Сказка про трех волшебников
Как-то весной во дворе на скамеечке сидели три старика. Один из них был тощий, как щепка. Другой — толстый, как воздушный шарик, только немного обмякший. А третий был совершенно лысый. Когда он шевелился, от лысины бегали по двору солнечные зайчики, как от зеркала.
Ярко светило солнышко, чирикали воробьи, — зеленела листва. Эти старики на самом деле были волшебниками. Но они давно уже стали дряхлыми, ведь волшебники тоже стареют, как и все люди. Они уже не могли сделать какое-нибудь серьезное волшебство, хотя иногда им хотелось. Но все проходит в этом мире. Прошло и их волшебное могущество.
Старикам оставалось только греться на солнышке, вздыхать о прошедших временах, да хвастаться друг перед другом своими прошлыми волшебными подвигами.
Вот и сейчас старики пригрелись под теплыми лучами, вздремнули, старческая кровь веселее забегала в их жилах. Каждому вспомнилось прошлое.
— Разве вы — настоящие волшебники? — скрипучим голосом сказал самый тощий старик, и его козлиная бородка затряслась. — Вы халтурщики! Вы всю жизнь занимались ерундой. Вот я — совсем другое дело. Я был очень могучим волшебником! Ах, какая сила была у меня!
— Нашел, чем хвастаться, — буркнул толстый старик. — Не волшебником ты был, а душегубом. Сколько народу загубил!
Третий старик, лысый, молча улыбался весеннему солнышку.
— Ну и что, что душегуб, — проскрипел Тощий. — Зато меня все боялись. Я мог сделать с любым человеком, что угодно. Стоило мне захотеть, и люди начинали жалеть, что родились на белый свет. Меня боялись самые храбрые генералы. Самые важные начальники плакали, когда я напускал на них свое колдовство. Я всех их делал своими рабами. Хвастливые генералы вместо своих мундиров надевали вонючие лохмотья с пришитыми на спине номерами и киркой долбили камни в горах. Спесивые начальники пересаживались из своих мягких кресел на жесткие нары в моих тюрьмах и лагерях. Они ползали на коленях перед моими слугами, выпрашивая миску тухлой похлебки. А гордые красавицы таскали на своих хрупких плечах бревна, рельсы и шпалы. Ах, каким могучим я был! Ах, как все дрожали передо мной!
— Душегуб и есть, — пробурчал Толстый, — Я-то хорошо знаю, что ты — душегуб. Ты и меня хотел превратить в своего раба. Да где тебе. Глупцом ты был, и слуги твои были глупыми. Я вместо себя подсовывал тебе кого-нибудь другого, а ты и не замечал. Сначала я подсунул вместо себя своего начальника. Потом — своих подчиненных. Потом — своего друга. До меня ты так и не добрался. Так что я был сильнее тебя, потому что был умнее. Меня тоже все боялись. Только не из страха, а из уважения. Меня считали богом. Стоило мне захотеть, и тысячи людей тут же строили для меня прекрасные дворцы и огромные города в пустынных местах, прокладывали каналы и железные дороги, добывали золото и алмазы, поворачивали вспять реки. И я командовал тобой и твоими слугами. Только ты ведь в этом никогда не признаешься. Сколько твоих глупых слуг я отправил в твои же тюрьмы и лагеря на жесткие нары? Где твои самые преданные помощники? Они сами сгубили друг друга, потому что я так хотел, когда они мне мешали. Так кто ты зря сейчас тут расхвастался!
— Да уж, — злобным, скрипучим голосом отозвался Тощий, — Не разглядел я тебя тогда. Думал, что ты слизняк, и не хотел на тебя тратить свою волшебную силу. Что ж, и на старуху бывает проруха. Ошибся я.
— Не ошибся ты, — радостно буркнул Толстый. — Ошибаются только умные. Просто ты был глупцом. А глупцы всегда делают глупости. Тысячи людей проклинали тебя, и долго будут проклинать. Не будет тебе покоя даже на том свете. А меня будут прославлять в веках. Я всю землю преобразил. На месте пустынь разлились озера и моря. На месте морей я построил города, В самых глухих местах дымят трубы моих заводов.
— Сам ты душегуб! — разозлился Тощий. — Кому нужны эти твои озера и каналы? Дымом заводов ты отравил весь воздух, дышать нечем. В твоих городах у черта на куличках никто не хочет жить. Твои озера и моря давно превратились в вонючие болота, там живут только комары, лягушки да всякие кикиморы. Ты всю землю загадил, ступить некуда. Люди тебя не прославляют, а проклинают, и долго еще будут проклинать.
Так они сидели и переругивались.
А лысый старик все молчал и улыбался. Он всю жизнь ходил по земле, на которой боролись за власть эти два злых волшебника. Слуги Тощего превращали его в раба и заставляли делать грязную, тяжелую работу. Слуги Толстого заставляли его копать каналы, строить плотины, поворачивать реки вспять, а потом разворачивать их обратно. Но он никогда не жаловался и не хвастался своей волшебной силой. Он делал одно-единственное волшебство: пускал людям в глаза солнечные зайчики от своей блестящей лысины. И сердца людей очищались от страха и злобы.
Сейчас он сидел на скамеечке, грелся на солнце, слушал, как ругаются его бывшие враги. И он чувствовал, как от солнечных лучей в нем просыпается его волшебная сила, совсем маленькая, крохотная. И когда он почувствовал эту небольшую волшебную силу, то пустил солнечных зайчиков в глаза Тощему и Толстому. Вся его волшебная сила ушла на это, ведь он был совсем стареньким. Но и этого оказалось достаточно.
Тощий вдруг заплакал и протянул руку Толстому.
— Прости меня. Я больше никогда не буду хвастаться. Я и правда был душегубом. Если бы ко мне вернулась моя волшебная сила, я бы стал делать только добрые дела...
— И ты прости меня, — сказал Толстый. — Я ведь тоже много плохого натворил за свою жизнь. Всю землю испортил... Жалко, нет у меня больше моей волшебной силы, я бы все исправил.
— Не будем больше хвастаться, — сказал Тощий. Он повернулся к лысому старику и спросил:— Давайте играть в домино, а?
— Давайте, — ответил Лысый. — Мы уже старики, а старики должны сидеть на солнышке и играть в домино.
Он улыбнулся и вытащил из кармана коробку домино.
Свидетельство о публикации №212112601615