Неслучайные мысли

                ***
               
Среди ночи  проснёшься вдруг от боли в сердце и подумать едва успеешь: « Всё…»
И не вздохнуть невозможно, не повернуться.  И только  в мозгу промелькнёт: « Господи, помилуй мя грешного…»

И вдруг увидишь себя в люльке маленького такого, беспомощного, грудь мамкину сосущего.(Ох, как же это давно было. И было ли?...) В деревенской избе, где ни мебели тебе, ни удобств. Только лавки деревянные на некрашеном полу, иконка в углу «красном»,  тараканы по углам, да колыбелька  к потолку подвешена. Луна в окошко пялится, светлую дорожку пробросила  от земли на небеса к Господу. Но ты -то этого не понимаешь ничего, поскольку  несмышлёныш ещё. А уткнувшись в тёплую титьку  берёшь своё по какому-то  неведомому инстинкту. Разносится вокруг лишь чмоканье губ твоих, да тихая, полная нежности, мамина колыбельная песня...

Или вспомнится, как в  пятилетнем возрасте подняла тебя на рога  Ваша же корова  по имени Люська и перебросила через ограду в палисадник. И плакал ты от обиды более, и испуга, чем от боли и запивал своё горюшко горькое  её же  таким  сладким и сытным молоком, захлёбываясь от жалости к себе. А потом носил  охапками сено в хлев и бросал корове, а  Люська мычала, глядя на тебя своими грустными большими глазами. То ли прощение выспрашивала, или просто от удовольствия от вкусного пахнущего летом клевера. То ли время дойки пришло, и упругое полное её вымя просило об освобождении, капельками молока, стекающими и падающими вниз...

Вдруг оживёт в памяти сосед  дед Иван. Подойдет, погладит волосы и скажет с едва скрываемой завистью:- Ох и счастливые Вы, ребята, при коммунизме жить будете.(Обещал же Никита Сергеевич - вождь наш кукурузный, что в восьмидесятых годах наступит эра всеобщего процветания – ошибся маленько, отменили "враги" коммунизм). А мы-то, довольные, – улыбка до ушей - вот счастье то нагрянет  несказанное… И ну, давай крапиву рубить шашкой деревянной ,"вражину империалистическую", что так мешает нам закрывая дорогу в "Светлое будущее". А он постоит, покурит трубку свою всегдашнюю, оком стрельнёт «всевидящим» и побредёт куда-то, сам с собой разговаривая, понесёт свою старость на солнышко греться...


А вот ещё  вспомнится, как в молодости над мамиными молитвами смеялся: росли-то все атеистами.  "Какой бог, мама ? Наукой же доказано – нету. Гагарин в космос летал - не видел"... А мама - в слёзы:  "Да как нет? а душа?"... " Да и души  нет!". И повернусь, и пойду, чего мол спорить  попусту… В ответ перекрестится мама, и только слышу вослед  её искреннее: "Господи помилуй нас грешных". И вот сейчас, через много лет, вторю ей, шепчу с надеждой эти слова, обращая глаза к Образу. А Свет белый так становится мил,  так желанен… И недругу сказать хочется, к чему, мол, ссоры и обиды.  Всё это так мелочно, никчёмно.  Кого обидел, кого унизил, у всех прощения испросить хочется, а прежде всего - у Господа.

А боль уходит куда-то прочь, уползает быстрой змейкой. Значит, услышал Всевышний, дал ещё время на покаяние...