Сказка про старые вещи

                СКАЗКА ПРО СТАРЫЕ ВЕЩИ
   На берегу маленькой речушки была свалка. Когда-то здесь текла полноводная река. На берегу стояла многолюдная деревня. Звенел детский смех, по вечерам над рекой раздавались девичьи песни, играла гармошка. Но потом люди разъехались, дома развалились, улицы и огороды заросли крапивой и бурьяном.
   Как-то один шофер вез на самосвале мусор на городскую свалку. 0н увидел заброшенную деревню.
   — И чего это я потащусь на край света? — спросил он самого себя. — Вывалю я этот мусор здесь, и дело с концом.
   Сказано — сделано. Через некоторое время другой шофер вез мусор мимо заброшенной деревни. Он увидел кучу мусора на берегу реки и затормозил.
    — И чего это я потащусь за семь верст киселя хлебать? — спросил он сам себя.— Умные люди вот где мусор вываливают.
   И он высыпал свой мусор рядом с первой кучей.
Постепенно на берегу выросла большущая свалка. Часть мусора сползла в реку. Вода в реке стала грязной. Рыба ушла из этих мест, птицы улетели: разве кто-то захочет по своей воле жить на свалке? Со временем свалка почти перегородила реку. От полноводной чистой реки остался грязный, заброшенный ручей, который можно было перепрыгнуть.
   А свалка все росла и росла. Чего там только не было! Если покопаться, то нашлось бы столько добра, что можно было построить настоящий завод! Ну, может, не очень большой. И вот однажды в дождливый день на свалке произошла удивительная история. Все началось с измятого и ржавого железного листа. Он лежал под кривым деревом, и на него капала вода.
   — Дзинь! — сказала первая капля.
   — Дзень! — сказала вторая капля.
   — Дзинь!— упала следующая капля.
   — Дзень!— упала еще одна.
Эти «дзинь» и «дзень» раздавались очень долго. Ржавому листу надоело слушать, как передразниваются капли. Тут как раз налетел ветерок. Железный лист встряхнулся. Капли с него полетели во все стороны.
   — Надоело!—проворчал железный лист.— Так можно заработать мигрень. Прошу вас прекратить это безобразие.
   Но тут на него снова упала капля.
   — Дзинь!
   — Дзень!— Упала вторая.
   — Послушайте,— рассердился железный лист. – Совесть у вас есть или нет? Найдите себе занятие в другом месте.
   — Какой эгоизм, — послышался скрипучий голос.
   — Это кто там рассуждает об эгоизме?— возмутился ржавый лист.
   — Это я, корыто, — снова заскрипел тот же голос. — Конечно, вы эгоист. Только о себе думаете. Мне так хорошо было дремать под этот мелодичный звон. Вчера капли падали на меня. Это были невоспитанные капли. Они так колотили по моей спине, что у меня разболелась поясница. А сегодня капли хорошие. У них есть музыкальный слух.
   - Не говорите о музыкальном слухе! — Насмешливо хмыкнула продавленная гитара без струн. — Разве тут кто—нибудь кроме меня разбирается в музыке? А у меня есть музыкальное образование. Ах, как звенели мои струны! Какие песни я пела! Как романтично было по ночам у костра, на берегу реки. Какие красивые парни и девушки собирались послушать меня!
   — Что было, то сплыло,— угрюмо заметил разбитый радиоприемник. — Я тоже когда-то пел песни. А какую музыку я играл! И вот — докатился до такого состояния. Да и вы тоже, уважаемая гитара...
   — А что произошло с Вами, уважаемый? — спросила погнутая настольная лампа. —Как Вы дошли до такого состояния, как Вы изволили сами выразиться?
   — Причиной тому — вино и женщины, — вздохнул приемник. — Мой хозяин любил вино и женщин. Он ставил меня на подоконник и включал полную громкость. Я весь трясся от натуги. А они пили вино, прыгали по комнате и громко кричали. Это у них называлось «танцевать». Однажды меня толкнули, и я упал на пол. Меня починили и снова стали ставить на подоконник. В следующий раз в меня засунули горящую сигарету. Я сильно обгорел. Меня опять починили. Поверьте, мне очень не нравилась такая разгульная и полная опасностей жизнь. И когда меня снова толкнули, я постарался упасть на улицу. Я хотел разбиться насмерть. Но со второго этажа не разбиваются насмерть. Я остался калекой.
    — Ах, как я Вас понимаю, — прошептала лампа. — Мне тоже очень одиноко. Мой хозяин был скромным и трудолюбивым человеком. Мы с ним так дружили. Я каждый вечер помогала ему читать книги. Частенько мы засиживались до утра...
    — А как вы оказались здесь? — заинтересовался приемник.
   — Ах, меня тоже сгубили вино и женщины. Вернее, одна женщина. Она почему-то появилась в нашей квартире и начала хозяйничать.
   — Это у них называется жениться,— прозвенела разбитая тарелка. — Меня разбили, когда мой хозяин женил своего сына.
   — Они кричали, скакали и уронили вас? — со знанием дела спросил приемник.
   — Они скакали и кричали, вы правы. Но я крепко стояла на столе. Тогда одна толстая женщина, мать невесты, схватила меня и швырнула об пол. Гости закричали, что это к счастью. А моя жизнь была разбита.
   — Какое варварство! — пробурчало корыто — Получается, что все наши беды от вина и женщин. Моя хозяйка как-то созвала подруг. Они пили вино и громко пели песни. А потом начали спорить и ругаться. Мою хозяйку толкнули, она толкнула меня, уронила на пол. И тут на меня упало сразу несколько пьяных женщин. Поглядите, что от меня осталось.
   — Это очень печально. — согласился приемник. Он помолчал и снова обратился к лампе: — Продолжайте, пожалуйста, свою историю. Она очень тронула меня. Я хочу ее дослушать.
   — Собственно, дальше ничего интересного не было, — вздохнула лампа. — У женщины, которая поселилась в нашей комнате, был  скверный характер. Ей ужасно не нравилась наша дружба с хозяином, наше увлечение книгами. Она просто ненавидела меня. И однажды, когда хозяина не было дома, она схватила меня и сломала. И вот я здесь... Я чувствую, что мой хозяин тоскует без меня. Ведь эта коварная женщина не будет помогать ему читать книги,
   — А я знаю, почему она так поступила, — грустно сказала кукла с оторванной ногой. — Она вас ревновала к вашему хозяину.
   – Что такое «ревновала»? — проворчал железный лист. — Уж эти мне всякие словечки. Никто их не знает, а все повторяют.
   — Я знаю, — упрямо сказала кукла. — Когда женятся, то жена хочет, чтобы муж разговаривал только с ней, не разрешает ему никуда ходить, ни с кем дружить. А потом жалуется, что у всех мужья как мужья, а ее муж только и знает, что сиднем сидит дома. Вот что такое «ревновать».
   — Странные существа эти женщины, — проворчал железный лист.
   — У них семь пятниц на неделе, — подтвердило корыто.
— Ой, что я придумала! Что я придумала! — Закричала вдруг гитара, о которой все забыли. — Давайте и мы кого-нибудь женим! Устроим свадьбу. Это ужасно весело!
   — Если весело, то я согласен, — сказал приемник.— А кого мы будем женить?
   И он покосился на лампу, а та немного покраснела.
   — Да, да, — подхватила тарелка. — Кого же мы будем женить?
   — Ой, можно, я скажу? — смущенно спросила лампа и повернулась к приемнику. — Вы не будете возражать, уважаемый, если они женят нас с Вами?
   Приемник подумал и кивнул в знак согласия.
   — Я не возражаю.
    — Ой, как здорово! — закричала кукла. — У нас будет настоящая свадьба! Лампа будет невестой, а приемник — женихом! Поздравляю вас, дорогая невеста, у вас такой солидный и благовоспитанный жених...
   — А после свадьбы вы будете дружить и разговаривать только со мной, — сказала лампа приемнику. .
   Приемник хотел что-то ответить, но тут вдруг полил настоящий ливень. Все вещи попрятались кто куда, чтобы не промокнуть.
   Лампа придвинулась поближе к приемнику и положила свой измятый абажур на его облупившуюся крышку.
   Этот разговор подслушала одна лягушка. Лягушки ведь очень любопытные. Она тут же разболтала все подружкам. А от них эту историю узнали люди.
   Когда я услышал эту историю, я хотел проверить, правда ли  это, и пошел на речку к тем лягушкам. Но там уже не было никаких лягушек. Их всех выловили мальчишки и сдали в заготовительную контору. А контора отправила их за границу, во Францию. Во Франции живет много французов, и все они любят есть лягушек. Но это уже совсем другая история.