Шутка

Белякина Людмила



ШУТКА

Казалось внезапно откуда-то вырвался сноп пламени и ослепил его.
Когда он смог снова открыть глаза, увидел перед собой молодую женщину всю в красном. Красное лёгкое платье, облегая стройную фигурку, развевалось на ветру, словно хотело улететь подальше, считая себя здесь лишним. Красный прозрачный шарф, обогнув шею, ниспадал крупными складками. Красная маленькая сумочка на тоненьком ремешке свободно болталась на загоревшем плече. Стройные ноги оканчивались красными открытыми туфельками на высоком каблуке.
Ошеломлённый, он даже не успел хорошенько её рассмотреть.
На него с любопытством глядели голубые глаза. Светлые слегка рыжеватые, как солнечный луч, волосы обрамляли маленькую головку. Её лицо тоже было солнечным.

Любовь налетела на него как ураган, а смерч страсти поднялся из глубин души, сметая всё на своём пути.
Он безумно влюбился. Кроме любви в нём никаких других чувств не осталось.
Непонятно, как он не задохнулся от внезапно нахлынувшего огромного счастья.
Не хотел знать о ней ничего!
Подумал – без неё погибнет.
Артур стоял и смотрел, не отрывая взгляда, ничего не говоря, в каком-то исступлении.
Вдруг, послышался смех.
Смеялась – она.
- Значит это не сон!
Тогда он закричал изо всех сил:
- Я Вас люблю! Будьте моей навсегда!
Она улыбнулась.
- Ну, зачем так громко кричать. Давайте лучше познакомимся!
И назвала своё имя. Но он ничего не расслышал.
А, дальше?
Дальше они были вместе. Он не мог ни минуты прожить без неё.
Сидя рядом, старался заглянуть в глаза, подержать кусочек платья, дотронуться до руки или её сумочки.
Он любовался ею. С ней ему было хорошо.
«Так бы всю жизнь!», – мечтал он.

Вдали от неё, он ещё долго ощущал бархатистость её кожи, душистость волос, упругость ресниц.
«Боже, – молил он, – продли мои дни! Ты избрал меня сосудом любви. Я безмерно счастлив. Не дай же остыть моему сердцу!».
Это была красивая пара: Она – вся из воздуха, Он – возродившийся Геркулес.
Они жили любовью, не замечая ничего вокруг. Когда очнулись, оказалось ещё есть жизнь: ходят люди, растут деревья, играют дети, поют птицы, солнце всходит и заходит.
Она сказала:
- Любимый, давай немного попутешествуем.
Вскоре под окном стоял маленький «фольксваген».
«Какой я счастливый! – подумал он вслух. – О такой женщине мечтал всегда. С ней, каждый день праздник!».

Последнее время, он начал замечать что, где бы они не появились вдвоём, взоры всех мужчин направлялись на неё.
Сначала это забавляло. Потом стало раздражать.
Украдкой он наблюдал за ней и страдал.
Ему захотелось увезти её на необитаемый остров и быть там единственным мужчиной.
С ним что-то происходило.
Теперь жизнь уже не казалась ему столь безоблачной. Мерещилось, что она стала меньше его любить, равнодушней принимать ласки.
Очень эмоциональный по природе он не мог понять, что сам способствует взращиванию внутри себя чудовища – всепоглощающей ревности. Ночами плохо спал. Сердце учащённо билось. Снились страшные сны. По утрам вставал вялый. Появилась какая-то тревога. Росла злоба на мужчин – потенциальных соперников.
«Правильно делают мусульмане, – рассуждал он, – прячут своих женщин от хищных взглядов посторонних. Но они поступают грубо, накидывая паранджу на женские нежные лица.
Нет, это не выход из положения! Нужно уметь защитить свою женщину. Я ещё достаточно молод. Сумею постоять за любимую. А, если возникнет необходимость, набью морду».
Его слова оказались пророческими.
Чем больше он гнал от себя плохие мысли, тем более они его одолевали.
Чудовищный накал страстей должен был найти выход.
Произошло то, что должно было произойти.

Как-то ему показалось, что один из мужчин слишком пылко смотрит на его любимую.
Он бросился на него как лев.
Потом...., потом он не помнит ничего. Словно провал в памяти... .
Очнулся на холодном полу. Откуда-то сверху еле пробивается тусклый свет. Он – один. Попробовал повернуться. Уткнулся лицом в шершавую стенку.
«Где это я? – задал себе вопрос. – Может это моя могила? Но раз я думаю, значит жив. Почему сижу на цементном полу? Мне холодно! Хочется есть! Когда ел последний раз не помню. Жутко одолевает жажда...».
Обвёл глазами вокруг. У стены узкая койка. Дверь – с зарешеченным окошком.
«Неужели тюрьма???» – пронеслась в голове страшная мысль. – Но, почему я угодил в неё? Что сделал?».
Ледяной страх подобрался к сердцу.
«А вдруг здесь меня заперли навсегда?».
От ужаса и одиночества начал бить ногами в дверь.
Послышался громкий лязг. Окошечко отворилось. Тюремщик зло крикнул:
- Это тюрьма! Будешь хулиганить – наденем кандалы! – и громко захлопнул дверцу.
«Так вот где я оказался! В одиночке! Тут даже не с кем словом обмолвиться. Некому душу раскрыть, рассказать всю правду. Я же не виноват! Не виноват! Это они пытались соблазнить мою любимую. Я..., я рассчитался!».
Мозг судорожно работал, восстанавливая картину последних событий. Вспомнил драку. Разволновался.
«Как хочется курнуть!».
Пошарил по карманам – ничего нет.
«Фу, одежда какая-то чужая! Грубая! Неудобная!».
А голод одолевал всё сильней и сильней. Он снова начал стучать в дверь.
Долго не открывали.
Затем отворилось окошко. Вертухай поставил еду. Разнёсся запах плохой пищи.
- Слышишь ты, прекрати стучать! Позову подмогу, тебя быстро успокоят, – буркнул он.
Артур накинулся на еду и тут же выплюнул всё вон. Серый суп, по-видимому, из овощных очисток без капельки жира, и клейкая каша –  вызывали отвращение.
«А, где же мясо?», - чуть не закричал он, известный гурман и сладкоежка.
«Разве это можно есть? Да, кстати, где здесь вода?», - жажда мучила его ещё с ночи.
«Может они хотят меня уморить?».
Посмотрел вокруг. Взгляд уткнулся в железную кружку рядом с краном.
«Значит я должен пить воду из крана этой мерзкой кружкой? Не хило! Никогда в жизни этого не делал!».
Брезгливо дотронулся рукой до кружки. Она показалась ему какой-то скользкой:
«Бр... . Противно!».
«Интересно, который час? - поднёс руку к глазам. Часов не было. – Вот чёрт! Лишили всего! Но зачем им часы?!».
Он потерял счёт времени. Не знал сколько дней прошло с момента ареста.
Встал. Прошёлся по камере. Три шага вперёд – столько же назад.
Сел на койку. Уставился в потолок. По отдушине можно было предположить наступление дня. А он всё сидел и сидел.
«Что же делать? Если так долго сидеть – отупеешь». На него нашло какое-то оцепенение. Всё было безрзалично.
Принесли обед, такой же как вчера: суп, каша, хлеб.
В этот раз он съел всё.
Вскоре опять захотелось есть. Всё время  донимал голод. Хотелось мяса. Он уже ощущал во рту вкус своих шашлыков, которые обожал и умел готовить, как никто другой. В эту минуту он бы отдал даже свою золотую цепь за кусок мяса.
От воспоминаний начался приток желудочного сока. Потянуло под ложечкой. Затошнило.
Он твёрдо решил – никогда больше не вспоминать прошлое.

Вдруг широко открылась дверь. Хлынул поток света.
Окрик:
- На прогулку!
«Боже! Неожиданно такое счастье! Хоть пообщаюсь! Отведу душу!».
Он вышел в длинный коридор. По нему, в одном направлении двигались крупные бритоголовые, неприветливые. Все похожие друг на друга.
На него смотрели недружелюбно, с опаской.
Он встал в колонну.
Что-то спросил впереди стоящего – тот ничего не ответил.
«Наверное не расслышал!», - решил он.
Обратился к другому, сзади. Тот молча отвернулся.
«Что же это такое! Ничего не понимаю!».
В конце тюремного двора увидел молодого, очень худосочного:
- Скажи, почему никто не хочет со мной разговаривать?
Ответ поразил его:
- На твоей одиночке висит бумажка – «Особо опасный преступник!»
«Кто же мне сделал такую гадость? Я, который оградил женщину от гнусных посягательств – опасный преступник?!»
Ему стало горько и обидно. Вместе с горечью поднялось тяжёлое злое чувство.
На обратном пути незаметно похитил бумажку со своим клеймом. С остервенением порвал её на мелкие клочки и смыл в унитаз.

Угнетали не только голод и одиночество – страшила неизвестность. Да ещё никаких вестей с воли – от любимой.
«Я скоро разучусь говорить! Хотя бы пересадили в общую. Всё же там люди. В этом склепе, с такой пищей долго не протянешь.
Что-то нужно делать!».
Как назло, ничего дельного в голову не приходило. Он начал нервничать, сбиваясь с мыслей.
Каждый день начинался одинаково нудно и однообразно: побудка, отвратительная пища – через дыру в двери как собаке, окрик на краткую прогулку. И..., бесконечно длинные вечер и ночь в одиночестве, и полумраке.
«Вот, опять захлопнулась дверь.
И, снова, меня отсекли от всего мира.
И так будет всегда... . Каждый день. До моей кончины... .
Нет! Не могу больше! Не могу-у-у!
Тут же можно повеситься, или сойти с ума!
Постой..., постой...! Гениальная мысль!
Именно сойти с ума!
Как же я раньше не догадался?».
От радости он аж подпрыгнул.
«Это же единственный способ вырваться из одиночки! Но я не знаю, как это делается!».
Всю ночь он перебирал в уме разные варианты. А утром схватил кусочек мыла и быстро затолкал его в рот, залив кружкой воды. Захлебнулся. Рот сразу наполнился слюной. Хотел языком вытолкнуть мыло обратно. Оно, как назло, скользнуло в глотку. Начал натужно кашлять. От гадливости его стало рвать. Голова закружилась. На губах осела пена. Закричал:
- Помогите! Помогите!...

Потом, лазарет.
И вот он уже в общей камере. Но почему-то ему здесь не рады. Относятся настороженно и подозрительно.
«Я же столько пережил! Чуть не умер! А они меня презирают!».
Что он не делал, а общения не получалось. Здесь властвовали старые авторитеты. А он – инородное тело.
«Я всё равно заставлю их меня уважать!», - решил он.
Начал присматриваться.
В тюрьме почитали сильных. Хиляков тут не любили и издевались над ними.
Натренированные бицепсы Артура большими буграми вздувались под тюремной одеждой.
Он понял – единственный шанс заставить себя признать – показать свою силу. И предложил любимую игру – Армрестлинг. Победитель тот, кто сумеет силой заставить противника положить руку на стол плашмя.
На первую игру напросился известный в тюрьме здоровяк и задира.
Кто-то из сокамерников даже поставил на него заклад. Большинство считали, что новичок конечно проиграет. Где ему тягаться со всеобщим любимцем.
Противники сели за стол друг против друга. Локтями оперлись на него, а вверху сцепили кисти рук, как бы в рукопожатии.
Старожил пренебрежительно глянул на Артура, а тот как-будто только этого ждал. В нём вскипела злость: «Я тебя всё равно обставлю!».
Игра началась.
На старте, какой-то перевес был на стороне старожила.
Послышались восторженные возгласы:
- Правильно!...
- Так его!...
- Знай наших!...
Но никто из окружающих понятия не имел, что это специальная старая уловка Артура. Он всегда давал  возможность противнику сперва иметь некоторый перевес. Тот начинал верить что выигрывает и прилагал массу усилий, расходуя свою энергию. В это время Артур «отдыхал».
И, вот, один рывок, в который он вложил всю свою мощь. Рука противника, как пригвождённая, оказалась прижатой плашмя к столу.
Несколько секунд стояла полная тишина.
И вдруг, будто прорвало плотину, кричали все.
Кто-то поздравлял Артура.
Те, кто поставили заклад, выражали недовольство.
Противник совсем растерялся. Не знал что делать. Его престиж моментально упал.
Об Артуре заговорили. Спрашивали, где он научился такому мастерству. Прошёл слух, что он работал в цирке. Особенно, когда стало известно о его музыкальных способностях – игре на всех клавишных инструментах.
Способствовало популярности – артистичная внешность: густые  тёмные, забранные назад, волосы затянуты в тугой пучок резинкой.
Теперь многие заключённые старались держаться поближе к нему.
Слава о его «подвигах» дошла до тюремного начальства. Его стали привлекать к различным мероприятиям.
Еда Артура резко изменилось. Он уже не ел суп из очисток. В общей камере питание было значительно лучше. Кроме того , заключённые угощали его из своих запасов. Иногда даже давали выкурить настоящую сигарету.

За, сравнительно, короткое время он многого добился.
Но всё меркло из-за невозможности увидеть любимую. Он упорно думал об этом. По его мнению настал самый благоприятный момент просить свидание.
После длительных переговоров с тюремным начальством – разрешили.
Столько долгих дней и ночей он об этом мечтал. Сразу не мог поверить.
К встрече начал готовиться загодя – тщательно обдумывая все подробности.
Сокамерники старались ему помочь. Кто-то одолжил чистую рубаху, другой – куртку. Где-то раздобыли дезодорант, чтобы от него хорошо пахло..
Он вновь обретал уверенность в себе.
С замиранием сердца отмечал на самодельном календаре оставшиеся дни до встречи.
Всю ночь, накануне, не мог заснуть. Его волновало многое: «Смогу ли я встретить её достойно? Рассказать о себе. О своих переживаниях. Поймёт ли она меня? А больше всего хочется прижаться к ней и вдохнуть её аромат. А там..., со всем этим можно дожить и до новой встречи»,
В тюрьме ему многие завидовали. Особенно те, кто давно не виделся с близкими. Такая встреча расценивалась здесь как праздник.
В назначенный день, за час до свидания, он уже стоял у двери своей камеры полностью готовый.
Появился конвоир. Назвал его фамилию и пошёл рядом, сопровождая до места встречи..
По дороге сердце Артура так бешено колотилось, словно хотело выскочить из груди. Он попеременно становился то пунцово-красным, то белым как мел.
Перед дверью остановился. Перевёл дух, как перед подъёмом штанги, и вошёл в комнату.
В ней ещё никого не было. Конвоир, установив на часах время свидания, ушёл.
Артур сел на стул.
Крупный циферблат показывал оставшиеся несколько минут до начала встречи.
Артур весь подобрался.
Последний удар маятника. Время свидания началось, а её почему-то нет???
Уже прошло десять минут драгоценного времени.
Он вздрагивал от каждого звука. Ему казалось, что хлопнула входная дверь, то послышались лёгкие шаги.
Он гнал от себя мысль что она может не прийти. Готов был ждать вечно!
Но..., всё напрасно.
Она – не пришла.
Мозг пронзила тревога: «Что же случилось? Разлюбила? Нашла другого на воле?
Нет, такого не может быть!».
Он как-то весь обмяк, съёжился. И, вроде, стал меньше ростом.
Вошёл конвоир и объявил:
- Свидание окончено!
Сердце Артура оборвалось. Плёлся обратно в камеру с поникшей головой, вроде в чём-то виноват. Издали выглядел помятым, как воздушный шар из которого выпустили воздух.
Это был уже не тот крепкий молодой самоуверенный, гордо шагавший на свидание с любимой.
В голове одна мысль: «Разлюбила! Значит разлюбила! Зачем тогда жить?!».

В камере никто ничего не спросил. По одному его виду всё было ясно.
Он не мог смотреть сокамерникам в глаза.
«Подумать только! Я постоянно рассказывал им о своей любимой. Как безумно мы любим друг друга. И, вот! На тебе! Куда деться от позора?! Завтра вся тюрьма будет об этом знать!».
Шатаясь он подошёл к своей койке и упал на неё плашмя. Лицом вниз. Слёзы накатились непроизвольно. В висках стучали молотки.
«Почему, почему это всё? Неужели я заслужил такой позор? Женщина, из-за которой забыл всё: родных, друзей, знакомых. В конце концов – забыл себя! Как же она могла не прийти?».
Имей при себе пистолет, он не раздумывая пустил бы себе пулю в лоб.

Видя его страдания, самый старший в камере подошёл и положил свою холодную ладонь на его разгорячённый лоб.
- Не горюй! – утешал он, - Всё это случайность. Может быть транспорт подвёл, или другие непредвиденные обстоятельства. Пойми! Если бы она не хотела тебя видеть, то просто не дала бы согласие на свидание. Вот увидишь! Вы ещё встретитесь! Я совершенно точно уверен!
Этот довод был наиболее разумным.
Артуру хотелось в это верить. И, всё же, какая-то доля сомнения закралась в душу.
Особенно тяжело было ночью, когда он оставался один на один со своими мыслями. До самого утра ходил по камере босой, чтобы не мешать остальным. Опять и опять возвращался к тому, что произошло. И пришел к выводу – что-то постороннее помешало им встретиться.
«Не могла она так быстро меня забыть! Это было бы чудовищно! Хотя женщины – коварны!».
С этого дня что-то в нём надломилось. Не стало прежней уверенности.

Через несколько дней его вызвали в управление.
«Наверное, опять очередной допрос?», – подумал он.
Шёл туда не спеша. Без особого желания. Всё надоело.
Его ввели в кабинет. Старший чиновник спросил:
- Вы хотели бы встретиться со своими близкими?
Артур ничего не ответил: «Наверное, я ослышался?».
- Предыдущее свидание не состоялось по техническим причинам, - продолжал чиновник, - тюремные правила предусматривают приход на свидание с заключённым за полчаса до установленного времени. А, Ваша жена появилась точно ко времени встречи. Поэтому и свидание не состоялось.
Так Вы мне не ответили!
- Я..., я, очень этого желаю. Пожалуйста, сделайте что-нибудь.
Сердце Артура подпрыгнуло как мячик и на миг остановилось в горле.
Он еле отдышался. Вновь радость обуяла его. Хотя не было прежнего ликования..
К новому свиданию он готовился не так тщательно. И всё же порой весь замирал от ожидания.
Когда подходил к комнате свиданий, замедлил шаг и подумал: «Если бы я был верующий, наверняка перекрестился».
Быстро открыл дверь и... увидел её. Она сидела вся такая же солнечная и ослепительная, как всегда. От неё исходило какое-то сияние. Он бросился к ней. Схватил в объятия  и прильнул всем своим существом. Он был по-настоящему счастлив. Но, почему-то не почувствовал взаимности. Она, слегка отстранившись, сказала:
- Давай поговорим!
Он не знал зачем нужно ещё о чём-то говорить. Ему хотелось смотреть на неё бесконечно. И было обидно тратить драгоценное время на что-то другое.
- Любимая! – прошептал он, – Это долгое время я думал только о тебе. Каждую ночь засыпал с мечтой увидеть тебя. Хоть ненадолго прижаться к тебе, а потом всё это, – и он нежно обвёл контуры её тела, – унести с собой, чтобы день и ночь чувствовать тебя рядом.
А ты холодна ко мне! Почему? Скажи в чём дело? В чём  провинился. Готов сотни раз просить у тебя прощения!
Она удивлённо на него посмотрела.
- Откровенно говоря, я действительно раздумывала над тем, приходить на свидание или нет. Скажу прямо – не хотела. Ведь, ты обманул меня. Клялся в любви, а сам за моей спиной сделал предложение моей подруге. Она сама всё мне рассказала.
И назвала имя подруги.
Это была чудовищная ложь.
На него, вроде, обрушилось что-то тяжёлое. Хотел сказать, что его оболгали. Вместо слов получилось какое-то бульканье....
Но всё же сумел взять себя в руки:
- Любимая, это всё ложь. Нас хотят поссорить. Для меня существуешь лишь одна ты! Без тебя я не могу!!!
Хотя я сейчас нахожусь в тюрьме, а ты на другой «планете» - всё равно мы будем вместе.
Не спеши выбрасывать меня из своего сердца!
Она ничего не хотела слушать. А он ничем другим, кроме слов, не мог доказать свою правоту.
Нисколько не смягчившись, она промолвила:
- Имей ввиду, я больше никогда сюда не приду. А ты разбирайся сам со своими любовными делами.
И, холодно попрощавшись, ушла. А вместе с ней ушла часть его сердца.
Он считал, что жизнь окончена.
Некоторое время был как в тумане. Не чётко различал людей, предметы. Не слышал, что ему говорили. Всё думал о ней.
«Ну, как доказать свою невиновность?! Не знаю. Это можно сделать только на воле! Мне крайне необходимо дожить до полного освобождения. Только там я смогу убедить всех, что меня оболгали.
А если умру – обвинение так и останется навсегда.
Нет! Ни за что не допущу! Не дам возможности моим врагам торжествовать! Это не в моих правилах. Назло им – буду жить! Вновь верну свою любимую! А с завистниками – рассчитаюсь!».

Тяжело дались ему последние дни заключения. Время шло невероятно медленно. Уже оставалось совсем немного. Он, буквально, изнемогал от нетерпения. Ни о чём другом не мог думать.
Этот день представлял себе каким-то необыкновенным праздником.
«Неужели я выйду за ворота тюрьмы, увижу свободных людей, обниму свою любимую?!».
За несколько дней до окончания срока заключения ему объявили точную дату освобождения и время возврата изъятых при аресте вещей.
Утром, в установленное время, за ним явился конвоир. Повёл в одно из служебных помещений, где ему велели расписаться в получении одежды, денег и ценностей.
Артур машинально выполнял всё, что ему говорили, а думал о свободе и доме. Потребность и тяга человеческой души к счастью и радости, доставшаяся в наследство от Адама, особенно сильна у лишённых свободы. Когда скинул тюремную одежду, сразу почувствовал себя человеком. Его повели в другое помещение. Взяли на проверку вещевой мешок и велели подождать. Он не мог спокойно сидеть. Нетерпелось вырваться на свободу!
Мешок вернули, но на этом процедура проверки не окончилась. Конвоир повёл его в небольшой домик, обособленно стоящий от больших тюремных зданий. Повсюду решётки. Охраны не видно. Здесь проверяли документы. Пока ждал, до него долетали обрывки разговора. Несколько раз слышал свою фамилию.
Пронзила мысль: «А вдруг передумали?».
Появился молодой солдат и предложил следовать за ним.
По асфальтированной дорожке, огороженной с двух сторон решётками,  направились к проходной.
«Как мне опротивели эти решётки! В камере я видел небо в клеточку, и здесь тоже. Так надоело! Зачем столько решёток? Всё равно только отсюда выход на волю – живым или мёртвым!».
Артур терял терпение.
По другому он представлял себе путь к освобождению – думал что вылетит моментально, как птица.
На проходной ещё раз проверили документы.
И перед ним широко распахнулись ворота тюрьмы.
Последнее, что он услышал:
- Вы свободны!.
Ворота медленно, слегка поскрипывая, закрылись.
Артур стоял на одном месте, переминаясь с ноги на ногу.
Сразу не мог осознать себя свободным. Он подставил лицо солнечным лучам и глубоко вдохнул свежий воздух. Никак не мог надышаться. Тёр виски. Разминал ноги. Поднимал вверх руки. Двигал туловищем во все стороны. И, всё равно, не мог сойти со своего места. Смотрел по сторонам, вроде впервые появился в этом городе.
Мимо него шли люди по своим делам, совершенно не замечая его. Им не было никакого дела до молодого человека с вещевым мешком, стоящего у ворот тюрьмы. Они не ведали откуда он вышел, сколько пережил в тюрьме, что у него на душе, и какое счастье он сейчас испытывает.
Да и никакого праздника нигде не было, как он представлял это ранее.
Артур медленно пошел по улице, с каждым шагом всё более удаляясь от ненавистного места.
Зашёл в первое же попавшееся кафе. Заказал большую бутылку Кока-Колы. Взял её в руки. Отпил один глоток. Сладкая, пенистая жидкость растворилась в горле, обжигая газовыми пузырьками.
Он пил и пил. Никак не мог напиться. Ему казалось, что может выпить море своего любимого напитка.
Какое-то блаженство разлилось по всему телу.
Заказал ещё одну и подумал: «Как мало нужно человеку для полного счастья: свобода, немного пищи, видеть людей и солнце».
«Какие странные люди, - продолжал он размышлять, - копят деньги, завидуют друг другу. Себе во всём отказывают. Убивают один другого из-за богатства.
А жизнь так прекрасна!
Но коротка. Мало кто это понимает».
В голову пришла шальная мысль:
«Вот если бы каждого человека на время посадить в тюрьму, а потом выпустить, тогда бы всем был ясен смысл жизни!».

За рассуждениями, не заметил как оказался у своего дома.
В квартире никого не было.
На столе записка: «Скоро буду. Еда в холодильнике!».
Кушать не хотелось. Сел на мягкий диван. Его окутало домашним теплом. Подрёмывая, стал ждать.
Не заметил, как она вошла.
Ничего не говоря, они бросились друг к другу...

А через несколько дней пригласили в гости ту самую – «подругу».
Ещё находясь в заключении, Артур долго готовился к разговору с ней.
А получилось очень коротко.
Он спросил:
- Скажи, когда ты хочешь примерить свадебную фату?
- Какую фату?
- А, ту, которую я «купил» тебе. Ты же всем объявила, что являешься моей невестой и я тебе сделал предложение.
Она, невинно поморгав глазками, сказала:
- Вот смешной!
Так это же всё – ШУТКА!

Май – июль 2011. Франкфурт-на Майне.