Армия? Не, не слышал

Антон недовольно смотрел на повестку, которую ему принесли вчера утром. В армию совсем не хотелось. Тут, на гражданке, было полно красивых девушек. А там что? Целый год созерцать мужиков? Этого ему совсем не хотелось. В повестке говорилось, что он должен проходить медкомиссию в военкомате сегодня в двенадцать. Честно говоря, он не хотел идти, но внизу была невинная такая приписка, что если он не придет, в армию его заберут и без комиссии.
В голове Антона по пути в военкомат уже возникал план под кодовым названием "Откосить". Секрет этого плана в целях конспирации не разглашается.
Антон успешно прошел почти всех врачей, когда приметил ЕГО. ОН был щуплым парнем, высоким и с еле заметным прессом, брюнет. Его-то Антон и решил выбрать для исполнения своего коварного плана. Пришел черед Антона проходить психолога, и его радовало, что этот паренек в очереди за ним. Между делом он узнал, что его зовут Владом, и ухмыльнулся. Так даже легче.
— У вас есть какие-нибудь странности, Алексеев? — спросил врач, пристально глядя на него.
— Да. Я голубой, — без тени смущения сообщил ему Антон.
Врач уныло рассмеялся.
— Это не смешно, молодой человек. У нас тут каждый пятый — "голубой", знаете ли.
— Ну, — Антон покосился на Влада, — мой парень проходит эту комиссию вместе со мной.
— Чего?.. — врач явно удивился. — И кто же ваш парень?
Антон мысленно хихикнул и заорал:
— Эй, Влад!
Тот удивленно оглянулся. Антон подошел к нему и по-хозяйски положил руку ему на плечо.
— Меня Антоном зовут, — прошипел он Владу на ухо и толкнул его к психологу на стол, впиваясь в его податливые губы.
Реакция психолога была странной: сначала он вылупился на них во все глаза, ровно как и все присутствуюшие здесь врачи и некоторые призывники, а потом выхватил откуда-то из стола фотоаппарат и начал судорожно щелкать кнопкой спуска затвора под одобрительные возгласы уже опомнившихся врачей. Антон шарил руками по телу невольного любовника, тот, похоже, всё еще не опомнился от шока, что было парню только на руку. Доведя и его, и себя до необходимого состояния готовности, он выпалил:
— Ну что, продолжать?
По лицам врачей явно было видно, что они не против продолжения, а некоторых призывников разрывало от эмоций — одни блевали, другие занимались более важным делом, о котором автор благоразумно промолчит.
Тут в комнату, из которой, кстати, доносились вопли одобрения/отвращения на весь военкомат, вошел генерал... Ну, такой статный дядька седой с бакенбардами и шикарной бородой, да и не без усов. А про его пузо вообще можно промолчать.
— Что тут происходит?!
Пищащие от восторга врачи заткнулись. Они-то всё же военные были, нельзя палиться.
— Товарищ генерал, тут происходит нечто из ряда вон выходящее! — отрапортовал окулист.
— Что за? — до генерала всё никак не доходило, почему на столе психолога валялись два призывника, один их которых нагло улыбался, а другой был просто в шоке.
— Алексеев сказал, что он голубой! — наябедничал психолог.
— Я вижу... но причем тут этот парень, который под ним?
Тишина. Первым опомнился вездесущий окулист:
— Товарищ генерал, ну так он же один голубым быть не может, — деликатно пояснил он.
Генерал вскинул брови.
— Это почему еще? Я вот тоже голубой, когда жены долго нет.
Все дружно вылупились на генерала.
— Вы с парнями спите?! — дружным хором выпалили врачи и призывники.
— Нет, что еще за необоснованные обвинения?
— Вы же голубой...
— Ну так я сам с собой. Какая разница-то, я мужчина? И люблю сам себя, мужчину то есть.
Немая сцена, как в гоголевском "Ревизоре". Окулист стоит, разинув рот, психолог выронил фотоаппарат и в немом шоке смотрит на генерала. Хирург подавился и пытается прокашляться, нервопатолог уронил молоточек себе на ногу, но даже не заметил этого. Призывники глядят на генерала с восхищением и отвращением.

Так Антона и не взяли в армию. А с девушками он завязал. С парнями интереснее, оказывается. Точнее с Владом.