Первая прогулка

          В городе сориентировались сразу. Оказалось, что Анапа - городок небольшой и просто устроен. Улицы располагались под прямым углом. С любой точки города была видна гора с шарами, и поэтому заблудиться было невозможно.

          Пошли пешком. Сначала по улице Первомайской, затем пересекли улицу Крестьянскую, взяли севернее, прошли через кафе «Катамаран» в детский парк, а там, вот она - небольшая речка Анапка. Толпа людей, идущих в одном направлении, показала, где находится море. Остановились у памятника отдыхающему. Достаточно большой памятник, только странный. Голова, руки и ноги, а середина прикрыта шляпой. Владимир попробовал приподнять шляпу, не получилось. Какой-то мужик сделал замечание:

          - Ты что, надеть её собрался, да она же весит больше тонны, брось, не поднимешь.

          - Точно больше тонны? Ну, тогда, конечно, не подниму.

          И в прекрасном настроении Владимир Иванович и Клавдия поспешили на пляж. Когда сошли с асфальтовой дорожки на песок, увидели очень много загорающего народу. Не надо думать, что Мокушки ожидали открыть для себя пустой берег моря, нет. Они, как обычные люди, иногда смотрели телевизор и знали, что делается в летний сезон на пляжах южных городов не только России, но и за рубежом. Но одно дело видеть по телевизору, а второе - всё это увидеть это своими глазами. Дух захватило при виде огромного скопища народа и шума морских волн. Сначала нашим героям пришлось поискать место, где можно было бы устроиться, а когда устроились, купаться пришлось по очереди. Свою пусть и не очень дорогою одежду бросить вот так на пляже, где шумит и клокочет масса людей, они не решились. Когда один купался, второй охранял. Вода оказалась, действительно, солёной. Это как факт установили оба, после первого же погружения. Интересно: вода, а солёная.

           Никогда в жизни Клавдия не встречала солёную воду. А Мокушка пару раз купался в японском море, когда проходил службу и к восторгам Клавдии относился скептически. Несколько огорчала «тина», которая была у берега. Чтобы добраться до чистой воды, приходилось по мелководью пройти метров пятьдесят, а то и больше. Почему-то люди называли её камкой, но вскоре они на неё перестали обращать внимание.

           Пока Клавдия купалась, Владимир собрал их одежду и, положив её на левую руку, стал бродить по мелководью не далеко от купающейся жены. Клавдия подплыла к Мужу и, громко хохоча, как бы играючи, обрызгала водой. Он попытался защититься от брызг одеждой, но только намочил её, не успев полностью прикрыть себя.

            Накупавшись вволю, наши герои вернулись домой и стали решать, что делать, как они будут отдыхать и тратить деньги, чтобы отчитаться перед Марией Ивановной. Этот вопрос они обсуждали не первый раз, но почему-то возвращались к нему снова и снова.
Вдруг Мокушка вспомнил.

            - Когда мы сегодня проходили по улицам, я видел много киосков, в которых продают путевки на туристические поездки. Давай каждый день ездить, куда-нибудь. Дело в том, что там дают билеты, а на них проставлена цена. Если каждый день будем ездить, то только на путёвках будем тратить рублей по восемьсот. А это в общей сложности выйдет тысяч на семнадцать.

            - А на какую сумму нам нужно привести этих разных бумажек-то?

            - Так на восемьдесят тыщ. Вот смотри. Тёща нам дала сто тыщ. На дорогу мы уже истратили четырнадцать. Да на экскурсии истратим семнадцать, это уже тридцать одна тыща. Правильно я считаю?

            - Правильно. Правильно.

            - Да квартира у нас вышла восемнадцать тыщ. Это всего выходит, - Мокушка почесал затылок, закрыл глаза и принялся шевелить губами, - выходит, выходит, выходит сорок девять тыщ.

            - Так Фоминишна же нам бумажки-то не даст.

            - Не даст, не даст. Но ведь Мария Ивановна знает сколько жильё-то стоит, учтёт, никуды не денется.

            - Да вот ещё что, - стыдливо закрыв лицо руками, сказала Клавдия, - как-то ты в своих трусах не очень-то на пляже среди разодетых мужчин смотришься. Да и мне не очень-то приятно было в моём неглиже сегодня купаться. Давай купим тебе хорошие плавки, а мне красивый купальник. Я думаю, это тоже будет прибавкой к нашему отчёту.

            - Конечно, купим. Я об этом уже думал, да как-то постеснялся тебя спросить.

            Быстро собравшись, наши герои поспешили на Северный рынок. Там они собирались купить купальник для Клавы и первые в жизни плавки для Мокушки. Но покупка сорвалась, так как продавцы не давали квитанций за покупки. Пришлось идти в универмаг. Там они подобрали себе и купальник, и плавки. Эти покупки обошлись им в 500 рублей.

            - Ты смотри, квитанции не потеряй. Начинаем тратить деньги на отдых.

            - Не потеряю, я их на самое дно сумочки засунула, - с улыбкой ответила Клавдия.

            Затем они пошли на улицу Пролетарскую к киоску, который торговал путёвками на экскурсии. Но там оказался не один киоск, а несколько.

            - Сколько фирм и экскурсий! Замечательно! Так, пожалуй, на все двадцать суток поездок хватит, - воскликнул Мокушка.

            Купив первую в своей жизни экскурсионную путёвку в парк «До-До», усталые после дороги, обустройства, моря и волнений Владимир Иванович и Клавдия пошли домой.
По дороге Мокушка стал шарить руками по карманам, как будто что-то искал и никак не мог найти.

             - Володя, ты что-то потерял?

             - А ты телефон у меня из кармана не вытаскивала?

             - Нет, А ты его с собой брал что-ли?

             - Брал. Точно помню, а сейчас его нет.

             - Украли, наверное, на пляже.

             - Да как могли украсть-то, ведь одежда была всё время при нас.

             - А, я поняла, где телефон. Ты его утопил. Когда я водой-то в тебя брызнула, а ты прикрылся одеждой, что-то блеснуло и упало в воду, наверное, это и был наш телефон.

             - Ну и чёрт с ним. Здесь покупать новый не будем. Деньги тратить на покупку телефона мы не можем? Не можем. А нужен он нам здесь? Не нужен, так как Мария Ивановна всё равно звонить ей запретила. Ну что, поднимем выше правую руку и, махнув ею, попрощаемся с нашим телефоном.

             Они подняли правые руки вверх и, махнув ими, громко сказали:

             - Да пошло оно все к чёрту!

             Когда пришли домой, Мокушка потёр ладонь о ладонь:

             - Ну что, может, отметим сегодня наш приезд? - тихо и неуверенно спросил он у жены.

             - Успокойся. Ты же себя знаешь. Если тебе хоть чуть-чуть за «шиворот» попадёт, ты же не остановишься, - возразила Клавдия. - Давай договоримся так. Если хочешь получить в наследство пасеку, проведём весь отдых без капли спиртного. Да, сначала будет тяжело, потом очень тяжело, но к концу отпуска полегчает, поверь мне.
Мокушка попытался спорить, но он точно себя знал, и действительно боялся потерять пасеку. Легко поужинав купленными в соседнем магазине колбасой, хлебом и кефиром, не дожидаясь темноты, они легли спать.

             Первую ночь в Анапе Владимир Иванович спал очень беспокойно. Ему снилась старая и страшная Мария Ивановна. Она грозила указательным пальцем и говорила: «Вот выпьешь хоть каплю, лишу пасеки, лишу, мерзавец». А сама другой рукой из-под фартука потихоньку, чтобы не видела Клавдия, протягивала ему бутылку водки. Потом эта бутылка как-то сама вдруг стала парить в воздухе, пробка с треском отвалилась, и она, зависнув над Мокушкой, стала превращаться в огромную пчелу, которая капнула на него мёдом и с громким жужжанием улетела прочь.

             Владимир Иванович проснулся с головной болью и в поту. Всё тело было липким, и складывалось впечатление, что его действительно окатила мёдом пчела. В голове среди извилин бродила фраза: «Ой, как выпить-то хочется». Эта фраза заполнила постепенно его мозг, и он от неё никак не мог избавиться. Клавдия, разбросав свои телеса по кровати, не укрытая даже простыней, мирно спала. Только изредка её дыхание перебивали какие то неясные восклицания. Очевидно, она видела очень приятные сны.

             Мокушка взял со стола листочек бумаги, который остался там после их с Клавдией распределения финансовых ресурсов, карандаш и вышел на веранду. Включив свет, начал писать слова, которые роились у него в голове. К утру неожиданно для себя на этом ничем не примечательном листке бумаги он прочитал стих. И пусть он был далёк от совершенства, но это был его первый в жизни стих. И родился он благодаря тому, что вот уже несколько дней он не пил. Когда Клавдия встала, она застала своего Володю в приподнятом настроении, его душа парила, и он прочитал ей своё творение. И пусть оно было не о любви и верности, но оно же было первым.

Приехал в Анапу, город на море,
Надо бы выпить вина на просторе.
Но тёща, но тёща условия мне ставит:
Выпью хоть раз - без наследства оставит.

Ах, как выпить-то хочется, хочется, хочется,
Но пасека, пасека, если выпью я, кончится,
А где потом будет медку-то мне взять?
Тёща, услышь меня, ведь я тебе зять.

А вина-то здесь столько, что хоть, залейся,
Можно раздеться и в бочку – запейся.
Но тёща, но тёща следит через дочь,
Как же выпить вина, может, в ночь?

Кровать широка, но она одна,
Если выпью, жена учуять должна.
А она проболтается, что же тогда?
С потерей пасеки настанет беда.

Лучше уж потерплю до приезда,
Дома от тёщи жду я наезда.
Заглянет в глаза и прочтёт, что я
Не выпил ни разу, и пасека моя.

Ах, как выпить-то хочется, хочется, хочется,
Но пасека, пасека, если выпью я, кончится.
Лучше уж я потерплю и как следствие,
Пасеку тёщину получу я в наследство.