Неразлучные. Глава 17 заключительная. Вместе

- Уил! – мысленно позвал Крис.

- Можешь не тратиться на это! – ответил в его голове голос Тэйна.

В следующую же секунду колдун услышал шаги за дверью, щелчок в замке. Дверь отворилась.

- Крис!

- Уилбер!

Друзья радостно обнялись, и Кристофер едва не задохнулся в крепких рыцарских объятиях.

- Крис, у меня для тебя новости! – начал рыцарь, отпустив друга, и повёл рассказ о том, что решил герцог и почему.

Джессика немного вздрогнула, когда  дверь её камеры зашумела и приоткрылась. Вошла супруга брата короля в зелёном походном платье и плаще.

- Не вставай! – добродушным звенящим голосом попросила она, подошла к девушке и протянула ей большую корзинку, - вот, возьми, это тебе. Там сменное платье, всякие необходимости, еда и вода. Не знаю, как здесь кормят. Не спрашивай, почему я это делаю, просто ты очень милая. Мой муж тоже кое-что передаст твоему Кристоферу после того, как тот пообщается с Уилбером. Вообще, я должна тебе кое-что рассказать.

И Джессика начала с интересом слушать о том, что произошло сегодня в королевском замке, и о решении герцога.

Спустя полчаса отряд уже двинулся дальше. Тэйн ехал рядом с герцогом на прекрасном вороном жеребце. Из-под его красного плаща то и дело выглядывала рукоять меча Кристофера. Крис знал, что Уил пока забрал этот меч из замка, и разрешил ему пользоваться им.

После отъезда столь внезапных и благородных посетителей к Джессике наведался святой отец, но не тот, что приходил к Кристоферу, тот, видимо, надолго ушёл в себя. Этот был другой. Невысокий, коренастый, лысый, с чёрными блестящими глазами, которые так выделялись на его выбритом овальном лице, а его ухмылка создавала какое-то неприятное впечатление.

Девушка ощутила холод и отвращение, когда он вошёл, и отставила корзину в сторону, поскольку до этого была занята рассматриванием принесённого, сидя на кровати. Увидев этого человека, взгляд её стал ледяным и тёмным, и только золотистые блики придавали ещё более диковатое выражение.

Дверь за, так сказать, гостем закрылась, и огонёк свечи в его руке затрепетал от лёгкого потока воздуха.

- Здравствуй, дочь моя! – сказал святой отец певучим глубоким голосом, который совсем не соответствовал его внешности, - я вижу, ты как-то смогла освободиться…

- Земные цепи никогда не удержат меня! – дерзко ответила девушка.

- Да, я вижу, - всё тем же спокойным тоном продолжал мужчина, - бедное дитя, тебя совратил дьявол, и ты совсем не думаешь о последствиях того, что творишь. Но я уже знаю, какие аргументы предъявят против тебя в суде. Ты сама писала эту пьесу, кажется. Сколько же в ней безумия и ереси! И ложных обвинений высокопоставленных особ! В том числе и вашего покойного супруга.

И он начал цитировать:

И пусть её распятое пороком тело
Окажется в моём сегодня ложе,
И без сознания отдаст себя всецело
Тому, кто без неё не может.
Я рад, что сей напиток получился,
И вот она, что выпила его,
О, я так долго к этому стремился
Во имя королевства моего.
Да, всё королевство скоро станет лишь моим,
Священники то подтвердят, я помогаю им.

Он сделал длительную паузу, улыбнулся, хотя, это больше было похоже на разбойничью ухмылку, и процитировал следующее:

Та девушка, что грамотой владеет,
Вольна распоряжаться своей жизнью,
И пусть отец её был лишь рыбак,
И пусть священники то ересью зовут в ответ,
Они безумья короля не отличат от королевской правды,
Им благородство, словно злейший враг,
И ад их душ вмещает тьму и свет,
За золото и казнь исполнить рады.
Нет колдовства, религий нет,
Мы назовём иначе, упрощённо,
Что колдовство – то знания, религия – то бред,
И так, в какую книгу ты смотришь восхищённо?
Ты в мудрости иль в сказке лживой надеешься найти ответ?

- Ну что ж, попробуйте извратить мои слова! – усмехнулась Джессика, - понимаю, что вам правда глаза колит! Но народ сам решает, кому им верить! Хотя мне искренне жаль его и всех вас! Мне жаль это королевство, эту бедную страну, в которой сейчас так не хватает свободы слова и мысли.

Священник хмыкнул.

- Что ж, дитя, это твой выбор.

И он ушёл, уже не слыша, как Джессика тихо зарычала ему вслед, сдерживаясь из последних сил, чтобы не отгрызть ему голову.

Так закончился день. Затем следующий. И наступило утро, когда брат короля со своим отрядом достиг герцогства. Его замок, располагавшийся в небольшой долине среди холмов, не был таким большим, как королевский, он состоял всего из трёх башен, соединённых одной стеной в кольцо. Было не трудно собрать всех жителей замка и его ближайших окрестностей ещё заранее, герцог позаботился об этом, выслав вперёд двух своих гонцов.

Подъезжая к воротам, он увидел инквизитора в сопровождении пяти монахов, остановился, сурово взглянул на них в ответ на их приветственные скромные поклоны и воскликнул:

- Вон отсюда! Убирайтесь с моих земель! Немедленно! Пока я не сжёг всё, что вы здесь понастроили!

- Побойтесь Бога! Вас могут отлучить от Церкви! – попытался возразить инквизитор.

- Вы думаете, я боюсь этого? Что ещё вы можете? Подвергнуть анафеме? Меня? Или половину королевства? Не в этой стране! Убирайтесь! – повторил принц. Потом он тронул коня и направился вместе со своей женой, Уилбером и ещё несколькими рыцарями по дороге между расступившимся народом, к центру площади. Остальная часть отряда поехала в объезд толпы к главной башне и конюшням.

Остановившись в центре, герцог обратился к своему народу:

- Я рад приветствовать вас всех сегодня здесь! Пользуясь моментом, хочу представить вам мою дорогую супругу и мать моих будущих наследников Эвелин. Мне пришлось увезти её из королевского замка, поскольку там стало небезопасно. Мой брат обезумел! Он угрожал нашим жизням! Он даёт слишком много власти Святой Церкви! И именно из-за этого двое героев, которые пытались спасти королевство и жизнь короля, сейчас находятся в заточении и ждут казни. Мы должны спасти их! И вот ещё что! Эти земли, на которых вы живёте, если вы помните, всегда были свободными! Всегда! Пока мы с братом в молодости не объединили королевство. Но отныне мы вновь становимся отдельной самостоятельной страной! – на этом ему пришлось ненадолго прерваться, поскольку его заявление было встречно восторженными возгласами и аплодисментами, - и мне нужны люди! Мы будем бороться! Мы должны заявить о своей независимости! Мы должны изгнать Святую инквизицию из нашей страны! Вот скажите мне, скольких она уже убила здесь? Скольких и за что? И кто вернёт нам этих людей? Да никто! Но у нас с вами есть права и свободы, которые никто не сможет отнять! Никто и никогда! У нас есть право жить на этой земле и верить во что захотим, и мы будем бороться за него!

Король в этот час восседал на троне в приёмной зале. Он принимал посла-монаха. Там не было никого, кроме них и двоих стражников у парадных дверей, но, тем не менее, монах говорил тихо, в полголоса:

- Ваше Величество, вы же понимаете всю важность этого дела, нужно поторопиться. Необходимо ускорить казнь!

- Да, но я не понимаю, зачем так спешить, опуская процессы суда. Боюсь, что это может не понравиться народу.

- Может. По началу. Но им всё можно будет объяснить. Просто эти двое действительно очень опасны! Девушка смогла самостоятельно освободиться от цепей, без всякой помощи, отмычек и прочего, она их просто как-то разрезала. Ну а этот колдун запугал одного нашего брата так, что тот до сих пор не выходит из своей кельи, дрожит и молится.

- Понятно, - сказал король, - но процесс суда должен состояться, даже если и в ускоренном закрытом варианте. И ещё, то, в чём я уже убедился, - он достал из кошелька флакончик с зельем, - если добавлять его им ежедневно в еду один раз в день, думаю, этого будет достаточно, чтобы обезвредить их до самой казни.

- Это верно, Ваше Величество! – улыбнулся монах.

В ночной темноте камеры плясал одинокий огонёк свечи, грея руки игравшему им Кристоферу. Колдун, поигрывая им, о чём-то усердно размышлял, пытаясь сосредоточиться на правильной мысли, и, наконец, позвал:

- Учитель!

- Да, Крис! – мысленный ответ не заставил себя ждать, - я знаю, о чём ты хотел спросить меня. О, если бы нас было больше. А сейчас мы рискуем, и очень сильно. Так значит, ты хотел знать моё мнение о том, каковы ваши шансы на побег, учитывая то, что церковнослужители что-то задумали.

- Именно так, Учитель.

- Так вот, мой дорогой ученик, мне крайне жаль, что я тогда в пещере поверил королю и позволил ему отвести вас в замок, тогда вы ещё могли сбежать и жить спокойно, насколько это возможно таким как мы, и счастливо. Теперь это фактически невозможно. Даже если вы и сбежите, вам придётся вечно скитаться, скрывая свои способности и личности, и даже внешность. Если бы, конечно, герцог успел вовремя вернуться, и его план сработал, вам не пришлось бы скрываться, но это развяжет новую войну. И, учитывая то, что Святая Церковь намерена ускорить казнь, можно будет сделать так, что ваш уход будет красивым, вы будете свободны, и вам не придётся скрываться, потому что никто и не подумает искать вас. К сожалению, люди боятся магов и драконов, считая их всех злыми, хотя, это всё началось именно из-за людских пороков. Доказать бы им, что они ошибаются.

- Спасибо, Учитель. Вы, как всегда, правы! Эти их чёртовы предрассудки…

Небо стремительно заволакивало низкими ватными тучами, но дождь не собирался никому портить планы. Настал тот роковой день и близился тот час, когда Кристофера и Джессику должны были сжечь на центральной королевской площади. Заключённых привезли в клетке с железными прутьями под охраной из двадцати  вооруженных стражников и пятнадцати представителей Святой Церкви. Также предстоящая казнь собрала и других зрителей и религиозных фанатиков из разных сословий. За клеткой и её сопровождением ворота замка закрылись, оставив некоторых пришедших поглазеть на сожжение за стенами, которые позволяли вместить в себя всех желающих. Приговор зачитывался долго, во всех подробностях. Обвиняемые всё это время сидели в клетке, трогательно обнявшись в прекрасном сочетании цветов своих одежд: золотое платье Джессики и чёрный с серебром костюм Криса, а на руках их были цепи. Голова девушки прижалась к груди колдуна, и тот нежно ласкал её выбившиеся из косы локоны, и что-то успокаивающе нашёптывал на ухо. Она слегка улыбалась, но из глаз её катились маленькие бриллианты слёз. Они надеялись дождаться возвращения герцога, но приговор был вынесен на день раньше. И они оба успели заметить, что им в еду добавляли какую-то дрянь, поэтому за сутки до казни ничего не ели и не пили, кроме того, что им удалось сохранить из оставленного друзьями, хоть этого было совсем мало. Правда, им всё равно необходимо было выглядеть слабыми и сломленными, и им это вполне удавалось.

Приговор был дочитан, и замок клетки громко щёлкнул в образовавшейся тишине. Заключённых вывели и повели к столбу, где им пришлось подняться на кучу соломы. Там их цепи соединили с теми, что были вбиты в столб. Зазвучали барабаны, и из одного из окон полилась медленная и печальная песня скрипки, и эта тихая мелодия разрывала грубость барабанов и чёрствость душ, собравшихся поглазеть на эту казнь, она буквально топтала их радость своей красивой тоской.

Кристофер всё это время пытался узреть где-нибудь в толпе или на одной из башен, или балконов, или окон, самого короля, чтобы взглянуть ему в глаза, но тот всё никак не появлялся. Нарочно? Или его всё же мучили угрызения совести? На самом деле не то, и не другое. Его Величество спешил подняться на одну из башен, когда палач уже нёс к соломе зажжённый факел.

В это время к воротам замка подъехал герцог с мечом, щитом и в доспехах. Рядом был Уилбер Тэйн, а с ними ещё целое вооружённое войско в две сотни человек. На их призыв открыть ворота дозорные на башнях и отряд лучников на стене, не поднимая тревоги, дабы не мешать процессу казни, ответили потоком стрел, которые встретились лишь со щитами. Народ, не попавший в замок, начал разбегаться, а стражники продолжали сыпать стрелами из луков и арбалетов. Другая часть королевского войска уже была готова встретить непрошенных гостей, когда те начали таранить ворота. Правда, не обошлось и без некоторых способностей Тэйна, никто не понял, почему ворота распахнулись с такой лёгкостью.

Солома полыхнула жадными языками пламени, устремившемся к платью Джессики. Барабаны постепенно затихали, скрипка продолжала где-то играть, а толпа зевак, заметив происходящие военные действия, ринулась в разные стороны – кто к воротам главной башни, а кто к главным воротам, у которых собрались рыцари. Образовалась паника.

Король поднимался по лестнице со свечой в руке, чтобы с главной башни наблюдать за происходящим и вдруг услышал позади себя мягкий мужской голос:

- Ваше Величество!  Вы должны научиться отвечать за свои поступки!

Правитель вздрогнул. По его телу от этих слов пробежал жутковатый холодок. Он обернулся. Из-за поворота выплыло яркое светлое пятно, которое быстро приближалось и разрасталось, окутывая венценосного старика своим светом. Свеча выпала из руки короля и раскололась о каменную лестницу. Он бросился бежать вверх. Оказавшись на башне, он замер, увидев, как схлестнулись в бою его воины с ворвавшимися воинами его брата, как бывшие соратники пускали друг другу кровь.

Король схватился за сердце, пошатнулся, попытался удержаться за стену одного из зубцов башни, но промахнулся и полетел вниз.

Костёр уже полностью скрыл Джессику и Кристофера, заволок чёрным дымом их силуэты, но не было слышно ни их криков, ни рыданий.

Среди всего происходящего хаоса раздался громкий возглас одного из лордов:

- Король умер! Да здравствует король! Герцог – наш новый король!

Это восклицание очень быстро пронеслось волной в паникующей толпе и среди воинов, останавливая битву и прекращая весь хаос. Все взгляды теперь были обращены на герцога, но новоявленный правитель и его верный рыцарь Уилбер Тэйн смотрели совсем не на них, и не на старого короля, превратившегося в кровавую лепёшку. Тогда все проследили за их взорами, устремившимися на золотую крылатую тень, взметнувшуюся из костра в небо и исчезающую в облаках.

- Мы свободны, Уил! – услышал Тэйн звучащий в унисон мысленный голос своих друзей, - мы пока вынуждены исчезнуть. Не скучай! Будь счастлив! Береги короля и себя береги. И спасибо!

Прошло много лет, веков, прожито множество жизней, собрано много опыта. Воспоминания восстанавливаются постепенно из жизни в жизнь, из года в год, сохраняя полученные когда-то давно в древней школе, скрытой в подземельях, знания. Меняются времена, но те, кто были неразлучны всегда, несмотря на всё, что пыталось их разлучить, остаются неразлучны, и будут встречаться снова и снова, что бы ни случилось. Вот и на сей раз нельзя было не узнать этот его взгляд, эти блики в его зелёных глазах, эту его улыбку, и эту неиссякаемую силу внутри него, которая передавалась и делала сильнее ту, кто была так связана с ним. Любовь ли это? Нет. Это гораздо выше, сильнее и прекраснее любви.