Забывчивость

   Вообще- то он верующим был. Молился дома. Временами усердно. Потом надоедало, и только иногда, в бессонницу, думалось: ведь надо бы, как же это я? Но не додумывалось.

   Наступало утро, надо было куда- то идти, необходимо было что- то сделать. Вечером просились в руки книги, но включенный на минуту телевизор с каждым днём всё труднее было выключить. Ложился с намерением заснуть, но перед глазами, даже закрытыми, всё мелькало и двоилось, мысли путались, наконец, спохватывался: ведь надо бы, как же это я? И засыпал.

   Приходило лето, дни становились обманчиво длинными, хотелось успеть как можно больше, он считал секунды и минуты, которые всё равно складывались в часы, покрывающие так радовавшую поначалу зелень ржавчиной пыли.

   Вот и август. На озере, куда собирался ходить каждый день, делать уже нечего. Дожди смыли пыль и разукрасили листья в цвета осенней радуги. Те, не выдерживая тяжести краски,  падают на землю, где мы втаптываем их всё в ту же, ставшую грязью, пыль. По ночам думается: ведь надо бы, а что именно, уже забылось.