Озноб

Мне снился сон, полный абстрактных видений. Я шёл по длинной дороге, вокруг царила темнота, а люди, стоящие на обочине, всё время указывали мне путь. Кто-то говорил, что мне надо идти прямо, кто-то говорил, что надо идти через леса (хотя никакие леса я там не видел), кто-то вообще мне говорил стоять и ничего не делать. Я не знал этих людей, и игнорировал их советы. Я просто шёл прямо, пока этот жуткий озноб не схватил меня.

Это было ужасно. Меня начало трясти, все мои внутренности сжались, ужасный страшный холод быстро прошёлся по моему телу, как электрический ток. Я закрыл глаза и тихо застонал, переживая это ужасное ощущение.

И тут я понял, что это не сон. Это было наяву. Я лежал на диване, накрытый тёплым синдипоновым одеялом, и дрожал. Озноб ушёл, но он всегда возвращался через минуту. Сейчас он ушёл и я тупо лежал, уставившись в потолок. Справа от меня, на столе, лежали таблетки и стакан с водой. Сейчас бы выпить, но я даже пошевелиться боялся. Стоило мне шевельнуть рукой, как озноб вновь возвращался ко мне, и вновь проходил через меня. О, как это ужасно.

Я рискнул дотронутся до своего лба. Слишком горячий. Я попытался взглотнуть, но почувствовал режущую боль в гортани. На секунду в голове мелькнула мысль о том, что я умираю. Да, вот так и умирают некоторые люди – с сильной температурой, вялыми мыслями в голове и в одиночестве.

Нет, вру. Я не был одинок. Рядом со мной, за письменным столом сидел кто-то. Он склонился над моими рукописями, и хохотал. Ему было отчего-то смешно. Я бы тоже посмеялся, если бы нашёл в себе силы. Однако, я не рискнул спросил, кто этот гость. Что ему от меня надо? Любой бы человек, на моём месте, попытался бы выгнать незваного чужака, или позвонил бы в полицию, но я не мог. И физически, и морально. В этот момент мне было плевать.

- Правильно, друг, лежи себе, - произнёс он моим голос. О да, это был мой голос, - укройся одеялом и предайся сновидениям. Ни стесняйся. Я не враг тебе.

Я сделал, как он сказал. Укрылся одеялом чуть ли не с головой, и закрыл глаза.

Сны не приходили.

Я лежал с закрытыми глазами, думать я фактически не мог. Голова сильно болела, жар так и не проходил, озноб то и дело проходил через меня. Единственным спасением, в данный момент, были таблетки. Они лежали рядом, на табуретке, но, в то же время, так далеко. Я боялся пошевелится, потому что озноб стоял рядом, и ждал момента, когда мог бы пройти через меня.

Я открыл глаза и увидел того самого незнакомца. Он сидел на том же стуле, только он теперь смотрел на меня, и улыбался, словно Чеширский кот. Только улыбка эта была злой, неприятной. Бледный как смерть, в точности похожий на меня, умело повторяющий все мои черты лица и моё телосложение. Одетый в белое одеяние, похожее на балахон. Неужели, сама смерть пожаловала ко мне?

Что ж, я ждал её.

- Нет, друг, я не смерть, - произнёс он моим голосом, но, в, то же время, это был не мой голос. Этот голос более глубокий, мёртвый, и мерзкий.

- Кто же ты? – рискнул я спросить.

Он не ответил. Он так же продолжал улыбаться, по-прежнему глядя на меня.

Я нашёл в себе силы и потянулся к таблеткам. Бледный искренне захохотал, видимо моя попытка вылечиться позабавила его. Он встал и взял пачку таблеток в руки. Я удивлённо глянул на него, а он смотрел на меня, с весёлой неприятной улыбкой. Ясно было, что он хотел, чтобы мне плохо.

- Отдай, - слабым голосом попросил я.

Он не отдал. Вместо этого он скомкал пачку таблеток и убрал к себе в карман.

- Они тебе ни к чему…

Дальше я был не в состояний что-либо говорить. Озноб вновь сковал меня, и я потерял сознание.


Когда я очнулся, было темно. Ночь взошла на улице, небеса были украшены многочисленными звёздами. Глянув на окно, я заметил, что оно было открыто. Подарок от моего гостя. Противный холодный ветер вальяжно разгуливал по моей квартире. Я решил рискнуть ещё раз и поднялся, чтобы закрыть окно.

Озноб не заставил себя ждать. Он немедленно сковал меня, но на этот раз так противно, так неприятно, что я застонал, и на мгновение решил всё бросить, и обратно вернуться в тёплую постель. Но нет. Что-то заставило меня бороться и идти дальше. Я бросил болезни вызов, а та ответила мне тем же, и мерзкий холод вновь сковал меня. Мои ноги подкосились, сознание на секунду покинуло меня. Я не выдержал и упал на холодный пол.
Боли я не почувствовал, зато я услышал вдалеке мерзкий смех…

- Проснись, - услышал я приятный женский голос.

Я, как по мгновению волшебной палочки, открыл глаза и увидел ещё одного своего гостя, а точнее говоря, гостью.

Она была прекрасна. Белокурая красавица, с каштановыми кучерявыми волосами, одетая в превосходное белое платье. Её прекрасный взгляд носил в себе и спасение, и надежду, и жизнь. Я смотрел на неё с восхищением, больше похожим на любовь. Ради неё я не обратил внимание на вернувшийся озноб, а про своего прошлого гостя я и забыл вовсе. Не было его.
Это ангел. Она спустилась ко мне, чтобы спасти меня. Но чем я обязан такому спасению? Что я такого сделал?

Я вновь дотронулся до своего лба. Он стал ещё горячее, чем был. Температура не желала покидать меня, она усилилась. Но тогда мне было плевать на подобный недуг. Больше всего меня интересовала Она.

- Поднимайся, - сказала она, и протянула ко мне руку. Я коснулся её, и Боже, это было лучшее чувство моей жизни. Коснуться её руки было всё равно, что коснутся воды, когда ты долгое время находишься в жаркой пустыни. Мне неожиданно стало так приятно, так хорошо. Мои мысли приобрели чёткую ясность, жар ненадолго спал. Озноб не отставал от меня, но я не обращал на неё внимания.

Она помогла мне подняться, и я стоял, с восхищением глядя на неё.

- Ты должен бороться. Борись, - снова этот приказ, несущий в себе определённое восхищение.

Она отпустила меня, и я понял, что должен сделать. Открытое окно, через которое ветер заходил в моё жилище. Первый шаг – остановить его. Холод, идущий с улицы, был заодно с ознобом, и в этот момент они оба решили атаковать меня. Я громко застонал, но легкое прикосновение её руки на своем плече вновь придала мне силы. Озноб ушел, и понял, что Она выиграла мне время.

Путешествие до окна я преодолел чуть ли не бегом. Ветер, видимо поняв, что я собираюсь перекрыть ей путь, запротестовала сильнее. Сильнейший ветер ударил мне в лицо, откинув со лба мои мокрые волосы. Жар вновь вспыхнул с новой силой, но я не остановился на пол пути. Несмотря на вновь возникшую головную боль, мне удалось добраться до окна.

- Молодец, - похвалила меня Она.

Я улыбнулся, несмотря на сильное головокружение, дотянулся до ручку окна, и закрыл его. Прежде чем остаться на улице, ветер напоследок одарил меня холодный ударом. Окно закрылось, ветер исчез. Исчез и шум на улице. Наступила тишина и покой.

- Ты справился, - услышал я её голос. – Молодец, но это ещё не всё. Он вернётся, и всё начнётся сначала, если ты не победишь его.

- Как? – спросил я, по-прежнему глядя в окно.

- Волей, - ответила Она, и сияние, окружавшее мою комнату, исчезло.

Исчезла и Она.

Тут же мне стало одиноко, как никогда прежде. Мне хотелось упасть на колени и заплакать.
Я не знал что делать, болезнь не отступала, сердце скакало как бешеный кролик.

- Что ты творишь? – услышал я голос. Я резко обернулся, боясь увидеть Его, но комната была пуста.

- Кто здесь? – мой жалкий крик разнёсся по всей квартире. Ответа я, естественно, не услышал.

Но кто это сказал? Кто этот таинственный голос, который, словно строгий командир, заговорил со мной. «Что ты творишь?». Это прозвучало так жёстко, страшно, неприятно. Но, в то же время, так властно. Я вытер свои жалкие слёзы и поднялся. Я понял, что это говорило со мной, моё внутреннее я.

- Боже, я схожу с ума, - вслух произнёс я и захохотал.

Не знаю почему, но в этот момент мне хотелось хохотать. Я хохотал и не мог остановится, потому что не хотел. Да, хохотать – это так приятно, и в то же время, так страшно, что я пришёл к выводу, что окончательно сошёл с ума. Ну и пусть. Главное, температура начала немного спадать.

Вдруг, я нашёл в себе силы идти. Идти. И при этом не боясь, что озноб немедленно захватит меня. Я сделал несколько шагов и не почувствовал мерзкого холода внутри себя. Я улыбнулся неожиданной поправке, но её голос вернул меня к реальности:
- Не расслабляйся. Он вернётся. Скоро. Готовься.
Верно. Надо готовиться.


Спустя час я вновь находился в своей тёплой постели, но на этот раз я не был укрыт.
Её голос руководил мною. После её слов я направился на кухню и нашёл те самые желанные таблетки. Парацетомол. Я жадно выпил парочку и почувствовал некоторое облегчение. На всякий случай, я взял всю пачку, засунул в карман своих трико и направился к своему кабинету. Среди своих рукописей я обнаружил свой пистолет, доставшийся ещё от моего деда. Старый «Кольт» 12 калибра. Я вытащил барабан и проверил наличие патронов. Все были на месте. На всякий случай, я схватил ещё и пяток патронов. Хоть я и понятия не имел, каким образом старый револьвер способен остановить Его, но прикосновение холодного метала придало мне надежду и силы.

Теперь же, я сидел на своём диване и ждал Его. К счастью, он не заставил себя ждать.
Неожиданно раздался громкий стук в окно. Ветер разбушевался с новой силой, оборвавшиеся от сильного напора ветки принялись биться об стекло. От сильных ударов появились трещины, и сквозь них слабо дул холодный неприятный воздух. Я вскинул револьвер и прицелился в окно.

Я заметил, что там, за окном, с Его пришествием разбушевался не только ветер. Неожиданно, полил сильный дождь, возникла гроза. Я понял, что ещё немного, и молния ударит по моему окну. И тогда Озноб вернётся, и тогда Он победит.

- Ну уж нет, - произнёс я.

- Поспорим?

Я повернулся. От увиденного у меня не только разогрелась температура, но и сам испуг. Он стоял у двери в комнату, пристально, и в тоже время злобно, глядя на меня. Прежде гладкое бледное лицо исчезло, уступив место морщинистой и обгорелой коже. Он обнажил свои гнилые зубы с злобной усмешке, его глаза, карие, как и мои, стали белыми, как у слепого старца. Но он всё видел. Волос больше не было, вместо них отчётливо прорезалась морщинистая лысина.

Такое чувство, будто бы я смотрел в зеркало, и видел самого себя, только старого и ужасно больного. Даже его голос, прежде отчётливый и мерзкий, стал слабым и скрипучим. Он умирал, но решил не сдаваться без боя.

С Его приходом, моё здоровьё начало ухудшаться. Возобновилась температура, голова вновь стала кружится, а озноб снова начал проходить через меня, оставляя мёрзкий холод у меня внутри. Руки, державшие револьвер, начали трястись, сердце забилось с бешеной скоростью. Пот мелкими ручьями заливал мне глаза.

Я вспомнил Её. Её красивый голос, заставлявший мёртвого встать с могилы, чтобы продолжать жить. Её взгляд. Я был готов поклясться, что в этот момент я почувствовал прикосновение Её руки у себя на плече. И в этот момент, моя болезнь начала потихоньку отступать.

А меж тем, ветер на улице усилился, раскаты грома с громким треском падали на землю и бились в окно. Ударила молния, осветившая Его страшное лицо, которое начало медленно разлагаться.

- Ты думаешь о ней, - произнес он.

Я не ответил. Вместо этого мне удалось прицелиться в него из револьвера и нажать на курок.

БАБАХХХХ.

Громкий выстрел. Мои руки свело, от сильной отдачи меня откинуло на подушку. Звук выстрела напрочь засёл в моём ухе, создавая мерзкий и протяжный писк.

Его тоже откинуло. Он спиной ударился об стену, но ему удалось удержаться на ногах. Его лицо исказила гримаса боли, чёрная кровь начала литься сквозь балахон, создавая лужу на полу. В этот момент я посмотрел на него и обратил внимания, что большая рана на его животе начала затягиваться. Кровь тут же перестала литься. Гримаса боли исчезла, теперь Он смотрел всё теми же мёртвыми глазами, с усмешкой на лице.

- Неплохая попытка, - произнёс он.

И в этот момент возникла резкая, колющая боль в сердце. От неожиданности я уронил револьвер и сам упал на пол. Дыхание перехватило. Я схватился за грудь и пытался дышать, но тщетно. Каким то образом, болезнь начала побеждать. Я понял, что достиг того самого финала, о котором думал, лежа с сильной температурой. 

Веткам удалось окончательно протаранить моё окно, и ветер вновь двинулся ко мне, раскрыв свои объятия. Капли дождя начали проникать в мою квартиру.

Он побеждает, Господи, он побеждает. Боль усилилась, сердце разрывалось на куски. А Он стоял и смеялся. Старый, умирающий гость стоял с видом победителя.

- Ты должен бороться.

Её голос. Клянусь, это был её голос.

И на мгновение боль стихла. Я воспользовался этим, чтобы залезть в карман и достать пачку аспирина. Дрожащими пальцами мне удалось вытащить белую, и в этот момент, казавшуюся мне драгоценной, таблетку и засунуть её себе в рот. Горький вкус застыл у меня во рту, но каким то чудом мне удалось проглотить пилюлю.

В этот момент боль стихла ещё сильнее, а Его, словно оттолкнуло. В этот раз он не удержался на ногах, и упал на пол. Но пока он падал, я заметил, что кожа стала ещё морщинистее, а несколько кусков его щеки и вовсе оторвались и упали на пол, обнажив его гнилую челюсть.

- Вот так, - слабо произнёс я.

Он кричал. Нет, вопил, словно я оторвал ему руку. Каким-то чудом, ему удалось подняться на ноги, и заметил, что он начал разлагаться ещё сильнее. Маленькие куски его кожи падали, словно капли дождя. Обнажился Его череп, его кости рук, правый глаз выпал.

Я понял, что рано или поздно он вновь вызовет сердечный приступ, поэтому я начал доставать все таблетки. Он смотрел на меня с ужасом, наблюдал, как маленькие пилюли раз за разом вываливаются на мою ладонью. Теперь, пришла моя очередь злобно усмехаться, глядя как он со страхом смотрит на меня.

- Получай, скотина, - выдавил я и проглотил первую парочку таблеток.

Он завопил ещё сильнее. Хорошо, очень хорошо. Он начал разлагаться ещё быстрее, и теперь я отчётливо видел его белый череп.

Затем я проглотил ещё парочку, и ещё, и ещё…

Я глотал до тех пор, пока он не умер окончательно. Чем много я глотал таблеток, тем быстрее он умирал. После пятой пары таблеток, он потерял кожу окончательно. Огромный скелет продолжать жалобно вопить, вытянув вперёд свои костлявые руки. Теперь же я заметил исходящий от него белый свет. Он становился всё ярче и ярче, пока он, наконец не заполонил всё комнату. Сквозь пелену света начали стихать его вопли.

Температура начала спадать, озноб исчез. Ветер, некогда гуляющий по моей комнате, тоже начал утихать. Он уходил, как и уходил Тот.

Его вопли стихли…

Белое сияние в итоге ослепило меня.

Мне удалось открыть глаза. Я оглянулся вокруг и заметил, что моя комната исчезла в этом белом сиянии. Теперь он так ослеплял меня, как прежде. Его я не увидел.

Зато, я увидел её. Медленно, словно танцовщица, она шла ко мне, вытянув вперёд руки. Я двинулся к ней навстречу, и она обняла меня. Её объятие было приятным, я почувствовал, как все прошлые невзгоды, все болезни, вся боль… Всё разом исчезло. Теперь же были я и Она. Она была со мной. Я победил Его.

- Теперь всё будет хорошо, - тихо произнесла она.

И я поверил ей.