Сказка в Рождественскую ночь

Маленькая Русалочка, в окружении рыбок-подружек, подплыла к чёрной окаменевшей коряге. Именно здесь, на дне реки Тихони, в уютной илистой ложбине, вот уже полвека обитал мудрый Сом. Русалочка, как всегда, дёрнула его за ус и звонко воскликнула:
- Дедушка, проснись! Скучно нам, темно – ни неба, ни Солнца, ни Луны не видно!
Сом в полудрёме пробормотал:
- Так зима же! Наша Тихоня снегом укрыта!
- А какой он, снег, расскажи?!
- Ну, снежные хлопья – все равно, что крошки белого хлеба, которые люди бросают летом в речку, только холодные и тают во рту. Очень аппетитное зрелище, когда сыплется такой «хлебушек» из снежной тучи. Я хоть и домосед, а пару раз в жизни видел такую картину.
 
- А где люди хлеб берут? Он тоже с неба падает, как и снег?
- Да нет же, - Сом окончательно проснулся, - от зёрнышка до буханки долгий путь. Вначале почву вспахивают, рыхлят, потом сеют отборные зёрна: яровые – весной, озимые – в сентябре. Все лето ухаживают, а осенью – собирают урожай, перемалывают зёрна в муку, просеивают её, потом вымешивают тесто и, наконец, выпекают караваи, калачи, бублики и хлеб... белый - из пшеницы, черный – из ржи.
 
- Расскажи сказку, пожалуйста… - Русалочка улеглась на покачивающиеся водоросли.
- Расскажи, деда, - подхватили рыбки, повторяющие за Русалочкой абсолютно всё.
- Ох, детвора, нет с вами покоя! Ну, слушайте – поведаю вам сегодня, в канун Рождества и историю подходящую, сказывал мне её еще мой столетний прадед.
 
Жила в давние времена в украинском селе дружная семья – мать, отец, три взрослых сына, дочка Маричка 17лет, три младших сынка – мал мала меньше, да голубоглазая белая собака Лайка. Работящая семья, потому и достаток был в доме – и улики, и клочок земли с гарбузами, репой, пшеницей, и тёлочка, и кобылка, не говоря уже про поросёнка да курочек-несушек. Стал свататься к Маричке заезжий богатый пан – старый, нос крючком, спина горбом, руки в перстнях, шуба - соболья, а бричка запряжена скакунами аравийскими. Как увидела его девушка – испугалась и в слезы:
-Не отдавай ему меня, батюшка, страшный он!
Отказали ему, а тот всё подарки дорогие шлет, отступать не хочет.
 
Зимой дело было. В те времена Рождество праздновали по старинным обычаям – в доме стены белили, дымоход цветами разрисовывали, все поломки обязательно чинили, с соседями мирились, из воска со своей пасеки свечи отливали, а главное – еще с лета хозяин готовил Рай-Дидух – чудодейственный букет-талисман из трех злаков – ржи, пшеницы и овса.
Накануне вечером спекла хозяйка паляницу и книшики-хлебцы, выложила их на новые рушники по лавкам - угощение для духов предков. А до восхода солнца нужно сварить кутью из пшеницы с маком, медом, орехами, но только на предрассветной воде. Послала мать дочку по воду к роднику, а сама застелила стол золотистой соломой, поверх – белая скатерть, чеснок – в четырёх углах, потом второй скатертью накрыла. Первая – для добрых душ, вторая – для людей.
 
Набрала девушка в кувшин воды родниковой, собралась к дому идти, как вдруг, слышит – за деревьями шум, возня, дерётся кто-то. Подошла ближе – куница дикого голубя схватила за крыло и тащит за собой. Не растерялась Маричка, плеснула на них воду, и произошло чудо – куница исчезла, а вместо голубя перед ней парубок красивый оказался.
- Ты мне жизнь спасла, дивчина! Заколдован я был, а благодаря тебе опять прежним стал. Возьми в благодарность от меня колечко!
Маричка румянцем залилась – понравился ей парень. Взяла кольцо, надела на палец, набрала в кувшин воды, оглянулась – а его и след простыл. Побежала домой, ничего матери не сказав, стала по хозяйству помогать. На предрассветной воде приготовили они двенадцать постных блюд к ужину - кутью, вар из сухофруктов, горох, капустник, голубцы, галушки, борщ, вареники, блины, кашу, пироги и грибы.
 
С рассветом отворили настежь все двери и окна – пустили в дом первые лучи солнца, с которых по преданиям сходит с неба Бог богатства, Бог урожая! Отец со старшим сыном по обычаю пошли в овин. У батьки – крынка с водой непочатой, а у мальчика – Рай-Дидух из колосков. Поклонились в пояс на Восток, прочитали молитву:
« Милостивый Боже! И ты, Солнце праведно! Со святым Рождеством! В прошлом году дали вы урожай, добро и здоровье. Пошлите еще лучше в этом году!»
К ужину новую одежду всем Маричка с матерью пошили, новую посуду на стол поставили, у святых икон - лампадку зажгли... по всему дому свечи горят, огонь в печи потрескивает.
 
Прежде, чем сесть на скамью – подул каждый, чтоб не присесть на Духа. Неспеша стали вечерять. Все хорошо, да только не дает Маричке покоя колечко – глаз от него отвести не может, узоры диковинные тайком от всех разглядывает…а потом взяла, да и покрутила его вокруг пальца – и тут же раздался стук в дверь. В те времена была примета – если в канун Рождества придет одинокий, неприкаянный человек – его с радостью впускали в дом и принимали, как дорогого гостя.
Открыл отец дверь, а там тот самый парубок стоит – высокий, статный, глаза карие, чуб тёмный, плечи широченные, улыбается.
- Пустите, - говорит, - странника… устал с дороги, продрог на морозе. Святая Вечеря ведь гостеприимством знаменита!
 
Хозяева рады – приютили обездоленного. Усадил отец гостя рядом с собой, горилки подливает, закуской богатой потчует, ладную беседу завели – про жизнь в дальних странах, в неведомых краях, в которых каждому пришлось побывать.
Спать в Рождество не положено – можно счастье проспать, поэтому окошки в каждом доме горят до утра. Мать со стола прибирает, младшие дети у ёлки играют, а Маричка пошла в сени, взяла зеркала и при свече, шёпотом произнесла:
- Суженый, ряженый – явись!!!
 
Потемнели, померкли зеркала, и увидела она в отражении лицо кареглазого парубка. Пристально глянул он ей прямо в очи, и вдруг…поползли по его лицу ломкие морщины, глаза глубоко запали, нос вытянулся, загнулся крючковато, шишковатыми пальцами в перстнях запахнул он ворот собольей шубы и ухмыльнулся жутко!
Выпали из рук девушки зеркала, свеча задымила, а кольцо огнем стало жечь руку. Поняла она, что попала в беду – обманул её хитрый пан, колдуном-чародеем оказался.
 
Испугалась, но не проронила ни слезинки. Зашла в горницу – в лице ни кровиночки, а страшный гость уже обещает отцу богатство, если согласится выдать за него дочь.
- Не пойти ли нам по селу покалядовать, - предложила она незнакомцу. А тот и рад-радёхонек.
Собрались все дети ватагой идти, и Лайку с собой взяли. Старшего брата «березой» выбрали, т.е. главным. Среднего – латковЫм (собирать сало и колбасу). Младшего – хлебоношей, а самые маленькие – звонарём, танцором и скрипачом назвались. Пошли по дворам с колядками, с щедровками, смеясь и дурачась, снежками кидаясь, с горок ледяных гурьбой весёлой сбегая.
 
Возле родника задержалась Маричка, гостя за руку взяла, говорит:
- Люб ты мне. Если одну мою просьбу выполнишь – пойду за тебя.
- Проси что хочешь, любое желание могу исполнить!!!
 
Достала дивчина батькин Рай-дидух. При Луне засветились колоски чудесным светом, каждое зёрнышко золотым сиянием заискрилось.
- Кровью и потом выращены эти колосья, пропитаны Верой и Любовью, согреты Солнцем, всему жизнь дарующим, омыты дождями рек и озер наших, заговорены волшебными, добрыми словами. Каждому, кто коснется их – обещано Божье благословение! Возьми их в руку, назови свое имя – и я пойду за тобой на край света.
Засмеялся незнакомец, схватил букетик…а тот вдруг расплелся, рассыпался в одно мгновение…покатились зёрна золочеными бусинами по снежной, ледяной тропинке.
 
Кинулся он их собирать, а Маричка тем временем кольцо с пальца снять пытается – прикипело оно к коже, печёт, словно шипами вонзилось – не снимается, еле-еле сорвала, руку до крови изранив, бросила его в снег. Покатилось оно со звоном, вокруг чародея крутнулось... и превратился он в голубя. Клюёт он зерна пшеничные, ржаные, овсяные и становится всё больше и больше…вот уже и клюв его в крючковатый нос превратился, крылья – рукавами шубы собольей обернулись, спина – горбом изогнулась!!! Закричала девушка от ужаса, а бежать нет сил – ноги ко льду словно примёрзли.
 
Лайка нос сморщила, ощетинилась, зарычала – острые клыки блеснули и до того, как колдун успел в полный рост выпрямиться, кинулась на него, стала рвать в клочья. Откуда ни возьмись, прямо из снежных сугробов выскочили крылатые скакуны аравийские, гривы – развеваются на ветру метелью, иглами лунного инея сверкают. Вьюга небывалая закружила, засвистела, побелело все вокруг – ни зги не видно, Маричка закрыла лицо ладошками, упала на сильные руки снежного вихря и как будто в сон провалилась…
 
Открыла глаза – братья над ней, и старшие и младшие, склонились:
- Вставай, без тебя колядки петь не будем! Пойдем скорее, а то – мороз щёки щиплет, руки зябнут. А где же твой дружок чернявый? И Лайки что-то не видать!
И действительно – исчез и колдун, и кони, и пёс голубоглазый… только несколько зёрен золотых огоньками остались гореть на снегу. Собрала их Маричка бережно в платочек, узелком крепко-накрепко завязала, спрятала в варежку, а варежку за пазуху, под тулупчик, у самого сердца положила, а когда в дом принесла – как зеницу ока хранила, до самого следующего Рождества!
 
Сом вздохнул, радуясь, что сможет, наконец, вздремнуть:
- Вот, дети мои, и сказке конец! А теперь спать пора.
Притихшие рыбёшки сбились в стайку, а Русалочка задумчиво вскинув свои зелёные глазки, пожала плечиками:
- И почему эти зёрнышки такими волшебными оказались? Они же, на самом деле были обыкновенными, в поле выращенными?
- Не зря, видно, люди говорят: «Хлеб всему голова!» Пшеница – символ вечной жизни, растят её с любовью, а он чуткий к доброте - как аукнется, так и откликнется! Ну, с Рождеством Христовым, рыбятня! Ступайте, покалядуйте немного, Рака-отшельника проведайте, к зубастой тётке-Щуке загляните, к Зеркальному Карпу хоть на пару минут заплывите - только не советую на его зеркальных боках гадать на суженого-ряженого!

* * *
Примечание:

Улики (укр.)  - ульи.
Гарбуз  - тыква.
Рушник  - вышитое полотенце.
Бричка - открытый экипаж для прогулок
Парубок  - молодой парень.
Овин - хоз.постройка для сушки снопов
Крынка  - глиняный сосуд.
Вода непочатая - свежая, которую никто ещё не пил.
Горилка  - водка.