О себе и начале войны

Я последним был рожденным
У родителей моих.
И поэтому мизинчик
назывался я у них.
Мне в наследство доставалось
От всех братьев, что были:
все обноски я носил их, -
новых не на что купить.
Отмечаю день рождения,
раз в четыре года я.
Я косьян ведь по рождению, -
Невезуха мне всегда.
Не могу переродиться, -
это ведь судьба моя...
И по мере сил своих всех, -
я борюсь с судьбой моей.
Начинал учиться в школе, -
с нулевого класса я.
Там учились лишь евреи, -
демократия была.
И при той еврейской школе, -
средней, что была^—
был приют детей еврейских, -
для сирот бывших тогда.
Было весело учиться,
там стоял обычно гвалт.
В переменку все носились,
как обычно у ребят.
Педсостав был весь еврейский
и приятно было нам
слышать имена Абрамов, -
и других присущих нам.
Но недолго мы учились
в Национальной школе той, -
ее быстренько закрыли, -
учинив разгром ее.
Так закончилась эпоха
демократий, что была.
Стала наша школа общей -
Интернациональная.
Я гонял после уроков
мяч футбольный во дворе.
Мы и в шахматы играли, -
вечерами, каждый день.
И слезами мы мочились, -
если проиграешь ты.
За уроки мы садились, -
как стемнеет во дворе.
Мы уроки выполняли
сколько сил было уже.
Кое-что берем на веру, -
кое-что и на авось.
Пронесет возможно это, -
и не спросят нас небось.
Постепенно мы взрослели, -
класс за классом шли вперед.
И конечно, мы умнели, -
уже не те мы были все.
Мы во двор уже не ходили, -
Не гоняли мы в футбол.
Честь мы школы защищали, -
Там играя в волейбол.
Жили мы в большой квартире, -
девять комнат было там.
Мы по лестнице ходили, -
что на кухню нас вела.
Жило много там народа, -
дружно жили мы там все.
В коммунальной той квартире, -
весело жилось нам всем.
Порешили все ребята,
что отметить нужно нам,
окончание девять классов, -
в той квартире где я жил.
Я раздумывал недолго, -
убедил отца и мать.
Пир горой мы закатили, -
даже водка там была.
И по случаю такому, за
 старание труды, -
папа сшил костюм мне новый, -
чтобы красивым я в нем был.
Он сидел на мне как влитый, -
цвета был "Маренго" он.
В нем я был неотразимый, -
будто я родился в нем.
Простояв на стадионе
в воскресенье на футбол,-
вдруг в 12 объявили,
что война пришла в наш дом.
Так закончился период
мирной жизни для нас всех.
Детство вроде завершилось, -
не успев увидеть свет.
Быстро мы помчались к дому,
а на улице народ, слушал -
навостривши уши, -
что с динамиков неслось.
Объявлялась всенародной и
священною война, -
напал Гитлер вероломно и застал нас всех врасплох.
Сталин так перепугался, -
видно рта не мог открыть.
Объявить войну, что стала, -
Молотову поручил Сам сидел,
возможно это, -
наложив себе в штаны.
Объявить войну внезапной, -
он заике поручил.
Папа мой все возмущался,
как возможно подружить,
с той фашистской сворой бывшей, -
да и хлебом их кормить.
Ведь смотрели на экранах:
"Доктор Мамлок" фильм, что был.
И неужто просчитались, -
с кем возможно нам дружить?
Началась война нежданно, -
видно так судьбой дано.
А на завтра все уж в школе, -
Как обычно на урок.
Все встревожились ужасно, -
военрук пришел к нам в класс.
Объявил он сбор при школе, -
встав в колонны по три в ряд.
Мы пошли колонной школьной
по десятой линии, а затем
на Средний вышли
и до Съездовской дошли.
Там в огромной новой школе
и на школьном том дворе, -
собрались ряд школ района, -
всех на митинг привели.
Мы недолго там стояли.
Объявили, что война нам навязана фашизмом, -
неожиданной была.
Объявили в каждой школе,
чтобы готовность бы была,
отразить атаку сверху, -
что возможно может быть.
И теперь при школе нашей
военрук, что был у нас -
обучал ребят всех наших, -
как с огнем бороться нам.
Как тушить все зажигалки,
что на крышу упадут
и какие средства будут,
чтобы пожары бы гасить.
И пошла работа скоро
в подготовке чердаков,
чтобы песок лежал бы тут же,
в бочках чтоб воды полно.
Чтобы все были бы готовы
по сигналу бы тревог.
Каждый должен знать урок свой,
дисциплину чтобы стерег.