Карлсон. Записки Юстаса

   -Ух ты,какого богатыря родила эта полька!- произнесла санитарка.
   –Она не полька, а шведка! – сказала старшая акушерка.
Она кричала по шведски: « Абыр, абыр, абырвалг!» когда рожала. Вы позвоните в кунсткамеру или это сделать мне?
            
   – Давайте дадим ей немного отдохнуть, роды были трудными, да и ребенок шел пропеллером вперед… -сказала санитарка и пошла разогревать машинное масло.               
   В родильной палате раздался натужный вой запускаемого двигателя и через минуту по коридорам роддома уже носился  голожопый младенец, периодически пикируя в кастрюли с эрзац-борщом и разбрызгивая маленькими лопастями струйки суточной мочи.
 
   Кэт улыбнулась и приготовилась к кормлению, отвинчивая крышки с банок с вишневым вареньем.
 
    В коридоре раздался звон разбитой люстры.

   –Щерт побьери! –послышался вопль главврача.
   -О, найн! Пустяки, дело житейское!  Я  вам завтра сто тыщ таких люстр принесу!- проагукал молодой Карлсон. У меня дядя в Швеции на люстровой фабрике работает, у него этих люстр,  -ну просто завались! Вот и шлет, кому попало!
 
   Главврач обескуражено почесал фуражку и сделал запись в личной карточке : « После выписки роженицы, младенца определить в люфтваффе».

   – Какой такой люфт? Сам ты вафель швабский!- заорал Карлсон из-под потолка кабинета и спустив ползунки наложил две «бомбы» на стол главврача.

    –О, майн готт! -прохрипел главврач и достав рогатку ,начал прицельно отстреливаться от заходящего со стороны торшера, Карлсона.

    – Ахтунг, ахтунг! В небе Карлсон!- истошно проорало роддомовское  радио. Персонал суматошно рванулся в бомбоубежище.  Карлсон влетел в ординаторскую и присосавшись к найденной бутылке медицинского спирта, затих.

    Рольф незаметно подкрался к полупьяному Карлсону и набросил на него одеяло. Карлсон икнул, пукнул и отрыгнул на новенький мундир Рольфа . Терпение Рольфа лопнуло и горячей струйкой стекло в юфтовые сапоги которые Рольф выменял у Штирлица за три пачки презервативов.

    –Барбара! Эрвин! -заорал Рольф и положил рыгающего спиртом Карлсона на подоконник. –Сейчас ты мне все расскажешь, шведская пианистка!- прокричал Рольф и начал стаскивать подгузники с тихо похрюкивающего Карлсона.

   – Отстань, противный!- смущенно зашептал Карлсон.

    В комнату вошел Эрвин , оглядел происходящее и с воплем :
    -Швайне пидарассен! – выпустил всю обойму в Рольфа.

    Патроны кончились и подвернувшуюся под руку Барбару, Эрвин  тюкнул рукояткой парабеллума в глаз.

   – Мюллер двух одноглазых Холтоффов не вынесет!- прохрипела Барбара и поправив стрелку на  трофейных чулках, - тихо умерла за фюрера и фатерланд.

   Эрвин оглядел лежащую в обмороке Кэт и  ущипнул ее за вывалившуюся из лифчика грудь.
 
   –Смотреть смотри, а руками не лапай!- закричал протрезвевший Карлсон.

   Эрвин сбил его сапогом и подхватив за кончик пропеллера побежал в приют на Фридрихштрассе.

   Кэт вышла из обморока и достав из-под кровати припрятанные чемоданы с рацией и  ,- вылезла по пожарной лестнице.

   Штирлиц ехал на конспиративную квартиру когда ему позвонил пастор Шлаг и сбиваясь на истерику, рассказал, что Кэт бросила Карлсона , смоталась в Швейцарию с шофером Бормана и теперь переговоры  между Гиммлером и МОССАД на грани срыва из-за нежелания союзников разрешить беспошлинные поставки мацы на Украину.

   Штирлиц вставил палец в диск мобильного телефона прямой связи с высшими чинами рейха и дал три зеленых гудка.  В трубке послышался осточертевший рингтон «Ах, мой милый Августин!» и через секунду слегка картавящий голос произнес:

   -Богхман слушает! Богхман слушает! Говорите, ну!
   -Помехи на линии – подумал Штирлиц и неожиданно высунувшись из окна своего «Запорожца», выстрелил в кружащего над машиной Карлсона.
 
   Карлсон ойкнул и зажав руками простреленные тестикулы ,- упал где-то за Одером. 
         
   –Эх, Малыш! -пробормотал Штирлиц. –Да я таких щенков как ты, в 37-м пачками кастрировал! -довольно ухмыльнулся Штирлиц и погладил по голове Габи, пытавшуюся зубами расстегнуть тугие пуговицы на ширинке его галифе.  Наконец Габи справилась и затихла.

   Через пять минут Штирлиц закурит и уснет. Это была привычка выработанная годами. Через 40 минут он проснется , расплатиться с Габи и поедет в Берлин играть в шахматы со старой фрау Заульрих на шелбаны и халявное пиво.

   Карлсон отряхнул с чепчика  прилипшую тину, продул сопла двигателя и насвистывая      « Нам родина дала стальные крылья, а вместо жопы –пламенный мотор!» - полетел в сторону Стокгольма. 
   Впереди его ждала интересная, полная приключений, ,домомучительниц и Малышей , жизнь…..