София и её Вольф

                София и её Вольф
                Сон первый.
1941 год. Осень. Немецкие войска оккупируют Белоруссию, уничтожая все на своем пути. Сотни деревень уже уничтожено, тысячи людей зверски убито и тысячи прячутся по лесам. Селяне пытаются отстоять свои дома, партизаня в одиночку или малыми группами. На борьбу с ними нацисты выслали специальный карательный отряд. Ещё ни кто не знает, какие зверства свершают эти садисты. Еще ни кто не знает, доживут ли до конца. Конца чего? Или конца кого?
В маленькой деревеньке Панарке всегда было шумно и весело. Народ здесь был открытый и дружелюбный. Ни кто ни кого не боялся, и ни кто ни когда не запирал двери. Война влетела сюда черной птицей, ломая стереотипы и привычки. Разрушая души и тела. Все стало меняться. Тишина стала основной политикой селян.
 С самого начала войны здесь появилась молодая и красивая женщина. Она приехала сюда к подружке. Все видели их вместе и думали что они сестры. Звали ее София.

Почти черные волосы с медным отливом и яркие карие глаза выдавали в ней южанку, но чистый русский напоминал что, скорее всего это не так. *Девочка южанка со столичным акцентом*- Так прозвали её местные старушки.
Софья была доброжелательной и отзывчивой. Многим она нравилась. А вот её подруга была взбалмошной. И для многих не серьезной и слишком легкомысленной. Мария никогда не была замужем и не стремилась к этому.
  В селе продолжалась жизнь. Женщины дружно собирали яблоки, сливы, груши, все, что уродилось в саду. Знали, что зима будет голодной, хоть и надеялись на победоносную красную армию, которая все отступала и отступала. Они заметили, что повозок с ранеными  стало больше.
  Это значило лишь одно, линия фронта уже близко, но почему то,  ни кто не уходил, не прятался. Люди не понимали, что враг жесток и беспощаден. Ведь Германия  дружеская страна, как такое могло случиться? Все просто смирились с неизбежностью.
   И вот..как то утром всех разбудил сильный грохот.
«Вот, началось»- подумала Софья.
-Машка, - шепотом позвала она подружку,- Машка, хорош дрыхнуть! Немцы!
-Где? Что? Ах! – И с спросонья Мария с грохотом упала с кровати.
-Ой, я испугалась.
-Толи ещё будет - Прошептала Софья
-Говорила я тебе уезжай в Москву.
-Ага, и тебя  оставить тут одну? Нет, милая,  я лучше  с тобой так легче…
    В двери стали громко стучаться, это были немецкие солдаты, они злобно выкрикивали что то,  и барабанили в двери.
Озлобленные партизанскими нападениями, они во всех видели врагов. И в женщинах и в детях и стариках.
Наконец-то замок поддался, и дверь с грохотом растворилась.
Женщины уже успели накинуть на себя платья и платки, обувая сапоги, замерли на месте. В дверях стояли солдаты с автоматами и пялились* на них. Софья ждала этого момента и была готова ко всему. Она должна была попасть в плен. Софья – это её псевдоним. Она была картографом, но необычным. Девушка могла нарисовать карту на любом предмете и любого размера. Девушка уже отослала в Москву несколько карт на мелких предметах, с расположением домов и дорог, по которым можно пройти, а по которым нет.Где есть тропинки, а где непроходимые дебри и болота. Она изучала местность для борьбы в тылу. Для диверсантов. Но сейчас она не была уверена, что останется в живых, но все равно сунула в карман булавку и лупу.

Солдаты дико орали, так, словно они на  арене. Двое подошли и стали пихать женщин к выходу. На улице уже была толпа из селян. Кто то молча шел, кто то плакал и умолял. Кто то ругался и орал. Но у всех была одинаковая участь, о которой они не знали.
Софья с Марией шли в толпе и думали об одном и том же: «Это конец»
 Ни слез ни страха лишь разочарование от того что не пришибли ни одного фашистского выродка.
    Через несколько километров все поняли, куда их ведут. У реки возвышался песчаный обрыв, преграждая путь вперед. Люди оказались в западне, справа река , слева скала, сзади фашисты. Девушки переглянулись. Они поняли - это расстрел.
  Когда люди поняли что происходит, шум стал нестерпимым. Крики и вопли не стихали до первых автоматных очередей. Первые жертвы со стоном упали на землю, мгновение затишья и снова очередь.
 И только команды офицера резали ухо. Люди все падали и падали. Были и такие, которые прыгали в реку и тут же были расстреляны. Труппы смельчаков плыли по течению, говоря о безысходности положения. В глазах оставшихся был ужас. Послышался очередной залп очереди, и наступила полная тишина. Все лежали ничком. Гора трупов и пение птиц, словно ничего и не произошло.

Сквозь туман слышались голоса. Софья очнулась от боли в спине. Она не могла пошевелиться, любое намеренье повернуться или подвигаться вызывало ужасную боль. Она простонала. Тут же все стихло.
Девушка попробовала открыть глаза, чья-то кровь залила все лицо и застыла, стягивая глаза. Она снова застонала от боли.
Вдруг ей послышались шаги. Она, превозмогая боль, все же открыла глаза. Склонившись над ней, стоял офицер СС, она поняла это по форме. Он внимательно на нее смотрел, потом выпрямился и махнул рукой. Женщина отключилась.
   Молодой офицер попросил солдат вытащить её и отправить в их лазарет.
 Он хотел допросить её. Этот Шульц, упрямый балван. Уничтожил всю деревню не оставив ни одного человека. От куда теперь ему было узнавать о дорогах.

Гюнтер нервно перебирал перчатки. Он видел, как окровавленную девушку уносят. В  след им он крикнул:
-Если она умрет, я вас здесь всех расстреляю как предателей рейха!
-Да капитан.
Солдаты бережно положили её в машину и увезли.
Постояв минуту на побоище, Гюнтер нервно передернул плечами и произнес.
-Ну и зверь этот Шульц.
Его возмущало, что у некоторых такая жажда крови. А ведь можно было использовать этих людей во благо великой Германии.
Он ещё раз огляделся и пошел к машине.
-В Панарск, в лазарет. А то они там мне и последнего жителя угробят!
 Вокруг все кружилось и вертелось, не было ни какого понимания в пространстве и во времени.Все казалось слишком необычным и нереальным, казалось, что все вокруг исчезло, нет ничего и ни кого. Вдруг лицо перед глазами, что-то говорит, не слышно…
Снова туман нереальности и одна мысль в голове: « Как я устала».
Софья мучилась в горячке. Действие, какого-то лекарства успокаивала боль, и уносило в нереальность. Непонятные голоса…звуки. Непонятно. Снова круговерть и покой. « Я умерла» было последнее, о чем она подумала. И наступил долгожданный покой. Ночь, тишина и темнота окутала все вокруг. Стало легко, спокойно, светло..

      Долго отступали советские солдаты отдавая драгоценную, родную, землю захватчикам. Но сколько бы немец не топтал бы ее, чужой она все равно не станет. Люди все отчаяннее бились за каждый клачек. Партизанские отряды, наученные горьким опытом, стали осторожнее. В лесах скопились целые деревни, особенно на болотах. Людям попросту было некуда бежать. Фашисты сжигали все, что видели на своем пути  и расстреливали всех на кого падал их хищный взгляд.
 Болота это страшный сон для солдат рейха. Они боялись его, зная, что от-туда не возвращались целые роты.
И причину, зачастую, ни кто не знал. То ли это партизаны, то ли само болото утаскивало их.
Гюнтер очень хотел найти хоть одну карту. Хоть одно описание местности, но тупые каратели вырезали целиком деревни не оставляя ни кого в живых.
Ему не особо нравилась эта война, он был патриотом своей страны. Гордился своей принадлежности к высшей расе. Он искренне в это верил. Но не понимал, зачем нужно было нападать на СССР. Конечно, все свои переживания и мысли он хранил глубоко внутри, и ни какие пытки не заставили бы открыть их наружу. ОН восхищался людьми отстаивающими свою позицию. И поэтому не видел смысла уничтожать женщин и детей. Хотя план вождя об очистке территории для великого рейха не обсуждал.
Перед глазами всплыли события последней недели. И глаза девушки, усталые, измученные, но без тени страха. Девушка приходила в себя, но он не торопился с допросом. Издалека он наблюдал за ней, подбирая тактику допроса. Гюнтер понимал, что столкнется со стеной упрямства. Ведь она чудом выжила. И по ее манере держаться, она не трусиха, что вызывало в нем чувство уважения к ней.
Шли дни , девушка медленно шла на поправку. Гюнтер все больше удивлялся, наблюдая на ней.
И чем больше наблюдал за ней, тем больше понимал, что это не простая девушка. Было в ней что то вызывающее не просто уважение. Ее терпеливость, стойкость, обреченность, но непреодолимая жажда к жизни восхищала. Она, будучи в плену умудрялась улыбаться с благодарностью. С одной стороны он видел в ее глазах ненависть, но тут же она улыбалась пожилому доктору лечившему ее. Он наблюдал за ней ,но начать допрос не смел.
«Болота, болота, болота»,-все чаще крутилось у него в голове. Как же их обойти. Как спасти его новобранцев, ведь набрали совсем молодых парней. Завлекли обещаниями легкой и быстрой победой. И вчерашние мальчишки вступили на тропу войны, не понимая, что для них это дорога в один конец. Сгинуть в этих болотах так легко. Как сохранить матерям их сыновей?
Он постоянно размышлял об этом. Его форма СС не давала расслабится. Это была и честь и ответственность. Он был немцем, он был патриотом. Но все же не понимал, зачем эта война.
Хладнокровно убивать коммунистов он мог. Причем с легкостью хищного зверя, но убить женщину или ребенка было для него нестерпимой мукой. Даже смотреть на это.
 Сможет ли проклятый Шульц когда-нибудь спать спокойно?










НЕ отредактировано!
Продолжение следует