Смерть Повелителя Снов. Глава 4. Шаг назад

    - Бой! - командую я, и наши «клинки» скрещиваются снова - пламенный и способный раскрыться веером, сотней лучей, порывом горячего ветра, роем огненных пчёл  - мой; и чарующе-разный, обманчивый, то и дело меняющий вид, свойства, измерение, а иной раз вообще лишённый формы - его. Соперника, легким движением парирующего мою атаку, словно я нападаю не со смертельным оружием, а с детской игрушкой.
    Он убирает щиты и опускается прямо в траву, пренебрегая опасностью испачкать ею свой роскошный «официальный» наряд.
    - И как это понимать?! - притворно сердясь, протестую я. - Мы ещё почти и не сражались!
    Мой голос становится вкрадчивым, полным едких смешинок:
    - Уже устал, учитель? Мало же тебе надо, чтоб утомиться!
    - Да, всего-то три часа огня и один непослушный ребёнок, - он усмехается и  отбрасывает с влажного лба пепельно-серебристую прядь. - Не все способны пылать сутки напролет, представь себе. И не всегда это полезно.
    - Возраст сказывается, хмм?
    - Опыт, детка-вундеркинд. Не слишком-то распускай пёрышки, их ведь могут однажды и ощипать! 
    Я смеюсь и бросаюсь в траву рядом с ним. Удивительно красочное, всех мыслимых оттенков, предгрозовое небо, меж низко нависших туч лоскутами - неистово-синее в золоте солнца... и его лицо надо мной.  Глаза цвета самых невозможных и прекрасных небес... вышина, в которую так легко упасть с разбегу... и утонуть.
    «Позволь утонуть в тебе... закружить миллионом лепестков и растаять в твоей белоснежности... такой прохладной, такой манящей... мечта моя. Судьба моя...»
    Не желая чересчур погружаться в эти мысли, я вскакиваю, и над нами расцветают сразу две алых плети, пять хвостов пламени в каждой руке.
    - Сядь, охладись. На сегодня хватит. Через пять минут мне надо быть на Совете.
    - Сдаёшься? - вырывается у меня. Не в тренировке дело, я просто не хочу отпускать его сейчас. И он прекрасно это понимает.
    - Ты быстро учишься.
    - Это не ответ.
    - А это был не вопрос. Если не ошибаюсь, я велел не играть с хлыстами. Тебе рано. Опасно.
    - Игры с огнём опасны всегда, - беспечно отмахиваюсь я. - Мне заняться разведением ромашек?
    - Вязанием, - смеётся он. Старая шутка, понятная только нам; и я с удовольствием продолжаю:
    - Рисованием картин на песке... поиском редких бабочек...
    - Игрой на нервах наставников, - подхватывает он. Его рука взъерошивает мои волосы... а моя словно бы случайно касается его бедра, живописно прикрытого складками белого плаща.
    - О, в этом я виртуоз. Кэс, а тебе обязательно идти туда? Останься, - я прилагаю немало усилий, чтоб голос звучал ровно, а нисколько не умоляюще. Хотя знаю: как ни упражняйся в притворстве, его мне никогда не обмануть. - Ты разве туда хочешь?
    - А разве мы делаем лишь  то, что хочется?
    - Почему же нет? Мы Избранные. Повелители стихий. И эта сила расцветает только в душах, познавших вкус свободы. Кто нам это твердил сотню раз?
     - Но не свободных всецело... Так не бывает, Огонек. 
    Он столь внезапно становится... не чужим, но странно далёким... сумрачным, как  совсем уже свинцовое небо. И мне вдруг сумрачно... зябко и тревожно, и защищаясь, я выпускаю багряную россыпь лепестков - два крохотных огненных фейерверка... и обращаю их в радугу.
    - Красиво, - мягко роняет он.
    «Воистину красив здесь только ты».
    - Не пойдёшь? Ты ведь скучаешь там. Наши сражения куда интереснее!
    - Кто спорит, - за шелестом листьев прячется его вздох. - Вы  тоже скоро  будете присутствовать на Советах. Все трое.
    -  С какой стати? Политика, войны, планы... Утомительная возня. Меня это не касается.
    - Ты в самом деле не понимаешь?
    Я смотрю на него, пойманный врасплох непривычно острым чувством растерянности. Невольно передёргиваю плечами... и надеюсь, что это можно списать на холодный порывистый ветер.
    - Зачем вас учат владеть вашими силами? Найти вас, поселить здесь, все годы тренировок... зачем?
    - Эти силы полезны, - удивлённо отвечаю я. - Есть много применений. И это... прекрасно. Гармонично. Правильно. Таланты должны раскрываться... как бутоны. Зачем цветы, бабочки, листья  и плоды на деревьях? Смешной вопрос.
    - Смешная наивность.
    - Да что с тобой? Кэс... что не так? Сердишься? Они теперь разозлятся, на твоем Совете?
    - Он не мой, к сожалению. Да, разозлятся. Нет, не сержусь. Да, не так... вот что, - он перехватывает мои руки и притягивает к себе, совсем близко. Слишком. Наши дыхания смешиваются в одно... наши губы почти соприкасаются... всё в мире исчезает, кроме его глаз.
    - Мы оттачиваем техники боя ежедневно в течение десяти лет. Для чего?
    Мне требуется некоторое время, чтобы просто осознать смысл его слов. Не думать о том, какой безумный аромат... серебристые пряди шёлком на моём лице... его сердце бьется почти в моей груди... Я моргаю, встряхиваюсь, с усилием вырывая себя из грёз... о невозможном. Он хочет что-то мне сказать. Что-то важное. Очень важное. И тайное - настолько, чтобы говорить об этом шёпотом, укрывшись за завесой его и моих растрёпанных ветром волос, чтобы даже движений губ не было видно.
    - Оборона, если войне все-таки быть? Наши стихии отличные щиты.
    Он молчит и пристально, с какой-то отчаянной требовательностью глядит мне в глаза.
    - Ну скажи сам.
    - Мы сражаемся.
    - Да, друг с другом, из-за щитов. Но с обычными людьми так нельзя, слишком опасно. Мы ведь можем серьёзно поранить, даже убить...
    Время словно застыло: медленно, очень медленно опускаются его длинные ресницы, вечность безмолвия... тёмная, тёмная вечность.
    - Именно.
    Я мог бы коснуться его губ сейчас. Закрыть поцелуем, согреть... потому что они холодны, как лёд, от слов, что сказаны и не сказаны.
    Но я не шевелюсь, и сама эта идея кажется верхом нелепости.
    Я в его объятиях, наконец-то, а все мысли мои - лишь о том, как эту чудную новость я расскажу брату. Что может быть смешнее!
    - Убивать? - Так. Тихо. Успокойся. Просто надо сосредоточиться. - Но у Джеда сила другая! Он сражаться не умеет!
    - Придётся научиться.
    - Он не сможет... и Нер, он же никогда не согласится...
    - Зой.
    Я глотаю конец фразы.
    - Позаботься о них. Я уже сделал всё, что мог... даже больше. Их оставляю на тебя. Абсолютная покорность. Никаких фокусов, капризов, протестов. Свобода - ложь, и всегда была ложью. Души нас всех в Её власти. Марионетки. И в любой миг Она может приступить к дёрганью ниточек.
    Я склоняю голову ему на плечо. Мне просто надо спрятать лицо, только и всего. Спрятаться. Укрыться. Понять.
    - Уходи, Кэс, - тихонько говорю я. - Спеши на свой Совет. Хватит ненужного риска.
    Он приподнимает мой подбородок. Его пальцы едва ощутимо, бесконечно нежно очерчивают мои скулы, скользят по щеке, по краешку губ.
    - Ты умный мальчик. Всё теперь ясно? 
    Ясно. О да. И тебе ясно... всё, что знаю и чувствую я.
    - Это неизбежно, Зой. Вопрос времени. Мне его почти не осталось.