Ну, дамы меня поймут...

                Посвящается Яну М. Ш.

                Мы опять идём по степи. Мы - паломники. Степь буйствует и безумствует после недавнего ливня. Она пьянит нас дурманом цветов и трав. Оглушает гомоном раздухарившихся пичуг. Ослепляет солнечными бликами и синью ладно скроенного неба. Тревожно и страшно от всей этой вакханалии необузданной природы. Зачем? Для кого? Неужели для нас двоих? По какому праву? Чем мы это заслужили? И кто он, этот мой неведомый попутчик... Армяк, полосатые портки, истоптанные "кирзачи", крепкий запах давно не мытого тела. Свой брат паломник? Но откуда этот монокль в его черном напряжённом глазу? И почему он всё время улыбается? Ему весело? Но отчего? Может,  у меня расстёгнута ширинка? Нет, всё в порядке. Или спина в мелу? Но откуда тут мел. Или он оптимист по жизни? Не верю. Нет в ней, как не ищи, ни хрена оптимистического. Вот тащимся, два оборванных незнакомца, а куда, зачем... Действительно, куда и зачем? К святым мощам? Или к чумакам за солью? А может, ищем Чашу Грааля? Нет, не похожи мы на археологов. Те на верблюдах ездят, и с молоденькими ассистентками... Ну, дамы меня поймут...
                Стоп, а почему у него такие большие жёлтые клыки? Дурень! Это же Дракула... А зачем Дракуле Чаша Грааля? Чтобы смешивать в ней соль со святыми мощами? Не кощунствуй! Ему "зачем" только я. На обед или на ужин. Всё ясно, он ждёт ночи. А потом... Нет, об этом нельзя думать. Он, вражина, читает мои мысли. Заулыбался ещё радостней и показал мне кончик языка... Господи, за что? Ведь я всю жизнь любил кагор и ел крашеные яйца на Пасху. Я ходил христославить на Рождество и пил за твоё здоровье полученный за эти песнопения самогон. Я ношу нательный крестик и почти выучил одну молитву! Слышишь, Творец, я же почти святой! Крестик? Я торопливо шарю рукой на груди. Крестика нет. Этот пи**р украл мой крестик! Но как, когда! Итак, была гроза и ливень... А мы с этим, улыбчивым, совсем сухие. Только штаны, почти по ... ну, дамы поймут, вымокли от этой проклятой мокрой травы... Яйца? А что, это выход. Ударить его по... ну, дамы меня поймут...
                И бежать что есть мочи, до первого оазиса. Не может быть, чтобы рядом не было оазиса. Тогда откуда эта прорва чирикающих и тренькающих птичек. Конечно, оттуда. Они воруют хлебные крошки у доверчивых берберов. А потом сводят паломников с ума своими дикими пронзительными трелями. Вождь Мао был прав. Надо истребить всех птиц. И плевать на гусениц. Пусть заселят всю землю. Гусеницы не поют, и не норовят нагадить на шиньоны дам. Дамы? При чём тут дамы? Ах, да, яйца. Есть ли у Дракулы яйца? Мужик, значит, обязаны быть... Мужик без яиц, как "Спартак" без братьев Комбаровых. Ну, всё, решено. Сейчас ты у меня гад получишь... А что если они спрятаны у него в специальные чугунные наяичники? Тварь, подлая тварь! Он снова высунул язык, и радостно закивал башкой... Насрать! Дамы, ну вы понимаете. Это слово не читайте, не надо... Всё равно ударю. Левой. Сломаю ногу, потеряю сознание, пускай делает со мной что хочет... Что хочет? Нет, так нельзя. Хорошо, если высосет кровь и сделает меня зомби. Или кто они там, после укусов. А если нет? Если он, скотина похотливая... Ну, дамы меня поймут...
             А у берберов сейчас варят шорбу и турту. Точно, запахло пригорелым мясом... Вокруг костра приплясывая водят хоровод полуобнажённые берберки. О, как они обрадуются незнакомому белому мужчине. Как начнут вихлять бёдрами и потрясать тяжёлыми, обвешенными золотыми монистами, грудями. Они подарят мне шёлковый халат, протянут кальян и банку, нет, три банки, "Жигули барного". Чёртов Дракула путает все планы. Он отстал и идёт теперь сзади, шагах в пяти. Я не попаду ему туда, куда надо ,ну, дамы понимают, при всём желании. Итак, остаётся эстафета. А вместо эстафетной палочки жёлтые нечищеные клыки этого веселого недоумка. Шансов почти нет. Я стар, неуклюж и толст. Он поджар и мускулист. Я торопливо оглядываюсь через плечо. О, какое коварство! Где его зипун и портки? Их нет! На нём красуется светло-голубой спортивный костюм с гордой буквой "Д". Почему гордой? Потому что... Ну, дамы меня поймут...
               Гад, он уже приготовился к эстафете. Даже если мы добежим до оазиса, берберки конечно выберут этого мускулистого черноглазого крепкозубого самца... А он выберет меня. Значит, у меня нет ни единого шанса? И зазря съедены все эти тысячи крашеных яиц и тонны обглазуренных кулечей? Творец, это нечестно. Я никогда не любил сахарную глазурь и ел её только в угоду тебе! Стоп! Я останавливаюсь. И медленно поворачиваюсь к Дракуле. Он машинально делает ещё пару шагов и напряженно всматривается в моё потное и постное лицо. И перестаёт улыбаться. Ага, ухлёсток, что не по себе? Ты перестал понимать мои мысли. Теперь мы поиграем на равных... Я машу рукой в сторону заходящего солнца, делаю лицо слащаво-паточным, плотоядно причмокиваю сухими от страха губами и говорю: "Там бабы". Дракула смотрит мне в душу своими чёрными зрачками. Зрачками-недовериями. Я улыбаюсь сладко до отвратительности. "Там, - снова говорю я, и упрямо тычу пальцем в солнце, - берберки. Много голых вкусных берберок". Дракула подходит ко мне почти вплотную, и я с ужасом вижу, как раздирая щеки, наружу лезут его стремительно растущие кривые клыки. Внезапно я осознаю, что могу читать его мысли. Впрочем, мысль у него всего одна. Да и та не внушает мне особого оптимизма. "Они там, а ты - здесь". - Думает этот хищный румынский князь - кровопивец. Не дав мне порадоваться только что обретенной способностью к  телепатии, Дракула схватил меня руками за горло. И стал тянуться к моему лицу своей слюнявой окровавленной пастью... Мне стало горячо и страшно. Ну, дамы меня поймут...
                "Какие тебе, блин, с больными коленками, эстафеты? Какие тебе, на хрен, берберки? Тоже мне, воронежский Киса Воробьянинов выискался. Ты под ноги лучше смотри. У тебя все лапти в верблюжьем дерьме. Если чего вывихнешь, я такую тушу на себе не потащу. Брошу здесь на съедение варанам! И кондорам! И брось хлебать воду. У нас осталось всего три литра, а до Мекки ещё пять дней пути... - Я уже узнал этот убедительный настойчивый голос. Мне стало страшно так же неистово и всеобъемлюще, как в детстве. Когда я ждал прихода неведомого ужасного Бабая. А в меня всё вливались обидные слова и негуманные предложения. - И не хнычь, что зря мы приняли ислам. Так надо! Что, думаешь обрезание лучше? Ну, вставай, старая трухлявая колода! Кому говорю, шевелись полудохлая кляча..." "Господи, лучше бы это был Дракула!!!" - Заорал я, распугивая наглых крылатых воровок берберских крошек. Ну, дамы меня поймут... И пацаны с Юшуньки, тоже...
                23.11.12г. 18ч.20м-20ч.