silence

В наступившем лете вас вместе так же мало, как в его: «Нам надо отдохнуть друг от друга. Хотя бы на время».

Этот город не стал приютом ваших душ. Это город тотального одиночества. Слишком мало места. И без тебя – как с тобой.

Не болит больше осознание ненужности. Не раскалывается голова от бесконечных порций мокко с корицей. Однажды вы просто стали лишними. Под тягучими дождями, смывающими эмоции с лица, чувства с сердца. Однажды ты увидела небо наоборот. И почувствовала брызги цитрусового солнца на губах.

Посылая письма в белоснежных конвертах, уже не ждешь, что тебе ответят.
А наутро все то же: суетливые машины, смятые билеты, череда лиц и имен, триколор светофоров, музыка из киосков над шумными проспектами…

И лишь остывшая половина его постели напомнит о том, что все не так просто.

Отпуская, боишься потерять. Теряя, боишься отпустить.
Смотря сны на заказ, заново проживаешь прошлое. Первую встречу и первый поцелуй. Последнюю ссору.

Когда же все начало рушиться? Когда он стал задерживаться после тренировок? Когда ты стала засыпать, не дождавшись его прихода? Когда вы перестали слушать/слышать друг друга?..

Чувствуя себя одинокой, не забываешь ставить многоточия в ваших все реже случающихся диалогах. Жить, веря в надежду, входит в привычку.

Не обманываешь себя, не доверяя ему. Он знает, что делает тебе больно, но ты прячешь боль за улыбкой, смахивая крохотные капельки с кончиков ресниц. Этот мир никогда не увидит, что ты не умеешь проигрывать.

Слизывая с губ горечь бессонных ночей, ты говоришь друзьям, что примешь любое его решение. А по вечерам вырываешь листы из блокнота с душещипательными обрывками стихов…

Ком в горле, туман в голове… Сильная? Справишься?
Без оглядки в прошлое, без тревожного покалывания слева в груди по ночам?

Ты настолько утомлена болезнью, – бесконечным ожиданием лучшего, просто другого – что готова расщепить себя одним рывком, чтобы потом по тебе прошлись чьи-то розовые весенние туфельки. Втаптывая, уничтожая последнее – еще живое.

Слова уже не играют никакой роли. И лишь звуковыми дорожками смыкают сердце.

Ты больше не можешь завтракать в одиночестве, больше не можешь съеживаться в холодных простынях, закрывая воспаленные от слез глаза.

И не можешь позволить себе право на остановку, на передышку. И катишься… катишься вниз, вдоль струящейся органзы, вдоль опустевших проспектов. Мимо стоявшего в переходе мальчика со скрипкой наперевес.

Миллионы прохожих плывут ровными рядами навстречу. У каждого мысли о своем. У каждого своя боль. И никто не остановится, не возьмет за руку. И лишь далекие отзвуки музыки, извлекаемой детскими ручками, заставят дрожать что-то внутри.

И так, раз за разом приходя домой, открывая ключом дверь, ты будешь ждать, что все плохое-горькое останется за порогом. Ты будешь ставить телефон на беззвучный, обманывая себя… «Он звонил. Я просто не слышала». Ты будешь ложиться спать, открывая окна-двери. Раз за разом. Просто до последнего надеясь.

Но слезы не обманешь. Сердце не предашь. И все чаще ты по ночам слышишь голос разума, твердившего, что это всё. Финишная черта.

Больнее не от его слов.
Больнее всего, когда ножом в спину от самых близких.