Креативщик. Глава 2

Глава 2.
Технология внедрения

- Слушай, уважаемый, ты хоть понимаешь, что в моём лице оскорбляешь всю нашу большую таксистскую семью?
Алибек указал на тысячную купюру в руке толстого (настолько толстого, что «шестёрка» едва не скребла днищем по земле, пока они ехали) усатого (настолько усатого, что пассажир мог ими закусывать) мужика и укоризненно покачал головой. Вот сколько он уже возит людей, а никак не может привыкнуть к тому, что они такие жадные!
Мужик с усами вместо жвачки тяжело, по-бычьи, вздохнул и сдвинул второй рукой на лоб большую советскую кепку.
- А ты понимаешь, что в вашей семье не без уродов? – неожиданно выдал он, хитро прищурившись.
- Что-то я не понял, - напрягся Алибек. – Это кто урод?
- Это собирательный образ, - причмокнул пассажир. – Но вообще-то это наглость – за каких-то десять километров просить штуку.
- Да? – теперь прищурился уже таксист. – А ничего, что мне назад ещё десять километров пилить без пассажиров? Где я тебе их у водохранилища возьму?
И Алибек махнул рукой в сторону лобового стекла, за которым, действительно, виделся водоём и дачные домики.
- Это не мои проблемы! – отрезал толстяк. – В конце концов, ты меня даже не предупредил, что в цену включается и катание водителя в гордом одиночестве.
- Незнание таксистских законов не освобождает от уплаты проезда, - не к месту схохмил Алибек.
- Я тебе сейчас просто лицо набью – и всё, - зло пообещал пассажир.
- Слушай, дружище, ну, добавь хотя бы чуть-чуть, - сменил тактику Алибек. – В конце концов, я же не только тебя вёз, но и вёдра твои.
Он кивнул в сторону заднего сиденья, на котором большой грудой были навалены разные ёмкости.
- Ты кого пытаешься обмануть? Ты вот эту седину пытаешься обмануть? – палец пассажира провёл по усам. – Вёдра ж пустые! Так что не свисти мне, брат!
- Сибирский мох тебе брат, - пробурчал таксист, глядя, как усач тяжело кряхтит и выбирается из машины. Толстяк вылез из «шестёрки» и, открыв заднюю дверь, залез наполовину внутрь и стал пытаться вытащить все вёдра сразу. Алибек представил торчащую из машины задницу пассажира и с трудом подавил в себе желание выбежать из автомобиля, разбежаться и с удовольствием пнуть по ней аки по футбольному мячу.
Наконец, усач вытащил все вёдра и, разумеется, с размаху хлопнул дверью. Алибек сжал всю свою волю в кулак, чтобы не сказать ещё пару ласковых в адрес толстяка. Это было сложно, но он сильный, он со всем справится. Пусть это будет просто самый плохой сон таксиста. Вот сейчас он откроет глаза и окажется в уютной кровати, а рядом будет…
- И музыка у тебя в машине – полное говно! – вернул Алибека в жестокую реальность невесть как просунувшийся в пассажирское окно почти на половину тела толстяк. Он бросил таксисту на колени тысячу. – На, а то скажешь, что вообще не заплатил. Тысячу не жалко. На большее не наездил.
Противно хмыкнув, усач неожиданно юрко вынырнул обратно на улицу и, схватив вёдра, бойко зашагал в сторону дач. Алибек с досадой хлопнул по клаксону. «Шестёрка» обиженно бибикнула на своего хозяина.
- Прости, моё солнце, - ласково погладил руль таксист. – Ну, согласись, попадутся же уроды. Как вообще работать после таких? Поедем лучше домой, по пивку хряпнем, да? Ах, блин, ты же не пьёшь. Ну ничего, моя сладкая! Я тогда твоё пиво выпью за тебя и за то, чтобы ты всегда бегала, как молодая, с завода, «Калина».
Продолжая разговаривать с автомобилем, Алибек стал поправлять чехол на пассажирском сиденье. Теперь придётся стирать и дезинфицировать его – не дай Аллах, перекинется на машину вредность этого жиртреста. Проблемы с любимым детищем ему сейчас вообще не нужны. А это ещё что?
Таксист достал из складок чехла большой и, судя по огромному экрану, дорогой мобильный телефон. А дела-то налаживаются! У этого жировика мобила, видимо, выпала, когда он решил кинуть в Алибека тысячей и унизить его. Но, как оказалось, справедливость-то существует! Сразу видно, что телефон навороченный, Алибеку, чтобы на такой накопить, надо месяц не есть и не пить. Этот козёл, оказывается, такую технику при себе имеет, а на такси денег пожалел. Скупердяй! Хотя… он даже себе шапку нормальную купить не может, в кепке поношенной ходит. Что уж тут говорить о других!
Алибек быстро спрятал телефон во внутренний карман своей промасленной куртёнки и завёл машину. Предчувствующая быструю езду, «шестёрка» довольно фыркнула и заурчала, как довольная кошка. Взвизгнув покрышками, автомобиль резко тронулся с места и, развернувшись, помчался в сторону города. Довольный Алибек на удивление легко разогнал «шестёрку» до сотни и с ветерком в салоне (надо всё-таки починить окно с водительской стороны, а то зима не за горами!) проскочил круг. Хорошо, что ему только прямо ехать пока, можно и погонять. Почему допустимую скорость сто километров в час не введут в городе? Это ведь какое раздолье тогда будет! Сначала все бараны с купленными правами разобьются, зато потом оставшиеся профессионалы смогут в полной мере продемонстрировать свои навыки. И это будет, как минимум, справедливо. А то что это за мера такая – шестьдесят километров? Смешно!
Таксист так увлёкся мечтами, что не сразу заметил, что происходит впереди на дороге. А когда заметил – не сразу поверил.
По встречной полосе метров через триста ехал «КамАЗ» с большим прицепом. Ехал быстро, несмотря на тяжёлый груз. Возможно, водитель торопился поскорее отделаться от работы и вернуться к жене и детям. А, возможно, причина большой скорости была в том, что рядом с ним, по полосе Алибека, ехал второй «КамАЗ» - уже без прицепа – и  явно пытался прижать первый грузовик к обочине. Силы были неравны: гружённый «КамАЗ» был явно медленнее своего соперника, поэтому нарушающий все правила дорожного движения второй тягач резво обходил дальнобойную машину и потихоньку прижимал её к обочине. Алибек так засмотрелся на эту картину, что не заметил, как расстояние между его «шестёркой» и вторым «КамАЗом» стало критически маленьким. Руки и ноги действовали быстрее головы: вывернув руль и вдарив по тормозам, Алибек увёл автомобиль с дороги и, чудом не перевернувшись, улетел в кювет. Машина ударилась днищем о землю и по инерции пропахала песок ещё несколько метров.
Несколько секунд Алибек просидел с закрытыми глазами, боясь открывать их. Наконец, разум возобладал над страхом, и таксист поднял веки и начал осматривать автомобиль и себя. На первый взгляд, «шестёрка» не пострадала, хотя в песок засела достаточно глубоко. Руки-ноги-голова тоже оказались целы. Повезло. Вот что такое опыт! Даже из аварии на скорости под сотню он вышел целым и невредимым. Да про таких, как он, надо фильмы снимать! А вот этих придурков на «КамАЗе» надо на костре из покрышек сжигать, чтобы они горели и травились одновременно! Алибек схватил монтировку, всегда лежащую у него под ногами и, распахнув дверь, быстро выбрался из машины, искренне желая проучить лихачей. Впрочем, посмотрев на то, что происходит на дороге, таксист решил не лезть на рожон. Голова и руки теперь действовали в тесной связке, поэтому монтировка отправилась обратно в салон, а её место занял приобретенный чудесным образом мобильный телефон со встроенной видеокамерой.
Картинки для видео было предостаточно. «КамАЗ» без прицепа прижал «КамАЗ» с прицепом к обочине метров через пятьдесят, и теперь Алибек мог относительно безопасно фиксировать, как двое налётчиков в масках вытащили бедного дальнобойщика и с упоением избивают какими-то палками, а третий перецепляет груз с одного тягача на другой. Весь процесс занял не больше полутора минут, но Алибек за это время успел трижды вспотеть. Отогнав «КамАЗ» с переставленным на него прицепом чуть в сторону, третий налётчик подошёл к своим подельникам и махнул им рукой. Те схватили порядком измочаленного водителя, который уже едва держался на ногах, и с размаху отправили его в кювет с другой стороны дороги. После этого один из налётчиков что-то сказал третьему, который, судя по всему, был у них кем-то вроде босса. Главарь показал на тягач дальнобойщика и махнул рукой в сторону кювета. Спросивший налётчик сел за руль, немного отогнал «КамАЗ» назад, а потом резко направил его в кювет. Перед самым падением тягача налётчик успел выскочить из машины и прыгнуть на асфальт, а «КамАЗ» с гулким рёвом исчез в кювете. Налётчик поднялся с асфальта и отряхнул себя от пыли. Показав на место, куда упала машина, он что-то сказал своим подельникам, после чего вся троица села в тягач с прицепом и быстро уехала.
Алибек машинально нажал «стоп» на телефоне, и запись сохранилась в папке «Видеофайлы». Не выпуская мобильник из рук, таксист подбежал к кювету, в который отправились грузовик и водитель. Дальнобойщика нигде не было видно, а «КамАЗ» приземлился в кювет весьма неудачно, прямо на бок, поэтому в ближайшей перспективе ехать никуда не мог.
- Эй, дружище! – крикнул Алибек в сторону кювета. – Ты живой?
В ответ послышался сдавленный стон. Таксист хотел спуститься вниз и помочь, но потом с опаской посмотрел на лежащий на боку «КамАЗ». А вдруг ударом бак пробило и сейчас рванёт? А Алибеку ещё жить надо – у него ещё, можно сказать, вся жизнь впереди. Сорок шесть – это разве возраст?
- Дружище, я сейчас «скорую» вызову! – таксист быстро набрал на телефоне звонок экстренной службы и сбивчивым голосом рассказал о происшествии, при этом не упоминая о налётчиках. Спасателям и гаишникам об этом знать не обязательно. А вот на видео можно неплохо подзаработать. Такого эксклюзива у них ещё явно не было.

* * *
Повинуясь закону всемирного тяготения и взгляду бухгалтера «Эврики» Светланы, коньяк быстро преодолел расстояние горлышка бутылки и перешёл на сторону хрусталя, из которого была сделана рюмка. Последняя капля на мгновение задержалась на краю бутылки, но потом довольно плюхнулась в посуду, воссоединившись с себе подобными.
- Вот всё-таки хорошо, что ты к нам пришёл работать, - довольно сказала покрасневшая от предыдущих трёх рюмок бухгалтер, обращаясь к Акулину, который в данный момент исполнял функции коньячного сомелье. – Не было б тебя, и повод выпить коньяк представился бы лишь в ноябре, когда у Бобылёвой день рождения. А так – гуляяяяй, народ!
- У-у-у, - протянул Гебберт, сидящий по правую руку от Светы. – Светлана Леонидовна, вы хотя бы закусывайте. Ваш бред-то мы послушаем, но с вашей лужёной глоткой никакого коньяка не хватит.
- А что это ты ко мне на «вы»? – заметила одно хамство и не заметила другого бухгалтер. – Я, между прочим, всего на два года старше тебя и вообще ещё девушка хоть куда.
- Знаем мы, как вы умеете кудахтать, - заржал Виктор Викторович. – Давайте лучше пить.
- Золотые слова! – воскликнула Ксения, сидящая по правую руку от Жени, и засмеялась вместе со всеми. Когда Акулин накрыл сегодня стол в редакции по поводу своего официального трудоустройства в «Эврику», она, повинуясь неведомому внутреннему магниту, инстинктивно села рядом с Женей. Даже когда он был трезв, то всё равно оценил жест Бобылёвой своей лисьей ухмылкой. Хотя, откровенно говоря, Акулин ей больше напоминал енота. Крупного, но очень милого енота. И это Ксению пугало: не было ещё ни одного мужчины к её двадцати семи годам, кого девушка сравнивала бы с каким-то животным. Не хватало ещё влюбиться в редактора! Это ж полный атас будет! Да и вообще, он не в её вкусе. Хотя… он такой енотик!
- А что это вы, Дмитрий Сергеевич, не пьёте? – своим тоном обращения к набычившемуся Сидоренко Женя показывал, что он больше ехидна, а не енот.
- Не люблю алкашей и не переношу запах алкоголя, - поморщился Сидоренко, брезгливо наблюдая за Светой-бухгалтером, пытающейся наколоть на зубочистку лимон.
- Да, мне говорили, что ты не любишь своих коллег, - хмыкнул Акулин и залпом вылил в себя коньяк. – Ну, что, господа и дамы, на этом заседание нашего клуба трезвенников прошу считать закрытым. Спасибо всем за присутствие и разбудите кто-нибудь Наташу. Разбудите и скажите, что ей нельзя пить – она из чёрного перца превращается в какой-то другой овощ.
Редакционный коллектив хохотнул напоследок и стал разбредаться по своим делам. Алёна-ответсек нетвёрдым шагом отправилась выключать компьютеры в техотделе. Сидоренко, воротя нос, выскочил из редакции, не попрощавшись ни с кем. Мелкие дизайнеры и журналисты, чьих имён Женя так и не запомнил, наоборот, со всеми попрощались достаточно вежливо и уже через мгновение исчезли, как будто их и не было в редакции никогда. Гебберт буквально потащил на себе бухгалтера Свету к её кабинету, но, вопреки мимолётному предположению Акулина, закрываться с ней там не стал, оставив её на пороге и удалившись в свой кабинет. Железнов, не улыбнувшийся за весь вечер ни разу, смерил взглядом Женю и стал тихонько будить Наташу. А Ксения так и продолжала сидеть, мечтательно наблюдая за движениями Акулина. Это не могло остаться им незамеченным, и Женя снова сел рядом с девушкой и посмотрел ей в глаза.
- Влюбилась? – прямо спросил он, и Бобылёва почувствовала, что к её лицу прилила вся кровь, которая была в теле.
- В тебя влюбился коньяк, который во мне, - всё-таки сумела совладать с собой девушка. – Но не беспокойся, скоро он из меня выйдет, и я снова буду язвить над тобой.
- Так может… - хитро прищурился Акулин, - пока он не ушёл из тебя, я попробую ощутить его послевкусие на твоих губах?
- Боюсь, что пока ты будешь его ощущать, коньяк из меня начнёт стремительно выходить помимо моей воли. А я не хочу одновременно целоваться и писаться. Ещё скажешь потом, что это от счастья.
- Мадемуазель, вы становитесь обворожительно противной от таких фраз, - засмеялся Женя и поднялся. – Что ж, в таком случае я хочу сыграть с тобой в одну игру.
- Какую? – Ксения поняла, что сейчас тот самый момент, когда он скажет: «Салочки у меня в квартире», и она будет согласна на всё.
- Игра называется «Кто последний останется за столом, тот и моет всю посуду»! – довольно загоготал Акулин, выскочил из-за стола и быстро скрылся в кабинете у Гебберта. Бобылёвой эта фраза была как ушат холодной воды на голову. Коньяк тут же испарился в экстренном порядке, а образ енота сменился в её голове более привычным мужским сравнением.
- Козёл ты, Акулин! – крикнула Ксения и, тяжело вздохнув, стала убирать со стола жирные тарелки.
- Это что у вас за брачные игры бегемотов? – поинтересовался Гебберт с привычной уже сигаретой в полубеззубом рту, когда Женя влетел к нему в кабинет.
- Да так, с коллективом знакомлюсь более плотно, - подмигнул Акулин и указал на стул перед Виктором Викторовичем. – Я присяду?
Гебберт пожал плечами: мол, делай, что хочешь. Женя сел на стул и вцепился взглядом в редактора.
- Я пришёл заключить пакт о ненападении, - отчеканил он.
- Чего это вдруг? – от удивления Виктор Викторович чуть не выронил сигарету.
- Так для газеты лучше будет, - спокойно объяснил Акулин. – Ни мне, ни вам сейчас не нужны конфликты. Ваша задача – сделать «Эврику» лучшей газетой в городе, моя задача – точно такая же. У нас просто методы немного разные. Я их предлагаю объединить. Всё то, что вы уже сделали хорошего в «Эврике», мы усовершенствуем моими разработками (обещаю, я их все буду согласовывать с вами) – и все в результате останутся довольны.
- Складно говорите, - усмехнулся Гебберт. – А, помнится, меньше недели назад кто-то утверждал, что я ни на что не пригоден и газету сделал плохо. Не помните, кто это был, а?
- Погорячился, виноват, - примирительно сказал Женя. – В конце концов, мы оба тогда наговорили друг другу всякого. Пусть это послужит нам уроком, а наши новые деловые взаимоотношения станут мирными и продуктивными. Как вам такой расклад?
Виктор Викторович затянулся и затушил сигарету в пепельнице.
- Посмотрим, - буркнул он. – Я ничего обещать вам не буду.
- Поверьте, моя работа пойдёт на пользу нам обоим, - Акулин встал и протянул Гебберту руку. – Мир?
Редактор посмотрел на ладонь Жени и несколько секунд о чём-то поразмышлял. Потом, словно нехотя, он приподнялся в кресле и аккуратно пожал Акулину руку.
- Только не наглейте, - предупредил он. – Не забывайте, что главный редактор здесь всё-таки я.
- Я это помню и ценю, - заверил Акулин. – До завтра, Виктор Викторович.
Не хлопая в этот раз дверью, Женя вышел в большую комнату и, увидев вытирающую стол Ксению, помахал ей рукой. Та скривила лицо и отвернулась. Акулин хохотнул и спустился вниз. Сегодня определённо удачный день, коли уж с Геббертом удалось заключить перемирие. Без него пока что никак: если не подружиться с главным редактором – хотя бы формально – ни одно изменение в газету не внесёшь. А бегать по каждому поводу к Бобровской не очень хотелось. Да и вообще Акулин подсознательно чувствовал, что с ней лучше сталкиваться как можно меньше.
Спустившись на улицу, Женя увидел на крыльце кинотеатра курящего и тяжело задумавшегося Серёгу. В голове сразу же всплыли события прошедшей недели и звонок доверенного лица умершего от сердечного приступа бизнесмена Бисембаева. М-да, Железнов, конечно, не дурак и два плюс два в своей голове сложил очень быстро. Но коли он не стал поднимать шума – значит, обо всём ещё можно поговорить.
- Наташу отправил домой на такси, - неожиданно начал разговор первым Сергей. – Надеюсь, без проблем доберётся.
- Ну, напасть на водителя и выпить всю его кровь она всё равно не в состоянии, - попытался пошутить Женя.
- Это точно, - кисло согласился Железнов.
Беседа не клеилась.
- А ты как будто и не пил вместе со всеми, - заметил Акулин.
- Да я-то пил, - пожал плечами Сергей. – Да только вот не пьянею что-то совсем.
- Почему?
- Почему? – Железнов повернулся к Жене и посмотрел на него взглядом, полным какой-то горечи. – Это я у тебя бы хотел спросить, почему так надо было поступать. Почему нужно было всё это делать – всё то, что ты сделал. У меня в голове не укладывается.
Акулин посмотрел на проезжающие мимо редакции машины, которые потихоньку становились всё бесформеннее. Осень, темнеет уже раньше.
- Почему – это неправильный вопрос, - повернулся он, наконец, к Серёге. - Правильный вопрос – зачем. Всё это нужно было затем, чтобы хорошего и честного человека обезопасить от бандитов, которые хотели делать свои тёмные делишки его руками.
- Но ведь есть и другие способы, - возразил Железнов.
- Какие? – фыркнул Акулин. – В полицию пойти? Ты сам-то веришь в это? Если в Питере полицейские в большинстве случаев стоят за того, у кого больше бабла, а не правды, то в маленьком городе и подавно всё уже куплено и перекуплено. Ну, и смысл об этом вообще тогда задумываться?
- Но и твой способ решения проблемы выходит за всякие рамки, - покачал головой Сергей. – Ты ведь фактически убил человека. Ты это осознаёшь?
- Осознаю, - кивнул головой Женя. – Только вопрос не в том, осознаю я или нет. Вопрос в том, пойду ли я на такой шаг снова. И я тебе отвечу, что пойду. Пойду, потому что с такими людьми по-другому бороться крайне сложно. Таких людей нужно ломать через колено и уничтожать.
- Чем же ты тогда отличаешься от обычного убийцы? Кто дал тебе право убивать человека за его грехи, которые, заметь, не доказаны судом?
Женя помолчал, собираясь с мыслями.
- Никто не давал, - согласился он. – Это моё и только моё решение, которое я принял, руководствуясь голосом совести. Не моральными нормами или окончательным вердиктом судьи. А именно собственной совести. И судить себя за это могу только я сам. И я себя внутри на самом деле грызу. Грызу, только не за то, что поспособствовал смерти Бисембаева. А за то, какой инструмент я для этого использовал. Если бы я знал, что у него настолько слабое сердце, я бы обошёлся кирпичом в окно, а не головой девушки. В остальном я перед собственной совестью чист.
- Только твой поступок – неважно, чем или кем он был продиктован, - не помог же директору морга, - Железнов закинул окурок в урну точно метров с двадцати и тут же достал новую сигарету. – Ты не думал о том, что смерть директора морга тоже частично на твоей совести? Если бы Бисембаев не умер, возможно, и директор был бы жив.
- Я не думаю, - покачал головой Женя. – У меня вообще-то большие сомнения в том, что его убили ребята из команды Бисембаева. Ты ведь не будешь спорить с тем, что его убили, а не сам он себе по горлу чиркнул?
- Ну, с этим, конечно, я спорить не буду, - кивнул Сергей. – А кто тогда?
- С большой долей вероятности это заместитель директора, который претендовал на его должность. Пришёл, увидел избитого шефа и сразу же понял, что можно его добить и занять его место. Тем более что судмедэкспертизу проводил он же. Тут любые причину и время смерти можно скрыть.
- Пусть даже так, - Железнов помял сигарету в руках и засунул её обратно в пачку. – Но почему нельзя было отстраниться от ситуации и не лезть в неё?
- И смотреть, как директора морга откровенно доводят до преступления? – Акулин посмотрел на Сергея с неким непониманием. – Я так не могу. Я журналист и обязан не только фиксировать происходящее, но и пытаться что-то поменять. Вот я, как говорил герой Николсона, хотя бы попытался. Кто-то всё равно должен был это сделать. Так пусть это лучше буду я, чем кто-то другой. Я-то с собой договориться всегда смогу.
Железнов горько усмехнулся, снова достал сигарету из пачки и всё-таки закурил.
- Ты меня не убедил, - сказал он, стараясь не смотреть на Акулина. – Я считаю, что в этой ситуации могли быть другие выходы…
- Какие? – перебил его Женя.
- Не знаю! – повысил голос Серёга. – Но они наверняка были. Ты же выбрал самый лёгкий.
- Знаешь, - тихо произнёс Акулин. – Я никогда даже врагу не пожелаю ситуации, в которой самым лёгким способом решения проблемы будет убийство. Но ещё больше я не пожелаю ситуации, в которой это будет единственным способом. Ты можешь говорить, что я неубедителен для тебя и вообще моральный урод. Это твоё право. Но ты просто не был в такой ситуации и поэтому говорить со стопроцентной уверенностью, что возможно было другое решение, не можешь. Поэтому предлагаю эту тему прекратить. Мы с тобой с разных позиций смотрим на событие – вот и освещать его можем по-разному, если тебе на журналистском языке понятнее.
- Не язви, - Железнов затянулся. – Я остаюсь при своём мнении, но буду держать его при себе. По крайней мере, пока.
Акулин хотел сказать что-то в ответ, но в этот момент перед зданием затормозила знакомая Жене «шестёрка». Из неё быстрым шагом вышел Алибек и направился к входу на телеканал, входящий в состав холдинга Бобровской.
- Уважаемый, до центра довезёшь? – окликнул таксиста Женя и быстро подбежал к нему. – Куда торопимся в такой час и что у тебя с машиной?
- Мне некогда, - оборвал его Алибек. – Извини, дружище, мне срочно надо на телевидение. А машина… да так, лёгкая авария.
- А зачем тебе на телевидение? Может, я смогу помочь? Я же журналист.
- Точно, - таксист немного расслабился и даже, как показалось Жене, облегчённо вздохнул. – Я и забыл совсем, что сюда тебя подвозил. И ты меня ещё обманул тогда.
- Надо же, - хмыкнул Акулин. – То, что подвозил, не помнишь, а то, что я тебе тогда заплатил меньше обещанного – помнишь.
- У меня все вы такие в чёрном списке, - таксист даже немного улыбнулся.
- Тоже мне держатель реестров нашёлся. Ну, давай, колись, что у тебя там?
- У меня есть мегаэксклюзив для теленовостей, - понизив голос, сказал Алибек. – Настоящая бомба. Готов продать за умеренную сумму.
- Ишь ты! – Женя почесал макушку. – И сколько ты хочешь за свою «бомбу»?
- Десять тысяч долларов хочу! – выпалил таксист.
- Хорош! – засмеялся Акулин. – У тебя что там, компромат на губернатора?
- Круче. У меня там сцена нападения бандитов на дальнобойщика и похищения груза.
- Даже так… - Женя мгновенно посерьёзнел и буквально вцепился Алибеку в плечо. – Ну, пойдём со мной. Поглядим на твоих гангстеров.

* * *
- Собственно… вот.
Алибек выключил видео на телефоне и выжидающе посмотрел на сидящих полукругом Женю, Гебберта и Серегу. Те отреагировали по-разному: Железнов скрестил руки на груди и смотрел в окно; Виктор Викторович дымил сигаретой; и только Акулин задумчиво покусывал губы – как будто это видео заинтересовало только его.
- И за это ты хочешь десять тысяч долларов? – спросил, наконец, он у таксиста.
- А разве оно того не стоит? – изумился Алибек.
- Справедливости ради, нет, - Гебберт затушил сигарету и включился в разговор. – Во-первых, на этом видео не видно ни номеров грузовика, ни лиц нападавших. Смысла это ставить на телевидение или в газету делать снимки с видео просто нет.
Женя про себя усмехнулся: надо же! А когда Наташа принесла снимки, на которых было запечатлено избиение директора морга со всеми лицами, Гебберт тоже не взял их в номер. Где логика?
- А во-вторых? – напрягся Алибек.
- А во-вторых, - Сергей убрал руки с груди, - не очень красиво вообще-то с вашей стороны просить у нас деньги за то, что вы сняли насилие над человеком и теперь нам его демонстрируете.
- А то вы не так работаете! – взвился таксист. – Это же вся актюбинская журналистика так продаётся. У вас всегда на первой странице то аварии, то убийства. Иначе ж покупать не будут это ваше фуфло.
- Выражения выбирайте, уважаемый! – обиделся Гебберт.
- Спокойно, друзья! – примирительно поднял руку Акулин и посмотрел на таксиста. – Слушай, Алибек, а хороший у тебя мобильник.
- Ну… неплохой, - с подозрением согласился таксист, не очень понимая, к чему клонит Женя.
- Я вот думаю: в таксисты, что ли, податься? – мечтательно произнёс Акулин. – Мне, чтобы на такой телефончик заработать, нужно года два писать в газету обо всём подряд без остановки. А тут бомбила на «шестёрке» светит им налево и направо.
- Это ты к чему, дружище? – ещё больше насторожился Алибек.
- К тому, что телефончик-то ты, видимо, спёр у кого-то. А это вообще-то уголовное преступление. А если сюда добавить и непрепятствование преступлению, тогда картина вырисовывается вообще поразительная. Не правда ли?
- Ну вы и козлы! – возмутился таксист. – Я, можно сказать, для них старался, жизнью рисковал, а они… 
- Ой, не ври, - поморщился Женя. – Для нас он старался. Для своего кармана ты старался. Может, тебя и знает весь город, но не как суперводителя, а как редкостного корыстолюбца. Так что за твои моральные старания я могу поделиться с тобой… ну, допустим, тысячей. А если хочешь больше, то извини – только через кассу полиции. Кстати, а чего ты им не показал это видео? Это вообще-то твоя наипервейшая обязанность.
- Я сам буду решать, что моя обязанность, а что – нет, - досадливо произнёс Алибек, схватил со стола тысячу, положенную Женей, и, не попрощавшись, выскочил из кабинета.
- Может, вас с творческого редактора перевести на должность телефонного секретаря? – спросил Гебберт Акулина. – После ваших логичных отповедей нам всякие дебилы перестанут звонить.
- Боюсь, что после его монологов нам вообще перестанут звонить любые читатели, - съязвил Железнов. – И хорошо ещё, если он их словами будет убивать.
- Смейтесь-смейтесь, - хмыкнул Женя. – А я, между прочим, успел видео по bluetooth скинуть себе в телефон. Быстро и бесплатно. Что, скинем это всё телевизионщикам?
- Обойдутся, - Виктор Викторович поднялся и прошёл на своё место. – Это какой-никакой, а эксклюзив. Серёга, мы же писали вроде про нападения на дальнобойщиков?
- Ну, была вроде какая-то заметка, - почесал лоб Железнов. – Кажется, Лера Максименко писала. Но она сейчас в декрете, не спросишь у неё, где информацию накопала.
- А то неясно! – фыркнул Гебберт. – Как всегда у Алмаса взяла сводку и по ней выбрала.
- Я, конечно, извиняюсь, - вклинился в разговор Женя. – С Максименко я, видимо, ещё познакомлюсь. А кто такой Алмас?
- Оооо, это культовая личность! – Виктор Викторович достал свой мобильный телефон и стал копаться в нём. – На нём держатся все газеты города. Да вы с ним наверняка познакомитесь. Вам полезно будет.
- Алмас – это пресс-секретарь Департамента внутренних дел, - объяснил Серёга, пока Гебберт ждал соединения. – Фактически он – единственный источник информации для журналистов о совершённых преступлениях в нашем городе. И поэтому с ним никто не ругается. Без криминала ни одна газета не проживёт.
- Последнее утверждение, как минимум, спорно, - покачал головой Женя. – А насчёт единственного источника… а не пробовали заводить связи среди оперов или следователей?
- Какой умный мальчик, - поджал губы Железнов. – Думаешь, мы не пытались? Проблема в том, что у нас тут без указки сверху никто из ментов даже в туалет по-маленькому не сходит. А ты говоришь о контактах с прессой.
- Алло, Алмас Майорыч! – Гебберт просто упивался своими остротами. – Это Виктор Викторович из «Эврики». Привет, дорогой! Как там начальство поживает? Не решило ещё застрелиться в приступе честности?
Судя по последующему хохоту редактора, собеседник с той стороны трубки ответил матом.
- Нет, ну, а вдруг чудо произошло? – отсмеявшись, сказал Виктор Викторович. – Ладно, это всё, конечно, шутки. Я по другому поводу звоню. У нас тут есть одно интересное видео, которое наверняка поможет вам в раскрытии резонансного дела. Да, разумеется, отдадим. Надеюсь, вы не забудете нашу доброту и с нами будете сотрудничать более продуктивно, чем с «Диапазоном», например. Да я понимаю, что информация везде одинаковая, но друзьям ведь можно рассказать чуть больше, правда? Ну, вот и отлично! К тебе это видео завезёт наш новый творческий редактор. Думаю, вам надо познакомиться, а то он из Питера, полон иллюзий и не знает суровой реальности. Ты-то его быстро к жизни вернёшь – я-то тебя знаю. Когда он к тебе может зайти? О, ну это вообще прекрасно. Тогда жди. Всё, генералам привет.
Судя по ещё более громкому хохоту Гебберта, пресс-секретарь заматерился ещё сильнее.
- В общем, он вас ждёт в течение часа, - повернулся редактор к Акулину. – Их контора находится недалеко от квартиры, которую вам Глебовна сняла. Так что берите Игоря Яковлевича за шкирку и вперёд общаться с полицией.
- Игоря Яковлевича возьмёшь, как же, - пробурчал Женя, набирая номер зама Бобровской. – Он самого кого хочешь возьмёт. Во всех смыслах.
Водитель для Жени не заставил себя ждать. Пока крутая иномарка (если честно, Акулин даже не знал, что это за модель автомобиля, а спрашивать было недосуг) мчалась к зданию Департамента внутренних дел Актюбинской области, Женя созвонился с Максом и договорился через час встретиться у него на кухне в окружении приятной компании из пивных бутылок. После четырёх бутылок коньяка на десятерых чувствовался явный недогон.
В глазах пресс-секретаря ДВД Алмаса Иманалиева – высокого майора среднего телосложения с зализанными направо волосами – недогон чувствовался ещё сильнее. Несмотря на понедельник и формальное отсутствие календарного повода, пресс-секретарь был очевидно пьян. Впрочем, по запаху изо рта и примятой форме можно было предположить, что пьёт майор не первый день.
- Я сейчас немного уставший после тяжелого дня, - чуть заплетаясь, произнёс Иманалиев после стандартного приветствия. – Поэтому со мной лучше разговаривать короткими фразами.
- Я постараюсь, - засмеялся Женя. – Значит, так. У меня в телефоне есть видео. На нём три молодчика нападают на дальнобойщика и угоняют груз. Я знаю, у вас что-то подобное уже было. Это свежачок. Отдаём вам по доброте душевной. Ну, и в пользу наших будущих деловых связей, конечно. Включайте Bluetooth.
- Угу, - Иманалиев достал свой телефон, который был не хуже того, что приносил с собой таксист Алибек. – А откуда видео-то?
- Скажем так, наша агентура в этот раз сработала чуть оперативнее вашей, - ухмыльнулся Акулин. – Но пока этого больше ни у кого нет.
Телефон майора пикнул, сигнализируя о завершении скачки видео. Иманалиев углубился в изучение съёмки, а Женя углубился в изучение кабинета пресс-секретаря. Что и говорить, рабочая комната человека, который олицетворяет собой в глазах журналистов собирательный образ полицейского, выглядела очень скромно: два старых советских стола, несколько продавленных стульев, плакаты на грязных стенах, шкаф и советские телефоны-вертушки. «А стреляет он, наверное, из мушкета», - подумал про себя Акулин. В кабинете у Иманалиева не было даже компьютера, и это уже не лезло ни в какие рамки. Хотя бедность могла быть и показной: увидь такую картинку в телеэкране какой-нибудь генерал-снабженец, и уже на следующий день либо мебели добавится, либо начальников уменьшится. Риск – благородное дело, как известно.
- Видео интересное, - протянул Алмас, прокрутив ролик пару раз. – Мы подумаем, что можно с этим сделать. Спасибо за информацию.
- И всё? – взвился Женя. – Я вообще-то надеялся, что мы с вами совместно будем ловить этих бандитов.
- А какой резон? – вытаращил глаза Иманалиев. – Мы сами всех поймаем, а вы только под ногами будете мешаться.
- Ну, вообще-то если бы мы вам видео это не передали, вы бы и дальше сидели без доказухи. В противном случае вы бы их уже давно поймали, - не удержался Акулин.
- Так, - рассердился майор. – Борзеть только не надо! За видео спасибо, но наезды на нас – это чересчур.
- Я не наезжаю, - постарался загасить конфликт в зародыше Женя. – Я предлагаю вам реальное сотрудничество. Всё очень просто: мы помогаем по мере возможностей и сил вам искать этих товарищей, а потом пишем об этом статью. Вы же в ответ получаете все лавры, дополнительные глаза и уши, да ещё и галочку себе ставите в графе «работа с прессой».
- Это, конечно, интересное предложение, - причмокнул Иманалиев. – Да только если мы их сами не можем поймать, то вы нам тем более не помощники.
- Да почему не можете-то?
- Да потому, - майор кинул телефон на стол, не особо беспокоясь о судьбе и того, и другого. – Их нужно ловить с поличным или с железной доказухой. А мы даже не знаем, кто они такие. Они внезапно появляются – каждый раз на новой трассе – отбирают груз, водителя мутузят, машину в кювет, а сами исчезают. Как эти… голландцы летающие.
- Летучие, - машинально поправил пресс-секретаря Женя.
- Да какая на хрен разница? – махнул рукой Алмас. – Факт в том, что у нас нет на них ничего. Грузы все проходящие из других стран – причём каждый раз шли с разных погранпостов. Так что наводчик, который у них есть, явно работает на самом верху у пограничников – может курировать всё сразу. Поэтому эти уроды и работают безнаказанно – они знают, что, кроме как за руку, мы их поймать не можем.
- Вот оно что… - Акулин задумался на секунду, а потом победно улыбнулся. – Ну, в таком случае остаётся только одно – внедрение.
- Фильмов насмотрелся? – майор сделал выражение лица «Mother of God». – У нас есть, конечно, специальная группа для этого, но никто этим заниматься не будет. Некуда внедряться потому что, а всякие планы у нас разрабатываются, в первую очередь, для бумажной отчётности. Никто над поимкой банды работать не будет – это я тебе по секрету скажу. Поймаем – хорошо. Не поймаем – ну так они сами когда-нибудь успокоятся. В конце концов, пока ещё ни одного трупа не было – значит, и опасными преступниками их считать не надо. Опять-таки начальство сверху не давит с поимкой. Можно подождать.
- Я понимаю, можешь мне все эти вещи не рассказывать, - терпеливо парировал Акулин. – В конце концов, с питерской полицией в тесной связке работал – в курсе, что и как делается. Методы везде одинаковые. Я другое предлагаю: ведь найти банду и внедриться в неё можем мы, журналисты. По собственной, так сказать, инициативе.
- Не-не-не, - решительно запротестовал майор. – Это чересчур сильный риск.
- Сильный, - не стал спорить Женя. – Но ведь вы как будто бы будете ни при чём. Мы сами всё попытаемся сделать, а вы просто обеспечите прикрытие с тыла. Грубо говоря, получится материал из цикла «Журналист меняет профессию». Если всё пройдёт гладко, вы получите опять-таки все лавры за супероперацию, а если случится форс-мажор – вас вроде как и не было.
Иманалиев побарабанил пальцами по столу.
- Это чистой воды авантюра и самоубийство, - мысль о возможном внедрении журналистов в банду его, кажется, отрезвила. – Но если ты так настаиваешь, я поговорю с начальством. Завтра.
- Сегодня, - возразил Акулин. – Зачем терять время?
- Предлагаешь звонить генералу в девять часов вечера?
- Не предлагаю, а говорю, что надо звонить. А я пока хотел бы посмотреть материалы по предыдущим нападениям.
- Ты просишь невозможного, - покачал прилизанной головой Иманалиев. – Я, конечно, попробую, но сам понимаешь – вечер уже.
Но везение, начавшееся с примирения с Геббертом, подействовало и здесь. Следователь, ведущий дело, задержался на рабочем месте и благосклонно дал отксерокопировать Иманалиеву некоторые страницы. Через полчаса ксерокопии бумаг Женя уже держал в своих руках. Договорившись, что майор позвонит ему, когда переговорит с генералом, Акулин, довольный собой, примчался домой и застал у подъезда Макса.
- Опаздываешь, - постучал тот по часам. – Не улыбается мне тут сидеть с кучей пива под твоими окнами. Или гопники местные оприходуют, или бабульки проклянут. А вот тебе, я смотрю, это всё нравится. Лыбу даже в темноте видно.
- Пошли, я всё тебе сейчас объясню, - Акулин буквально затащил Бандитского к себе в квартиру и за экспресс-пивом (это когда пиво заедается пивом) рассказал о событиях сегодняшнего дня.
- Прикольно, - Макс вытер губы салфеткой и взял посмотреть ксерокопии. – Небось всё уже наизусть знаешь, что тут написано?
- Я ж не кот, в темноте не вижу, - пожал плечами Женя. – Давай вместе изучать, что-нибудь придумаем.
Потягивая пиво, журналист и его товарищ углубились в чтение. Какое-то время в кухне стояла тишина, а потом Макс победно вскинул вверх руки:
- Эврика!
- К сожалению, да, эта газета называется именно так, - отозвался Женя. – Что у тебя?
- Я, кажется, придумал план. За это надо выпить.
- Сначала расскажи, что ты там придумал, а то сейчас окончательно ужрёмся и забудем, что хотели.
- Смешно, - Макс даже немного обиделся. – У меня, между прочим, фотографическая память. А что касается плана, то всё гениально просто. Смотри, тут написано, что проверялась причастность к этим преступлениям некоего Шептунова Юрия по кличке Шептун, который ранее промышлял подобными делами. Выяснилось, что Шептун по-прежнему сидит в тюрьме под Таразом – это на юге Казахстана – и знать не знает, что тут происходит. Получается, что раз об этих ребятах не знает даже их, скажем так, коллега по цеху – значит, они вообще сами по себе работают.
- Ну да, пресс-секретарь говорил вроде, что о них вообще ничего не известно. Только я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.
- А вот теперь слушай… - Макс подробно описал свою задумку.
- Кажется, это тебе надо быть креативщиком, а не мне, - произнёс Женя, когда Бандитский закончил говорить. – Это удивительно любопытная задумка. И за её успех точно надо выпить.
Они стукнулись бутылками с пивом, и Макс, подняв вверх палец, произнёс с акцентом Сталина:
- Это хороший план!

* * *
- Это плохой план! – произнёс безо всякого акцента на следующее утро Железнов.
- А ты выпей, и он станет хорошим, - сострил Гебберт, сидящий рядом.
- Не буду я пить, - Серёга даже вскочил со своего места и начал ходить по небольшой редакторской комнате. – Ты хоть понимаешь, что мне предлагаешь? Это не просто риск, это вообще не наше дело!
- Ну, знаешь ли, журналистская профессия всегда связана с риском, - возразил Акулин, взглядом наблюдая за нервными передвижениями Железнова. – А эксперименты – это твоя стезя. Ты же в газете постоянно печатаешь материалы типа «Пройти по городу в наручниках» или «Поиграть в частного детектива».
- Сравнил, - Серёга сел на своё место, но тут же поднялся снова. – Нет, если ты такой умный, то сам бы и внедрялся.
- Да не могу я! – с некоторой досадой воскликнул Акулин. – О Шептуне ходят легенды среди местного криминалитета, и даже те, кто начал свою деятельность с нуля, так или иначе его видели. А он пожилой уже, меня так не загримировать. Да и ты на него больше похож.
- И всё равно я считаю, что это совсем не наше дело, - упрямо повторил Железнов.  – Это дело полиции.
- Полиции? – захохотал Женя. – Да знал бы ты, с какой радостью генерал, с которым я утром разговаривал, согласился на нашу затею. Им нафиг не надо это всё - преступников ловить и тому подобное. А для нас это эксклюзив космического масштаба.
- Ага, и на амбразуру надо кидать Железнова, - по-прежнему сердито огрызнулся Серёга. – Виктор, ну хоть ты ему скажи!
- А что Виктор? – неожиданно удивился Гебберт. – Как человек и товарищ, я, безусловно, против. Это слишком опасная затея, хоть и прикрытие наши доблестные полицейские обещали.
- Во! Слышал? – показал рукой на редактора Серёга. – Мудрые люди плохого не скажут.
- …но как редактор я не могу не понимать, что у подобной статьи будет сверхвысокий рейтинг, - закончил фразу Виктор Викторович. – Поэтому решение на самом деле должен принимать ты.
- Понятно, - протянул Железнов. – Сговор значит, да?
- Да нет никакого сговора, - улыбнулся Женя. – Просто ты идеально подходишь на эту роль. Во-первых, ты элементарно похож на Шептуна. Во-вторых, дух авантюризма в тебе силён, как бы ты его ни скрывал и ни пытался сделать умеренным. А в-третьих, ты вообще-то театральный ВУЗ заканчивал, так что замечательно сможешь сыграть.
- Я вообще-то на режиссёра учился.
- Так это ещё лучше! – воскликнул Акулин. – Значит, если вдруг что-то пойдёт не так, ты всегда сможешь скорректировать ход постановки и вывести её к нужному сюжету.
- А добрее постановки не нашлось? – сказал Серёга, лишь бы хоть что-то сказать.
- Слушай, Сергей, - серьёзно сказал Женя. – Если уж на то пошло, это не просто журналистское расследование. Это опасное и рискованное дело. Но если мы этого не сделаем – никто не сделает. А помочь этим дальнобойщикам кто-то должен и поймать этих уродов тоже.
- Понял я, понял, -  пробурчал Железнов. – Ладно уж. Допустим, я согласен. Но где гарантия, что на вашу приманку клюнут эти разбойники?
- На такую приманку клюнут, - успокоил его Акулин. – А если ты боишься, что они не успеют подготовиться – так это зря. Обычно дальнобойщики подвергались нападениям примерно через два-три часа после прохождения границы – этого хватало налётчикам, чтобы найти тихое место для засады. А тут у них будет почти двое суток. Кстати, дезинформацию на границу мы уже кинули. Так что готовься.
- Интересное кино! – изумился Серёга. – Уже кинули дезу? А если бы я отказался участвовать?
- А ты бы не отказался, - подмигнул Женя. – Я бы не допустил.
И сопровождаемый ошарашенным взглядом коллеги он ушёл в сторону техотдела.
- Нет, ты слышал? – по-прежнему изумлённо спросил Серёга у Виктора Викторовича. – Это просто наглость какая-то уже.
- Питерские все наглые, - хмыкнул редактор. – А вот о том, что я на самом деле подумал, я пока никому не скажу. Потому что я очень умный Гебберт.
И умный Гебберт сделал вид, что сосредоточенно что-то пишет.   
Сосредоточенно работал и техотдел, куда зашёл Акулин. Алёна-ответсек что-то объясняла новому дизайнеру, верстальщицы уткнулись в макеты полос, наборщицы в наушниках расшифровывали диктофонные записи, а дизайнеры-оформители корпели над рекламными модулями. Со стороны могло показаться, что все заняты делами, но опытный глаз Жени заметил, что почти всё происходящее – лишь ширма. Верстальщицы на самом деле смотрели каждая свой кинофильм, а чтобы никто ничего подумал, на половину окна открыли макеты газетных полос и методично выполняли одну и ту же операцию, имитируя бурную деятельность. Наборщицы, уверенные в том, что их никто не засечёт, слушали музыку в наушниках, а в компьютер забивали набор букв. Алёна с новеньким, спрятавшись за компьютером, просматривали новый модный журнал. А одна из двух дизайнеров тупо спала с открытыми глазами. А вот вторая…
Вторая явно отличалась от остального отдела. Невысокая азиатка с ореховой кожей и роскошными волосами, пышногрудая и в то же время стройная, с изящными пальцами и стройными ногами, сидела и действительно работала. Правда, это давалось ей нелегко, потому что через каждые 10-15 секунд она кашляла и шмыгала носом. Приглядевшись, Акулин заметил на её широком лбу испарину. Сомнений не было - у девушки был жар. На секунду вернувшись в общую комнату, Женя нашёл в своей сумке жаропонижающее, налил воды в стакан и с этим арсеналом вернулся в техотдел. Техотдел даже не обратил внимания на его присутствие – как и в прошлый раз, кстати. Что ж, тем лучше.
- Думаю, стоит немного отдохнуть и принять таблетку, - Акулин аккуратно присел рядом с девушкой-дизайнером, поставил перед ней воду и положил таблетку. Девушка с ореховым цветом кожи изумлённо посмотрела на стакан, потом на добродушно улыбающегося Женю, и машинально выпила таблетку.
- Сейчас станет полегче, - пообещал Акулин. – А почему вы, прекрасная принцесса, не отправитесь домой и не поправите своё здоровье?
- Увы, прекрасный рыцарь, злая ведьма из рекламного отдела меня не отпустит, - в тон ему ответила девушка, и Женя про себя отметил, что у неё очень приятный тембр голоса. – Она заточила меня на сегодня, завтра и послезавтра в этом кресле. И я не могу уйти, пока не сделаю все рекламные макеты.
- Какая несправедливость! – Акулин искренне возмутился. – Газета – это дело нужное и конвейерное, но подменить вас в любом случае могут. Я настаиваю, милая принцесса, чтобы вы поехали к себе и отлежались до тех пор, пока силы ваши не восстановятся. 
- Простите, мой рыцарь, - с сожалением произнесла дизайнер. – Но я и вправду не могу. Надо закончить работу во что бы то ни стало. Но после вашей чудодейственной таблетки я уже чувствую прилив сил. И это очень меня радует. Спасибо, мой рыцарь!
- Ну, что вы! Зовите меня просто Женя и можно на «ты», - Акулин подмигнул девушке.
- Бибигуль, - представилась дизайнер. – Тогда и ко мне на «ты» обращайся. Не люблю неравенства.
- Согласен целиком и полностью. На «ты» так на «ты», хотя по сравнению с остальными ты достойна гораздо большего при прочих равных.
Бибигуль улыбнулась и неожиданно провела ладонью по щеке Жени.
- Ресница на щеку упала, - пояснила она, хотя в её глазах Акулину почувствовался некий другой смысл прикосновения.
- Какие тёплые нежные у тебя руки, - заметил Женя полушёпотом.
- У меня жар, забыл? – улыбнулась Бибигуль ещё шире. – Но ты наверняка меня охладишь и приведёшь в норму. Но чуть позже, договорились?
- Договорились. Не буду мешать моей принцессе, - Акулин поднялся и, чуть наклонившись, поцеловал Бибигуль руку.
- До встречи, мой рыцарь, - дизайнер на секунду закрыла глаза от поцелуя, а потом надела наушники и вернулась к работе. Женя с удовольствием посмотрел на девушку, а потом окинул взглядом техотдел. Их разговор с дизайнером остался совершенно незамеченным. По крайней мере, Акулину так казалось. Он не мог видеть, что через межкомнатное окно на них смотрела Бобылёва, которая была, мягко говоря, не обрадована увиденному. По крайней мере, сломанный пополам карандаш явно намекал на это.

* * *
На следующее утро Женя приехал на работу чуть раньше остальных. Среда – день сдачи материалов, а так как их качество и даже тематика, по мнению Акулина, были далеки от идеальных, он, как творческий редактор, должен был улучшить контент. Начать Женя собирался с малого – с заголовков. Но при этом он прекрасно понимал, что играть в открытую и поголовно менять всем заголовки – это значит настроить против себя всю редакцию. Поэтому требовалась хитрость и план. Этим Акулин и собирался заняться до прихода журналистов и техперсонала. Он внимательно изучил технологию передачи материала от журналиста к редактору: статья попадала с компьютера на общий сервер, откуда себе её забирал Гебберт. Изменить документ на сервере можно было только с трёх компьютеров: с компьютера непосредственного автора статьи, с компьютера Гебберта и с компьютера Алёны-ответсека. Такими привилегиями обладали ещё наборщицы, но даже это не меняло сути: доступа к этим машинам у Жени не было. Но зато у него была одна хитрая программа, привезённая из Питера на жёстком диске. Её функция заключалась в том, что, подключившись к сети с любого компьютера, пользователь становился администратором этой сети, то есть мог свободно изменять документы. Таким образом, с момента попадания текста на сервер до момента, пока его прочтёт Гебберт, у Акулина было в среднем пять-семь минут, учитывая медлительность редактора. За это время изменить заголовок на более интересный и продаваемый было вполне возможно.
Конечно, это было не совсем честно и не совсем правильно. Но так было лучше для газеты. А со временем все привыкнут и будут думать, что Гебберт меняет всё сам.
Первые материалы появились на сервере в начале одиннадцатого утра. Это был материал Сидоренко о симптомах осенней хандры, который назывался – как бы вы думали? – «Осенняя хандра». Женя поморщился и заменил название на «Безликую депрессию». Следом пришла статья Серёги о противостоянии казахстанских и украинских кондитеров, озаглавленная «Конфетные войны». Подумав секунд сорок, Акулин поставил заголовок «Сласти-мордасти». Ещё через минут пятнадцать статья от Бобылёвой о поиске пропавших людей в городе с заголовком «Как найти пропавшего?» была переименована в «Поисковую бессистемность». Работа явно спорилась.
- Женя, можно вас на минутку? – высунулся из своего кабинета Виктор Викторович.
Акулин кивнул и, отключившись от сервера, чтобы не вызывать подозрений, зашёл к редактору.
- Ну, и что это такое? – Гебберт бросил перед Женей распечатки переименованных материалов на стол.
- Полагаю, это журналистские материалы, - прикинулся идиотом Акулин.
- Это понятно, - не оценил иронии Виктор Викторович. – Какого ляда они все переименованы? 
- С чего вы взяли? – ушёл в несознанку Женя.
- Молодой человек, - снял очки и потёр переносицу редактор. – Я этих людей как профессионалов знаю уже достаточно давно. И я прекрасно знаю, кто и какие заголовки делает. Вот эта дура всегда пишет заголовки в форме вопросов, этот мохнатый идиот называет свои статьи ровно так, как звучит сама тема. А Железнов старается выпендриться кричащими фразами.
- И вы считаете, что это хорошая методика?
- Нет, я так не считаю, - Виктор Викторович собрал материалы обратно в кучу. – Просто ваша тактика тайного переименования ничем не лучше. Вы хотя бы мне сказали, что собираетесь это делать.
- И вы бы прям согласились на изменение наработанной структуры? – усомнился Женя.
- В этом случае – вполне возможно, - кивнул Гебберт. – Просто не надо их все делать одинаково игровыми, заголовки эти. Что за стандартизация названий? Пусть будут разнообразными.
- А ничего, что по правилам желательно, чтобы формат заголовков в газете был одинаков, потому что иначе винегрет получается?
Виктор Викторович посмотрел на Женю поверх очков.
- Идите работайте. И не увлекайтесь с переделыванием.
Акулин вышел из кабинета и тут же нарвался на взбешённого и всклокоченного Сидоренко.
- Почему ты переименовал мой материал? – с ходу налетел он на Женю.
- А с чего ты взял, что это я? – снова решил поиграть в дурачка Акулин. – Может, это Гебберт? Он же редактор, в своём праве менять в материале что угодно.
- Ты издеваешься? – Сидоренко говорил тихо, но от этого его голос был ещё более угрожающим. – Я работаю здесь уже девять лет. Девять! И за эти девять лет он ни разу не менял мои заголовки! А тут пришёл ты и что я вижу? Какую-то «Безликую депрессию»! Название ни о чём!
- А твой материал как будто о чём-то хорошем? – усмехнулся Женя. – Обычный мусор печатный. И такими глазами бешеными на меня смотреть не надо. У тебя не материал, а отписка – лишь бы что-то написать. И это, кстати, не единичный случай. Так что скажи спасибо, что я заголовок тебе изменил. Так будет хоть какая-то надежда на то, что хоть один человек, какой-то несчастный, прочтёт твою статью.
- Да как ты смеешь! – Сидоренко чуть не задохнулся от гнева. – Ты вообще кто такой, чтобы мне такое говорить? Не тебе судить, понял?
- Как раз таки мне, - спокойно парировал Акулин. – И не злись, а то ноги себе кипятком ошпаришь. Запомни и заруби на своём волосатом внутри носу: вообще-то я руководитель твой, не ниже Гебберта по статусу. Поэтому изволь к моему мнению отныне прислушиваться. Хочешь дальше работать в газете – начинай работать над стилем. Твои школьные сочинения в «Эврике» печатаются в последний раз. Не начнёшь писать нормальные материалы – вылетишь отсюда в два счёта.
Унизив Сидоренко, Женя отправился в техотдел, оставив Диму одного. Тяжело дыша, журналист бессильно сжимал и разжимал кулаки, а по его небритым щекам текли совсем не мужские слёзы. Этот питерский выскочка ещё пожалеет о том, что перешёл дорогу ему, Сидоренко! Он ещё не знает, на что тот способен и какие у него есть возможности! Никто не смеет мешать Сидоренко!
Распалив себя, Дима быстрым шагом вышел из редакции и, чуть ли не бегом преодолев расстояние из одного корпуса здания в другой, поднялся на второй этаж к кабинету Бобровской.
- Наталья Глебовна у себя? – спросил он у секретарши, лениво играющей в «Косынку».
- Вообще-то здороваться надо для начала, - так же лениво отреагировала на вопрос секретарь Айнура. – У себя, кофе пьёт.
«Ещё бы я с тобой не здоровался, шлюха рикавская!» - злобно подумал про себя Сидоренко и без стука зашёл в кабинет к Бобровской. Та мирно потягивала кофе и махала перед собой зажжённой сигаретой, создавая в воздухе запах табака.
- Наталья Глебовна, я прошу меня выслушать, - максимально громко сказал Дима.
- А-а-а, Дима, заходи, садись, - Бобровская жестом пригласила Сидоренко присесть за стол. – А я тебя и не заметила сразу на фоне стены-то.
Журналист покосился на однотонную серую стену и промолчал.
- Как дела? Как работа? Сдаёшь что-нибудь в этот номер? – засыпала вопросами Сидоренко Наталья Глебовна, стоило ему только сесть в кресло.
- Сдал уже, - коротко ответил Дима.
- Щикааааарно! – воскликнула Бобровская. – Какой же ты умница!
- К сожалению, не все так считают, - Сидоренко надулся и посерел ещё больше.
- Что такое? Виктор ругается? – встревожилась Глебовна.
- Да нет, с Геббертом мы все давние конфликты уже давно решили. А вот этот ваш новый творческий редактор… он много на себя берёт.
- Ну, он человек новый, пока ещё притирается к вам. Вы обязательно подружитесь! – Бобровская отпила кофе. – Женя – очень способный журналист. Он же не откуда-нибудь, а из Питера. Это что-то да значит.
- Это значит только то, что в нём много гонора и хамства, - обиженно сказал Дима. – Я работаю в газете девять лет, меня знают в городе, мои статьи читают люди. А этот без году неделя тут и считает, что имеет моральное право корректировать мои материалы.
- Ну, вообще-то имеет, - возразила Наталья Глебовна. – Полномочия мы ещё ему не прописывали – юрист только на следующей неделе появится – но право модернизировать материалы у него будет.
- Тогда я сразу напишу заявление об уходе, - мгновенно сказал Сидоренко. – Мы с ним не уживёмся.
- Гм, - Бобровская, кажется, немного смутилась. – Зачем сразу так с плеча рубить?
- Потому что по нему сразу видно, что он – не интеллигент, как мы все, а обычное хамло без бэкграунда.
- Без бэк… чего? – наморщила лоб Бобровская, мигом вывалив на обозрение все свои морщины.
- Без прошлых достижений, - пояснил Дима.
- Аааа, - лицо Глебовны снова разгладилось как асфальт после ремонта. – Ну, это ты зря. Я читала его материалы, очень недурные. Да и про морг хорошо написал.
- Вижу, что вы больше цените его, чем меня, - поджал губы Сидоренко. – Что ж, очень жаль. Я думал, что заслужил долю уважения своей преданностью вам.
- Всё, Дима, успокойся, - примирительно сказала Бобровская. – Я очень ценю тебя как работника. Поэтому я подумаю, что можно будет сделать. Но и ты резких решений не принимай, хорошо? В конце концов, он приехал всего на год и неизвестно, проработает ли он его до конца. Возможно, скоро всё кончится. Так что не переживай раньше времени, договорились?
- Ладно, - недовольно произнёс Сидоренко. – Я постараюсь подождать.
- Вот и молодец! Иди, работай, Дим, - улыбнулась Бобровская.
Впрочем, стоило успокоенному Сидоренко выйти из кабинета, Глебовна тут же со злостью бросила сигарету в недопитый кофе.
- Вот мудак! – с чувством произнесла она. – Такое настроение испортил!

* * *
Весь оставшийся день Женя переделывал заголовки, с особым удовольствием меняя их на статьях Сидоренко. Не то чтобы этот истерик его сильно зацепил – скорее, позабавил. Просто Акулин искренне считал, что случайные люди в профессии задерживаться не должны, а этот Сидоренко сидит тут по какому-то недоразумению. И, меняя заголовки на более качественные, показать ущербность его материалов достаточно просто. При этом в глубине души Женя совершенно не желал своему коллеге зла. Но если тот искренне считает, что то фуфло, что он написал, интересное – бороться с таким можно лишь радикальными мерами.
- Всё на сегодня! – решительно произнёс Женя, взглянув на часы. Ого, уже восемь! Надо ехать и готовиться к завтрашнему дню – завтра ведь у Серёги внедрение. Хотелось бы верить, что всё срастётся – благо, что наживку для бандитов закинули просто шикарную. Полностью гружённый компьютерами «КамАЗ» - солидный куш. На такой даже дилетанты клюнут – что уж говорить о рецидивистах, которые поставили авторазбои на поток. Теперь главное – слаженно сработать. Как говорил Жене в интервью один актёр, если кто-то схалтурит, а вся остальная труппа будет работать гениально, - спектакля всё равно не получится. Так что все должны сыграть идеально.
Погружённый в свои мысли, Акулин не заметил, как оказался на крыльце редакции. Он бы и дальше думал о своём, но тут его внимание неожиданно привлекла очень обидная картина. Бобылёва, к которой он постепенно подбивал клинья, стараясь аккуратно играть в сдержки и противовесы, стояла неподалёку от крыльца, зажимаясь с каким-то лысым тридцати-, максимум тридцатипятилетним мужиком. Заметив пристальный взгляд Жени, эта стерва ещё и помахала ему рукой. Вот зараза!
Дальше произошло то, чего Акулину видеть вообще не следовало. Ксения и мужик страстно поцеловались и, обнявшись, пошли в сторону остановки. В глазах у Жени потемнело – так зло планы у него ещё не ломались. Логическим мышлением Акулин приходил к выводу, что он сам протупил в некоторых моментах и на самом деле мог Бобылёву заполучить гораздо раньше. Но чувственное восприятие было сейчас сильнее.
- Рыцарь, что с тобой? – раздался встревоженный голос справа от Жени. Акулин очнулся от ступора и посмотрел на Бибигуль, стоящую рядом с ним.
- Да так, - чуть улыбнулся он. – День был тяжёлый, устал.
- А-а-а, - Бибигуль провела рукой по своим волосам. – Понимаю, я тоже сегодня запарилась. Кстати, спасибо ещё раз за вчерашнюю таблетку – она меня буквально спасла. Ты меня спас, рыцарь.
- Да перестань, - мягко сказал Женя. – Как такой принцессе не помочь?
- Наверное, - пожала плечами Бибигуль и улыбнулась. – Ну, пока?
- Пока, - нерешительно ответил Акулин. Девушка улыбнулась ещё сильнее и медленно пошла к остановке. Женя посмотрел вслед ей, вспомнил целующуюся с этим уродцем Бобылёву и кое-что для себя решил.
- Бибигуль! – окликнул он дизайнера.
- Да? – с готовностью повернулась девушка, как будто ждала этого.
- Скажи, а принцесса пьёт шампанское? – улыбнулся Женя.
- Шампанское? – Бибигуль на секунду задумалась. – Нет, шампанское – это слишком попсово. А вот от текилы я бы не отказалась. Мексиканская принцесса буду!
- Значит, решено! – Акулин подошёл к девушке и обнял её за плечи. Бибигуль не стала отстраняться, а даже наоборот прижалась поплотнее. – К тебе или ко мне?
- К тебе, - быстро сказала девушка. – У меня дома бардак и плохие воспоминания.
- Договорились, едем ко мне, - Женя огляделся вокруг. – Сейчас только, коня поймаем и отправимся в замок.
…Дойдя до угла улицы в обнимку, Ксения и мужчина тут же отпрянули друг от друга. Точнее, мужчина был бы не против пообниматься ещё, но Бобылёва даже смотреть на него не очень хотела.
- На, - протянула она мужику пятитысячную купюру, не глядя ему в глаза. - Спасибо, что выручил. Больше не задерживаю.
- Ксюш, а может… - начал было мужик, но Бобылёва резко подняла вверх ладонь:
- Не может! – резко отчеканила она и продолжила уже чуть спокойнее. – Стёпа, мы с тобой давно уже всё решили. Давай не будем возвращаться к тому, чего уже нет. И не было никогда с твоей стороны.
- Ты не права, - тихо сказал Стёпа. – Я тебя до сих пор люблю.
- Ага, только спишь с Иркой. Всё, давай не будем. Мы этот разговор уже неоднократно проходили и больше я не хочу. Я попросила тебя помочь мне проучить одного человека, ты помог. На этом всё. Товар-деньги-товар. Рыночная экономика.
Степан ничего не ответил, только аккуратно забрал из руки Бобылёвой деньги и зашагал по улице. Ксения прикусила губу, чтобы не заплакать, а потом неожиданно улыбнулась. Ну, теперь этот енот точно будет себе локти грызть. Пусть погрызёт – может, научится вести себя по-человечески с девушками. Кобель драный. И ведь что самое обидное – нравится ему она (уж Ксюша-то не могла не заметить этот пристальный и полный ревности взгляд), а подкатывает этот идиот к дизайнерше, у которой обвислая грудь и короткие ножки. Ну, ничего – теперь-то он точно от неё отстанет и будет гоняться за нею. Уж Бобылёва-то мужиков знает!
… - А ты, кстати, у меня первый русский, - произнесла Бибигуль, слезая с Акулина и ложась рядом. Женя попытался засмеяться, но после жаркого секса было тяжело даже дышать.
- Справедливости ради… ты… у меня первая… казашка, - прерывисто произнёс он, приходя в себя.
- А я и не казашка, - улыбнулась девушка. – Я узбечка.
- Это принципиально? – повернул к ней голову Женя.
- Ну, кому как. Мне не очень. Но я лично рада, что у меня появился русский.
- Ты коллекцию собираешь? – Акулин смог засмеяться.
- Ага. Ты второй экспонат, - Бибигуль положила голову Жене на грудь и начала водить пальцами по его животу. Было немного щекотно, но приятно.
- Ого! – искренне удивился Женя. – А по только что проделанному не скажешь, что у тебя всего один человек до меня был.
- Так ведь на это влияет не количество, а качество! – девушка чмокнула Акулина в живот.
- Это, конечно, так, - согласился Женя. – Только я, прости, не совсем понимаю, почему, раз этот единственный был такой качественный, ты решила посмотреть, какие ещё бывают виды. Простое любопытство? Не верю.
Бибигуль повернула лицо к Акулина, и тот даже в ночном полумраке заметил, какие у неё грустные глаза.
- А это очень весёлая история, - сказала девушка. – Про парня и девушку, которые встречались больше пяти лет и жили душа в душу и тело в тело. И было хорошо, пока однажды в их жизни не появилась её троюродная сестра. Нет, девушка и её родственница дружили и хорошо общались, несмотря на достаточно далёкое родство. Но и общение ведь было на расстоянии. Возлюбленный этой девушки и видел-то сестру только на экране компьютера. И никогда не высказывал никакого мнения ни о её внешности, ни о ней самой. А тут – стоило сестре появиться в их доме – как всё сразу изменилось. Сначала лёгкие комплименты, потом долгие разговоры о жизни. Девушка, конечно, сама виновата, потому что много работала и откровенно проворонила момент, когда нужно было разрушить зарождающийся союз. Но, положа руку на сердце, даже если бы она узнала об этом в открытую, она бы не стала мешать. Такая у неё натура. Но она ведь не знала, поэтому, придя как-то вечером домой, никак не ожидала застать их в своей кровати в самых заковыристых позах. И теперь у главной героини нет ни парня, ни сестры, а есть только бардак и грустные воспоминания.
- Очень весёлая история, - только и смог сказать Женя, когда Бибигуль закончила рассказ. – И ты решила пойти во все тяжкие после этого?
- Да нет, - девушка улыбнулась и снова легла на грудь. – Скажем так, это запоздалый ответ парню. Счёт один-один теперь. Так что спасибо за то, что помог забить гол, как говорится.
- Да не за что, - Акулин провёл ладонью по губам. – Иногда даже я согласен с тем, когда мужчин называют именем рогатого животного.
- Если у мужчины есть рога, это не значит, что он козёл, - Бибигуль потёрлась щекой о Женю. – Возможно, перед вами сам дьявол.
- У-у-у, философия пошла, значит, надо выпить, - Акулин потянулся за текилой, но девушка остановила его:
- Погоди, я хочу кое-что сказать.
- Ну, давай, - Женя нежно погладил Бибигуль по волосам.
- Ты, наверное, понял, что я здесь временно. Мне просто нужно было после всего этого уйти в какое-нибудь совершенно постороннее дело. Подвернулась вакансия дизайнера в «Эврике» - и я вот работаю. Но этот коллектив совершенно не для меня, я, несмотря на свой цвет кожи, там белая ворона.
- Так… и?
- Я хочу сказать вот что, - Бибигуль снова повернулась лицом к Жене и придвинулась к его губам на расстояние дыхания. – Кажется, ты собираешься менять газету. Я не знаю, застану ли я это всё, но пока я здесь, помни: я всегда на твоей стороне и ты всегда на меня можешь рассчитывать. Во всём.
- Спасибо, - Акулин погладил девушку пальцем по губам. – Я это очень ценю и всегда буду иметь в виду. Ну что, текилы?
- Текила подождёт, - хитро улыбнулась Бибигуль. – Я ещё не насладилась местью.
И сентябрьская ночь после этих слов стыдливо спряталась за рассветом, оставляя ему право наблюдать за поцелуями.

* * *
Ранним утром четверга на пограничный пост в ста километрах от города заехал «КамАЗ», под завязку гружённый компьютерной техникой. Водитель – юркий невысокий толстячок – развил бурную деятельность для того, чтобы его машину проверили как можно скорее. Водитель забежал даже к командиру поста и убедительно попросил осмотреть его фуру. В общем, уже через полчаса о полном грузовике компьютеров знали все, вплоть до уборщицы. На время прохождения груза это повлияло значительно: разрешение на проезд юркий водитель получил уже через полчаса.
- Транзитом же еду, документы в порядке, какие могут быть проблемы, - частил толстячок, наблюдая, как пограничник ставит штампы на проездных документах. Военный устало посмотрел на водителя и выдал ему бумаги, лишь бы поскорее избавиться от этой назойливой помеси комара и бегемота.
Довольный собой, водитель обошёл «КамАЗ» по кругу, постучал ногой по колёсам и вернулся к кабине. На фоне тяжёлого грузовика миниатюрный – метр шестьдесят пять, не больше – мужчинка смотрелся забавно.
- Эй, штурман, - неожиданно окликнул толстячка кто-то сзади. Он обернулся и увидел командира поста, приближающегося к нему.
- Да-да, - весело отозвался водитель. – Хорошо, что вы подошли. Я как раз хотел поблагодарить в вашем лице всех ребят, которые здесь работают. Всё очень оперативно, доброжелательно – в общем, сервис по высшему разряду.
- Стараемся, - улыбнулся командир. – Приятно слышать такие слова, а то нас чаще ругают и говорят, что мы нехорошие ребята.
- Ну, что вы, они очень сильно ошибаются! Просто нужно найти контакт с людьми, дать понять, насколько их работа важна для всех. Простимулировать их, в общем, на качественное выполнение работы.
- Философично, - усмехнулся командир. – Я вас сейчас ещё удивлю хорошим советом.
- Ну-ка, ну-ка, - засмеялся водитель.
- Вы по какой трассе собираетесь ехать?
- Ну, как по какой – она тут вроде одна.
- Вообще-то их две – старая и новая. Обычно все машины идут по новой, потому что там и дорога получше, и сама трасса покороче, - командир поста огляделся вокруг и приблизился к водителю вплотную, говоря почти заговорщицки. – Но я искренне советую ехать вам по старой трассе.
- Интересно, - протянул толстячок. – А резон?
- Он есть, - твёрдо сказал военный. – Даже два резона. Во-первых, там почти никто не ездит сейчас, и вы сможете смело втопить посильнее – ни один автомобиль вам не помешает. А во-вторых, и в главных: на новой трассе стоят ушлые менты, которые тормозят почти все большегрузы и трясут водил на бабки только так.
- Да? – возмутился водитель. – Вот уродцы!
- И не говори, - подхватил командир. – Они просто тут моих знакомых как-то тормознули и просто конкретно их опустили по деньгам. Поэтому я с того момента с этими ментами в контрах. Вот и сбиваю клиентуру по мере сил.
- Ха-ха-ха! – разразился толстячок. – Я понимаю и поддерживаю вас целиком и полностью! А где съезд на старую трассу?
- Да километров через пять после поста будет поворот направо, так прям туда дуй со спокойной душой, - радостно махнул рукой в сторону города военный. – Помяни мои слова, ты точно не пожалеешь!
- Ну, спасибо! – водитель пожал командиру поста руку и залез в машину. Заведя «КамАЗ», он посмотрел на удаляющегося военного и набрал на телефоне номер Акулина.
- Клюнули, - коротко сказал толстячок в трубку. – Старая трасса от границы до города. Я поехал. Постарайтесь не опоздать.
- Понял тебя, - ответил Женя, сидя в «шестёрке» таксиста Алибека, и, отключившись, кивнул майору Иманалиеву, сидящему на заднем сиденье. Пресс-секретарь ДВД сразу по рации передал оперативной группе о том, где им нужно быть. Рация прохрипела «Есть!» в ответ.
- Я, честно говоря, ничего не понял, - пробормотал таксист, поглядывая то на Акулина, то на Иманалиева. – Меня, конечно, больше всего интересует, почему я здесь нахожусь. И, с другой стороны, коли я уж сюда попал, мне бы хотелось понимать, во что меня втянули.
- Ну, пока минут пять у нас есть, я могу объяснить суть происходящего, если господин майор не против, - Акулин посмотрел через зеркало заднего вида на Иманалиева и увидел, что тот махнул рукой в духе: делай что хочешь. – Мы сейчас будем внедрять в банду тех разбойников, которых ты снял на мобильник, своего человека. Для этого нам нужно разыграть одну очень интересную постановку с почти реальным нападением.
- Это как это – почти? – не понял Алибек.
- Вот если ты не будешь меня перебивать, то я всё подробно расскажу, - пообещал Женя. – Видишь ли, нападение на дальнобойщика, которое ты видел, - далеко не первое, а, как минимум, пятое. Но до этого налётчики работали очень филигранно и не оставляли следов. Водителей избивают так, что они до сих пор все лежат в больницах и, по большому счёту, не могут давать показания. Свидетелей преступления нет в принципе, жертв нападения ничего не связывает – то есть никаких реальных зацепок нет. Этакая банда-призрак: нападает – и исчезает вместе с грузом. Поэтому мы решили этих бандитов выманить лакомым куском. Понятно, что у них есть наводчик – а то и не один. И находится он, вероятнее всего, на границе, потому что все машины так или иначе проходили через пограничные посты в Казахстане. Вот мы на этом и решили сыграть.
- Едет, - прервал рассказ Акулина майор, показывая рацией на выезжающий с границы «КамАЗ» с компьютерами. – Сейчас машина проедет, и ты за ней метров через сто аккуратно пристраивайся.
Алибек послушно завёл двигатель и, подождав несколько секунд, вырулил на дорогу с обочины, держа дистанцию между «шестёркой» и «КамАЗом».
- Так как сыграть-то решили? – спросил он у Акулина.
- Два дня назад мы распространили среди пограничников слух, что сегодня из России поедет грузовик с большой партией современных компьютеров. Поедет транзитом в Узбекистан. И, что самое главное, охраны у груза не будет. Якобы на ней решили сэкономить.
- Но это же глупо! – изумился таксист.
- Это жизненно, - усмехнулся Женя. – Ты не представляешь, насколько бывают жадными до глупости руководители фирм. Они могут заключать многомиллионные контракты, но на охрану для дорогого груза сорок-пятьдесят тысяч пожалеют в восьми случаях из десяти. Так вот, машина сегодня утром, как положено, пришла на границу. За рулём наш человек, конкретно мой одноклассник. Для более чёткой прикормки, что называется, он ещё и на посту всем растрепал, что везёт много компьютеров. Конечно, компьютеров там почти нет – в основном, одни коробки, но знать всем об этом необязательно. Наводчик не мог не клюнуть. Вот он и клюнул и отправил Макса с его грузом по безлюдной трассе. Наверняка, там уже засада или что-то в этом духе.
- Это понятно, - Алибек обогнул кочку на новой трассе. – А что дальше?
- Дальше интереснее, - хитро улыбнулся Акулин. – Бандиты нападут на фуру, и тут неожиданно появится ещё один наш человек, который замаскирован под культового преступника. Культового тем, что в своё время этот бандит по кличке Шептун грабил фуры в одиночку. Якобы этот Шептун вышел из зоны и решил приняться за старое. Вот и решил присвоить себе тот же самый груз. Так совпало.
- Стоп, стоп, - таксист переключил скорость. – А откуда он об этом узнал? У этих-то, понятно, наводчик, а Шептун ведь сам по себе.
- Чтобы эти молодцы об этом не задумывались, мы сыграем на эффекте неожиданности, - пообещал вступивший в беседу майор. – Кстати, надеюсь, всё это пройдёт так, как и задумывалось. Если честно, ваш план откровенно на тоненького. Малейший сбой – и всё, мимита ля комедия.
- Финита, - поправил его Акулин. – Да нормально всё будет. Мы же не менты, у нас артистизма хватает.
И они вместе с Алибеком засмеялись на весь салон. Иманалиев насупился и замолчал.
- А зачем нужно к ним внедряться, если можно их с поличным на этом ограблении взять? – резонно спросил таксист, поворачивая на старую трассу, куда несколькими секундами ранее съехал Макс на «КамАЗе».
- И что нам это даст? – возразил Женя. – Велик риск, что они возьмут на себя этот эпизод, а по остальным уйдут в несознанку. Ну, хорошо, докажут полицейские ещё тот случай, который на видео есть. И то при желании этот эпизод можно развалить в суде. А полиции, по-хорошему, нужна вся сеть и доказательства по всем эпизодам. Поэтому-то наш человек и внедряется туда. Мне вообще кажется, что за этими ребятами стоит кто-то более крупный, потому что настолько тщательно продумывать всю схему нападения может только творческая личность. А из тех троих на видео гения я выделить что-то не могу.
- Как-то это всё… запутанно и непонятно, - почесал голову таксист. – Слишком мудрёно, я бы сказал.
- Мудрёно, - согласился Акулин. – Но другого пути придумать мы не смогли. Да ты не бойся, постановка будет дорогая, а поэтому не поверить в неё будет нельзя. Когда смотришь блокбастер с кучей спецэффектов, то на нестыковки в сюжете внимания не обращаешь.
- По-моему, дружище, ты себя успокаиваешь больше, - усмехнулся Алибек. – Но на свой первый вопрос я ответа так и не получил: зачем здесь я?
- А ты просто водишь хорошо, поэтому для слежки просто незаменим. В любой момент можешь среагировать на ситуацию. Цены тебе нет, - Женя посмотрел на загордившегося Алибека и набрал Макса.
- Как у тебя там? – спросил он.
- Ну, пока всё тихо, как видишь, - отозвался Бандитский, поглядывая на дорогу. – Я знаю эту трассу, тут километров через двадцать будет посёлок. Скорее всего, они пристроятся после него ко мне, больше негде до самого города. Имейте в виду.
- Да поняли мы, - хмыкнул Акулин и закончил разговор.
- А где ваш «Шептун»-то? – поинтересовался Алибек. – Он успеет подъехать к разборке-то?
- Ты вообще в зеркало заднего вида когда-нибудь смотришь? – изумился Акулин. – Он вообще-то уже добрых минут десять едет за нами на тягаче. А за ним едет опергруппа на микроавтобусе. Они стояли чуть дальше от границы, чтобы не привлекать внимания, и за нами увязались чуть позже.
- Надо же, - удивился таксист, мельком глянув в зеркало. На солидном расстоянии от «шестёрки», действительно, ехал ещё один «КамАЗ». – А назад я уже давно не смотрю. Зачем? Пусть эти лузеры, которые сзади, сами под меня подстраиваются.
Ни Женя, ни майор не нашлись, что ответить.
Через некоторое время колонна автомобилей добралась до посёлка, по краю которого и проходила старая трасса. «КамАЗ», управляемый Максимом, промчался вперёд, а остальная часть колонны намеренно сбросила темп, постепенно исчезая из виду. Скоро их присутствие в зеркале заднего вида грузовика стало очень условным, а затем они пропали вовсе. Макс чуть сбросил скорость, проезжая вдоль посёлка и как будто рекламируя себя: смотрите, вот он я – один и с кучей компьютеров. Но, к изумлению Бандитского, никто не увязался за ним, после того как посёлок остался позади. Максим машинально проехал ещё пару километров и остановил «КамАЗ». В зеркале заднего вида по-прежнему была лишь видна пустынная дорога и голубое небо. Бандитский побарабанил пальцами по рулю и устало закрыл глаза. Неужели они ошиблись, и на эту приманку налётчики не клюнули? Если так, то это очень плохо. Перед Акулиным будет очень неудобно. Да и самомнение сильно у Макса упадёт. Рассчитано ведь было всё правильно. Или где-то они допустили просчёт? Но где тогда?
Бандитский открыл глаза и хотел потянуться к телефону, но неожиданно впереди увидел то, что ожидал увидеть сзади. «КамАЗ» без прицепа, в салоне которого отчётливо было видно три силуэта, подъехал уже вплотную к кабине, но почему-то не сзади, а спереди. Рационального объяснения случившемуся у Макса не было. Времени на звонок другу тоже.
- Ну-ка, рёбра, громче треснем, - пробормотал Бандитский, глядя на то, как резво выскакивают бандиты в масках из кабины. Кажется, его сейчас будут бить. Возможно, даже ногами. В этот момент мобильник зазвонил сам, но ответить Максим уже не смог.
… - Что-то он не отвечает, - встревожено сказал Акулин, держа телефон около уха.
- Так поехали посмотрим, что случилось, - предложил Алибек.
- Нельзя, - покачал головой майор. – Вдруг мы сейчас поедем мимо выезда из посёлка, а эти молодчики тоже как раз будут ехать. Мы их спугнём.
- Да кто вам сказал, что они отсюда выезжать будут? – пожал плечами таксист.
- Ну, а откуда? Не с города же они будут ехать. А посёлок – единственное место вдоль трассы, в котором можно укрыться и подождать.
- Слушай, майор, а ты сколько живёшь в нашей области? – неожиданно поинтересовался Алибек.
- Три года назад меня сюда перевели, а что? – покосился на водителя Иманалиев.
- Оно и видно, - цокнул таксист. – Этот посёлок делится на две части – старую и новую. Мы стоим около выезда из нового района. А выезд из старой части километра через четыре отсюда.
- Что? Что ж ты раньше молчал?! – заорал Акулин и, выбежав из машины, отчаянно замахал руками Железнову в тягаче: мол, поезжай, причём очень быстро. Серёга, не размениваясь на лишние вопросы, мгновенно завёл двигатель и резко умчался вперёд. Женя обессилено рухнул обратно на сиденье и закрыл лицо руками.
- Опергруппа, давайте за «КамАЗом», но держитесь поодаль. Мы за вами. Без нашего сигнала не начинать, - приказал майор и вытер пот со лба. – Ну, теперь мне точно не светит перевод из пресс-секретарей на работу в отдел оперативных разработок.
- Тебе бы вообще, майор, теперь в полиции остаться, - хмыкнул Алибек.
- Поумничай мне ещё! – разозлился Иманалиев. – Поехали, что стоишь?
…Честно говоря, Железнов перед началом операции волновался, пожалуй, больше всех. Мало того что вся затея ему не нравилась, так его ещё и оставили наедине со своими мыслями в кабине грузовика. И ещё это помповое ружьё… Сергей, конечно, понимал, что без него образ «Шептуна» был бы неполным, но связываться с огнестрельным оружием ему совсем не хотелось. Да и вообще – только сейчас, мчась по направлению к «КамАЗу» с компьютерами, около которого двое налётчиков уже били без остановки Макса, а третий перецеплял тягачи, Железнов по-настоящему понял, на что вообще он подписался. Если всё закончится хорошо, Акулин вовек с ним не расплатится.
Тягач Железнова резко затормозил прямо перед налётчиками, чем очень их удивил и даже ошарашил. Схватив ружьё, Серёга выскочил из кабины и пальнул в воздух над головами бандитов. Те инстинктивно пригнулись и выпустили из рук Макса, откровенно помятого, но, кажется, живого и дееспособного.
- Ну-ка, быстро отошли от машины все, - негромко, как подобает его герою, сказал Железнов, наставив ружьё на разбойников. – И своему корешу в тягаче скажите, чтобы он вылез.
Бандиты послушно сделали несколько шагов в сторону, зачарованно глядя на дуло. Один из них свистнул, вызывая третьего подельника из кабины тягача. Тот к тому моменту, впрочем, уже успел перецепить груз и сам вылезти. Железнов жестом приказал ему встать рядом со своими дружками.
- Ты кто такой? – спросил один из тех, кто бил Макса.
- Это вы что за хрены с горы, которые вдруг начали работать на моей земле? - ответил вопросом на вопрос Сергей.
- С какого вдруг это твоя земля? – огрызнулся тот, кто перецеплял тягачи.
- С такого, - тихо и спокойно сказал Железнов. – Это всегда была моя земля, земля Шептуна – и только я имею право тут работать.
Бандиты переглянулись между собой.
- Так ты и есть тот самый Шептун? – удивлённо спросил тот, кто, по-видимому, был у них главный. – А мы думали, что ты ещё сидишь.
- А я справку достал, что у меня геморрой, и мне больно сидеть, - с каменным выражением лица пошутил Серёга. – Так что вы за перцы?
- Мы теперь тут работаем, - легонько пожал плечами главарь. – Извини, братан, но твоё время ушло, видимо. Теперь эта территория наша.
- Сейчас я тебе мозги вынесу, и эта территория станет местом твоего погребения, - пообещал Железнов. – Не хамите и давайте проясним ситуацию. Вас трое, но у меня ружьё. Как будем договариваться?
- Братан, - примирительно поднял вверх руки главарь. – Мы всё понимаем, но и ты нас пойми: мы же не сами по себе работаем. У нас план. Предлагаю решить всё мирно: сейчас ты садишься в свой тягач, едешь за нами, и на складе мы тебе отдаём половину груза. Коли уж такая ситуация случилась, то всё, по-моему, решается честно и…
- Менты! – неожиданно закричал бандит, который перецеплял тягачи, указывая на микроавтобус, резко подъехавший сзади Серёги. Налётчик рванулся было к кабине, но автоматная очередь, просвистевшая над ухом Железнова, прошила бандита насквозь. Не совсем отдавая отчёт своим действиям, Серёга развернулся и нажал на курок своего ружья. Стрелявший из автомата спецназовец отлетел на пару метров и упал на дорогу.
- Что я наделал, - в ужасе произнёс Железнов и машинально отступил назад, выронив ружьё. В микроавтобусе тоже, видимо, не очень были к этому готовы, потому что следующий спецназовец из него выскакивать почему-то не спешил.
- Валим! Быстро! – схватил Серёгу за руку главарь. Это привело Железнова в чувство, и он вместе с налётчиками быстро запрыгнул в грузовик с прицепом. «КамАЗ» взревел и тронулся с места. Вдогонку ему понеслись пули выскочивших наконец-то из микроавтобуса спецназовцев, одна из них снесла зеркало заднего вида. Серёга, с удивлением обнаружив себя за рулём, врубил третью передачу, и грузовик быстро набрал скорость, уезжая от полицейских.
- Макс, ты как? – к месту налёта подъехала «шестёрка» Алибека, и Женя, выскочивший из неё, подбежал к другу.
- Пойдёт, - слабо пробормотал Бандитский. – Два зуба выбито, глаз болит, ребро, кажется, треснуло. А, может, даже два. А так – нормально. Жить буду.
- Фууффф, - выдохнул Акулин. – Пронесло.
- Да не совсем, - Максим показал на лежащего спецназовца.
- А, это, - Женя посмотрел на полицейского. – Это часть сценария. Я его немного модернизировал, генерал был не против.
- Ни хрена себе! – изумился Бандитский. – Спецназовца вальнуть – это часть плана?
- Да живой он, - засмеялся Акулин. – Бауыр, поднимайся!
«Мёртвый» спецназовец действительно поднялся как ни в чём не бывало и подошёл к Максу, сняв маску и протянув руку.
- Бауыржан, - представился он и посмотрел на Женю. – Слушай, ты больше таких спектаклей не придумывай, хорошо? Я лежу, мне ржать охота. Никогда в меня ещё холостыми не стреляли.
- Холостыми? – тупо переспросил Бандитский.
- Разумеется, - засмеялся Акулин. – Шептун просто известен своей жестокостью, он-то водителей убивал, обычно расстреливал. Поэтому Серёгу мы выпустили к ним с ружьём, просто не стали предупреждать о том, что ружьё заряжено холостыми. Тогда он не стал бы инстинктивно поворачиваться и инстинктивно стрелять в человека, обороняясь. Чистая психология – какой смысл стрелять из того, что всё равно не убьёт? А так инстинкты сыграли свою роль. Зато теперь он в банде непререкаемый авторитет: на глазах налётчиков спецназовца убить – это дорогого стоит.
 - Да, только есть две проблемки, - Макс сплюнул кровью. – Во-первых, теперь сам Железнов считает себя убийцей. А во-вторых, они увезли компьютеры.
- Компьютеры? – удивился Женя. – Ты что, реально компьютеры вёз?
- А что я тебе, пустые коробки повезу? – удивился в ответ Бандитский. – Я, если ты не помнишь, работаю в фирме, которая закупает оргтехнику и перепродаёт её в другие страны. И это вообще-то крупный заказ, который мы должны доставить одному клиенту – я просто водителя собой заменил, отправив его в отпуск.
- Ну, ты молодец! – всплеснул руками Акулин. - Поздравляю тебя, твоя фирма в большой жопе.
- Догадался уже, спасибо за поздравления, - Макс вытер кровь с губ и покосился на лежащего на земле налётчика. – А это тоже бутафория?
- А это приятный бонус, - сказал подошедший Иманалиев. – Теперь, если ваш Железнов по каким-то причинам не сможет ничего сделать, мы их с другого бока вычислим.
- Дааа… приятный, - протянул Бандитский и бессильно опустился на землю.

* * *
- Эй, ты вообще за дорогой следишь? – услышал сквозь полуобморочное состояние Серёга и резко пришёл в себя. В следующий момент он увёл «КамАЗ» от верного попадания в кювет. Грузовик, недовольно урча, снова вырулил на трассу.
- Что с тобой происходит? – поинтересовался главарь, по-прежнему не снимая маски. – Я думал, что для тебя это привычно – мочить всех налево и направо.
- Привычно, - когда Железнов говорил тихо, как того требовала роль Шептуна, это его успокаивало. – Давно просто не испытывал этого ощущения.
- И как? – немного нервно поинтересовался второй налётчик, до этого всегда молчавший. – Кайфово?
- А тебе в этой балаклаве кайфово? – ушёл от ответа Серёга. – Может, хватит из себя пусек строить? И вообще, с какого хрена я веду вашу машину? Хотя… это теперь в любом случае моя машина, не ваша. Свою я из-за вас там оставил. Так что будем считать, что эту я заберу в качестве морального ущерба. 
- Братан, не кипишуй, - главарь снял шапочку с прорезями. Оказалось, что под ней скрывалось вполне приятное, интеллигентное лицо сорокалетнего мужчины. Встретишь на улице такого – подумаешь, что учитель. – Насчёт машины разберёмся и насчёт всего разберёмся. Мы теперь вроде как подельники получаемся. Так что делить всё будем после более плотного знакомства.
- Послал Бог подельничков, - недовольно пробурчал Сергей. Будь он режиссёром, за роль поставил бы себе сейчас твёрдую «пятёрку». – Куда рулить-то?
- А к старому элеватору рули, там у нас схрон на случай непредвиденных ситуаций. Да и грузы там держим.
- Вы что, не сбываете ворованное? – искренне удивился Железнов.
- Мы только забираем грузы у водил, - объяснил главарь. – Дальше работают другие. Я же говорил, что у нас своя структура. Рули, в общем, а дальше разберёмся уже на месте.
Главарь отвернулся, давая понять, что разговор закончен. Серёга пока, в общем-то, и не настаивал. Ему предстояло разобраться с тем, что произошло, внутри себя. Ведя «КамАЗ» к старому элеватору, Железнов смотрел на дорогу, а видел момент, когда он выстрелил прямо в грудь спецназовцу. Итак, он теперь убийца. Причём убийца не вынужденный. Проще всего было бы сейчас сказать, что у Железнова просто не было другого выбора. Но он-то был! Более того, стрельба была вообще не нужна. Спецназовцы ведь специально не выбегали больше из автобуса, чтобы дать им уйти – это всё было обговорено. И этот выбежавший спецназовец – разве он не дал бы сбежать Железнову с этими налётчиками? Да дал бы, конечно, у него же приказ был! Правда, получается, у него был и приказ стрелять по бандитам, но такого в сценарии внедрения точно не было – Сергей помнил всё наизусть. Это либо частная инициатива этого спецназовца, либо какая-то крутая подстава Железнова. В любом случае, внедрение началось не так, как было запланировано.
Доехав до поворота на старый элеватор, Сергей запоздало удивился тому, что по дороге им не встретился ни один гаишник, хотя они ехали и по центральным улицам, а это вроде бы запрещено. Но искать в этом скрытых смыслов Железнов не стал, а просто загнал «КамАЗ» через покосившиеся ворота во двор элеватора, где уже стояло три фуры без тягачей. Серёга аккуратно припарковал грузовик рядом с ними.
- Приехали, станция «Конечная», - Железнов посмотрел на лицо главаря, выражающее полнейшее спокойствие и умиротворенность, и на лицо второго налётчика - молодого казаха, - на котором явственно читалось недоверие, смешанное с паникой.
- Спасибо, Шептун, - достаточно уважительно сказал главарь, и все трое выгрузились из кабины. Сергей огляделся вокруг, но, кроме фур и самого здания элеватора, не увидел ничего интересного.
- И где же вы тут отсиживаетесь? – хмыкнул он. Главарь поманил его рукой, и троица прошла к элеватору. Второй налётчик открыл дверь, и Серёга прошёл в освещённый и довольно уютный ангар. Видно было, что над его обустройством поработал специалист: в углу помещения Железнов увидел даже бар. Главарь проследил за взглядом Сергея и вытащил оттуда бутылку водки.
- На, - протянул он её «Шептуну». – Выпей за знакомство, а то тебя аж трясёт.
Только теперь Железнов заметил, что у него дрожат пальцы. Открыв бутылку, он сделал большой глоток. Приятное тепло разлилось по телу, добралось до мозга и отключило, наконец, отдел, отвечающий за ступор.
- Меня Лёха зовут, это Эмиль, - главарь сел на один из трёх стульев в ангаре (из мебели здесь были ещё стол и диван). – Объясни мне, Шептун, как ты узнал об этом грузе?
Этого вопроса Сергей больше всего и боялся, потому что ответа на него не было. Но водка сделала своё дело, и Железнов начал импровизировать.
- А ты думаешь, только у вас на границе есть связи? – нагло заявил он, глядя в лицо Лёхе. Главаря эта версия, кажется, устроила, потому что он хмыкнул и вытащил из бара вторую бутылку водки.
- Ты, конечно, нас выручил, - выдохнув после нескольких широких глотков, сказал он. – Спецназ даже охренел и побоялся высовываться из автобуса.
- Что странно, - подал голос Эмиль.
- Что странно, - согласился Лёха. – Но, скажу тебе прямо, Шептун, ты с нами сюда приехал совсем не потому, что мы собрались с тобой делиться грузом.
- Очень интересно, - протянул Железнов. – Вы, ребята, совсем страх потеряли, я смотрю. Вам напомнить, кто я такой?
- Давай теперь я проясню ситуацию, - Лёха сделал ещё глоток водки. – Теперь ты без ружья, без мощных связей и без понимания современной специфики. Сколько ты там сидел – лет семь? За это время многое поменялось. Робин Гудов, ходящих в одиночку, не осталось даже в провинции. Теперь везде работают большие… корпорации, если тебе угодно.
- Ну, знаешь, - засмеялся Железнов. – Я при братве работал один, и при корпорациях буду один, - а про себя подумал: а Шептун точно работал в девяностых?
- Это вряд ли, - покачал головой Лёха. – Видишь ли, ты видел наши лица, и теперь мы тебя не можем выпустить отсюда живым. Если только не… - он задумался.
- Если только не что? – зацепился за фразу Серёга.
- Если только ты не начнёшь на меня работать, - сказал главарь. Железнов заметил удивлённый взгляд Эмиля, но не стал заострять на нём внимание.
- Шестерить меня хочешь заставить? – ухмыльнулся Серёга.
- Зачем же ты так, - мягко улыбнулся Лёха. Ну, точно школьный учитель, - Специфику работы ты знаешь, деньги тут замечательные, а под крылом у крупных игроков всегда спокойнее. По крайней мере, за будущее можно не волноваться. Да и, в случае чего, за алиби тоже.
- Это ты, что ли, крупный игрок? – усмехнулся «Шептун».
- Нет, - продолжал улыбаться главарь. – Я всего лишь винтик в системе, но получаю я такие деньги за свою работу, что меня эта роль полностью устраивает.
- А кто ж тогда твой шеф?
- Этого я сказать не могу, - Лёха немного захмелел, и улыбка стала более игривой. – Но это знать и необязательно. Да и потом, у тебя ведь выбор небольшой, мон шер. Или работать на нас, или быть гордым, но мёртвым.
- Хороший выбор, - Железнов тоже сделал глоток из бутылки. – Наталкивает на однозначное решение.
- Мы умеем делать предложения, от которых нельзя отказаться, - Серёге показалось, что от улыбки у Лёхи скоро порвётся рот.
- Ладно, допустим, я соглашусь. И что, мне нужно будет пройти обряд инициации какой-то?
- Ага, обрезание по самые гланды, - захохотал главарь. – Нет, ты просто начнёшь работать – и всё. Мы начнём работать. Втроём. Нам поступит заказ в определённое время, и мы поедем его выполнять. Потом оставляем тут фуру, получаем деньги от посредника и расходимся до следующего заказа.
- И всё? Так просто? – прищурился Сергей.
- Зришь в корень, молодец, - Лёха перестал улыбаться и Железнов перестал волноваться за его рот. – Нет, не всё так просто. Бывают дни, когда нам приходится отсиживаться тут по несколько дней. Или заказы подряд идут, как сейчас, или вдруг планы-перехваты начинаются. А здесь тихо, спокойно и всегда есть выпивка и закуска.
- Ага, то есть мы будем тут сидеть теперь из-за сегодняшнего происшествия до ишачьей Пасхи? – уточнил Серёга.
- Ну, пару дней посидим точно. Тем более, скоро опять надо будет ехать. По идее, ещё заказ должен придти на днях. Но ты так и не сказал – ты с нами или ты против нас?
- Да с вами, с вами, - изобразил усталость Железнов. – Вы же мне не оставляете шансов.
- Вот и прекрасно! – снова обрадовался Лёха и, покачиваясь, встал. Всё-таки водка на него действовала сильно. – Тогда посиди чутка тут, а мы с Эмилькой выйдем, поговорим кое о чём.
Нетвёрдым шагом он прошёл к двери и едва не вывалился на улицу, в последний момент удержавшись за косяк. Эмиль бросил полный подозрения взгляд на Железнова и вышел вслед за главарём. Сергей, недолго думая, достал телефон и быстро отправил на контакт «Любимая Женя» (хорошо, что загодя переименовал) сообщение с текстом: «Милая, всё хорошо – я на работу устроился. Скоро будем богаты и знамениты». Спрятав телефон в карман, Серёга тихонько прошёл к двери и прислушался к разговору своих новых коллег.
- Ну, и зачем? Зачем нам этот старый Шептун? – прошипел Эмиль.
- Спокойно, братиш, - даже через дверь было слышно, как Лёха улыбается. – Ты видел, как он классно стреляет? Шептун – профессионал всех времён и народов и для нашего дела лучше не найти. Тем более вакансия освободилась.
- А если он нас сдаст?
- Кому он нас сдаст? Расслабься. Скоро пойдём на дело и посмотрим, каков он в нём. Если заподозрим что – сразу завалим. А если гладко всё пройдёт – то такой кадр нам никогда не помешает. И вообще, я тебя для другого сюда позвал. Шефу пока – ни слова, понял?
- Как так?
- А вот так, - Лёха перестал улыбаться. – Если что – сами решим вопрос. В конце концов, если мы сейчас заявим о том, что произошло, нам всем кирдык сразу сделают: шефовские люди выяснять не будут, ушли мы от ментов или нет. Зачистятся – и всё. И новых найдут. А если Шептун не подведёт, то мы представим дело так, будто бы мы сами Игорька убрали, чтобы место освободить для него. Понял?
- Понял, - Эмиль явно был недоволен происходящим. – Мне это всё не нравится.
- А тебя никто не просил приходить в этот бизнес, - внезапно зло сказал главарь. – Сидел бы на своих двадцати пяти тысячах в школе и не вякал. А раз решился – обратного хода нет.
- Ладно, - пробурчал Эмиль. – Пошли внутрь, а то этот там сейчас всю водку выжрет.
Железнов успел отойти от двери и сесть на своё место, хитро при этом улыбаясь. То ли водка так его расслабила, то ли адреналин убил чувство страха, но теперь вся эта ситуация Серёге даже нравилась. Избавиться от него решили, если что? Ну что ж, посмотрим, кто кого.
… - Товарищ творческий редактор, не соблагоизволите ли вы оторваться от своих праведных трудов и помочь жалкому ответсеку проверить первую полосу? - издевательски пафосно сказала Алёна-ответсек, подойдя к пришедшему на работу после утренних событий Акулину.
- Легко, - Женя прочёл сообщение от Серёги и направился к столу Алёны, подмигнув перед этим Бибигуль и увидев её милую улыбку в ответ. Что ж, пока всё идёт по плану. «Устроился на работу» - значит, внедрение прошло успешно. «Скоро будем богаты и знамениты» - значит, скоро ожидается крупное дело. Таким образом, остаётся только держать руку на пульсе, в нужный момент дать знать полицейским – и эксклюзив у газеты в кармане.
- О, вы материал Серёги про конфеты поставили на главную, - удивился Акулин, увидев первую полосу.
- Не мы, а Гебберт, - скривилась Алёна. – Я вообще первую полосу просто верстаю. Но, если что, все шишки падают на меня. Задрало меня это.
- Да? – Женя подсел к ответсеку. – А как бы ты хотела, чтобы было? Кто-то же должен за неё отвечать!
- Вот кто-то пусть и отвечает, а я здесь ни при чём.
- Нет, а если серьёзно: на каких условиях ты была бы согласна связываться с первой полосой? – елейным голосом спросил Акулин.
Алёна почесала нос.
- Ну… - неуверенно произнесла она. – Если говорить серьёзно, то, по-хорошему, нужен человек, который будет курировать первую полосу. То есть он будет выстраивать анонсы, макет, общую концепцию. Он же будет всё проверять и он же получать все шишки. Да только где ты такого дурака возьмёшь? Глебовна за такую работу доплачивать не будет. Это же необъяснимый модерн для неё.
- А если я найду такого человека? – неожиданно спросил Женя.
- Найдёшь? Где? Сам, что ли, им станешь?
- Неважно, - Акулин пристально посмотрел на Алёну. – Если такой человек будет, что это будет значить для тебя?
- Это существенно разгрузит мой график в четверг, и я буду очень благодарна этому человеку, - сдалась ответсек.
- Окей, - Женя поднялся со своего места и улыбнулся. – Тогда со следующего четверга этим ты больше не занимаешься, а про благодарность я запомню.
- Кровью расписаться не нужно? – засмеялась Алёна.
- Фу, как пошло, - покачал головой Акулин. – Просто помни, кто тебе помог, если что.
- Хорошо, - фыркнула девушка. – Я-то уж запомню.

* * *
- Проходи, Женя, садись, - Глебовна снова была в хорошем расположении духа, что, как выяснил Акулин по секрету у секретарши, вообще-то было редкостью за последнее время. Женя, конечно, самонадеянно считал, что всё дело в его приезде, но причин для радости на самом деле могло быть множество. Вплоть до какого-нибудь молодого любовника. Благо, Бобровская чем-то была похожа на Пугачёву. Если свет убавить, то сходство становилось сильнее. А если его вообще выключить – так одну от другой и не отличишь. В общем, Бобровская была похожа на Пугачёву возрастом – и больше ничем.
- Ваш кабинет напоминает мне по размерам какой-то концертный зал, - сказал Акулин, занимая диспозицию за столом в кресле напротив Бобровской.
- Так это и есть концертный зал, - улыбнулась Наталья Глебовна. – Раньше здесь постановки ставил какой-то детский театр. Дети выросли, а помещение осталось. Не пропадать же ему.
- Действительно, - хмыкнул Женя, но, поймав полуукоризненный взгляд Бобровской, не стал развивать тему. – Ладно, бог с ним, с залом-то. Вы хотели меня видеть, наверное, не из-за него.
- Да уж явно не из-за него, - Глебовна достала сигарету и развела свой традиционный фимиам. – Прочла я сегодня свежий номер газеты… Ну, что я могу сказать. Первые изменения, которые я заметила – изменение заголовков, усиление материалов-расследований (как вот в случае с конфетами или до этого с твоим моргом) – меня лично не очень впечатляют. Нет, это всё, конечно, хорошо и, наверное, очень нужно для читателя. Но лично я как руководитель хотела бы видеть прогресс, в первую очередь, в численном выражении: в тираже, увеличении рекламодателей, прибыли.
- Это я прекрасно понимаю, - не дрогнул Акулин. – Но за две недели ситуацию не изменить, нужны постепенные шаги. Если мы резко всё поменяем, то резко оттолкнём уже имеющегося читателя, а нового можем и не привлечь. Все эти косметические – я считаю – меры, которые за две недели удалось сделать – они нужны как предвестники более крупных реформ. В конце концов, это тоже даёт свой эффект: тираж за один номер вырос сразу на 400 экземпляров.
- Ну, осенью тираж всегда растёт, - Бобровская посмотрела на свои ногти. – И потом, все эти твои изменения – они ведь больше на молодую аудиторию рассчитаны. А у нас основной читатель – возраста от сорока пяти лет.
- Ну, допустим, многие похожие структуры уже опускают планку до тридцати двух лет, - не согласился Женя. – Да и недооцениваете вы молодёжь, по-моему. Она тоже любит читать, и если им предложить хороший продукт, то они его будут читать даже оффлайн. Хотя сайт, к слову, тоже нужно будет развивать, он у вас не очень современный, мягко говоря.
- Тебя послушать, так в газете всё плохо, а ты один мессия и весь в белом, - даже немного обиделась Глебовна и помахала зажжённой сигаретой перед лицом несколько ожесточённее. – Хочешь сказать, что до тебя тут никто не работал и заседали сплошные непрофессионалы?
«Да, именно это я и хочу сказать», - подумал про себя Акулин, но вслух сказал совсем другое:
- Нет, я хочу сказать, что на то хорошее, что уже есть, надо наложить новое – и получится мощнейшая газета.
- Ну, ты не переборщи-то со своим «наложить», - пробурчала Бобровская. – Ладно, я на самом деле ворчу много. В газете изменения чувствуются – и это, хотелось бы верить, к лучшему. Но ты мне должен сказать какой-то срок, после которого можно будет анализировать результаты.
- Дайте мне время до конца года, - твёрдо пообещал Женя. – После этого результаты будут налицо.
- Хорошо, - хлопнула ладонью по столу Глебовна. – После последнего декабрьского выпуска я буду ждать реальных изменений – в первую очередь, в доходной части.
- Но для этого мне кое-что нужно, - хитро прищурился Акулин.
Бодрый настрой Бобровской тут же испарился без следа.
- Денег нет, - поскучнела она. – Совсем.
- Как? – удивился Женя. – В такой огромной структуре – и нет денег?
- Просто часть вложена в новые программы, частично на новое оборудование, - пустилась в пространные объяснения Глебовна. – Ещё есть запас на случай повторного кризиса да и вообще – чего я перед тобой оправдываюсь?!
Последняя часть фразы была произнесена с таким изумлением, что Акулин не смог не улыбнуться.
- Да, оправдываться передо мной не нужно, - спокойно сказал он. – Да и наличка на самом деле для моей просьбы не очень нужна.
- А, ну тогда всё, что угодно, - мигом подобрела Бобровская.
- У меня нет просто полномочий, чтобы что-то приказать рекламному отделу, а их помощь крайне необходима. Если вы ещё раз внимательно посмотрите номер, то увидите, что есть некоторая проблема с качеством фото. Наташа хорошо фотографирует, но нынешняя аппаратура никуда не годится. Вот я и хочу попросить вас об одной вещи: пусть рекламный отдел договорится с каким-нибудь магазином фотоаппаратуры. Они нам дают фотоаппарат хороший, а мы им на эту же сумму рекламы.
- Взаимозачёт? – удивлённо подняла остатки бровей, замаскированных под шикарные линии над глазами, Глебовна. – Я думала, в Петербурге такого нет, что это чисто провинциальное изобретение.
- Вообще-то это изобретение времён натурального хозяйства, и оно по-прежнему процветает везде, - хихикнул Акулин. – Ну так что, поможете?
- Ладно уж, скажу нашим рекламщикам, чтобы занялись, - протянула Бобровская. – На следующей неделе постараются достать нужный фотоаппарат. Но… имей в виду, что это должно в конечном итоге сыграть на прибыль.
- Я понял, - кивнул Женя и вышел из кабинета. Глебовна внимательно посмотрела ему вслед и начертила сигаретным дымом в воздухе корону.
Первой, на кого наткнулся Акулин, вернувшись, была Наташа, которая всё меньше становилась похожа на гота и всё больше на homo buhalis – человека употребляющего.
- О, на ловца и зверь бежит! – Женя мягко схватил фотографа за руку и отошёл с ней в сторонку. – Что с тобой происходит? А самое главное – куда в тебя столько вливается?
- Ничего не происходит, - произнесла Наташа, и на Акулина пахнуло настоящим перегаром, безуспешно перебиваемым жвачкой. – Всё нормально. Просто день рождения друга затянулся.
- А когда у друга день рождения? – уточнил Женя.
- В июне, - кашлянула девушка и улыбнулась. – Да со мной в порядке всё, честно. Скоро я приду в норму.
- Ну, смотри, не задерживайся в гостях у спирта, он обычно слишком привлекателен, и уходить не хочется. А придётся, потому что со следующей недели у тебя будет новая аппаратура – я договорился. Так что сможешь работать ещё лучше, чем сейчас.
- Правда? – Наташа сильно удивилась. – Спасибо! Нет, правда, большое спасибо! Я давно уже хотела поработать с серьёзной техникой. Но только я не совсем поняла, зачем эта аппаратура нужна здесь, в «Эврике». Моего нынешнего фотоаппарата вполне хватает.
- В газете, в которой работаю я, всё должно быть самое лучшее, - отчеканил Женя. – Так что не задавай глупых вопросов, а просто радуйся.
- Я рада, - улыбнулась Наташа. – Ради этого дела даже брошу пить.
- Полезное дело, - кивнул Акулин. – Главное – не забывай, что я смог достать для тебя аппаратуру. Акценты расставь сама.
- Поняла, не дура, - моргнула глазами девушка. – Можешь на меня рассчитывать. Когда я протрезвею.

* * *
- Я не знаю, кто вам тут всё переделывал, но этот чудо-дизайнер лучше бы вместо бара второй диван поставил, - Железнов потянулся было на стуле, но, услышав предупредительный скрип, вовремя остановился. – Как вы тут вообще отдыхаете, сил набираетесь?
- Так мы же не спать сюда приезжаем, - резонно возразил Лёха, доставая очередную бутылку водки. И откуда там столько? – Расслабляемся тут как можем, а потом едем на новое дело. Да и после стресса далеко не всем охота спать. Вон, на Эмильку посмотри, - главарь сделал очередной глоток и показал на осунувшегося подельника, скрючившегося на втором стуле. – Ну, куда ему спать в его встревоженном состоянии?
- По-моему, как раз таки сон его сейчас очень бы перезагрузил, - сказал Серёга, глядя прямо в красные глаза Эмиля.
- А учителя не привыкли спать перед важными мероприятиями, - нервной скороговоркой ответил подельник. – Слишком много мыслей одолевает.
- Так вы учителя! – сделал вид, что изумился, Железнов. – Вот уж конверсию из какой профессии не ожидал увидеть, так это из вашей.
- Как раз таки ничего удивительного, - Лёха снова захмелел, и его потянуло на откровения. – Ты знаешь, сколько получают, допустим, учителя физики, как я? Или учителя анатомии, как Эмилька? Это же сущие копейки! И главное – просят в ответ от нас столько, что, приходя домой, просто падаешь от бессилия – физического и морального.
- Странно, - Серёга удивился теперь по-настоящему. – А я слышал где-то, что учителя сейчас неплохо получают.
- Ага, неплохо, - продолжил частить Эмиль. – Только для этого он должен на себя взять одно, а ещё лучше два классных руководства, преподавать свой предмет по 10-12 часов в день и заполнять такую кучу бумажек, что проще удавиться.
- Или идти грабить водил, - закончил фразу Железнов.
- Зря язвишь, - Лёха растрепал волосы на голове и теперь, действительно, стал похож на безумного физика. – Если бы мы в школе получали материальное удовлетворение от работы, разве мы бы стали в твой бизнес приходить? Да ни за что! Нам это на самом деле очень противно, если хочешь знать. Но и питаться одним святым духом мы не можем. Вот меня возьмём, к примеру. Мне сорок два года. Сорок два, вкуриваешь? А я до сих пор живу с мамой, потому что на мою зарплату квартиру даже не снять – не говоря уже о том, чтобы купить. Я даже эту сраную ипотеку взять не могу – над моими заработками все в банке смеются! Как следствие, у меня ни личной жизни, ни детей, ни перспектив. А тут дают такие бабки за один раз, какие я за год в школе порой не получаю. Так что приходится надевать маски – и вперёд, грабить. Это сейчас прибыльнее.
- Это во все времена прибыльно, - Сергей потёр глаза. – А ты понимаешь, что у тебя теперь личной жизни вообще не будет? Этот бизнес – он такой, посторонних людей рядом не терпит.
- Да не, я же здесь ненадолго, - махнул рукой Лёха, задевая по дороге пустые бутылки на столе. Армада стеклянных ёмкостей зазвенела и раскатилась по скатерти. – Ещё пара-тройка выездов – и я уйду из дела. Я уже набрал денег столько, сколько мне нужно.
- Дурак ты! – не вытерпел Железнов. – Завязать он собрался. Ага, конечно, аж два раза. Это Шептун… то есть я могу в любой момент выйти из игры, если почувствую, что мне хватит. А вы же работаете на какого-то дядю. Думаете, он так просто вас отпустит? Ему, скорее, проще вас в чан с цементом кинуть, чем отпускать таких свидетелей.
Лёха хотел что-то возразить в ответ, но в этот момент по ангару прокатился глухой вибрирующий звук, а затем странное пиканье.
- Что это? – насторожился Сергей.
- Спокойно, - поднял ладонь Лёха. – Это всего лишь наш источник связи. Эмилька, пойди посмотри, что там нам пишут.
Второй налётчик встал и, отчаянно зевая, подошёл к бару. Засунув в него руку поглубже, Эмиль извлёк оттуда старенький мобильник и прочёл сообщение, пришедшее на него.
- О, наш друг с границы ближней пишет снова, - даже несколько приободрился он. – У них там груз какой-то крутой стоит. Он их сутки подержит, а завтра ночью можно будет работать. Координаты места, где надо будет их ждать, скинет отдельно.
- Ну, и замечательно, - Лёха косым взглядом обозрел лежачий батальон бутылок и тихонько икнул. – Значит, у нас есть сутки, чтобы придти в себя. Эмилька, пошли отольём, а ты, Шептун, пока располагайся на диване. Твоя очередь спать.
- А что за груз-то будет? – поинтересовался Железнов.
Лёха и Эмиль переглянулись.
- А хрен его знает, - пожал плечами главарь. – Мы никогда не спрашиваем. Меньше знаешь – дольше живёшь.
Налётчики вышли на улицу и захлопнули за собой дверь. Серёга подождал для верности несколько секунд, а потом достал свой мобильник и отправил на контакт «Любимая Женя» сообщение с текстом: «Субботней ночью наши тела встретятся, и я скину с себя дорогую и неизвестную мне ношу. Ближе ведь некуда». Хотелось бы верить, что Акулин поймёт этот словесный бред. Спрятав телефон, Железнов быстро лёг на диван и закрыл глаза. Пусть думают, что Серёга спит, а он их в это время послушает. Может, что интересного скажут про своего шефа.
Противная вибрация и пиканье заставили «Шептуна» открыть глаза. Сергей посмотрел на часы и изумился: надо же, оказывается, он проспал почти три часа. Оглядев ангар, Железнов увидел спящего на стуле Лёху и бредущего, как зомби, к бару Эмиля. Беспощадно растирая глаза в попытке проснуться, второй налётчик нащупал телефон и рассеянным взглядом пробежался по тексту сообщения. Сон тут же слетел с него.
- Лёха, подъём! – громко сказал Эмиль. – Планы поменялись.
- А? Что? – главарь открыл глаза, как будто и не спал всё это время. – Что значит – меняются?
- Наш человек с границы написал, - снова зачастил налётчик. – Фура с грузом ушла в город.
- Как ушла? – испугался Лёха. – Она же ещё сутки должна стоять!
- Не знаю я! - раздражённо рявкнул Эмиль. – За что купил, за то и продаю. Написано, что пять минут назад машина ушла в сторону города.
- Твою мать! – схватился за голову главарь. – И что теперь делать?
- Я считаю, что надо звонить шефу и выяснять, какие действия нам дальше нужно предпринимать, - Эмиль повертел в руках телефон.
- А ты что думаешь? – неожиданно повернулся к Железнову Лёха.
- Надо же, у меня, оказывается, есть право голоса, - съехидничал Серёга, но, увидев выражение лица налётчиков, примирительно поднял руки. – Если вам важно моё мнение, то ехать сейчас неразумно. У нас даже нет чётко продуманного плана и места, где мы их могли бы встретить. А наудачу лететь навстречу приключениям – это очень опасно.
Лёха обхватил голову руками и несколько мгновений сидел, раздумывая над ситуацией. Сергей и Эмиль терпеливо ждали.
- Едем, - решительно поднялся главарь.
- Не понял, - искренне изумился второй налётчик.
- А что непонятного? – Лёха поискал в череде пустых бутылок хотя бы одну полную, но поводов для оптимизма не нашёл. – Шефа беспокоить по этим вещам мы не будем – ночь на дворе. А не поехать мы тоже не можем. От этого зависит наша зарплата. Шептун, заводи машину.
- Но… - начал было Эмиль.
- Никаких «но»! – главарь начал злиться. – Это приказ! Встретим их на въезде в город. Шептун, дуй за руль.
Серёга послушно отправился к «КамАЗу», нащупывая в кармане телефон. Теперь главное – успеть предупредить Акулина.
- Погоди-ка, - неожиданно окликнул его Эмиль.
- Что такое? – обернулся Железнов.
- Я с тобой пойду, - второй налётчик встал рядом с Серёгой как приклеенный.
Чёрт, плохо дело.
- Не доверяешь? – прищурился «Шептун».
- Так просто спокойнее, - прищурился в ответ Эмиль.
- Ну, пошли, - Сергей вытащил руку из кармана. Придётся действовать по ситуации.
Они вышли из ангара и подошли к тягачу. Железнов обошёл машину вокруг, пытаясь оторваться от Эмиля, но тот не отставал ни на шаг. Что же делать-то?
- Готовы? – Лёха закрыл ангар и подошёл к «КамАЗу». – Погнали. Нам нужно успеть приехать на место раньше.
Железнов облизнул губы и залез в кабину. Медленно завёл машину. Аккуратно и неспешно вывел грузовик через ворота.
- Ну, чего ты, не проснулся, что ли? – недовольно прикрикнул на него Лёха. - Давай топи, иначе опоздаем.
Сергей мысленно чертыхнулся и нажал педаль газа. «КамАЗ» стал быстро набирать скорость, разрывая собой ночь напополам. И главарь, и второй налётчик молчали всю дорогу – Железнову даже на мгновение показалось, что они уснули. Но стоило ему чуть сбросить скорость, как Эмиль открыл глаза и вопросительно посмотрел на Серёгу.
- Задумался, - оправдался Железнов и снова надавил на педаль. Похоже, всё совсем плохо. Но ведь должен быть какой-то выбор. Должен! Не бывает же безвыходных ситуаций!
- Вот здесь сверни налево и развернись, - Лёха показал в сторону поворота на просёлочную дорогу. Железнов послушно выполнил указание. – Выключи фары. Тут будем ждать.
Время потянулось как жевательная резинка. Сергей снова нащупал в кармане телефон, но, перехватив колючий взгляд Эмиля, окончательно отказался от затеи хоть как-то предупредить Женю. Остаётся надеяться только на себя.
- Едут, - неожиданно встрепенулся главарь, указав на дорогу. Железнов проследил за направлением руки и увидел быстро приближающийся «КамАЗ» с прицепом.
- Давай-ка перекрывай им дорогу, - сказал Лёха, надевая вместе с Эмилем свои маскировочные шапочки.
- Да ты что, с дуба рухнул? Они же нас снесут! – изумился Серёга.
- Не ссы, не снесут, - улыбнулся сквозь маску главарь. – Давай шустрее. Тупишь что-то сильно.
Железнов сглотнул ком в горле и, заведя машину, резко вырулил с просёлочной дороги на основную трассу, перекрыв движение для надвигающегося «КамАЗа». Водитель фуры в панике замигал фарами, призывая наглецов уйти с дороги. Увидев, что машина посреди дороги замерла как вкопанная, дальнобойщик резко вдарил по тормозам. «КамАЗ» заскрежетал шинами по асфальту и остановился буквально в паре метров от тягача с бандитами.
- Работаем, - коротко сказал Лёха. Они с Эмилем выскочили из кабины и, подбежав к «КамАЗу», быстро вытащили из него водителя. В следующую секунду они уже с энтузиазмом били его железными палками, не давая дальнобойщику ни малейшего шанса опомниться. Серёга покачал головой и тоже вылез из машины. Что ж, если уж так легла карта и ему придётся поучаствовать в налёте, нужно постараться поменьше замараться. Как там: делай, что должно, и будь что будет? Вот и он так поступит.
Подбежав к кабине грузовика с прицепом, Железнов открыл водительскую дверь и в тот же момент отпрянул от неё. Это его и спасло. Выстрел из дробовика прошил обшивку салона и ушёл в воздух. Следом последовал ещё один – и тоже мимо. Ошеломлённые налётчики, избивающие водителя, остановились – и в этот момент дальнобойщик, резко вытянувшись, сорвал с Эмиля маску.
- Ах ты, сука! – заорал налётчик и снова начал бить несчастного. Лёха присоединился к нему, а Сергей, пользуясь ситуацией как отвлекающим манёвром, в два прыжка преодолел расстояние от одной стороны кабины с другой и, резко открыв дверь, запрыгнул внутрь. Сидящий с дробовиком человек успел повернуться, но Железнов быстро нанёс ему удар в лицо и тем самым дезориентировал на секунду. Это хватило, чтобы резко выхватить у мужчины дробовик и, приставив его к животу пассажира, нажать на курок. Ударная волна вынесла тело несчастного из кабины, шмякнув его на тротуар.
- Ну вот, - тяжело дыша, прошептал Сергей, вытирая кровь с лица. – Замарался.
- Шептун, ты как? – заглянул в кабину Лёха.
- Нормально. Что с этим мужиком?
- Что-что, готов. Ты разошёлся прям и нас заразил.
- В смысле? – Железнов схватил какую-то тряпку, лежащую между сиденьями, и стал вытирать руки.
- Мы своего тоже до смерти забили. Ну, он, урод, сам виноват – прикинь, сорвал маску с Эмильки.
- Я видел, - Сергей глубоко вдохнул и, схватив дробовик, выпрыгнул из кабины. – Уходим.
Быстро перецепив тягачи, Железнов сел за руль бандитского «КамАЗа» и через починенное зеркало заднего вида тупо смотрел, как налётчики закидывают тела дальнобойщика и его пассажира во вторую машину. Вернувшись в кабину, Лёха и Эмиль сняли маски и синхронно посмотрели на Серёгу.
- Всё в порядке? – уточнил главарь.
- Да, всё хорошо, - задумчиво ответил Железнов. – Я вот думаю: может, нам сжечь машину?
- Нет времени, - покачал головой Лёха. – Сейчас уже светает, машины пойдут скоро. Можем не успеть. Поехали. Своё дело мы сделали.
«КамАЗ», рассекая ускользающую темноту фарами, взревел и поехал обратно к старому элеватору. Сергей, стараясь ни о чём не думать, вёл машину в убежище. Налётчики, тоже не очень привыкшие к подобному, молча смотрели на дорогу. И никто из них впотьмах даже не заметил, как на столбе, недалеко от места нападения, висит миниатюрная камера уличного наблюдения, бесстрастно зафиксировавшая всё, что произошло в тихое сентябрьское утро на въезде в тихий когда-то город Актюбинск.