раз он побывал на "зоне" за пять мешков пшеницы, Потом ещё какая - то кража во имя выпивки и последний раз он два года честно лечился в ЛТП. Вылечился от алкоголя основательно и когда понял, что он теперь трезвенник, запил с горя на четвёртый день после лечения.

-Ты чё Волоха замаскировался со своей хатой!? - Разводя руки в стороны,  говорил Василий.
 -   Я тебя с шести часов утра ищу, как поезд меня притаранил в Тюмень.
- Короче, я,  адрес посеял, но когда у тебя выпимши был - прошлый год, помню: - Топал мимо пивнушки; повернул за винный магазин; потом мимо рюмочной;  дальше ларёк;  там краснуху на разлив продавали и аптека, а потом репа заклинила.
-Я тут в натуре, как конь по кругу, денег нет, да ещё башка трещит. Хорошо, что Бог на свете есть, а то в жисть тебя не надыбать. Ета Волоха, я чё приехал - то, мня в натуре затрясат, надо срочно раскумариться - изрёк немедленное и единственное желание Василий.
              Я пожал его холодную руку. Достал деньги и спросил: «Василий, не вопрос оплатить, а где взять, начало девятого?»  Земляк крутнулся на каблуках и восторженно изрёк: «Ты чё Вован, а аптека то, это вообще клад, супер люкс, даже клевее!»  Войдя в красивую, художественно - оформленную аптеку, Васька даже и не глянул на оригинальную резьбу по дереву, сияющую свежим лаком, цветные кричащие слайды и витражи. Взгляд его впился в огромную надпись под потолком на стене. Он сдавленным шёпотом поведал мне собственную тайну, показывая глазами на надпись: - «Вишь,  друган, написано «Внутреннее», это всё пьют».  Его заключение поставило меня в тупик. 
              Пока я размышлял над сказанным Василий Владимирович Шмаков, уже рыскал воспалёнными глазками по стеклянной витрине.  Восторгам его небыло конца от обилия настоек на спирту, лежащих под чистым стеклом прилавка. «О! Тридцать пять процентов спиртяги!  О! Сорок два градуса! О! Семьдесят пять процентов спирта! Это берём» - заключил он. Флакончики, грамм по тридцать, поблёскивали на витрине коричневой жидкостью. Заигрывая,  ласкали восхищённый взгляд Васьки. «Короче, подруга, восемь штук етава я покупаю» ¬ изрёк земляк, обращаясь к продавцу. На что красивая и молоденькая фармацевт холодно ответила: «Без рецепта не отпускаем». Ваську разом  прошиб крупный пот.  Он открыл рот и беззвучно шевелил губами. Всё, что он мог выдавить из себя, прозвучало тихо и вяло: «Ты, чё  чувиха, репа же клинит». 
                Вася разводил руками. Крутил головой, и казался таким жалким. Я подошёл к прилавку, мило улыбаясь красивой девушке, ласково попросил: «Солнышко, вы нас простите ради Бога, но мой земляк проехал 350 километров, его ограбили в поезде, вместе с кошельком исчез и рецепт. Я, вас, очень попрошу, будьте так любезны, окажите услугу даже вопреки вашей инструкции, продайте нам это лекарство. Мы, вам, будем очень благодарны.
                Продавец, сверху вниз оглядела мой импортный костюм, дорогую рубашку, лукаво улыбнулась и в обмен на протянутые деньги положила на прилавок восемь маленьких флакончиков. Я, ещё раз поблагодарил девушку, на что она сказала: «Пожалуйста, понравится если лекарство, нам легче будет, может и поймёте нас, а разрешитесь благополучно, заранее поздравляю».  Откровенно говоря, я не понял смысла ответа, да и не до того было, особенно Василию.
                За дверями аптеки, он уже немедленно начал искать стакан, попутно срывая молодые листики тополя на закуску. В ответ на его действия я, решительно возразил. Протестуя, доказал, что дома я один. Жена с детьми уехала к родственникам в деревню. Дома пить ему будет гораздо приличнее,  благо,  дом - то в 100 метрах.  Стакан после выбросим, а закуска есть всякая. Убеждённый   Василий Владимирович, решительно двинулся в указанном направлении, попутно рассказывая, как он жутко пъёт уже три недели, а сегодня его особенно – «затрясат, ой, затрясат».
                Я ещё не успел закрыть дверь квартиры и снять обувь, а Васька Шмаков уже основательно трёс маленький флакончик, выливая его содержимое в первый же попавшийся на кухне стакан. Вскоре, шесть пузырьков из восьми были абсолютно пустые, а их коричневато - прозрачное содержимое играло бликами в стакане, отражая солнечный свет. Привычным действием знатока, взяв в правую руку стакан с лекарством, а левую руку, стакан с водой, Васька выдохнул  воздух и махом ахнул весь стакан с содежимым в усатый рот. Глаза его сначала полезли из орбит, потом он зажмурился и стал мелкими глотками пить воду, притопывая ногой. Чуть - чуть отдышавшись, он как - то сразу обмяк и осоловел. Я думал, он умрёт сразу. Однако я ошибся. Землячёк повеселел, заговорил и закурил. «Ох, Волоха, классная штука. Сразу по мозгам шибанула. Как Боженька, босичком пробежал. Зря ты  братан,  бухать то бросил, ох зря». Василий, включил телевизор, развалился в кресле и прикрыл глаза, как мартовский кот на солнышке. 
                Выпитое лекарство, почти полный стакан, своими 75 процентами спирта возымели благотворное действие на его тщедушный, протравленный всеми видами алкоголя, тридцативосьмилетний организм. Минут пятнадцать, двадцать он высказывался по поводу хорошего лекарства и делился мыслями о его покупке впрок, в размере коробки. Ещё минуты через три Василий стал поёживаться в кресле, гладить живот, несколько раз согнулся и встал.
                -«Чё - то Волоха, в натуре брюхо заболело, кишки режет и в пахах всё разрыват. Может, отравился маленько?» Дальше горемыка сел на диван и откровенно заскулил, растирая низ живота и бёдра. -«Да ета чё со мной, век воли не видать? Чё у меня всю жопу - то разворачиват? Ой! Больно - то как! Ой! Земляк, я похоже, отравился! Ежели я,  Волоха, копыта откину, ты уж моё красиво тело отправь в деревню маме, хоть бандеролью чё - ли».  Дальше Васька резко согнулся, упал на ковёр и откровенно заорал благим матом. 
                Я, метнулся к телефону и вызвал скорую помощь. С одной стороны, было, откровенно жаль бедолагу,  а со второй, могло произойти непредсказуемое и совсем страшное. Получается, что я, собственноручно оплатил Васькину смерть.
                А Василий  Владимирович, отчаянно катался по - полу и орал, как недорезанный поросёнок. Я, пытался влить в его рот молоко, уговаривал проглотить активированный уголь, просто выпить много воды, а гостенёк дорогой извивался всячески на ковре и прощался с жизнью. Из глаз его текли натуральные слёзы. Он страшно жалел самого себя, свою молодую жизнь и отчаянно выл. В перерывах между стонами Васька успел попрощаться с любимой мамой  и обругал родного отца «козлом», зажилившего вчера пять рублей ему на опохмелку.
              Минут через семь в дверь позвонили. Врач «Скорой помощи» - молодой парень, лет двадцати шести, с открытым симпатичным лицом, мгновенно оглядел обстановку квартиры и стаканы на кухне. Приказав фельдшеру - тоже, молодому мужчине, быстро открыть медицинский чемоданчик. Лица их были сосредоточены, а действия точны и слажены. По ходу приготовления врач спросил меня: «Что случилось с больным?» 
                Зная, что лучше всего говорить в таких случаях правду, я ответил народной мудростью: "Не скрывай правды от лекаря и друга.  Желая опохмелиться, Василий, выпил стакан этого лекарства" - и подал врачу пустой флакончик. Глаза молодого врача взметнулись вверх, он просто дико заразительно и откровенно заржал, повалившись на диван. Хозяин скорой помощи катался по дивану, держался рукой за живот, а ладонью другой руки, вытирал слёзы. Фельдшер, тоже прочитал надпись на пустом пузырьке и прыснул в нос, при этом из его молодой ноздри вылетела приличная сопелька. Поймав её на лету в ладонь, он согнулся от смеха в дугу. Потом, истерично хохоча, свалился на пол и уронил очки.
                Васька, катался по - полу завывая от боли, а прибывшая скорая помощь валялась по разным местам ухохатываясь до истерики. Я, пытался понять, в чём дело? Минут через пять, все ещё давясь смехом, но помня о своём назначении, врач встал. Принял более - менее официальный  вид и громко обращаясь ко мне, перекрывая хохот фельдшера и стон больного, сказал:
                -«Видите - ли, уважаемый, когда у рожениц узкий таз, при тяжёлых родах дают будущей матери 15 капель этого лекарства на пол - стакана воды. Очень хорошо помогает при рождении ребёнка. Лекарство способствует расширению тазобедренных суставов. Ваш же товарищ, непонятно зачем выпил целый стакан. Насколько я понимаю, рожать - то он не собирался. В лучшем случае, его  роды могут свершиться только на унитазе. Минут через двадцать больной придёт в себя. Да! И скажите ему, что он балбес».
                Господа доктора, прыская в кулак и вытирая слёзы, стали собирать медицинский чемоданчик. Попрощавшись в дверях, поблагодарив за хороший вызов, врачи, похохатывая, ушли, качая головой. Василий Владимирович, полежал чуть - чуть, пошатываясь, встал. Тихонько постанывая, дошёл до туалета. Потом закрылся в ванной комнате. Вышел оттуда довольно посвежевшим и немного мокрым. Закурил сигарету  и  негромко промолвил: «Ну, земляк дела ... В натуре чуть не родил. Вернее родил, да не то. Хорошо, что ванная рядом, а то бы и не  попросил червонец на опохмелку». Червонец он взял. Два оставшихся пузырька захватил с собой. Думаю, что сам он это лекарство больше пить не будет, а может ... понравилось? Как знать?


11 сентября 2000 года.
Дед Владимир.