Нет

- Нет, здесь не знают насколько все запущено!- молвил Орел
лениво оглядываю долину под собой.- Я был среди них. Они
глупы...

- Ты очень зол за последнее предательство, - ответила Орлица.
- Вот почему смешал все цвета в один темно-черный.

- Кто сказал, что это предательство было последним? -
рассмеялся Орел. - Им нет числа, как нет числа бредущим под
нами стадам овец!

- Да, они весьма молчаливы сегодня...

- Сегодня? Ты слышала от них хотя бы одно слово? Полями, за
сочной травой, их ведут к лучшей жизни, - продолжал Орел. -
Блажен, кто верует! Иногда я испытываю зависть к этой слепой
вере.

- Тупой. Ты хотел сказать - тупой вере? - усомнилась Орлица.

- Я этого не говорил.

Орел задумался, повнимательнее присмотрелся к бредущим внизу
стадам. Заметил серого, всклоченного волка на горизонте.

- Они презирают нас, - сказал Орел с болью. - Презирают нас и
боятся вон того серого поводыря, который готов сожрать их в
любую минуту. Они же для него просто мясо!

- Возможно, они и боятся его, но так было заведено из века в
век. Они получили этот страх, как укол, еще при рождении.


Орлица набрала побольше воздуха в грудь и, широко взмахнув
крыльями, коснулась рваного белого облака, оставляя на нем
ровный прочерк острым, как нож, когтем.

 - Но нас они не презирают, Орел! Они не смеют поднять
глаз... Здесь, высоко, есть жизнь. Другая жизнь! Они не желают знать об этом.
Овцы льстят себе, когда думают, что презирают нас. Им страшно поднять
голову и посмотреть наверх. Им не знакомы свобода и блаженство духа.

Орел камнем кинулся вниз, срезал на лету клок шерсти у серого
волка и с победным кличем раскинул крылья. Волк заскулил,
закрутился, как раненый щенок, боязливо взглянул наверх туда,
куда не распространялась его власть...
Овцы замерли в испуге, на мгновение смешались их ряды, но
затем, они покорно последовали дальше, к тому ручью, к которому
вел их палач.

- Нет, здесь не знают насколько все запущено, - весело
рассмеялся Орел.

- Оставь их. И если сможешь - прости, - тихо попросила
Орлица.