Чем удобрять литературную ниву?

Дерьмо №3
          Это была не работа, а «Дерьмо №3». В смысле – третий раз в жизни я вляпывалась в такое дерьмо.

          Дерьмом №1 была моя попытка работать няней в детском садике, лет этак 26 назад.
          Миф об обласканных государством многодетных семьях государство сочинило для многодетных семей, вернее, для увеличения их численности. Мне повезло в том, что когда у нас появился третий ребёнок, многодетными считались лишь семьи с 5 и более детьми, но мы не планировали обзаводиться детьми и дальше, по крайней мере, в ближайшие лет 15. То есть, рождались детки для семьи, а не выгоды ради, поэтому обломы, через какое-то время последовавшие за принятым законом о причислении к многодетным семей с 3-4 детьми, меня удивляли, но особо не расстраивали.

          Не буду рассказывать, как всё было, поведаю об одной из государственных забот. Многодетным вне очереди предоставлялись места в детских дошкольных учреждениях. Это меня обрадовало. Потому что младшенькому исполнилось 3 года, и мне пора было выходить на работу. Моим деткам дали три места в трёх разных садиках в разных концах района. Получалось, что с утра до обеда я развозила бы детей по садам, а с обеда до вечера забирала бы их домой. Я поехала на завод и написала заявление на увольнение. От меня потребовали объяснительную. Я написала: «Так как государство не в состоянии обеспечить местами в детском саду детей из многодетной семьи, вынуждена искать работу в садике».

          Я устроилась няней. Зарплата 60 руб. Минус: подоходные, профсоюзные, комсомольские, за питание и ежемесячная оплата за сад за каждого из детей – по 13, 90. (После увольнения из первого сада устроилась воспитателем в другой, на зарплату 70 руб., на руки несколько лет получала около 10 рублей).
          Ну, куда деваться, стала работать няней. Мне было велено делать:
- по утрам разгружать продуктовый грузовик (вместе с другими нянями);
- ходить на кухню за баками и кастрюлями с едой на группу в 35 человек;
- накрывать столы, убирать со столов;
- расставлять и застилать раскладушки перед тихим часом, после убирать всё в кладовку;
- мыть всё в группе;
- помогать воспитателю собирать детей на прогулки и раздевать после прогулок;
- следить за живым уголком (мне «повезло», такое чудо было на весь комбинат только в нашей группе, учтите, что я, мягко говоря, недолюбливаю крыс, рыб и прочую живность, для меня в животном мире существуют лишь кошки);
- почему-то мыть детей, которые не дотерпели до туалета, воспитательница велела тоже мне.

          Сначала, желая украсить унылые помещения группы, я пыталась рисовать картинки. Воспитательница обрадовалась и велела мне вести записи в журналах и готовить материалы для занятий. Всё бы ничего, но эта мля из Мухосранска делала всё, чтобы няне работы было больше чем положено. Ну, например, если дети могли бы накрывать на столы и убирать посуду – группа была подготовительной к школе, то воспитательница приводила детей с прогулок в то время, когда им надо было уже ложиться спать. График нарушался ежедневно. Я неслась в гардеробную, помогать скинуть пальтишки промёрзшим малышам, бежала в душ с теми, кто не дотерпел до туалета, кормила и укладывала, потом убирала, уносила, мыла, рисовала, а тут и тихий час заканчивался…
          Я валилась с ног от усталости. На просьбы как-то облегчить мой труд, мля заламывала белы рученьки и сообщала в пространство: «Я – интеллигенция, а это – твоя работа!» На брудершафт с ней мы не пили, и такие заявления были простительны лишь за её тупость. Через несколько дней приходящие за детьми родители разговаривали не с воспиталкой, а со мной, что бесило интеллигентную по страшной силе.

          После второй разгрузки продуктов, когда мы с девчонками носили по лестницам мешки с хлебом и ящики с мясом, овощами и фруктами, я зашла к завхозихе и сообщила, что не нанималась в грузчики. Няни пахали без меня, почему-то меня возненавидев, а не завхозиху, чей сын числился рабочим, но не мог выполнять свои обязанности по причине беспробудного пьянства.
          Через неделю нас собрали и велели выйти на субботник, потому что дворник в запое. Я отказалась.
          После ноябрьского праздника я пообещала воспитательнице в группе, куда ходила моя доча, вырвать язык и … ну, вы поняли. Даме не понравилось нарядное платьице моей девочки, и она высказала ребёнку своё мнение по поводу многодетной нищеты. Это было личным оскорблением! Мои дети всегда были одеты едва не лучше всех! Я со школы вязала крючком и на спицах, шила всё – от белья до зимних курток, а ещё вышивала и плела кружева. Люди на улице спрашивали, где я покупаю такую одежду – если вы помните советский ширпотреб, вы не удивитесь. Но дело не только в том, что оскорбление было несправедливым, а в том, что оскорбления не бывают справедливыми никогда! А уж по отношению к ребёнку…
          Садик был настолько «хорошим», что мои дети однажды сбежали из него. Причём, персонал отреагировал в соответствии со своим менталитетом – меня выставили на всеобщее позорище и объявили, что у меня ненормальные дети. Это случилось накануне того, как я подала на увольнение. Уволилась в один день – огромный плюс в трудовом законодательстве – я имела право уйти с работы в день подачи заявления.
          Чашу терпения переполнило собрание персонала, за закрытыми дверьми. Комиссия из СЭС, РОНО и хрен знает откуда. В саду ЧП. В одной из групп (не моей, и то легче) обнаружилось, что двое детей больны гонореей. На нас орали: «Вы, грязные суки! Гонорея в детском саду!»
          Откуда? Брат и сестра из неблагополучной семьи спали в одной постели с больными родителями.
          Персонал сидел и страдал. Я встала и высказалась: «Когда нас принимали на работу, анализы из всех дырок взяли! А у родителей справок из КВД никто не требует! Я увольняюсь, потому что не записывалась в Общество грязных сук!»
          Меня не хотели отпускать. По-хорошему, не хотели. Таких исполнительных дур, как я, даже в те времена было мало.
          Детей забрала. Неужели, вы подумали, что я могла там своих детишек оставить?!


          Дерьмом №2 стала работа художником-оформителем в цирке Шапито, лет 13 назад.
          Коротко: мне дали пустой вагончик без электричества. Первую неделю я красила забор вокруг цирка. На второй мне поручили нарисовать таблички «М» и «Ж» на соответствующие надписям двери. После этого велели сделать афишу. Афишу делать пришлось в ДК, где я работала до этого. Как только сдала афишу, мне сообщили, что я уволена. Почему? Готовилось представление с морскими животными. Несчастные, как шпроты, друг на друге, ворочались в грязнейшем маленьком бассейнчике, причём, у кого-то текла кровь из свежих ран от укусов собратьев по несчастью. Я орала как пилорама, угрожая вызвать представителей Гринписа. Меня еле успокоили. И уволили. Причём, бухгалтерша предупредила, чтобы я быстро-быстро подписала бегунок и ушла, потому что на меня «повесили» недостачу в несколько бочек краски и кучу инвентаря, который, якобы, находился в том вагончике, где я переодевалась. Я всё сделала, зашла к директору и честно сказала: «Много мудаков видела я в жизни, но такого мудака, как Вы, в первый раз встретила!»


          И вот – Дерьмо №3. Через 13 лет, хи-хи.
          Я не смогла найти работу по специальности. Я не смогла найти работу рядом с домом. Если работодатели ввели негласный возрастной ценз в 35 лет, то и я уже понимаю, где могу работать, а где здоровья жалко. Три недели без работы и оп-паньки: я – продавец прилавка в ближайшем супермаркете! Не виноватая я! Устраивалась на бакалею с перспективой оформления подарков к Новому году, с режимом 2/2. Вляпалась на пятидневку за прилавок.

          Мне предстояло продавать весовые салаты. Как было сказано: «Пока». Пока кто-то там на больничном. Потому что «у нас – взаимозаменяемость».
          Через день мне было велено обслуживать покупателей и в отделе «гриль». Потому что продавца нет. Ещё через день – фасовать разносолы. Потому что фасовщицы не успевают. Ещё через день – проверять сроки на разносолах и товарах в холодильнике. Потому что кто ещё? На следующей неделе я узнала, что должна отпускать сырое мясо. Затем – сырую рыбу.  И грузчик больше не выносил из отдела ящики – потому что ему некогда. Покупатели орали из колбасного отдела, из выпечки, а я отказалась учиться отпускать выпечку, колбасы, сырую рыбу, сырое мясо, а потом и гриль.
          Почему? Покупатели подходят к прилавку и видят вразнобой товары, названия и цены. А что видит продавец? Товар. Всё. Кто-то должен в начале рабочего дня вешать над подносами названия блюд и коды для весов. Но их не вешают. А я не знаю, где что. Ну, даже если рис от гречки отличу, то и на них надо знать коды, чтобы взвесить. А кодов нет! Получается, что если в отделе есть кто-то, кто уже делал это, он – хороший продавец. А, если в отделе пытается угодить покупателям Лазарева – она идиотка, потому что не знает, где стейк лосося, а где стейк сёмги, чем свинина по-королевски отличается от остальных свинин, где какой из видов готовой курятины, и где коды на всю эту вкуснотищу.

          Два через два в отделе гриля появлялась тётя, подрабатывающая там несколько лет. Тётя знала всё наизусть. И ещё она знала, как правильно закосить.
          Ну, вот в течение дня продавцу положено 3 раза поесть, и сколько надо сходить в туалет и перекурить. Я прихожу к 9 утра. В 11 – завтрак. Но в это время – пошёл покупатель, а часто – и только привезли салаты. Позавтракать мне удавалось не каждый день. Тётя приходила к 11 и тут же шла пить чай. На полчаса. В это время мне надо было метаться между своим и её отделом. Ровно в 2 часа тётя шла на обед – на 40 минут. В 2 часа – бум, покупатели штурмуют прилавки, очереди неистовствуют, я шизею. Мне не разорваться.
          Однажды я отказалась подходить к грилю, потому что у меня – свой план продаж, а есть я хочу не меньше тёти. Очередь возмущается. Я посылаю всех к администрации. Одна мадам машет руками в необслуживаемой очереди и орёт мне: «Эй! Алё!» Я отпускаю салаты. Она вопит. Я не реагирую. Она встаёт ко мне, берёт салат, после чего приказывает: «А теперь подойдите к тому отделу и взвесьте мне капусту!» У меня – очередь. Я отвечаю: «Извините, я продавец отдела салатов». Она орёт: «Вчера Вы мне капусту взвешивали!» Я объясняю: «Я – продавец отдела салатов, а другой отдел обслуживаю, когда у меня нет покупателей». Она орёт: «Я отстояла к Вам очередь, взвесьте мне капусту!» Я отпускаю следующего. Она орёт: «Я буду здесь стоять, пока Вы мне капусту не взвесите!» Я отвечаю: «Стойте, сколько влезет».
          Кто виноват в такой ситуации? Я, конечно, с точки зрения покупателей, администрации и других продавцов. Которые почему-то понимают взаимозаменяемость весьма странно.

          Наконец, моя очередь рассосалась ненадолго, подхожу в гриль. Бумажные пакеты для кур закончились. Предлагаю одной девушке взвесить курицу в полиэтиленовом. Мне нет времени бегать и искать то, что я не знаю где находится, в час пик, когда у меня снова подошёл народ. Девушка закатывает истерику. Я её понимаю. Не понимаю только, почему она орёт на меня, а не на администрацию, которую я предлагаю ей вызвать. Я же извинилась и объяснила ей, что я – не продавец отдела «гриль», и работаю здесь несколько дней, поэтому просто не могу обслужить её на том уровне, которого она желает. А все претензии – к администрации.
          Следующая попытка обслужить кого-то в «гриле» снова перетекает в скандал из зала. Всё-таки, какие-то коды я запомнила, но вот – покупатели, я вас понимаю!!! – от меня требуют взвесить нечто, что я вижу в первый раз, и не знаю кода. Я бегу в столовую, где «грильщица» заседает уже 35 минут и кричу с порога (у меня в отделе тоже очередь!): «Я не могу обслуживать два отдела, у Вас нет кодов, у Вас очередь, все орут, так же нельзя!» Тётка, не отрывая задницу от стула, лениво отвечает: «У меня – обед. 40 минут. Имею право!»
          Да, право имеет, и права. Я, всё равно, питаюсь вчерашними булками. Хотите ли вы, не хотите ли, но с персонала высчитывают за питание. Чем кормят? Просрочкой и некондиционными фруктами-овощами, которым место только на помойке. Из просрочки для меня съедобный интерес представляют булочки. Ещё я принесла свою кружку (посудомоечной машины нет, покоцанные тарелки и проч. небрезгливый народ споласкивает под кранами и кидает в кучу на хлюпающие от воды подносы).

          На второй неделе иду к директору и вежливо сообщаю, что увольняюсь. Он просит остаться, обещает поставить меня в зал. Договариваемся, что я работаю испытательный срок (месяц – я соглашаюсь, чтоб хотя бы получить полную зарплату), а там решаю – уйти или нет.
          Я – воплощение честности. И не понимаю, что моё предупреждение об увольнении даёт начальству карт-бланш на подставы.

          На выходном звонит соседка-прилавочница и сообщает, что в понедельник меня ожидает разборка за торговлю просрочкой. Вина зафиксирована службой собственной безопасности на 10 тысяч. То есть, если в отделе найдена просрочка, с продавца высчитывают эту сумму. Я знаю, что у меня ничего подобного быть не может, и спокойно выхожу на работу.
          С утра – наезд. На меня! За недобросовестность и нарушения!!! На меня?! Хорошо, что предупреждена, иначе инфаркт схлопотала бы. Поэтому спокойно спрашиваю, почему меня не вызвали, когда составляли акт, и прошу предоставить для сравнения список просрочки и отчёт об остатках, который составляла в пятницу. В моём отчёте нет таких салатов, которые были сняты с продажи как просроченные!!! То есть, я понятия не имею, откуда тот продавец, что стоял два дня после меня за прилавком, взял просроченные салаты. Дней десять проходят в относительной тишине, потому что директор в отпуске. Но я полна желания здесь не работать. Соседка спрашивает: «Почему? Ты живёшь рядом, у тебя документы в порядке, ты можешь работать на кассе, да и чем тебе в салатах плохо? Вон, ты уже все коды наизусть знаешь!» Я отвечаю: «Во-первых потому, что директор – хам. Он мне в сыновья годится, и он мне тыкает!» Соседка объясняет: «Теперь так руководителей учат – тыкать персоналу». Я отвечаю: «Мне всё равно, как учат руководителей. В Санкт-Петербурге к женщинам принято обращаться на «Вы».

          Третья (после кухни и директора) весомая причина для увольнения – туалет. О, он чистый! И всегда есть бумага, жидкое мыло, горячая вода в кране и, если не фурычит электросушилка, бумажные полотенца. Однако, это необходимое для физического комфорта помещение почему-то имеет мизерную площадь. Мужчинам легче. Но женщина, запершаяся внутри, справляет нужду практически стоя, ткнувшись лбом в дверь (не наклоняясь – потому что унитаз находится почти впритык к двери), а задом – в бачок. Чтобы слить воду и застегнуть джинсы, надо открыть дверь. Иначе не развернуться. Таковая планировка помещения совершенно необъяснима – предбанник с раковиной вдвое больше кабинок!

          Я работаю и одновременно ищу новую работу. Покупаю газеты, торчу в сети. Работаю в субботу и воскресенье. Чтобы на неделе ездить на собеседования.
          В понедельник салаты привозят не в 10 утра, а в 4 дня. Почти полностью новый ассортимент. Названий в компьютере нет, кодов нет, ценников нет! Очередь желает есть, у меня – роскошный прилавок и невозможность продать хоть что-то. Мечусь между ящиками, накладными, ценниками и кодами, это ещё соседка помогает, хоть и не обязана – она торгует от не относящейся к магазину фирмы. Тут грузчик, молодой и наглый, везёт телегу для фасовки разносолов. Я смотрю на него: «Увези. Сейчас этим заниматься времени нет». Дитя какого-то –стана возмущается: «А, чем ты тут занимаешься, что у тебя нет времени для фасовки?» Я даже зависла на минуту: «Мальчик, ты понял, что сказал? Ты – кто? Директор? Я бы и директору сказала, что сейчас фасовать ничего не буду! А ты – кто? Уйди!» Дитя какого-то –стана злится без попытки это скрыть: «Я привезу фасовку через час!» - «Завтра!» - «Почему?» - «Сегодня ничего фасовать не буду!»

          Выхожу на работу в четверг. Списания – телега с верхом. Идёт директор, интересуется: «Это что?» - «Списание» - «Выставить на продажу!» - «Нет!» - «То есть?» - «Я говорила Вам, что никогда не буду продавать людям просрочку. Вы унижаете и покупателей, и персонал!» Он говорит: «Пока Вы были на выходном, просрочки не было! Вы торговать не умеете! Если эти салаты не будут проданы, Вы за них заплатите!»
          Ко мне бегут две продавщицы. Я спрашиваю, кто те умницы, что торговали в моё отсутствие. Они не делали списаний, рапортуя о стопроцентной продаже. В результате в холодильнике – списание за три дня! Вывод: все – хорошие, Лазарева – плохая. Так как меня, всё-таки, не было, этот косяк на меня не повесить. Девочки начинают уговаривать выставить на витрину старые салаты. Я отказываюсь.
          Это – ещё одна хитрость руководства. Приказ директора выставить на продажу салаты, которые надо было списать два-три дня назад, неофициален. Но – приказ. Если не выставить – вычтут с продавцов. Если выставить – меня спокойно могут оштрафовать за торговлю просрочкой. Девочки, хитренько подставившие меня, подставились сами, потому что повесить на меня то, что должны были списать другие – не удастся. И торговать этим я отказываюсь.
          Снова вызывают директора. Он велит пробовать салаты и продавать те, что не стухли. Одна отказывается: «Я беременная!» Другая отказывается: «У меня аллергия!» Я говорю: «А я просто есть это не буду!» Салаты фасуют в маленькие контейнеры и выставляют в открытые витрины под крышечками со свеженькой датой. Подходящих покупателей я предупреждаю, что салаты – не свежие. Но, умалчиваю, насколько несвежие. Советую брать те, что в нормальных сроках. Объясняю свои советы тем, что вот эти – вкуснее.

          Соседка качает головой: «Ты что, первый день в торговле?» - «Не первый, но такого ни разу не видела!» - «Да, что ты дрейфишь? Все салаты напичканы антибиотиками, от них вреда не будет, ну пронесёт кого-нибудь, подумаешь!» - «Пронесёт?! А, вон, беременная покупает всё время. Беременной диарея грозит выкидышем!»
          На другой день увольняюсь. Под расчёт получаю 4 тысячи. Директора нет. Спрашиваю у кассира: «Разве, месячный оклад составляет 8 тысяч? В аванс мне дали 4, под расчёт 4. А где остальные деньги?» Кассирша просит освободить помещение, она ждёт инкассаторов.
          На другой день узнаю, что директор просил мне передать, чтоб я была счастлива, что хоть что-то получила. Потому что на меня задним числом составили акт о продаже просрочки, и я должна фирме до фига денег.

© Copyright: Наташа Лазарева, 2012


Дерьмо любое, при правильном подходе, можно использовать в качестве удобрения...

Дачники даже гордятся и сильно хвастаются, когда умудряются раздобыть по блату машину особо вонючего дерьма.

Но все хорошо, если уместно...

Конечно, от нянечки до заведующей детским садом дистанция огромного размера, можно всю жизнь таскать мешки по лестнице и не продвинуться при этом по службе ни на сантиметр...

Хотя, школа жизни дорогого стоит... если не сидеть в каждом ее классе по два-три года...

Я вот недавно тоже "вляпался" см. http://proza.ru/2012/11/25/1615

Но надеюсь, что и эту "кучу" удастся использовать на пользу обществу...

Пока закончилось тем, что одна шибко нервная дамочка на букву Ш, прибежала ко мне с лопатой и пыталась ей у меня перед носом размахивать, на что, в силу наличия некоторых профессиональных навыков, я вынужден был, применить прием на обезоруживание, в результате которого у дамочки появилось два синяка, один на руке, в которой была лопата, а другой на ноге. Потом пытался ее задержать, но она выскочила из своей кофты, под которой почему то, несмотря на вторую половину ноября, ничего не было и с воплями "Убивают!" рванула к себе домой, откуда уже по телефону оповестила об этом всю свою родню и сотрудников местного отделения милиции, которые по очереди заявились ко мне, первые пытались оттаскать меня за бороду, а вторые составить на меня протокол, но почему то у них этого пока не получилось....

Мне кажется, литературная нива тоже отзывчива на "удобрения"...

Думаю надо почаще публиковать такие материалы...

Чтобы читатели не "вляпывались"....