Красное море

Это было второе боевое дежурство в нейтральных водах. Мы на своем СКР «Ворон» уже три месяца пахали это море в середине земли.  Уже выполнена боевая задача по слежению за  авианосцем «Америка». Сейчас небольшой отдых и предстоит поход в Красное море. Союз там наращивал силы для помощи « братьям эфиопам».  Два сторожевика должны сменить в этом регионе эсминец, идущий на ремонт во Владивосток.
Пришел СКР «Волк», а на нем  пришли офицеры штаба ударной боевой группы, состоящей из наших двух эскаэров.  Зам командира группы по политчасти капитан третьего ранга знал меня как художника еще по первому походу в Средиземку.
 Когда мы привезли на шлюпке нашего командира на совещание,  замполит приказал мне остаться на «Волке» помочь им оформить корабельную наглядную агитацию. Корабль  в базе был спешно собран в поход, и не все сделано в должном порядке. Мне пришлось заниматься этим ,  когда стояли на рейде возле Порт-Саида, в ожидании, когда сформируют караван для прохождения Суэцкого канала.  Половину Суэцкого канала я прошел тоже на «Волке». Только уже в озере, находящемся примерно на середине длинны канала, в ожидании встречного каравана, «Волк» с «Вороном» сошлись бортами, и я перепрыгнул домой. Перешли на «Ворон» и офицеры командования группой.
Караван судов, идущий из Красного моря, вошел в озеро , и наш караван двинулся дальше по каналу в Красное море. Я напросился на вахту рассыльным на главный командный пост. Там самое интересное место по ходовой. На ходовом мостике рядом с командиром и вахтенным офицером сидел лоцман, араб. Он подсказывал как вести корабль по каналу, ему известны все мели и неудобные места канала.  На берегах канала то здесь, то там попадались последствия войны  Египта с Израилем. Здесь были и сгоревшие танки, и разрушенные здания, поврежденные переправы. Все, кто имел фотоаппараты, торчали на верхней палубе, делая снимки для альбомов.
 Наши корабли благополучно вышли в Красное море. По морскому закону каждый моряк, выходящий в какое либо море в первый раз, должен выпить плафон воды из этого моря, то есть омариманиться. В первый поход в Средиземное море и мне пришлось за день выпить три плафона. Выйдя из Босфора проходим три моря: Мраморное, Эгейское и Средиземное. В этот раз мы тоже молодых поили морской водой. Но в Красное море впервые вышли все мы. Пить эту воду все отказались уж очень она соленая. Просто  сделали по одному глоточку.

 СКР-у «Ворон» поручались разные боевые задачи. Было и сопровождение наших пассажирских судов от Суэцкого канала до выхода в Индийский океан, и слежение за действиями американских кораблей, и помощь эфиопам в ремонте боевой техники. Находясь на ходовом мостике рассыльным, я был в курсе всех наших действий. Самая лучшая смена, когда вахтенным офицером старший лейтенант Гирев, и дежурным сигнальщиком - командир отделения. Мы с сигнальщиком уже заканчивали службу. Гирев общался с нами дружелюбно и четыре часа вахты проходили легко и интересно.
 
Корабль часто стоял на якоре напротив  места, где проходили боевые действия, возле порта Ассэб. По вечерам мы смотрели фильмы, и в темноте было хорошо видны трассы выстрелов на берегу. Днем свободные от вахты занимались в основном своими делами.
 Начальник штаба ударной группы, пожилой капитан третьего ранга оказался неплохим художником. Нас с ним познакомил замполит, и он часто приходил ко мне в библиотеку. Мы садились друг против друга и рисовали портреты. Ему нравились мои работы. Я делал акварельные зарисовки морских закатов, натюрморты с флотскими предметами, портреты друзей.
- А почему бы тебе не поступить в народный университет имени Крупской? – как то спросил он меня.
- Как же я могу учиться на службе? – не понял я.
- Туда не нужно ездить, просто отсылаешь работы. А они присылают на них рецензии.
И я стал готовить вступительные работы. Правда, до конца задуманное я не довел.
 
 В январе у нас на родине самые лютые морозы , а  здесь, в шестистах километров от экватора, жара больше тридцати. Форму одежды соблюдали только вахтенные, остальные ходили в одних трусах и в шоколадном загаре.
  Днем видно как эфиопы на своих суденышках с треугольным парусом ловят рыбу. Один из местных рыбаков на своей лодке подошел к нашему кораблю. В лодке были сложены всякие морские сувениры: огромные черепашьи панцири, кораллы, большие ракушки. Собравшаяся гурьба матросов смотрела на все это диковинное добро сверху, но подошедший доктор сказал:

-Здесь в Африке много разных опасных болезней, поэтому, не советую что либо брать у них.

Ребята бросили чернокожему рыбаку пачку сигарет и он, видя, что у него ничего не купят,  все содержимое своей лодки выбросил в море.
Советский военно-морской флот собирался на долго обосноваться в этом регионе, и чтобы не гонять на ремонт корабли домой решили поставить здесь док. Для дока была выбрана бухта возле острова Накра. Нашему кораблю поручили произвести подготовительные мероприятия.

  Бухта представляет собой большую круглую лагуну с узким входом между островами. Глубина на входе не более десяти метров. Осадка нашего корабля не более четырех метров. Командир вел корабль осторожно, на баке боцман ручным лотом постоянно замерял глубину и докладывал на мостик. Вода настолько чистая, что глядя за борт кажется будто мы летим над землей. Видны водоросли, произрастающие из белого искрящегося дна, колонии кораллов на камнях, стаи разноцветных рыбок пролетают как птички, колонии черных морских ежей. Флора и фауна под кораблем поражала яркостью расцветок, даже не верилось, что все это настоящее.
 И вот мы внутри бухты бросили якорь.  На острове были видны какие- то постройки. Обломки разрушенного бетонного причала. Здесь  когда то была тюрьма для политических заключенных Италии , а сейчас власти Эфиопии решили организовать школу военных командиров.  Советское командование выбрало этот остров для расположения на нем нашей военно-морской базы.
На следующий день после завтрака по громкоговорящей связи прошла команда:

- Шлюпку на воду.  Шлюпочной команде в шлюпку.

Я тоже гребец, средний левый. С нами в шлюпку спустились два штурмана, наш и присланный из штаба. Мы стали возить их по периметру бухты, а они замеряли глубину и отмечали на карте. Пока штурманы занимались своим делом, мы глазели на этот диковинный тропический мир. Заросли кораллов поражали своей красотой. В их ветвях жили маленькие разноцветные крабы и  рыбки. Странно, что все живое было окрашено в разные яркие цвета.
 Ближе к вечеру мы проходили мимо развалин причала. На затопленных бетонных колоннах уже выросли красивые коралловые кусты. Я, получив разрешение штурмана, скользнул за борт и попытался оторвать коралл от колонны. Но не тут- то было. Это живой камень и сломать его рукой не так просто. И у меня ничего не получилось.
На следующий день мы опять возили штурманов. Стояла прекрасная тихая солнечная погода. В одном месте вода на столько была заполнена  водорослями, что они уже находились на поверхности. И тут мы увидели  огромные рыбьи рты. Большой косяк кормился этими водорослями. Рыба медленно продвигалась в нашу сторону. Слышно было громкое хлюпанье и чавканье. Все сидящие в шлюпке были заворожены этим зрелищем. В нас , как и положено мужчинам, проснулся инстинкт охотника. Но как мы могли поймать эту рыбу? Мы подняли весла и стали ждать. Косяк не доходя до шлюпки с десяток метров, разделился и обошел нас с двух сторон. Шлюпка оказалась внутри стада этих «поросят». Мы смотрели на них стоя с высоко поднятыми веслами. Медленно и степенно косяк удалился. Немного остыв от впечатлений, мы продолжали свою работу.
 
- Была бы хоть одна граната. –  проговорил загребной Витя Аблец.

Мы продолжали делать замеры, обходя бухту. Навстречу  шла лодка, в которой сидела странная парочка местных аборигенов. Веслами работал маленький сухонький эфиоп. На корме работал рулем другой, более крупный, и по виду более наглый. Оба сине- черного цвета.  Кормовой одной рукой держал рукоятку руля, а другой запихивал себе в рот вареную рыбу. Он широко улыбнулся нам, обнажая ряд торчащих в разные стороны зубов. Казалось они ростут  у него в два ряда. Он выбросил остатки рыбы и что- то говоря на своем языке, стал подавать нам знаки, прося взять на буксир. Штурман заулыбался и кивнул ему. Тот, обрадовавшись, перекинул нам в шлюпку тяжелую железяку, служившую им якорем, с привязанным к ней концом.
 Шесть весел выгнулись дугой, и у наших братьев по разуму засвистел ветер в ушах, и растянулись рты в радостных улыбках.  Прокатив чернокожих ребят до места их назначения, мы вернулись на корабль.
Следующим утором нам надо было сниматься с якоря. Кочегары разогревали котлы. И вдруг опять команда:

- Шлюпку на воду. Шлюпочной команде в шлюпку.

Мы заняли свои места. В шлюпку спустились старлей  Гирев и офицер из особого отдела. Видно вчера штурманы рассказали  об увиденном косяке рыбы, и мы шли глушить ее гранатами.
Погода немного испортилась, дул легкий бриз и никакой рыбы не было видно. Немного покружив по тому месту, кто- то что-то увидел, Гирев скомандовал:

- Ложись! – и швырнул глубинную гранату за корму.

Из воды вспух небольшой султанчик, мелькнул живот большой рыбины вместе с грязью и водорослями. Пока мы развернули шлюпку, и подошли к этому месту, на поверхности уже ничего не было. Мы не знали тогда, что у морской рыбы нет в организме воздушного пузыря, как у речной и озерной, и по этому она не всплывает оглушенная.
Корабль уже снялся с якоря и медленно шел  навстречу. Тали свисали с правого борта, и нам надо было на ходу поднимать шлюпку на борт. Зацепив тали все сидели на своих местах, а ребята, растянувшись вдоль шкафута, тащили канаты и поднимали шлюпку вместе с нами. Было как то не по себе. Небольшие волны доставали до приподнявшейся  над водой шлюпки и раскачивали ее. Кэп, смеясь, кричал по корабельной связи:

- Гирев! Что это твой экипаж позеленел и глаза вытаращил?

Слава богу все закончилось благополучно и корабль тем же путем вышел в море.
Стали на якорь и жизнь опять потекла спокойно. Добавились только шлюпочные прогулки офицеров на мели. Каждый день после обеда команда из офицеров и мичманов, поставив на шлюпку мотор, шла на мели. Они привозили кучу кораллов, ракушек и моллюсков. Выгрузив все на палубу, звали командира. Он рассматривал все это добро и выбирал себе все что понравится. Потом раздавал свои кораллы матросам для обработки. Кораллы надо было вымочить в хлорном растворе и вымыть.
 По всему кораблю занимались изготовлением сувениров. На юте и на баке стояли бочки с хлорным раствором, в котором замачивали кораллы на несколько дней.  Кэп рассматривал принесенные ему готовые образцы, выбирал понравившиеся, остальные отдавал обратно. Все по совести.
Подходил  День Советской армии и Военно-морского флота. Ни одно праздничное мероприятие на флоте не обходится без шлюпочной гонки.  Решено было отметить праздник  кораблям, находящимся в Красном море, вместе. К нам подошли наши СКР «Волк» и плавбаза.  От каждого корабля снарядили по одной шлюпке.   Старт от нашего корабля, потом надо было обойти вокруг плавбазы, стоящей на несколько кабельтовых от нас и финишировать в месте старта.
Наша шлюпочная команда давно уже слаженная и хорошо тренированная. Почти на всех гонках в базе мы выигрывали.  И сейчас на старте мы сразу рванули впереди всех. Мичман  Чижов сидел на корме рулевым. Раскачиваясь,  поднятой в верх рукой он в такт движения весел делал движения в перед, как будто хотел подтолкнуть шлюпку и вытаращив глаза орал во все горло:
- Два-а-а ррраз, два-а-аррраз!
Его задача была завести нас, зажечь, и это у него получалось. К финишу мы пришли с очень большим отрывом. Как всегда приз  победителю -  пирог. Праздничный чай для шлюпочной команды был обеспечен.
В Африке для нас все было удивительным и необыкновенным. В оптические приборы мы рассматривали хижины из пальмовых веток и листьев. Видимо это была деревня или пригородные поселения.
 Однажды мне даже пришлось походить по  Африканскому берегу, когда мы возили на шлюпке какого- то капитана второго ранга к эфиопам. Мы бродили по белому сказочному искрящемуся песку, купались в этой чистейшей морской воде.  Даже пытались поймать небольшого морского ската между камнями. Мы знали, что скаты обладают электрическим  ударом и загоняли его в вещмешок.
 На берегу высохшая желтая трава покрывала все пространство и кое- где из нее торчали деревья со странной, плоской как блин, кроной. Они похожи на большие грибы с тонкими ножками. Меня все эти, необыкновенные приключения, вводили в какой- то транс. Казалось, что я не на службе, а в очень интересном морском круизе, или смотрю все это в телепередаче.
Нашлись и рыболовы-любители.  Вытаскивали странную африканскую рыбу. Почти все экземпляры имели острые зубы в несколько рядов. Одной  небольшой рыбке, величиной с ладонь, вставили в рот спичку. Через несколько секунд от спички остались одни опилки.  Выловили даже небольшую, метра полтора, акулу. Находясь в Средиземном море, в жаркие дни, некоторые матросы могли искупаться за бортом, но в Красном уже ни кто не решался плавать. Слишком уж зубастое население этого моря.
Любое море это вода и голубая полоска берега. И только при приближении этого берега, а еще лучше высадки на берег, дает представление в каком месте земли ты находишься. Три дня проведенные на острове Нокра и предоставившаяся возможность прогуляться по дикому африканскому берегу по впечатлениям затмили все мои годы на службе. Это был просто сказочный детский сон