мемуары 5 - Россия

МОСКВА

Родители мои развелись ещё в Праге. Потом мама снова вышла замуж и мы все (мать и отчим с нами двумя: братом Павликом и покорным слугой) направились в 1954 году в Москву, так как отчим - один из руководителей испанской компартии- должен был пройти полный курс ВПШ (Высшая Партийная Школа, для непосвященных, что-то вроде МВА в партийном катехизисе). Мать продолжает свою журналистскую деятельность на московском радио, в отделе вещания на Испанию.

Жили мы тогда недалеко от метро «Университет», на улице Строителей, в «красных домах». Поселили нас в 3-х комнатной коммуналке, дали 2 комнаты. Другую комнату занимал немецкий коммунист- товарищ Отто. Он часто гулял с нами во дворе, но никогда о себе не рассказывал. Мы уже с малых лет были приучены к конспирации и не приставали с расспросами.

В тех же домах жили и другие испанцы. Одна из них шила шляпы для В.М.Молотова- министра иностранных дел при Сталине. По- видимому, была очень продвинутым мастером “шляпных” дел. До 1953 г. ездила в Кремль примерять то “дело, которое было в шляпе”, а позже- домой к Вячеславу Михайловичу. Рассказывала маме, что более крупной головы ей встречать не приходилось. Обладатель оной, видимо, оставался довольным результатом труда нашей соотечественницы.

Другой соседкой была няня Никиты Михалкова, поэтому он и говорит на испанском
(если еще помнит). Но в целом, публика, которая жила в этих “красных домах” была обычная, типа “средний класс”, никаких элит.

“Красные дома“ до сих пор там. Сами дома, и,особенно дворы «красных домов» сегодня одно из самых уютных мест Москвы.

Я пошел в московскую школу, не зная ни слова по -русски. Гордо показав чешский табель успеваемости, заметил некоторое замешательство у взрослых. Конечно, единицы и двойки, которые они там увидели вызвали у них ощущение легкого  шока, учитывая, к тому же, что единиц было больше, чем двоек. Представляю их мысли:”прислали полного идиота, и как его обучать?” Я не знал русского и был не в состоянии объяснить им, что в Чехии с оценками наоборот. Кончилось тем, что заставили повторить второй класс, который я уже и, к тому же,  блестяще закончил в Праге. Немудрено, что через пару месяцев я был в лидерах по успеваемости, а через полгода в моем табеле не было ни одной четверки, все на отлично.

По окончанию московской «командировки» отчим с мамой и родившимся недавно третьим братом уезжают на партийную подпольную работу в Париж, откуда отчим (позже он станет генеральным секретарем компартии Каталонии и членом Политбюро компартии Испании) часто ездит в Барселону по заданиям партийного руководства. Это были очень опасные поездки, поскольку были нелегальными: с длительными переходами границы Франции с Испанией. Документы были "липовыми", но исполнены  великолепно нашим партийным виртуозом Доминго Малагоном ( Domingo Malagon), которого я упоминал раньше . Об этом необыкновенном человеке можно узнать подробнее в интернете.

ИНТЕРДОМ

Мы же с братом Павликом, которому в ту пору исполнилось три годика и по направлению той же пресловутой компартии Испании, в 1956 году попадаем в Ивановский детский дом, более известный как ИНТЕРДОМ (www.interdom.info).

Против моей воли, поскольку я растение домашнее, а бедный Павлик, тем более.  Но не все в жизни получается так, как мы хотим и когда- то надо начинать обучаться непростому искусству уметь приспосабливаться. Первый урок по приспособляемости продлился 9 лет (с 1956 по 1965, когда закончил среднюю школу), о чем нисколько не жалею, скорее наоборот. Так что с 10 лет иду по жизни один и кое чему научился. С родителями мы встречались, в лучшем случае, раз в два года. Причем, проводили с ними не более месяца. Места встречи были самыми разными и экзотическими, но об этом позже.

Название "детский дом" может испугать, насторожить, или по крайней мере, напрячь. Возникают ассоциации бездомных, беспризорных детей, грозных наставников– некоего гибрида Диккенса с Макаренко- и прочие ужастики. Ничего подобного, более того, полная противоположность стереотипам.

Во- первых, сирот там не было, все воспитанники имели живых родителей, которые,  по той или иной причине, не могли разделить с собственными детьми совместную жизнь. Многие из них были на подпольной работе в своих странах или не могли уделить время воспитанию своих детей по другим, вполне уважительным , причинам.

Все дети были иностранцами. Русских ребят там не было. Только в 1961 году, когда расформировали какой-то детский дом, в Интердом привезли русских детей и распределили по разным классам. В мой класс попал один. Ныне от отставной полковник милиции, чем очень горжусь: “крыша” мне в России обеспечена.

Учреждение оказалось образцовой, по тем временам, школой– интернатом, с великолепным просторным зданием, получившего премию в тридцатых годах(основан Интердом в мае 1933 года), как самое архитектурно продвинутое(см. фотографию в следующей главе).

В Интердоме  учились дети разных национальностей. Но преподавание всех предметов велось  на русском, причем уровень учителей и воспитателей был очень высоким. Таковы были требования основателей этого учреждения.

Существовало множество кружков (духовой оркестр, хореография, хоровое пение, фотография,...), давалась разносторонняя подготовка как в академическом плане, так и в трудовом (осваивались, одновременно с учебой, специальности токаря, столяра, швеи).

Сильно был поставлен спорт и физическая культура.

Был свой сад, огород, стадион и довольно приличная библиотека.

Для детей трех основных национальностей, которые составляли большинство контингента воспитанников на тот момент, и чтобы они не забывали родной язык, велись уроки на испанском, греческом и иранском языках. Преподаватели были носителями языка, т.е. эмигранты старшего поколения из Испании(Адольфо Лагос, потом Хулио Кобенья), Греции (Такис Триандафилидис, потом Ксиротирис ) и Ирана (Ховари, Надими).

Рядом с Интердомом простирался(он и ныне там) роскошный сосновый лес (Куваевский), а за ним река Талка, куда мы бегали плавать, начиная с мая месяца. Казалось, что ещё надо было ребенку моего возраста?

Как я уже сказал выше, мы прожили в Интердоме с моим младшим братом около 10 лет. Это много, даже слишком для ранимой детской души, вдали от своих родителей и, поверьте мне, даже самые заботливые воспитатели и учителя не заменят любящих родителей.

Но надо признать, что как преподаватели, так и воспитатели  отдавали нам всю свою любовь и ласку и мы сегодня, с высоты прожитых лет, испытываем чувство глубокой благодарности к этим бескорыстным и добрым людям, которые подготовили нас к  жизни, может быть, лучше, чем собственных детей.
//////////

На фотографии в заголовке : мама с младшим братом во дворе "красных домов" в Москве, 1957г.

продолжение следует а мемуарах 6  ( http://www.proza.ru/2012/11/27/1666 ).