Акрофобия. Глава 7

Многие доктора довольно часто отрицали пользу будильников, заявляя, что человек должен высыпать свою биологическую норму, и она у каждого своя, её нельзя подстраивать под общий офисный распорядок. Как бы там ни было, Джек ненавидел будильники, но при этом вставал под их занудное пение уже 20 лет.
Но в тот день его разбудил вовсе не будильник, а телефон . Он зазвонил где-то в полночь и Джек сперва не мог понять, что произошло. Всё происходящее за последнюю неделю казалось ему сном. Он нащупал, как слепой, не желая открывать глаз, вибрирующий телефон, поднёс его к уху и выдал своё недовольное «Алло»
- Джек,- послышался из трубки голос Генри,- у меня для тебе потрясающая новость. Эрик пришёл в себе.
- Чего?- хмурясь, пробормотал Джек,- какой ещё Эрика, зачем он пришёл в себя?
Когда до заспанного Джека дошел, наконец, смысл слов его друга, он едва не выронил телефон и подскочил так, будто сел на иглу.
- Когда он пришёл в себе? С ним всё нормально теперь?- из уст Джека посыпались вопросы.
- Да, с ним всё хорошо. Он в сознании около двух часов.
- И ты звонишь мне только сейчас?- возмущенно выдал Джек,- какого чёрта?
- Успокойся. Ты вообще должен благодарить меня. Я насилу уговорил Анну сообщить тебе.
- Анну? Да какого чёрта эта баба должна решать , сообщать мне или нет?!- взревел Джек.
- Ладно. Не злись. Ты же знаешь, а я значит, тут день и ночь гуляю , так выходит?
- Слушай, то, что хотел, я тебе сообщил. Хочешь – приезжай, хочешь – сиди дальше дома. Эрика тут никто в обиду не даст.
Джек бросил трубку и побежал к шкафу. Уже через пол часа он был в больнице. Взлохмаченный, как пудель, с уставшим лицом, но гонимый желанием увидеть сына, услышать его голос, он примчался, как мог. У палаты стояли Генри с Анной.
- Здравствуйте, - сказал он им обоим и быстро пробежал в палату. Анна смотрела в пол, но он видел затёкшие костяшки её рук, сбитые в кулак – верный признак злости и негодования.
Эрик теперь выглядел гораздо лучше. На щеке у него был румянец , он присел на кровати, поджав ноги под себя и при свете ночника читал книгу. Когда дверь хлопнула, и вошёл Джек, он вяло улыбнулся и сказал:
- Папа. Привет, я тебе ждал.
Джек подошёл к нему и обнял .
- Сынок.
- Ай , папа, больно, нога,- Эрик скривился  и Джек отпустил его.
- Прости, малыш, прости,- Джек держал его руку в своей, - ну как ты , как самочувствие?
Эрик вздохнул с видом мученика:
- Постоянно тошнит, кружится голова. Только сейчас стала легче. Мама говорит, что очень долго спал . Почему так получилось, а ,папа?
- Ты очень устал после того… случая. Такое бывает со всеми. Но теперь ты поправишься.
Усталость Джека как рукой сняло. Он мог говорить и говорить. Словесная радость текла с него потоком надежды на радостный финал.
Может быть, он сможет помириться с Анной, поставить на ноги Эрика, вернуть жизни нормальное русло. Одним словом, Джек готов был простить Анну, Генри, себя в конце концов, он хотел отправить всё плохое в долгую пучину человеческой памяти, которая хранит в себе худшие из человеческих воспоминаний и впечатлений.
Эрик, положив книгу под бок, расспрашивал отца о всяких новостях на работе, о доме, а в конце задал вопрос про воздушного змея.
Джек замялся:
- Сынок, змей тогда порвался. Когда ты за ним погнался,- Джек сглотнул горькую слюну,- он зацепился за выступ и …
 - Тебе тогда было очень страшно?- спросил Эрик. Он выпрямился и внимательно посмотрел на отца:
- Я,- пробормотал Джек. Его застали врасплох таким вопросом,- понимаешь, каждый в жизни боится чего-то…
- Это не страшно, папа. Не волнуйся. Я всё равно тебе люблю.
- Что не страшно?- спросил Джек. По спине у него бегали мурашки.
- Бояться,- просто ответил Эрик,- мы все чего-то боимся, не правда ли? Например, герой это книги боится ветра.
Мальчик достал из-под одеяла книгу  и показал её отцу. Какой-то время они ещё сидели молча. Джек опустил голову так, что были видны пятна под его глазами, похожие на полумесяцы. Эрик удобнее устроился в кровати, накинул на себя одело, и взял в руки книжку. «Единственный способ развлечься здесь»- говорил, смеясь.
Джек вдруг вспомнил, что купил сыну витамины, небольшие круглые таблетки разных цветов, каждая была со своим вкусом и содержала в себе один из витаминов. Таким образом, их было легко запомнить. Джек вытащил коробку и дал в руки улыбающемуся Эрику:
- Вау, папа, спасибо,- один из способов купить чью-то улыбку, подарить ему любимую вещь. Пусть даже и на минуту, но Джек купил улыбку своего ребёнка.
Эрик достал сразу три конфеты и тут же положил их на язык. Джек показательно сморщился, представив про себя, какой же винегрет будет у сына во рту.
Эрик засмеялся и поставил баночку на стол, но он случайно задел рукой журнал Анны ,который от толчка свалился за тумбочку.
-Ммм, папа,- промычал Эрик,- журнал, подними пожалуйста.
Джек перегнулся через тумбочку и новый выпуск всемирной моды. «Литературный мусор,- подумал он,- уже лучше просто выкинуть деньги в помойку». Но из журнала выпало что-то синее, и Джек вновь нагнулся, чтобы достать это.
Эрик к тому времени дожевал таблетки; мальчика совершенно не беспокоил тот факт, что их надо сосать, и увидел, как внимательно папа смотрит на какую-то синюю вещь, похожую на рекламный буклет.
- Папа, а что это у тебя в руках?
Джек молчал, его глазами бегали по узким чёрным строчкам.
- Эрик,- серьёзно сказал он,- скажу, будь добры, а мама тебе не говорила, что вы с Генри собираетесь в Нью-Йорк?
Джек внимательно посмотрел на Эрика, пытаясь уловить ложь.
- Да, нет,- спокойно ответил он, - не говорила.
- А дядя Генри?
- Нет, папа. Ни мама, ни дядя Генри ничего такого мне не говорили. А что, мы собираемся в Нью-Йорк?- в его глазах загорелся огонёк надежды.
- Может быть, - прошептал Джек. Его мозг сейчас лихорадочно  работал,- но я не думаю, что у вас получиться.
Джек встал, положил синюю брошюру в карман, поцеловал Джека и сказал, что у него срочные дела .
За ним звонко хлопнула дверь, и Эрик не мог не подумать, что –то не так. Мальчик хотел знать правду.
Джек вышел из палаты и первой кого он увидел, была Анна. Она сидела на кресле, с чашкой в одной руке и сотовым телефоном в другой. Анна с кем-то говорила.
Джек подошёл к ней с самым решительным видом.
- У нас есть разговор,- сказал он. У него в сердце кипел гнев. Никто не имеет права оставлять его с носом, никто.
- Ты что слепой?- недовольно сказала она, закрывая телефон ладонью,- не видишь что ли, что я говорю?
- Нет дорогуша, это ты глухая,- он быстрым движение выхватил у неё телефон  и выключил его, -а ещё ты порядочная сука.
- Какого чёрта ты делаешь?
- А вот какого. – Джек достал из кармана синюю брошюру и с гневом кинул её на сиденье,- ты думаешь, я совсем дурак? Думаешь, не понимаю, чего ты хочешь. Хочешь отнять у меня сына?
Анна смотрела на бывшего мужа, раскрыв рот. Такой наглости он не позволял себе никогда. Джек всегда был размазней,- считала она.
- Послушай меня ты,- она поставила кофе и встала, тыча Джеку пальцем в грудь,- какого чёрта ты лазишь в чужих вещах, это раз, во вторых- я не хочу, чтобы мой сын виделся с тобой. Ты едва не отправил его на тот свет. Я наняла адвоката, который поможет мне составить иск в суд, согласно которому ты не сможешь приближаться к сыну ближе, чем на сто метров. Понял?
Её губы были пунцовыми от злости, а глаза сверкали ненавистью, как фонари. «Откуда же в тебе столько желчи, женщина,- подумал Джек. Он не мог поверить , что когда-то готов был делить с ней ложе, любить её до смерти и делать счастливой. Теперь же он хотел только одного - размазать её наглую рожу по стенке. Но он сдержался.
- Ты никогда не сделаешь этого,- тихо сказал Джек, подойдя к ней почти вплотную,- я душу продам, но сына тебе не отдам. Можешь быть уверена.
Джек развернулся и пошёл прочь, не дав Анне сказать ни слова. По дороге к лифту он встретил Генри. Тот шёл с подносом , полным еды в одной руке, и чашкой кофе в другой. Генри улыбнулся и спросил у Джека:
- Как там Эрик? Он был рад тебе видеть …
- Ты мог мне сказать про адвоката. Но ты не стал. Видимо решил, что твоя новая семья без меня будет счастливей.
Генри открыл рот, чтобы что-то сказать, но Джек был уже в кабине. Двери захлопнулись, и он поехал вниз.
Всю дорогу Джек ехал сам не свой. Он до сих пор не мог сердцем поверить, что люди, которых он считал если не семьёй, то просто близки по долгу жизни друзьями, могли подобное сделать. 
Его телефон несколько раз звонил, на экране высвечивалось «Генри». « Не о чем мне с тобой говорить, не о чем»- думал Джек, выключая сотовый.
Дом встретил его привычной пустотой. «Здесь всегда тихо , как в склепе»- думал Джек, доставая с верхней полки на кухне бутылку виски. Горячительный напиток приятно обжигал горло. Джек хотел поскорей забыться. В последнее время он отметил, пьёт слишком часто и слишком много, но в последнее время всё не как обычно, не так ли? Жизнь мало по малу котилась вниз чёрным кубарём деградации.
Уже допивалась первая бутылка, когда в дверь кто-то позвонил. Джек от неожиданности подпрыгнул на стуле. В этот звонок в последнее время никто не звонит, его квартира никому не нужна.
Джек дошёл до двери, и немного пошатываясь, как на палубе корабля , спросил :
- Кого там чёрт принёс?
- Это Генри,- послышалось из-за двери.
- Проваливай.
Джек уже пошёл было на кухню, но Генри вновь позвонил:
- Послушай, - кричал, - умоляю, это для тебя будет важно. Я хочу тебе кое-что рассказать.
Джек нехотя открыл засов и впустил Генри. Он стоял в его прихожей в поношенном помятом костюме, в старой облезлой куртке.
- Проходи на кухню. Будем пить, и говорить,- Джек ухмыльнулся тупой улыбкой и пошёл.
Генри последовал  за ним.
- Не стоит так пить,- Генри немного скривился при духоте на кухне и запахе приторного коньяка.
- Не твоё дело, как мне пить,- Джек сел за стол, допил остаток коньяка в стакане и приложил к губам кусочек лимона.
- Можно?- Генри указал на бутылку.
Джек кивнул. Генри налил себе чуть меньше половины и тоже разом осушил стакан.
- Знаешь, Анна не будет…
- Так, стоп,- Джек поднял указательный палец вверх,- не произноси имени этой суки в моём доме, понял?
Генри потупил взгляд и кивнул.
- Так то лучше,- Джек вновь налил себе коньяку,- у меня тост. За честность. И за семью. Это две самые лучшие вещи в этом чёртовом мире. На них держится Америка.
Они чокнулись. Когда Джек смог говорить, он, уже заплетаясь, спросил:
- Что ты мне хотел сказать?
Генри выбросил дольку лимона , похожую на полумесяц, в помойку:
- Выслушай меня спокойно, ладно.
- Посмотрим,- Джек ковырял у себя во рту зубной палочкой.
- Через день после того, как с Эриком случилась беда, Анна сказала мне, что таким образом ты ей отомстил. Подожди, не перебивай. Ты обещал. Ну, так вот, при вашем разводе вы сильно ругались, и яблоком раздора, одним из основных, была именно опека над Эриком. Анна, как мать, имела перед тобой некоторые преимущества, так что ей удалось перетянуть канат на свою сторону. Опеку получила она. По её словам, ты ненавидел её ещё за то, что она отняла у тебя вашу общую квартиру, хотя до вашего брака она была твоя.
И вот тогда ты решил уничтожить то, что её дороже больше всего - её сын. Она говорила, что со временем, от ненависти и желчи, ты перестал видеть в нём своего сына, ты хотел лишь забрать Эрика у неё, тем самым ударив в самое больное место. Она наняла адвоката, с которым вела довольно долгую беседу, и который заверил её, что дело по лишению родительских прав можно выиграть, если доказать твою вину в случае с Эриком.
Генри замолчал. Джек скрестил руки на груди и внимательно слушал. На его лице виднелись и гнев, и негодования, но он молчал. Он хотел узнать всё до конца.
- Но ты не за этим же пришёл в мой дом, так ведь?- голос Джека теперь звучал чётко и ровно, от алкоголя не осталось и следа.
- Да,- подтвердил Генри,- дело в том, что для того, чтобы доказать твою вину в том деле, нужны были показания свидетеля. Человека , который мог на бумаге и на суде заявить перед Библией, что он видел, как ты пытался убить сына.
- И выходит, что такой человек нашёлся,- Джек уже начинал понимать суть всей это тирады.
- Да, Джек. Видишь ли, Анна принесла мне документы на подпись, касательно лечения Эрика, и я должен был их подписать . В одном из документов были показания , описавшие происходящее в тот роковой день.
Джек выпрямился и ударил кулаком по столу.
- Но ты мог их забрать, мог порвать бумагу или в конце концов заставить свою жену не возбуждать дело.
- Я пытался, Джек. Но она была как кремень, она…
Джек уже не слушал.
- Вон,- сказал он, глядя в пустоту. Если он сейчас не уйдёт, на кладбище будет одной панихидой больше,- Я сказал вон.
Генри встал и быстро вышёл, бормоча что-то себе под нос. Он ненавидел себя. Но он, как мужчина, был слаб перед той женщиной, с которой связал узы брака. Он проиграл ей. Джек взял в руки стакан и кинул его в сторону Генри, но тот, к счастью обоих , успел закрыть дверь. Стекло разлетелось по всему полу. Джек закрыл лицо руками и зарыдал. У него почти не было шансов.