Голубой шар

Давно в продаже не было бензина, несколько недель, и очередь машин выстроилась невозможно длинной. А моему сынишке хоть бы что, продолжал воображать себе свой голубой шар, который всю дорогу до заправочной станции провожал нас, как сопровождает машину поздним вечером луна.
– Мы остановились, и он остановился, – сказал сын.
Я невольно глянул туда, где должен был висеть в воздухе шар: хорошо, что хоть мокрый снег перестал валить, не так трудно будет в очереди томиться.
Вот и за нами несколько машин уже пристроилось.
– Папа, а ты бы хотел, чтобы у нас был такой шар? – спросил малыш.
– Без мотора? Конечно, – усмехнулся я. – не было б тогда проблем с бензином.
– Ну, папа, я серьёзно.
– Правда, хотел бы. Куда хочешь, летишь. И никаких запчастей не надо добывать. Полёты – лишь на одном желании.
– Да… Только подумал – и полетел то ли вправо, то ли влево, вниз или вверх, – размечтался малыш. Потом он задумался и спросил: – А если я захочу улететь в сторону, а ты прямо, как тогда?
– Тогда мы просто разделимся. На два шарика.
– Нет, я хочу с тобой.
– Значит, надо договориться, чья очередь быть пилотом, – сказал я. – Сегодня ты управляешь шаром, завтра я. Или по очереди понемножку. Но ведь мы будем не просто кататься, правда? – добавляю я. – Где пролетаем, там исцеляются люди, появляются доброта, справедливость, любовь… Всё только хорошее.
– Ага, – соглашается сын.
Перед нами белая «девяточка» тронулась с места, и мы продвинулись на одну машину. А за нами уже – о-го-го!.. Всё-таки легче: не последние стоим.
В «девяточке» приспущены стёкла, оттуда льётся музыка. Что ж, кому как…
– А я знаю, это Газманов, – произносит сын.
Я слушаю: «Мои мысли, мои скакуны…» Действительно, поёт Олег Газманов. Из «девятки».
– Жаль, нет у нас машинного магнитофона, вздыхает сынишка.
– То, может, приёмник, – говорю я.
– Ну приёмника.
Что же мы опять долго не двигаемся с места? Неужели без очереди кого пропускают? Прошлый раз, например, один хитрец вместо того, чтобы заполнить бензином бак в машине, полез с канистрами.
– Вы чего без очереди? – подошёл я к нему.
– Мне некогда, я на работе, – ответил он.
– Я уже час жду, а вы…
– Возьми тоже канистры и залей, – посоветовал мне тип.
– Я не могу так, – сказал я.
– Тогда не выступай.
– Таким, как вы, надо по физиономии давать! – не на шутку разозлился я.
– Я тоже могу дать, – спокойно ответил тип.
Но что я один? Водители из очереди, придавленные жизнью, молчат. А этот подлец крепче меня. Я обратился к продавцу:
– Что вы пропускаете?
А она:
– Сами следите.
Ясное дело, взятки берёт. Да и мне не резон с ней очень ссориться: за лишние рублики чуток больше бензина отпустит. Официально его ведь по мизерной норме дают.
Я читал или слышал: где очередь, там вертится бес. От бесовщины очередь. И не только очереди…
– Па, чего так долго? – словно угадывает сын моё беспокойство.
– Много инвалидов, сынок.
– Только один «Запорожец» проехал, – недовольно произносит малыш.
– Думай о чём-нибудь хорошем, – дал я ему совет. Сам же погряз в мыслях: когда расплачусь с долгами за машину? Кругом всё так безумно дорого. Неужели всё-таки придётся этот подержанный «жигулёнок» продавать?..
– Папа, а они нас видят?
– Кто?
– Ну те, кто в шаре?
– Разумеется, – отвечаю я.
– И слышат?
– И не только слышат, но и читают наши мысли.
– А зачем?
– Хотят нас понять.
– Зачем?
Наконец «девяточка» оказалась первой. Вот-вот мы тоже станем на её место. Я смотрю на часы: столько времени прождал!
Но что это?
– Что там?! – уже вслух возмутился я.
Как-только освободилось место на заправке, сверкающий чёрный «Мерседес» ловко занял место у колонки.
– Что ты зеваешь? Из-за таких, как ты… – начал упрекать я, сидя за рулём, водителя впереди.
Не знаю, услышал ли он меня. Но водитель «девятки» высунулся из окна дверцы и так поинтересовался у хозяина «Мерседеса», в чём дело, что я даже не успел сказать сыну, чтоб уши ладошками прикрыл.
Бугай потряс пухлым бумажником:
– Будет у тебя столько долларов, тоже не будешь стоять.
Белокурая девица сложила в кружочек фиолетовые губы и, как маленький ребёнок, дунула в капроновое колечко, выпустив из «Мерседеса» мыльные пузыри.
– Ну, наглость! – возмутился я.
Водитель «девятки» опять крепко выругался. Завёл машину, подал чуть назад, на меня, и, неожиданно рванув, давя на газ, врезался передком в «Мерседес». Вышел из машины и, оставляя её, ответил бугаю:
– Будет у тебя их столько, тоже не станешь жалеть.
Опомнившись, мы с сынишкой пошли посмотреть. А поглядеть было на что. И пока я свидетельствовал о случившемся скоро появившейся милиции, мой малец восторженно изучал вмятины.
Исчезла надежда заправиться. Продавец повесила табличку «Бензина нет» и убежала.
Возвращался я домой злой. Два часа зря потратил. Сынок не мог успокоиться:
– Как он её: «Бах!» Папа, а ты бы смог своей машиной так же сделать?
– Она не только моя, а и твоя, мамина. Наша.
– Ну, смог бы?
Чтобы сын верно понимал жизнь, я разъяснил ему, что «девятка» угнана.
– Да? – удивился малыш.
Я кивнул:
– Работники ГАИ сказали.
Сынишка как–то сложно притих. Я даже пожалел, что сообщил ему. Через некоторое время сын произнёс:
– Па, а он с нами опять летит.
– Кто? – не понял я.
– Ты что, забыл? Наш шар.
– Ах, голубой шар! – воскликнул я, и мы дружно рассмеялись.