Повседневная роль

   Внимание Журавлева привлек крик, доносящийся этажом выше:
   -Курва! Проститутка! Содержишь тебя, а ты еще недовольна!
   «Опять Михалыч разошелся», - констатировал про себя Журавлев.
   -Ах, ты еще мне что – то возражать смеешь! Ну, держись!
   Наверху скрипнула оконная рама. Пару секунд спустя на асфальт приземлилась банка с овощами. Осколки в художественном беспорядке распределились по поверхности проезжей дороги, досталось и тротуару. Журавлев вздрогнул. «Интересно, что он следом из окна вышвырнет? – подумал он. – Телевизор?».
   Следующей была кружка. Из – за плохого освещения улицы Журавлеву было не видно, что на ней изображалось, но теперь это не имело большего значения – из нее отныне пить не представлялось никакой возможности.
   Когда асфальт украсило блюдце, в квартире Журавлевых раздался телефонный звонок.
   -Сиди, Лер, я возьму! – крикнул он в кухню жене и потянулся к трубке. – Алло.
   Звонила дочь.
   -Пап, не отвлекла? Ты, наверное, телевизор смотришь?
   -Ничего, Наташенька, нам тут свое кино показывают, - Журавлев с усмешкой поднял глаза к потолку. – Ты по делу или просто проведать?
   -И по делу и проведать, - дочь сразу перешла к сути. – Пап, ты не мог завтра съездить в институт, моему ребенку нужна твоя дедушкина помощь.
   -Чем смогу всегда, - с готовностью отозвался Журавлев. - Что нужно?
   -Нужно отвезти один документ в регистратуру, - принялась объяснять дочь. – Это на первом этаже, как зайдешь, сразу направо. У ребенка просто завтра курсовая, ему не до института. Сможешь помочь, ничего, что я тебя напрягла?
   -Да не бери в голову, все нормально, я буду только рад.
   -Ну, спасибо тебе большое, пап. Завтра, тогда как сможешь, так съезди, пожалуйста.
   -Не волнуйся, Наташенька, все будет в лучшем виде, - Журавлев наблюдал за тем, как дочь дебошира Ирина, выбежав  из подъезда и согнувшись в три погибели, собирает остатки того, что когда – то было частью домашних заготовок женской половины семьи Золотовых.
   Уже вертясь в постели с боку на бок, Журавлев обдумывал, как бы ему поэффектнее обставить свой визит в институт. Он проработал более двадцати лет в театре эстрады и в душе до сих пор оставался артистом, пусть за годы работы и не заслуживший никаких официальных призваний. Нет, его роли не ограничивались появлениями на сцене с подносом и короткой репликой, он играл вполне хорошие роли, в основном ему удавались комедийные, но в газетах о нем писали мало, отношения с начальством ухудшались год от года, и однажды он был вынужден уйти с подмостков.
   Завтра ему предстояло, казалось бы, пустяковое дело. Но это смотря, с какой стороны к нему подойти. Можно прийти, с просящим видом попросить пропустить его, молча вручить документ кому нужно и так же молча и незаметно уйти. А можно зайти как начальник, как инспектор из вышестоящей инстанции, и тогда у всего персонала задрожат колени. А заодно вспомнить, не забыл ли он за годы, проведенные вне сцены, чему его и его однокурсников учили в стенах театра. Журавлев даже подпрыгнул в постели от предвкушения предстоящего «спектакля».
   Утром, наскоро позавтракав, он оделся как можно солиднее, взял новенькую папку, сложил в нее документ, присланный по Интернету дочерью и вышел из квартиры. Тротуар уже был очищен от следов вчерашней вспышки гнева Золотова. Чуть поодаль от подъезда, в котором жили Журавлев и его супруга, стояла его соседка и с любопытством смотрела в его сторону.
   -О чем задумалась, Машк? – окликнул ее Журавлев.
   Та вздрогнула и подняла на него глаза. Это была хоть и в возрасте, но, тем не менее, еще очень бойкая женщина. На ней было черного цвета кашемировое пальто и шапка – ушанка.
   -Ой, я смотрю, какой – то мужик стоит! – пояснила она и сделала позу разведчицы.
   -Да это я стою!
   -Ой, правда ли?! Ой, я тебя так люблю, так люблю!
   -Ой, Машка, ну ты хитрая! – покачал головой Журавлев.
   -Я тебя так люблю! – как заведенная повторила Машка.
   -Маш, ты чего? – улыбнулся Журавлев. – Чего ты, Маш, ты меня видела!
   -Ой, а ты меня видел?
   Машке ничего не оставалось, кроме как начать оправдываться, что, надо признать, получалось у нее довольно коряво:
   -Ой, я думала, ты не видел…
   - Скажи еще, что и ты меня не видела? – с невинным видом поинтересовался у пожилой женщины Журавлев.
   -Я тебя не видела, - быстро сказала Машка.
   -Ты все видела! Деньги какие – то валялись…
   -Какие деньги?
   -Ага! – торжествующе воскликнул Журавлев. – Про деньги сразу слышишь! Не было никаких денег, придумал я, пошутил! Ух, Машка, ну тебе дай пять рублей, ты все десять попросишь! Татарская морда!
   -У меня не татарская! И вообще я тут такой стресс на днях пережила.
   -А чего это?
   -Да ко мне тут из социальной службы двое приходили…
   -Ну и? – стало интересно Журавлеву.
   -Я их в квартиру пустила, чай им предложила.
   -Дура ты, Машка, - безапелляционно заявил Журавлев. – Совсем к старости одурела. То за всеми из – за занавески наблюдаешь, то такие глупости делаешь. 
   Машка, будто не слыша его продолжила:
   -Я им чайку.… Но у меня нож лежал.
   -А для чего нож?
   -А чтоб боялись.
   -Ну, они тебя вот этим ножом и шарахнули бы! – вздохнул Журавлев.
   -А если чего я орать буду.
   -Ну, ори, ори, а я слышать не буду, я плохо слышу.
   Журавлев бросил взгляд на свои наручные часы.
   -Все, Машка, извини, дела зовут, пока.
   Он ловко обогнул приставучую соседку и слился с потоком людей, спешащих скорее попасть на свои рабочие места…
   Путь от метро до института занял у Журавлева буквально несколько минут. Охранники при его появлении втянули животы и как будто бы стали ниже ростом.
   -Молодежь не опаздывает? – сразу ошарашил их вопросом Журавлев, закладывая руки за спину.
   -Бывает, - выдавил из себя тот, что был посмелее, и оба переглянулись.
   Журавлев неспешно прогулялся по предбаннику. Охранники как завороженные наблюдали за его действиями.
   -Вы, наверное, здесь недавно работаете? – задал новый вопрос Журавлев.
   Охранники словно бы по команде побледнели. Один из них кивнул:
   -Да, да, мы недавно.
   Журавлев принялся с преувеличенным вниманием рассматривать потолок. Парни тоже задрали головы. По существу, за исключением проводов, созерцать там больше было нечего.
   -А в журнале че вы записываете? – Журавлев постучал костяшками пальцев по раскрытой на середине толстой тетради, лежащей на столе перед охранниками.
   -П – преподаватели отмечаются, - заикаясь, пояснил один из них.
   Словно в подтверждении его слов появилась некая женщина. Испуганно зыркнув глазами на Журавлева, она быстро расписалась ровно посередине страницы и выпорхнула во двор.
   -Мне бы документ в деканат отнести, - Журавлев продемонстрировал папку охранникам.
   -Пойдемте, я вас провожу, - с готовностью вызвался один из них.
   Он вышел из – за своего рабочего места и повел Журавлева по коридору.
   -Вот, Светлана Борисовна, к вам, - обратился он к сидящей за компьютером женщине. Та обернулась и посмотрела на вновь прибывшего.
   -Мне бы Галину Филипповну повидать, - нахально сказал Журавлев.
   -Ой, вы знаете, она до трех была, ее не будет, - последовал ответ. – А что у вас?
   -Да вот мне надо документ передать.
   -Ну, давайте я передам.
   -Только передайте, - с улыбкой сказал Журавлев, протягивая ей папку.
   -Да, да, не волнуйтесь, мы все передадим, - заверила его женщина.
   За спиной Журавлева послышались шаги.  По лестнице спускалась преподавательница, с которой заочно Журавлев был знаком – по рассказам своих родственников. Она сразу обратила внимание на респектабельного Журавлева.
   -Вот документы принесли, - шепнул ей охранник.
   По лицу женщины стало понятно, какого рода мысли ее посетили. Наверняка, она решила, что визитер представляет структуру, упоминание которой многих вводит в состояние судорог.
   Уже на выходе Журавлев сказал охраннику и его напарнику, который уже успел вернуться за свое рабочее место:
   -Ну ладно, продолжайте трудиться.
   Журавлев вышел на залитый солнцем двор и зашагал по мощенному булыжником тротуару. Перейдя дорогу, он обозрел взглядом улицу и приметил внушительных размеров джип. Подойдя к нему, он встал так, чтобы со стороны института его не было видно. Буквально в эту секунду из дверей учебного заведения вылетел охранник, который сопровождал его и побежал к воротам. Остановившись в нерешительности, он стал озираться по сторонам. Спустя секунд тридцать, сообразив, что «объект» из поля зрения потерян и скорее всего уже либо уехал на машине, либо трясется в вагоне метро, он понуро побрел обратно. Журавлев весьма довольный собой покинул свое укрытие и, надвинув кепку на глаза, решил прогуляться до дальней станции метро. Его «дебют» был сыгран на отлично.