Осенние пересвисты

               

  Старый, захламлённый ольховник, тут и чёрт ногу сломит. Самое что ни на есть лешачье место. Здесь ружьишко покрепче надо держать и через каждые шаг-другой под ноги не забывать смотреть, не ровён час засмотришься на причудливый выворотень - корневище или замшелую коряжину, выпрашивающих растопыренными клешнями подаяние и, не найдя под ногой надёжной опоры, кувыркнёшься через пень-колоду, хорошо если только клок из одежды вырвет, а то и  косточки твои одна к одной лучшим докторам придется собирать. В этот скрытый таёжный уголок не каждый тропинку ищет. Но это смотря, кто какое счастье в лесу шукает. Если за рябым свистуном пожаловал, то ищи тропинку в ольховник. Только туда дорога для сведущего, а так случайный человек в поисках затаенки лесной не один круг понапрасну нарежет. Заморочат ему ум-разум лешаки да восвояси отправят.

  Отыскал я этот ольховник давно, да наученный горьким опытом, из-за излишней былой болтливости, растеряв и расточив свои прошлые открытия, желая надолго сохранить рябчиковый распадок, никому не показывал. А зайдёт разговор, где, мол, рябка взял, я всякого наговорить могу, но прямой дороги не скажу, а то и отговорю, что не стоит рябок того, чтобы ноги из-за него ломать.

  Ольховник – место, может, по таёжным меркам не самое красивое: темноват лесок – ольховый лист мясист и в кроне плотен; сыроват - подземные ключи у самой поверхности земли, а где и наружу выбиваются; на участках с густым разнотравным подлеском легко невзначай зацепиться за трухлявый раскоряченный остов от былого дерева. Но самые рябчиковые места!

  Ольховник то он ольховник, но прорежен берёзами, соснами и пихтачом, да и рябинка встречается, а в прогалинах голубичные делянки вперемежку с костяникой. Рябчику здесь рай. Ольховую или берёзовую почку, серёжку, а то молодой листочек склевать, подкислиться рябинкой или голубичкой полакомиться. Водица всегда рядом. В высокой же траве легче выводок от пернатого или четвероного хищника скрыть. Сколько знаю этот распадок, рябчик никогда в нём не переводился. Иногда поднимал выводки с одного и того же места в течение всего лета, когда оказия вела меня через тот распадок.

  Иной мастак ранние выводки переводить, считает, что пустяковая добыча рябчик, птица бесхитростная, доверчивая, под выстрел легко идёт, но это когда молодые петушки и курочки ещё и от мамки не отбились, а после выстрела через небольшое время опять в табунок собираются. Вот погодь маленько, к октябрю набирается «тяму» рябчик, ещё тот хитрец становиться.
  И на этот раз, настраивая пролежавший долгое время без дела манок на нужный лад, я прошёлся по осеннему лесу совсем недалеко за городом,  пробуя отыскать свою пёструю птицу, но только вздрагивал от обилия дроздов, склёвывающих рябиновые ягоды и неожиданно вспархивающих у самых ног и с ближайших деревьев. Долго и тщательно прислушивался, но  ответом мне были лишь дзиньканье чёрношапочных синиц - пухлячков,  бравших отдельные аккорды песни рябчика. А так не хватало сейчас  лесу этой звонкой трельки с её несколько протяжным началом, короткого, почти незаметного по длине перелома с замысловатым завихрением-окончанием. Что-то не срасталось в сегодняшних звуках осени и не нежило ожидающий скорой зимы посуровевший, оголённый лес. Так и не встретив рябого мастера свиста, заглянул за край ближайшей сопки и, отыскав знакомую тропинку, через ельник  «навострил лыжи» в известный ольховый распадок.
 
 Ольшаки - ольховики растопырили свои ветви, защищая распадок от чужого глаза, но даже стойкая на цвет ольховая листва теперь скукожилась в серые невзрачные лоскутки. И издалека стало видно, как запекло осеннее солнце на рябиновых ветках сочные кумачовые грозди.
 
  Нашел вход в ольховник и, сделав только несколько десятков шагов, оцепенел об близкого «фырканья» шумно поднявшегося с земли рябчика.  Рябок отлетел малость и, умастившись на привычной ольховой ветке, давай вытягивать и вертеть шеей, оценивая степень опасности. Для выстрела далековато. Пока, пригнувшись, обходил бурелом из искорёженных и поверженных старостью и болезнями деревьев, вынуждено отвёл взгляд в сторону и потерял птицу из виду. Поди отыщи её теперь, тем более с моим не молодым зрением. То в изогнутой ветке, то в наросте ствола мерещится рябчик. Всё, растворилась птица в разноцветье осеннего леса, как будто и не было её. Зыркал, зыркал по сторонам, пытаясь углядеть таёжного обитателя, да крадучись подбирался наобум к примерному рябчиковому схрону. А рябчик вспорхнул чуть в стороне и был таков, взяв направление к зеленеющим соснам.
 
  Досада, но с улыбкой и с разгорающейся охотничьей страстью. А всего через пару минут я услышал долгожданную песню и поспешил спрятаться за ближайшим вздыбленным корневищем, обросшим малиновыми кустами и окружённого бодылями высохшего, но не переломленного ветрами лесного вейника.  Выждал немного и, примеряясь к услышанной ещё раз нотной грамоте пернатого мастера, пробую подрожать рябчику. Таёжный свистун отзывается и раз, и другой, но подлетать не торопиться, видно, заметил мои хлопоты с запоздалой маскировкой на местности. Только теперь делаю заключение, что впопыхах не совсем удачное место выбрал, с ограниченным обзором. Но и шуметь боюсь. Затаился и пересвистываюсь с рябчиком. А ещё через минуту - другую с противоположной стороны, из самой гущи ольхового бурелома отзывается второй рябчик и, на слух определяю, приближается. Я оказался между «дуэлянтами», и те без всякого уважения к стараниям владельца манка, не дожидаясь окончания колен «искусственной» песни и перебивая, «стреляют»  друг в друга писклявыми трельками.

 Неожиданно, теперь из-за спины, подал голос ещё один рябчик. Но что за голос, что за новая мода? Нет, два первых аккорда, как обычно, но потом как всё намешано. Это приверженец какого-то нового музыкального направления. И где такому обучился? Может, долго просидел у дороги с проносящимися всё больше иностранными машинами и доносившимися оттуда обрывками современных шлягеров? «Классические» рябчики замолчали ненадолго, а затем, приняв поклонника стиля «модерн» в свои ряды, продолжили перекликаться. Теперь уж я вертел головой, пытаясь различить птиц, но стена травы мешала что-либо разглядеть, а когда иссякло терпение, слегка привстал, увеличив поле обзора, пытаясь глазами нащупать  лесную курочку. Один из рябчиков сидел всего метрах в пятнадцати и сразу же ретировался. Но где-то ещё совсем рядом должна быть птица с необычным для рябчика голосом. Ничего не вижу. Вот только какая-то коряжка торчит из земли. Ну как похожа на рябчика! Но ведь совсем не шевелиться!? Напрягаю что есть мочи зрение. Так кто же ты: коряжка или вытянувшийся «в струнку» рябчик, готовый вот-вот взлететь!?
 
 Птица взметнулась вверх, но и я не зевал… Беспорядочно заработав крыльями, рябок потерял небесную опору… У ольхи я подобрал рябчика. Малиновые гребешок и надбровные дуги, плотное пёстрое с рыжими отметинами оперение, опушённые ноги. По размерам он вовсе не походил на первогодка с ещё неустановившимся голосом.

 Пока разглядывал лесную курочку, опять раздался знакомый свист. Под охраной ольховиков - старожилов продолжали перекликаться рябчики.  Немного помедлил, посомневался, а затем разобрал и упаковал ружьё. Пускай живёт и радует лес своими пересвистами рябчиковый распадок. Вволю наслушавшись птиц и найдя нужную тропинку, я вынырнул из ольхового затаенка.