Стриптизерки из 9Б

Не так давно мелькнула в СМИ информация о какой-то несчастной американской училке, которую прихватили за растление четырёх школьников 13-14 лет. Дама, как сообщали разгневанные заокеанские журналисты, не только
вступала с подростками в интимную связь по всяким закоулкам, но и распивала с ними слабоалкогольные напитки, которые покупала за свой счёт. Бедолаге предрекали чуть ли не 10-ку в приговоре и, несмотря на то, что она дура набитая всё-таки жаль...
Загремела, можно сказать, ни за что, по справедливости если рассудить. Чо такого-то? Вспомните, господа, себя в школьные годы и... Представьте, что какая-нибудь Марья Ивановна... Да ещё с пивком! Кайф! Фантастиш!
Мечта любого нормального пацана. Американке было, конечно, под сорокет и, судя по фотке, она не блистала изяществом форм, но скажите пожалуйста, не пофигу ли это в 14-то лет? Да любая, милости просим! Не женится же. Всё даже очень культурно. Эх, повторюсь ещё раз, жаль тётеньку.
Хотя бы даже и отмороженную. Видать припёрло её. Я всё это рассказываю не чтобы посетовать на американскую суровость
законов. Наплевать мне на них, я другую темку хочу размять. О так называемых половых отношениях Учителя-ученика, об, извиняюсь за выражение, этики и психологии данного вопроса. Итак...

Пришёл я несколько лет назад в одну гимназию Адмиралтейского района с намерением попреподавать молодому поколению математику
Директор, очень приятная женщина лет сорока, ознакомившись с моим герценовсим дипломом и трудовой книжкой, поинтересовалась,
с какого это я перепугу подался в образование, да к тому же в самую его пехоту. Неужели призвание?
- Да уж наверное, - чуть смущённо улыбнулся я, не обращая внимание на насмешку в её вопросе. Лох, мол, что ли?
Мне было понятно, что с её стороны это был всего лишь способ разузнать о мотивах будущего сотрудника. Серьезный
ли перед ней человек или шалтай-болтай, который через месяц заскучает, а к концу триместра постучится
с заявлением об уходе. Директора мои слова вполне удовлетворили, она принялась расписывать радужные перспективы
работы гимназии, а в той части речи, что касалась тарифных ставок, остановилась на полуфразе и, прищурившись,
оглядела мою фигуру.
- Слушай, а ты спортом случайно не занимался?
- Занимался и даже неслучайно.
- А разряд есть какой-нибудь? Ну чтоб более-менее...
- Мастер спорта по гандболу.
- Замечательно! - мой наниматель хлопнула ладонью по столу и достала коробку конфет, - Давай угощайся,
приказала она, отправляя шоколадную безделушку в рот.
- Спасибо, - я последовал её примеру.
- Ну так вот, - продолжила она, покончив с конфетой, - Чего тебе сидеть математиком на 12-м разряде?
К тому же всего 16 часов. Смех. Бери физкультуру. Две ставки по 14-му! У меня Ольга с Аллкой рожать подались почти
одновременно и в декрете сидят. Молодцы, конечно, но мне-то проблема. Два года уже мучаюсь, специалистов
не найти. То алкаш, то только максимум на ставку идёт, а взамен зал под фитнесс просит. Я бы не против, но у нас
почти каждый вечер детский театр-студия в спортзале и модельный дом в актовом. Сначала наших мужчин хоть на 9 часов
снаряжала, да дохляки оказались. У них не уроки, а бедлам. Представляешь, к майским эстафетам лично готовила! Я КМС
по семиборью. Эх, когда-то было дело... Сто лет назад...
- А по Вам видно. Знаете, спортивная струнка такая и в лице, и в фигуре. Я сразу заметил.
- Ну да уж, - она закатила глаза и расплылась в улыбке.
Я не лукавил. Директор была та ещё козочка. Её предложение пришлось мне по душе. Согласие было дано, мы съели ещё по
конфете и уж коли та была с коньяком и несколько разбередила во мне тогда свежие воспоминания, дам добросовестный,
объективный ответ насчёт своего воистину народнического поступка.
Я, господа, почти два года после института торговопредставлял Филипп Морис и пил нерукотворно. Во-первых,
потому что профессия предполагает звон бокалов, а во-вторых видать сам по себе был предрасположен.
Пил качественно, денег хватало. Тем более делать накопления не требовалось, квартира от дедушки-генерала
на Добролюбова плюс Волга от него же и всякая мысль о сбережениях летела коту под хвост в моей весёлой
головушке. Во что я превратил Волгу за пару-тройку месяцев увидел бы покойный, первым бы поездом в какую-нибудь дикую оренбургскую часть! И по барабану, что я лейтенант запаса и вроде не из лох-клуба. Есть такие местечки, где всем хана. Там до сих пор 18-й год. Эх, а Волга мне славная досталась, пробежала 200 км и с тех пор 17 лет в отапливаем гараже на даче стояла. Надо было завязывать, выходить из штопора и лучшего места, чем гимназия, было не придумать. Включается хоть какая-то самодисциплина, а то по будням литр, а на выходные вообще угар в Мокром. Для излечения я отправился не в Девяткино, а в школу, планируя всю терапию затянуть на год, максимум полтора. До следующего, так сказать, новогоднего шабаша.
Ну а теперь ближе к теме половых взаимоотношений учителя-ученика. Я, надо сказать, не был особенно озабочен на сей счёт, соблазнять юных девушек не собирался, априори полагая, что занятие это невероятно хлопотное в плане последствий. Не успеете вы надеть штаны после произошедшего, а весть о «преступлении» уже будет известна всему белому свету. Пускай у вас настоящая, поистине настоящая любовь и вы договорились со своей Элоизой о временной информационной контрацепции, всё осень быстро вылезет наружу. «Ну, зайчик, я только лучшей подруге, по секрету» - надует она губки и включит дауна. Типа, я тут не при делах. Ха, не при делах! Да сама вся искрится от того, что стала звездой триместра. Специально посекретничала, знала, подруга языком метёт как помелом. Ну что, мол, ему будет. «Я же не в милицию написала? Мы же любим друг друга». Эх, дурашка, даже не понимаешь как всё плохо может закончиться. Сейчас ты его любишь, а через пару дней, обработанная мамой и дамочкой из прокуратуры, с мокрым лицом будешь давать показания против мерзкого насильника. Самое главное, что и показания, и любовь будут совершенно искренни. Сейчас, конечно, такие варианты стали редки, но вот раньше… Ндаа, нахрен надо? Тем более с женщинами у меня всё было в порядке. Ладно бы на диком острове, в закрытом пансионе, где только старые монашки и девушки-подростки. Хм, заманчиво. А нет ли где такого островочка? Кстати, замечу, если соблазнитель не пользуется среди подруг популярностью, девушка ни за что не проболтается. Иногда неплохо быть лузером. И ещё, если акселератка закрутила с кем-нибудь с улицы, то всем будет по барабану. До фени. Тьфу и растереть. Если же с педагогом, то хор возмущения обеспечен. На мой взгляд это хорошо, подобные романы не порядок. Сбой системы. Итак сейчас в школах много анархии.
Кроме 36 часов уроками я получил ещё 12 для подготовки баскетбольной банды. «Мы, Андрей Сергеевич, на Вас надеемся, у нас три кубка городской Спартакиады». Да хоть банно-прачечного треста! Я, понимаешь, сдуру вписался, а мне ещё баскетбол на погоны. Не, преподам физкультуры надо платить двойную зарплату. Все люди как люди, сидят в кабинетах и культурно мусолят свой предмет, ты же всё время в движении. На коне, перекладине и канате. Придурки-ученики не локализованы партой, а стремятся либо к хаотичному веселью, либо на скамеечку. Выступать Демиургом, побеждающим хаос, за оклад без бонуса, несправедливо, господа из министерства.
Мне дали все классы, с 5-го по 11-й, и хотелось бы мне рассказать о прелестном 9Б, а точнее, о его девичьей половине. Половине условно, а на деле из 22-х учеников – 15 носили бюстгальтеры и красили губы. Заразы, доложу вам, подобрались ещё те. В других классах 2-3, а тут почти все начинающие стервы-затейницы.
- Ну как тебе мои сучки? – спросила меня их классная где-то после месяца работы.
- Да нормально, - усмехнулся я, не догоняя в чём дело.
- Ну, подожди ещё. Скоро зафордебачат. Они с начальной школы уже как бабы были…
Она оказалась права. К концу октября девочки из 9Б стали пошаливать. Началось всё с того, что мои гимназистки взяли моду задерживаться в раздевалке после звонка минут на 5, а на замечания отвечать взглядом полным такого недоумения, что куда там. Взгляд этот появился как-то сразу и у всех. Даже 3 или 4 тихони, что строились по звонку, делали попытки соорудить на лице что-то похожее.
«Лена, что спишь? Выполняй подскоки!» Взгляд. «Женя, жвачку, на уроке подавишься – меня посадят». Взгляд.
На понты эти я почти не реагировал и, вскоре они прекратились. Какое-то время всё шло без номеров, но ближе к новогодним каникулам в девчонок вселился дух клоунады и праздника. О, пускай! Не подумайте, что я махровый физрук-педант, у которого все ходят и бегают строем, а чихают только по свистку. Нет, уважаемые, я всё-таки какой-никакой, а спортсмен. А спорт – это джаз без инструмента. Поколбаситься, порезвиться – всегда пожалуйста, если это в рамках разумного и не превращается в какофонию. Панкуха хороша во дворе и всему своё место. Ладно бы милые девятиклассницы просто бесились, они делали это целенаправленно, причём не для того чтобы испортить три сорокапятиминутки моей жизни в неделю, а с провокационной мыслью сексуального характера. Приведу несколько примеров.
Объявляю после первого урока. «На следующем сдаём скакалку, нормативы на стенде. Звонок. Появляются красавицы и у некоторых вместо прежних маечек-футболочек одеты интересные топики, прыгать в которых целесообразно лишь в стрипбарах. Эти топики или радикально декольтируют грудь или имеют молнию посередине. Негодяйка начинает упражнение, но чёрт возьми, её взрослый бюст так подпрыгивает, что того и гляди выскочит, а молния с каждым отскоком расстёгивается сантиметр за сантиметром. «Ах, Андрей Сергеич, что же делать?» - бросает она скакалку и с искренним негодованием поправляет свои разлетевшиеся прелести.
- Иди за футболкой.
- Она запачкалась.
- Повернись спиной.
- Ну... Это невежливо по отношению к Вам будет.
- Пустяки.
- Но я хочу же Вас видеть... Вы меня вдохновляете.
Девицы ржут, стараясь скрыть смущение. Ржут и носятся друг за другом со скакалками.
Вот, блин, наказание! Ну хорошо, ну выпендрилась, молодец! И тебе и мне приятно. Ну чего ты сразу струсила и затеяла балаган?
Другой пример. Гимнастические упражнения на матах. Какую можно завернуть позу! Камасутра соло!"Ай, Андрей Сергеич, помогите. Обратно никак. Мышцу свело, ай, больно!" Ххот, восторг, бардак. К канату их лучше было не подпускать. Заберётся под потолок и начинает оргазм симулировать. Чтож, в будущем, возможно, и пригодится. Между прочим, я был свидетелем как у одной восьмиклассницы неожиданно для неё самой на канате пеехватило дыхание от новых ярких ощущений. Бедняжка сползла со снаряда и остаток урока просидела на скамейке с обалдевшим лицом. " Что-то живот разболелся, Андрей Сергеич." Умора!
В 9Б тон задавали Лена Рыжова и Ксюша Письмиченко. Их самая смелая выходка заключалась в следующем: слушая мои наставления кто-нибудь из этой парочки становился ко мне почти вплотную и с бедовой улыбочкой, не поднимая глаз, ждал толчка в спину.
- Дура, что делаешь? - орёт шкода сообщнице, налетев на учителя и даже обняв его на несколько секунд.
Идти с ними за инвентарём в кладовку, вообще значило подвергать себя риску быть закрытым в тёмной, тесной каморке, причём и Письмиченко и Рыжова оказывались тут же, визжа и охая, точно в порнофильме. Забавницы, правда? А не надо ключ снаружи оставлять! И что прикажете делать? Родителей вывывать? "А чего Ваша Оля ко мне пристает?" Может пролюбить зачинщиц, чтобы угомонились? В педагогических целях? Может есть что-нибудь у Ушинского или Макаренко? Макаренко-то с пацанами работал. Куда проще. Тут один из 10-го начал пальцы гнуть, так я сунул ему по рёбрам разок, без свидетелей, так он шёлковым стал. Ежу понятно, практических советов в научной литературе не найти. Там написано: Будьте у учеников авторитетом. А я для них авторитет, будь иначе, они б так не кочевряжились. Читаем дальше: "Увидьте в ученике личность!" "Ах, Манечка, ты поражаешь меня своей концентрацией волевой целеустремлённости, а твои первые шаги в худ.школе - это что-то невероятное!" "Ну да, да, спасибо!" - скажет Манечка ивопросительно посмотрит. Ну а дальше, мол, что? Вон у меня какие ноги под короткой юбкой, а живот? Синий, конечно, от холода, но вообще очень сексуальный.
Вот вам и вся личность. Чтоб интересную девушку в ней увидели, вот что ей нужно! Обормотке в 14 только это и надо. Не, - Ох, какая ты взрослая и красивая, - хочет она получить, а что-нибудь такое, знаете ли, поконкретнее и попошлее. Лёгкий шлепок по заднице, игривое замечание, небольшой массажик плеч и шеи. Неплохо, в шутку, и потискать немножко. Счастлива будет до обморока. Подобные пустячки только на пользу. Чуть-чуть, ненавязчиво и только если от вас им это будет приятно.
Моя педагогическая ошибка заключалась в полнейшем игнорировании подобного обстоятельства. В возрастной же психологии об этом ни слова. Главное, личный состав подобрался в 9Б шибко бойкий и природой не обделённый. В других классах казачки здорово разбавлялись анемичными, неказистыми соплеменницами и там коллективных выходок не случалось. Если какая-нибудь начинала "хулиганить" серенькие моментально подвергали её обструкции. "Ой, ой, Оленька, Танечка, что с вами, расслабтесь!". Здесь же у девушек наоборот, даже прихлопнутого воспитания черкешенка Наргиз в конце концов поддалась славянской вольнице. Подгляди за Наргизочкой в эти минуты родственники, крепко бы досталось проказнице. Девушка стала весьма игривой… Если остальные игрались, то эта действовала без буффонады. Натурально, по-взрослому. Да Наргиз и была почти взрослой, старше всех. Я справимлся по журналу, так и есть. Всем по 14-15, а этой в декабре стукнуло 16. По средам, между 4 и 6-м уроками в моём расписании распахивалось окно и она, добившись от невротичной химички изгнания из кабинета стучалась в спортзал. «А можно я мяч покидаю?». «Побросай» Так она заходила три раза подряд, мучала минут десять баскетбольный щит, а потом расхаживала по паркету и что-то там себе под нос мурлыкала. Попсу какую-то. Звенел звонок, она приносила в тренерскую одолженный мяч, говорила спасибо и исчезала. Ничего особенного, сныкатьсяв спортзале обычная практика, только вот на другой день после третьего такого визита я встретил Наргиз у себя на Добролюбова. Прямо возле родного подъезда.
- О, привет, Османова. Ты чего это тут?
За секунду до того моя чуток хмельная башка тискала одну сладострастную задумку на вечер. И сила идиомоторной поглощённости была такова, что я сперва даже не удивился.
- У тебя тут живёт кто-то?
Она отрицательно мотнула головой и чуть придержав меня за рукав открыла было рот, но ничего не сказала. Так, все с тобой понятно…
- Куда направляешься? – спрашиваю как ни в чём не бывало.
- Ну… Я сейчас как будто на тренировке. – Она двигает плечом на котором висит спортивная сумка и опять молчит. Пауза сейчас совсем ни к чему.
- А, ты же у нас кажется дзюдоистка. Правильно? Ну и как успехи?
- Приходите 20-го. В ВИФКе будет первенство города. Я выиграю. Можно кое-что спросить? – она улыбнулась и откровенно взглянула на меня. Её ноготь царапал мою молнию на нагрудном кармане куртки. А глаза? Глаза собственно и спрашивали – «Ну что дальше-то? Что молчишь? Я же всё уже сделала.»
- Ой, слушай Наргизочка, давай в школе обсудим, - залепетал я, бросаясь в двери парадной. – У меня там… Короче времени ноль.
Заходя в квартиру я уже осознавал, что сморозил дурацкую ханжескую глупость. Зарапортовался по части морально-нравственных норм и актов. Сейчас я был однозначно не прав. И чего испугался-то? Хм… Ведь не испугался. По инерции как-то получилось. Я чуть было не ломанулся обратно, но опомнился. Да, нехорошо получилось… Девочка так подставилась! Для неё такой шаг не хухры-мухры. Хотя, Аллах её знает. В женщине, говорят, сто бесов сидит. Сейчас вот сижу, вызваниваю, туу-тууу… Один такой сосуд греха. Туу-туу… Надо, знаете ли, накатить из него… Из початого… «О, привет, Люся! Ты едешь, слышу. Далеко от меня?»
Несмотря на то, что я и сейчас жалею, что не бросился догонять молодую дзюдоистку, последствия моего малодушия оказались самыми что ни на есть замечательными… Наргиз прекратила ссоры с химичкой, а с негодяем-учителем стала подчёркнуто-высокомерно вежлива. С дисциплиной же в 9Б всё решилось самым оригинальным образом. Я поизучал учебники по шейпингу и спортивным танцам, прикинул содержание на себя и, не найдя ничего сложного, стал проводить занятия в новом формате. Оторвы принялись самозабвенно учится танцевать, забыв прежние нагловатые хохмы. Они приходили до звока, а потом их было просто не выгнать. Пацаны тоже загорелись в полный рост.
В марте месяце из декрета вернулись молодые мамаши и я перебрался в тихий, спокойный кабинет преподавать математику. Мне очень не хотелось под конец года разруливать с выпускными девятыми, с их учебными запутками, принимать экзамены, но несчастного коллегу Алексея Петровича тинейджеры жестоко чморили. На уроках его творилось чёрт знает что. Нужно было спасать положение. Поэтому, как я не хотел избавиться от 9Б, он мне достался снова. В самом начале разгребания преподавательского лошизма мои «любимицы» закатили такой спектакль, что ничего не оставалось делать, как развести руками и уволится. Прессанули так прессанули.
Это произошло за два дня до весенних каникул. Захожу как обычо в класс, говорю «Здравствуйте, девушки» ( Дело в том, что пацаны, Наргиз и одна шельма, занимающаяся в военно-патриотическом кружке были командированы по линии ОБЖ на Ладогу, где проходила Зарница).
Получив в ответ «Здравствуйте, Андрей Сергеич!», я опустился на стол, жестом приглашая учениц сделать то же самое и вдруг!... Вдруг Ксения Письмиченко, что торопливо вытирала в это мгновение доску, широким, свободным махом выхватила себя из платья, точно шашку из ногжен. Блеснула обнажённая фигура и я замер. Замер, чувствуя, что если шелохнусь, моя начисто снесённая голова отделится от плеч и покатится по проходу меж парт, заглядывая под задирающиеся подолы. Да-да, под задирающиеся, так как все последовали примеру полоумной Письмиченко и предстали передо мной во всей своей бесстыжей красе. Я никогда не жаловался на зрительную память, почти все реминисценции сопровождаются соответствующим видеорядом, но уверен, что более детальной и достоверной картинки чем с того урока, на видеофайлах сознания не будет никогда. Воспоминания о минифлэшмобе категории Б теперь замечательно тонизируют эротические участки мозга, но тогда я будто закинулся димедролом и сверху чифирнул. Накрыло. А стояли они, доложу вам, красиво. Лопаточки сведены, плечи расправлены, загляденье! Ещё недавно заточённые в грудных клетках, обласканные разве что своей хозяйкой бюсты вырвались на охальную гулянку и взгляд мой отскакивал от их упругих боков как каучуковый мячик, как хилый пацан, не в силах впится радужным поцелуем! У Ленки Рыжовой оказалась милая очаровашка с вздёрнутыми вишнёвыми сосками. У Смирновой грудь имела маленький след от ожога, темно-лиловые ягоды раскосой Фани Ковальчук, как и глаза смотрели в разные стороны. Эх… Что тут описывать. Всё это и видеть-то мало! Особенно поразила меня Манечка Колесник. Как она-то сюда вписалась? Скромница и тихая мышка! Её лицо было засажено в отличие от других не наглостью, не нахальной издёвкой, а какой-то нимфоманской невменяемой одурью. В примечательных доселе лишь смышленостью в серых глазищах словно расплавилась скованная прежде эмоция и девушку стало не узнать. Смотрела она исключительно на Письмиченко, и смотрела с явным, откровенным предложением. Несомненно, Манечка поставила свою точку над Е икак там развивалось дальше не знаю. Скорее всего никак. Потому что Письмиченко на вряд ли уловила отчаянный манечкин мэсседж, не до того было.
Будучи атаманом класса, Ксения, мало того что взяла на себя первый шаг. Она и оделась радикальней всех. Точнее, не оделась. Команда пестрела лядского расцвета трусами, а командир пренебрёг общей формой и остался в одних туфельках на шпильках. Хорошо, что не разулась… И правильно, чо церемониться? Лохушка, что ли? Вот тебе, Андрей Сергеич, люби и жалуй!
Шшух, и темно-синее шёлковое платье комком падает на раскрытый журнал. Цок-цок, и молодой, расправленный как парус бригантины живот ловит моё дыхание.
Впрочем, какое там дыхание. Я не дышу. Полный штиль.Ксения, как бы неосознанно прикрывает живот ладонью, потом ладонь на секунду опустилась ниже, нервно дёрнулась и совладав с волнением молодцевато обхватила талию. Очень удачная Высокопоставленная …да Письмиченко увенчивалась ловкой стрижечкой в форме буквы А и была точно вызревший до трещины в кожуре плод с подвяленной солнцем мякотью. Вероятно ветхозаветное яблоко… Хотя, ну его… Когда Ксюша убирала руку её несколько приотставший от соседей мизинец дрогнул и скользнул по всему головокружительному разлому.
Живопишу я вам эту деталь, господа, не потому что пялился, свернув шею, а просто по той причине, что мои ноги под стол не помещаются и сижу я всегда вполоборота к классу и анфас к тому кто отвечает у доски. Я даже подался назад, когда она чуть ли не прислонилась. Может следовало зажмуриться? В другой раз всенепременно. Ещё и креститься начну, а то чёрт его знает. К счастью эта внезапный нервнопаралитический наскок был всего лишь наскоком.
Ксюша развернулась на 180 градусов, сделала три шага прочь и схватив мел принялась с напором водить по доске. Лицо у неё, насколько это можно было разобрать по профилю, выражало злую досаду. Мел чуть ли не вминался в поверхность, сокрушительно крошился. Когда девушка с ним расправилась наступил финал всему минутному представлению. Отряхивая о себя испачканные пальцы, Письмиченко направилась к брошенному платью и тут же вся компания стала скоренько влезать в свои тряпки. Ксюша, спотыкаясь и путаясь в рукавах, двигалась к выходу и я позволил ей сбежать, тут же загородив собой дверь в коридор.
- Стой, раз-два, - скомандовал я. – Садимся, садимся. Урок давно идёт.
«Стриптизёрки» повиновались без дополнительных уговоров и всё пошло своим чередом, точно ничего и не произошло. Разве что глаза у 15-летних оторв блестели больше обычного, да с губ не слезали улыбочки. «А, чо? Прикольно».
За минуту до звонка, спрашиваю:
- Слушайте, девушки, а аттестовывать мне вас как? По размеру лифчиков?
Молчат.
- Так ведь двойки да колы будут, - продолжаю я и слышу от Рыжовой:
- А мне тройку! Что за дела, где справедливость?
- Да! – с деланным возмущением восклицает Александрова, - и мне тройку. Что это Вы занижаете?
Подкинутая фишка всем понравилась, загалдели.
- А оценки на момент окончания года?…А как Вы проверять будете?...Она подрастёт к июню!...А массаж!...Позанимайтесь с отстающими на дому!... Хочу на домашнее обучение!... Ха-ха! Хочу твёрдую четвёрку! Вы обязаны, не имеете права отказывать!
Трель звонка.
- Урок окончен, все свободны.
Веселуха прекращается, девицы, счастливые как никогда, покидают кабинет, не забыв сказать – «До свидания, Андрей Сергеич». Киваю в ответ. «До свиданья, друг мой, до свидания, милый мой, ты у меня в груди…» Ага, хрен вы меня увидите ещё. Нашли тренажёр!
А храбро, храбро со стороны Письмиченко. В подобных выходках вся ответственность на заводиле, а Ксюша стопудово она и есть. Ты давай, а мы подхватим! И всё, и не страшно. А нарядились-то с умыслом, чтобы в одно движение раздеться. Вот, сучки… Хе-хе-хе. Замуж повыходят, беда кому-то.
Смею с большой долей вероятности предположить, что сексуального опыта поганки не имели. Ну может кто там разок, из любопытства. И, как говорится, понарошку. Без всяких скачкообразных изменений в самоощущении личности. Было-то было, а вот что – не вкурила. Утверждения что юная поросль поголовно предаётся совокупляжу слава Богу неверно. Это просто пикантный миф, который зиждется главным образом на разнузданном поведении современных соплюшек. Посмотришь, ёлки-палки, Брунгильда Коллонтай, а как пойдёт дело дальне поцелуев – ни-ни! Докажи, что любишь, что ценишь, что жить без меня не можешь. В основном так ибывает, и это не может не радовать.
В тот же день я стоял у директора с заявлением об увольнении. «Нет-нет, не могу. У меня запой, ваще труба! В каникулы не уложусь, две недели пропью и в Девяткино, чтобы не сдохнуть. Нет-нет, я себя знаю. В две недели не уложусь.»
Перед визитом я шебуршлёпнул полторашку Охоты Крепкой и источал славный перегар пивного суррогата. Гнусный запах отбил желание директрисы уговаривать меня остаться и всё, как нельзя лучше, устроилось. Свободен! На лице директора было столько обиды и разочарования, смешанного с брезгливостью, что стыдно вспоминать по сей день. Увольнение мужчин из школы вообще воспринимается болезненно. А тут ещё эдакая «Ффу» новость.
Смотаться, однако, не столкнувшись с Письмиченко, не удалось. С повякой дежурного по школе и связкой ключей она зашла в учительскую где я ожидал перемены и парочки журналов, в которых надлежало кое-что заполнить. После этого я мог лететь на все 4 стороны. Трудовая уже лежала в кармане.
- Как у Вас дела, Андрей Сергеич?
- Нормально, Ксюша.
Она усмехнулась и, глядя под срез потолка, словно бы по принуждению, сказала.
- Извините нас, пожалуйста. Мозгов-то нету, сами понимаете.
- Да пустяки, не бери в голову.
- Да? Классно… Хм, а точно мы Вас не потревожили. Мы думали что…
- Да говорю, что не переживайте, - перебиваю я её и интересуюсь, скоро ли она будет давать звонок. Замечаю, что глаза у неё уже на мокром месте. Ксюша смотрит на часы.
- Через 7 минут.
Сказав это, она шмыгает носом и бросает на меня ненавидящий взгляд, затем быстро выходит из учительской и я слышу сквозь её слёзы, сдавленное – «Кказёл, бесит меня!»
Хо-хо-хо, а не пора бы и честь знать, ну эти журналы, поставят сами, что им там надо. Накидываю куртку и делаю ноги, совершенно серьёзно опасаясь со стороны девушки какой-нибудь невероятной акции. Например, влетит сейчас голая на швабре и унесёт на Адмиралтейский шпиль. Или, в сердцах, пилочку в глаз воткнёт.
Вот, собственно, и всё, господа. Разве что, в качестве постскриптума, предлагаю вам коротенькую историю, дабы завершить тему окончательно. История банальная, но просится на бумагу.
Летом, когда на Дворцовой выступали Роллинг Стоунс, я был окликнут по имени-отчеству одной девчонкой.
- Андрей Сергеич, Андрей Сергеич, - радостно запрыгала она, - круто правда!
В ней я узнал бывшую ученицу. Нет-нет, не из 9Б. Бывшая ученица балдела как и все вокруг и без всяких стеснений попросилась ко мне на плечи.
- Конечно, полезая, - присел я и через какое-то время её ноги оказались у меня на плечах, но уже не на Дворцовой, а в Юсуповском саду, в кустах. Сами понимаете, рок-н-ролл объединяет. Короче, все вопросы к старым обезьянам.… Приехали б ещё!!!