Третья попытка

                ТРЕТЬЯ ПОПЫТКА
                из сб. СОВЕТСКИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ СКАЗКИ    
   — Вы бы лучше таксистов к порядку призывали. А то ездить из-за них невозможно стало.
Солидный седоватый мужчина с брюзгливым выражением лица протянул документы. Володя небрежно сунул их в карман, неторопливо обошел вокруг «тройки».
   «Номерок ерундовый,— думал он.— Все четыре цифры разные. А уж строит из себя...»
Володя не любил «частников». Особенно таких вот, которые смотрят на работников ГАИ как на досадную помеху на дороге. Если бы сейчас рядом был Володин начальник, капитан Хворов, то «частника» пришлось бы отпустить. Капитан Хворов в таких случаях сурово говорил:
   — Автовладельцев надо уважать. Будем считать, что автомобиль приобретен на честные трудовые доходы.
    При этом у капитана Хворова взбухали желваки. Его жена год назад ушла к владельцу «Лады».
    — В чем дело, молодой человек?— раздался недовольный голос «частника».— Я спешу.
   «Я спешу...— мысленно передразнил его Володя.— В рабочее время работать надо, а не разъезжать по городу».
   — На вашей машине нельзя ездить,— веско произнес он.
   — У меня все в порядке!— отрезал «частник».
   — Вы действительно не видите серьезных нарушений?— поинтересовался Володя.
   — Не вижу!— накаленно ответил «частник».— Ни серьезных, ни несерьезных.
   — У вас номерной знак так запачкан, что не видно цифр,— спокойно пояснил Володя.
   — Что вы говорите!?— с убийственной иронией «частник» снисходительно оглядел Володю.
Этот взгляд решил его судьбу. Если бы гражданин понял свою вину, стал извиняться, Володя простил бы его. В конце-концов, нарушение не такое уж грубое. Но если гражданин из принципиальных, то что же, Володя тоже умеет быть принципиальным.
   — О чем говорят правила дорожного движения?— тоном капитана Хворова спросил Володя.
   — Да знаю я правила! Мне ехать надо, а вы меня задерживаете.
   — Ничего не могу поделать.— Тон Володи стал предельно официальным.— В таком случае вам придется проехать со мной в ГАИ к начальнику дивизиона. Там вам разъяснят обязанности водителя.
   Володя сурово посмотрел на отвисшую челюсть «частника», отделил удостоверение от других документов. Удостоверение он положил себе в планшетку, остальные документы протянул незадачливому водителю.
   — Прошу.
   Он сделал приглашающий жест и направился к своему мотоциклу. Тяжелый «Урал» рванул с места так, что коляска приподнялась в воздух. На светофоре у перекрестка зеленый свет сменился желтым, но Володя прибавил газу. Он проскочил перед носом у тормознувшего изо всех сил «Москвича». Очень хотелось подмигнуть опешившему водителю, но Володя знал, что этого делать нельзя. Он еще прибавил газу и помчался к ГАИ.
   Володя два года отслужил в армии авиамехаником и навсегда полюбил машины и скорость. За год работы в ГАИ старший сержант Владимир Демьянов получил две благодарности и два взыскания. Взыскания не особенно тревожили его, он просто стал осторожнее. Обиднее было то, что у него забрали новенький «ИЖ» и пересадили на этот старый разбитый «Урал», который давно надо было списать. Володя неустанно трудился над «Уралом», но ему
ни разу не удалось догнать Славку Спирина, которому отдали его «ИЖ».
   Но даже дряхлый «Урал» казался Володе живым существом, пусть слабосильным, но верным другом. Когда встречный ветер рвал волосы, натягивал кожу на лице, бил в грудь тяжелой холодной струей, Володя пригибался ниже к рулю, и ему казалось, что под колесами — серый бетон взлетной полосы. Еще газу, еще чуть-чуть — и распахнутся незримые крылья, он взлетит туда, к облакам, будет кувыркаться в их пухлой пене, петь и хохотать от восторга.
   В городе буйствовала весна. После недавней «красной субботы» улицы поражали взгляд непривычной чистотой, свежепобеленные бордюры подчеркивали ее. Деревья со свеженькими, пахучими и клейкими листочками будто выглядывали из белоснежных ваз,— так густо были побелены их стволы.
   Володя подъехал к самому сложному в городе перекрестку. Впереди горел желтый свет, вот-вот должен был загореться красный. Володя притормозил, по-хозяйски оглядывая скопившиеся рядом автомобили. С противоположной стороны к перекрестку приближалась черная «Волга». Володя издали разглядел номерной знак, хмыкнул: Сашка везет своего шефа. Володя отпустил сцепление, вылетел в центр перекрестка, рванул из-за голенища жезл. Вокруг завизжали тормоза, тронувшиеся было грузовики тяжело осели носами, остановились. Черная «Волга», не сбавляя скорости, промчалась на красный свет. Володя козырнул и разглядел ответную одобрительную улыбку Сашки. Он махнул жезлом, движение возобновилось.
   Был вторник, спокойный день. А вчера, как каждый понедельник, пришлось попотеть: многие водители еще не отошли от воскресной выпивки. Хорошо, за весь день не было ни одной жертвы. Спокойно будет и в среду, и в четверг. А в пятницу опять только держись.
Скоро кончится смена, майор Климов проведет разбор, и Володя свободен до шести утра. Вечером они с Лариской покатаются на «Урале». Лариска уже нормально водит.
   Володя легонько вздохнул. Может, жениться на Лариске? Она еще в школе поглядывала на него, писала ему в армию. Когда после армии он остался в городе, она тоже перебралась из их села сюда, нашла его тут. Сама она гордая, о свадьбе — ни слова, но заметно надеется. Наверное, надо жениться. Деньги на свадьбу есть. Квартиру начальник ГАИ гарантировал. Лариска красивая, одевается — шик-модерн, а готовит — пальчики оближешь. Вообще, она — само то. Но что-то тут не так. Если бы сегодня свиданье не состоялось, Володя бы нисколько не переживал. Он и сам колебался: не лучше ли сегодня вместо свидания пойти на занятия в институт. Сегодня контрольная по математике.
   Володя еще раз вздохнул. До свидания с Лариской еще вон сколько, а пока надо дежурить, с водителями ухо приходится держать востро. Уши надо держать на темечке, как говорит капитан Хворов.
   Володя медленно вел «Урал» по главной улице, зорко посматривая по сторонам. Впереди коптил «Камаз», и что-то в нем не нравилось Володе. Близился перекресток. Светофор загорелся зловещим красным огнем, но «Камаз» продолжал двигаться вперед. Он выкатился на перекресток, полностью загородив его своим длинным кузовом. Пронзительно рявкнули клаксоны, душераздирающе заскрипели тормоза. Раздался глухой удар: «Уазик», выскакивая из-под самых колес «Камаза», своротил багажник «Жигулям» второй модели.
   Володя дал газ, проскочил перекресток, обогнал «Камаз», затормозил перед ним. «Камаз» медленно, но неотвратимо надвигался на него и лишь в самый последний момент, когда его капот навис над «Уралом», как-то судорожно дернулся и остановился. Володя вскочил на подножку, рванул дверцу.
   — Что с тобой, друг?
«Друг» молча качнулся и свалился на Володю, обдав его густым перегаром.
   Желто-синий «Уазик» увез пьяницу в вытрезвитель. Славка Спирин отгнал «Камаз» в инспекцию — пусть теперь руководители автохозяйства походят за ним. Володя продолжал патрулирование. По инструкции патрулирование надо было вести вдвоем, но людей не хватало, а Володе нравилось ездить одному, чувствовать себя хозяином городских улиц.
   Впереди резко приткнулось к тротуару такси, подбирая пассажира. Остановка здесь была запрещена, но Володя только покачал головой: нарушение не грубое, а парню надо зарабатывать. После армии Володя сам подумывал о таксопарке: это самый верный способ заработать на начало семейной жизни. Но в таксопарке надо было вкалывать по двенадцать часов, а это значило — прощай, учеба. И Володя пошел а ГАИ. Зарплата здесь, мягко говоря, скромнее, но рабочий день регламентирован и можно спокойно учиться в вечернем институте.
Володя поступил на строительный факультет. Он хотел получить диплом и устроиться на работу в передвижную механизированную колонну. Он верил, что быстро станет начальником ПМК, и тогда в его полном распоряжении окажется могучая техника.
   Володя свернул в переулок, и вдруг что-то кольнуло в сердце. Он в растерянности затормозил. Навстречу двигалась пижонски разукрашенная «Лада», за рулем сидел волосатый парень, а рядом с ним... Володя помотал головой. Нет, такой красивой девушки просто не может быть на свете.
   Володя не понял, что он сделал, но «Лада» вдруг вильнула к тротуару и остановилась. Володя недоуменно огляделся. Его рука властно протягивала жезл... Будто подчиняясь какому-то приказу, Володя врубил передачу, и тяжелый «Урал» запрыгал через трамвайные рельсы.
   — Здорово!— полузаискивающе, полуфамильярно приветствовал его волосатый парень, вылезая из «Лады».
   Володя подавил бесполезное сожаление. Дело сделано, не извиняться же... Он хмуро оглядел свою невольную жертву. Волосатый понимал толк в жизни. На нем был черный кожаный пиджак, настоящий, не синтетика. Поджарый зад парня обтягивали штатовские джинсы. Из-под пиджака с бело-розовой футболки улыбалась японочка. Конечно, красивые девушки таких вот и выбирают.
   Боковым зрением Володя видел, что пассажирка смотрит на него. Ему показалось, что на ее лице — одни глаза, такими огромными они были.
   — Здравия желаю,— козырнул Володя.— Сержант госавтоинспекции Демьянов. Прошу предъявить документы.
   — Слушай, да брось ты...— волосатый пижон улыбался совсем заискивающе.— Мы опаздываем...
   Володя укоризненно посмотрел на него. Улыбка сползла с лица пижона, казавшегося длинным, как у лошади из-за давно не стриженных бакенбард. Пижон пожал плечами и засунул голову в салон, доставая из «бардачка» документы. Возился он долго. Все это время Володя чувствовал на себе пристальный взгляд незнакомки. Это почему-то непривычно сковывало его. Он сосредоточенно и мрачно разглядывал джинсовый зад пижона. Зад был украшен множеством латунных кнопок и потрясающей этикеткой. Володя хотел разглядеть надпись на этикетке, но пижон, наконец, выпрямился и протянул ему документы.
   — Держи, деловой.
   Володя медленно листал удостоверение, чувствуя на себе равнодушный взгляд серых глаз  красивой незнакомки. Деревянным шагом он обошел «Ладу», мучительно раздумывая, к чему бы придраться. Ага, облицовка радиатора нестандартная. Такие вот пижоны частенько разукрашивают свой лимузин разными штучками. Это, в общем-то, ерунда, но для начала сойдет.
   — Какая модель вашего автомобиля?
   — Третья,— терпеливо объяснил пижон, еще надеясь на счастливый исход встречи.
Володя холодным взглядом разбил эту надежду.
   — Почему у вас нестандартная облицовка?
   Пижон растерянно замялся. Володя покосился на пассажирку. Та смотрела на него сквозь лобовое стекло. Взгляд ее был скучающим и немного пренебрежительным. Сердце Володи вдруг взлетело в сияющую высь: она была еще прекраснее, чем ему показалось вначале, но, самое главное, на прекрасной пассажирке не было ремня безопасности! Володя не смог сдержать торжествующего смеха. Пижон удивленно посмотрел на него. Володя поспешно принял деловой вид.
   — Придется вам...— Володя подчеркнуто замялся, посмотрел в удостоверение,— придется вам, гражданин Харитонов, проехать в ГАИ.
   — Да ты что!?— взвился пижон.— Из-за какой-то облицовки!
   — Из-за облицовки я бы не стал вас задерживать. У вас, вдобавок, пассажир без ремня безопасности.
   Володя говорил вдохновенно. Еще бы, судьба на его стороне! Только бы блондинка не оказалась женой этого пижона. Или вообще чьей-нибудь женой. Володе еще не приходилось сталкиваться с серьезными моральными проблемами, но он понимал, что заглядываться на чужую жену — самое последнее дело.
   В инспекции Володя окончательно уверовал в свою фортуну. Сегодня по городу дежурил его недруг старший лейтенант Попов, но он уехал на происшествие, а вместо него в дежурке сидел свой в доску лейтенант Степанов. Степанов молча выслушал доклад сержанта Демьянова, бросил несколько беглых взглядов на блондинку, посмотрел на взволнованного Володю и все понял. Он со строгим видом поднялся, одернул китель.
   — Прошу за мной,— сухо сказал они водителю и направился по коридору.
Пижон и блондинка уныло поплелись за ним. Степанов остановился.
   — Кто водитель?— сухо спросил он.
   — Я,— вытянул шею пижон.
   — Пассажиров прошу остаться здесь.
Степанов и водитель скрылись за поворотом коридора. Володя и «пассажиры» оказались в волнующем одиночестве. Володя разглядел, что на пальцах незнакомки нет обручального кольца, и сердце его снова взлетело в сияющую высь.
   Блондинка явно игнорировала сержанта Демьянова. Она нетерпеливо постукивала носком черной лакированной туфельки по затоптанному полу дежурки. Ее взгляд рассеянно бродил по развешенным на стенах устрашающим плакатам. Володе показалось, что от ее взгляда по стенам бегали солнечные зайчики. Он решительно откашлялся.
   — Садитесь, девушка,— галантно указал он на скамью для нарушителей.— Вам теперь долго ждать своего ухажера.
   Он намеренно сказал так грубовато, ему хотелось выяснить отношение блондинки к пижону.
   — Ухажера,— усмехнулась красавица.— Вы, товарищ сержант, из какой деревни будете?
   Голос у нее был такой, что в груди Володи образовалась зияющая пустота, куда стремительно провалилось сердце. Такого прекрасного голоса у простого советского человека не может быть. И, самое главное, по ее тону Володя понял, что с пижоном у блондинки никаких отношений нет.
   — Садитесь,— повторил он.— В ногах правды нет.
Девушка изящно опустилась,— именно опустилась,— на скамью, отполированную штанами сотен нарушителей.
   — Вы не ошиблись,— доброжелательно ответил он.— Я действительно из деревни Сычевки. Прямо от сохи, так сказать. Как сейчас помню...
   Володя говорил и смотрел на девушку. Он не смог бы описать ее наряд, но точно знал, что так может одеваться только его будущая жена. Подумав об этом, Володя вдруг испытал облегчение: теперь он точно знал, что не любит Лариску. Лариска хорошая, красивая, но они никогда ничего не обещали друг другу.
   Блондинка сосредоточенно посмотрела на часики. Часики были простенькие, Володя отметил это с тихой радостью.
   — Опаздываете?— поинтересовался он.— Куда же вы так спешили?
   — Профессиональный интерес?— девушка надменно подняла брови.
   — А все-таки? — настаивал Володя.
   — На свадьбу,— небрежно ответила девушка.
Сердце Володи перестало биться. Он вдруг почувствовал, что воздух в дежурке тяжелый, пропитанный табачным дымом, выхлопными газами и черт знает чем еще, что дежурка у них донельзя запущена и вообще... Девушка спешила на свою свадьбу. А он помешал девушке. Вдобавок он пристает к чужой невесте. Он испортил ей такое событие.
   — Ах, простите,— машинально пробормотал он.— Простите, что помешал такому важному событию в вашей жизни.
   Наверное, раскаяние его было достаточно искренним, потому что девушка снизошла до разъяснения.
   — Не в моей,— просто сказала она.— Сестра выходит замуж. А я никак не могла освободиться раньше. Мы собирались ехать с отцом, а у него сегодня один ваш активист, — она окинула Володю ледяным взглядом,— отобрал права.
   — За что?— упавшим голосом спросил Володя, чувствуя, как у него все леденеет внутри.
   — Придрался просто, как и вы. Номер у него, видите ли, грязный.
   Володя не мог выговорить ни слова. Оказывается, тот противный «частник» и был отцом этой прекрасной девушки. Девушка снова заговорила, и в голосе ее была горечь.
   — Я еле упросила соседа, Сергея Викторовича. Он согласился, и вот...— она кивнула в сторону коридора, куда свой в доску лейтенант Степанов увел несчастного пижона.
   Девушка вдруг всхлипнула, и Володя твердо убедился, что он — негодяй из негодяев. Девушка спешила на свадьбу любимой сестры. Девушка собиралась ехать на эту свадьбу со своим отцом. А он, сержант Демьянов, разрушил все ее планы, да еще обидел ни в чем невиновного отца этой прекрасной девушки. И теперь эта милая девушка вместо того, чтобы веселиться на свадьбе сестры, сидит в этой обшарпанной дежурке, а ее добрый сосед получает от лейтенанта Степанова крупные неприятности. Теперь он для этой девушки — жалкое ничтожество.
   — А когда свадьба?— спросил он.
Девушка посмотрела на свои скромные часики.
   — Уже идет...— ответила она таким грустным голосом, что Володя в панике чуть не бросился на колени.— Я сегодня зачет сдавала, мы и так поздно выехали, а тут еще...
   — Вы еще успеете,— попытался утешить ее Володя.
   — Не успею,— вздохнула девушка. — Это в Точильном, туда сорок километров.
Она поднесла к чудесному носику белоснежный платочек. Дежурку заполнил горьковатый аромат импортных духов. Володя чуть не корчился от угрызений совести. Он нелепо затоптался перед девушкой.
   — Н-да,— проговорил он.— Вашему соседу теперь долго не ездить. Майор Климов загонит его на переподготовку.
   — Я говорила Надежде,— вдруг твердо сказала девушка.— Говорила ей: не выходи за деревенского. Там же одни такие вот... активисты. Передовики.
   — А как вас зовут?— неожиданно для себя выпалил Володя.
   — Пусть вас это не беспокоит. Лучше скажите, когда вы отпустите Сергея Викторовича?
Володя сокрушенно покачал головой.
   — Майор Климов проводит беседу с нарушителями в семнадцать ноль-ноль. А сейчас шестнадцать двадцать пять.
   — О, господи!— красивое лицо девушки несколько осунулось от огорчения и стало еще прекраснее.— Что же делать!?
   И тут Володя понял, что у него есть шанс для собственной реабилитации в глазах прекрасной незнакомки.
   — Девушка, есть вариант!— радостно воскликнул он.
   — Какой еще вариант...— в голосе девушки звучала полная безнадежность.
   — Я могу отвезти вас в Точильное!
   — Я рядом с вами и в трамвае не сяду!
Ответ шел ото всей души. Но Володя решил во что бы то ни стало загладить свою вину.
   — Серьезно! Через полчаса будем в Точильном! Рванем на сто двадцать. А такие мероприятия все равно вовремя не начинаются. Вы еще успеете.
Девушка открыла ангельски красивый рот, подумала и снова закрыла его. В ее взгляде появилась надежда.
   — Пошли!— Володя осторожно, но решительно взял ее за руку.
Девушка сделала слабую попытку освободиться.
   — Эх, вы,— с укоризной сказала она. — Думать надо сначала!
Она поднялась, но не двигалась с места. В нерешительности она покусывала нижнюю губу. Володя понял ее колебания.
   — Не волнуйтесь. Ничего плохого вашему доброму соседу не сделают. Я поговорю с начальством, и права ему отдадут. Завтра же.
   — Вы вообще не должны касаться этого человека.
   — Ясно, товарищ...Э...Как вас зовут?
   — Наташа. Где тут ваш драндулет?
   ...«Урал» мчал к городу, и стрелка спидометра стояла у отметки 120. Быстрее «Урал» не мог двигаться, а Володе надо было позарез вернуться к концу смены. И так капитан Хворов вломит ему по первое число за самовольную отлучку. Таких случаев у них еще не было. Но сердце Володи все равно трепетало от счастья.
   «Ура!— безмолвно кричал Володя встречному ветру.— Наташа разрешила завтра заехать за ней и отвезти ее на зачет! А потом я снова отвезу ее в Точильное!»
   Где-то в глубине души царапала совесть мысль: а как же Лариска? Но Володя не хотел обращать внимания на это царапанье. В конце-концов, если бы Лариска сказала хоть слово, они бы уже поженились. А если она молчит, значит, и у нее сомнения. И потом, Лариска уж больно свободно ведет себя. Вокруг нее всегда столько парней крутится, она не будет переживать. А Наташа и слышать не хотела ни о какой встрече. То, что она согласилась завтра съездить с ним в город,— просто чудо. Свадьба будет гудеть три дня, а у нее завтра зачет. И насчет того, что Володя ее завтра же отвезет обратно,— об этом, собственно, Наташа еще не знает. И ее отец... Что он скажет, когда увидит сержанта Демьянова?
   У городского знака Володя увидел своих. Обычно здесь не было поста. «Что-то стряслось»,— подумал он и резко затормозил. «Урал» пошел юзом, развернулся на сто восемьдесят градусов. Володя соскочил с седла.
   — Демьянов?— спокойно уточнил капитан Хворов.— Это хорошо. Выговор за превышение я тебе схлопочу, но сейчас ты очень кстати.
   — А что случилось, товарищ капитан?
   — Нарушителя ждем. Из совхоза Первомайский сообщили: самосвал госномер 91-06 сбил женщину и скрылся в направлении города. Тут две дороги, а у нас один мотоцикл.
Капитан развернулся и крикнул:
   — Спирин, давай!
   — Есть!— Славка Спирин вскочил в седло блестящего ИЖа,— бывшего Володиного... В коляску уселся старшина Захарьев.
   ИЖ взревел и умчался по лесной просеке на обходную дорогу.
Сержант Демьянов остался вдвоем с капитаном Хворовым. Ждать пришлось долго. Солнце уже скатилось к самой кромке леса, а самосвала-нарушителя все не было. Чтобы не терять времени, капитан Хворов усиленно наводил порядок на дороге. Он с Володей останавливал грузовики, проверял их техническое состояние, составлял акты на порожняк.
   — Товарищ капитан,— взмолился Володя.— Вызовите вторую смену!
   — Отставить разговорчики,— устало сказал капитан. Его лицо почернело от дорожной пыли.      — Сигнал поступил в нашу смену, нам и расхлебывать.
   Он помолчал и добавил:
   — Сам Лавров просил. Больше тут некому дежурить.— Лавров был начальником ГАИ.
Капитан Хворов снова поднял жезл. Лихо мчавшийся «Камаз» с пустым громыхающим кузовом встал, будто уткнулся в невидимую стену. Из-под него взвилось огромное облако густой пыли. Капитан Хворов поморщился, покачал головой и направился к нему.
«Сейчас врежет»,— заранее сочувствуя водителю, подумал Володя.
   Самосвал госномер 91-06 выскочил из-за «Камаза» рычащим привидением. Видимо, его водитель рассчитывал, скрывясь за «Камазом», проскочить в город и раствориться в нем.
Капитан Хворов упругим прыжком отскочил в сторону, но самосвал, кажется, задел его, потому что капитан вдруг рухнул в кювет.
   Опешивший Володя видел, как водитель самосвала, оскалив зубы, бешено крутит баранку, нацеливая кургузый «ЗИЛ» на «Урал». Володя закричал, бросился к мотоциклу, но не успел. Еле увернувшись от заляпанного грязью переднего бампера, Володя услышал громкий скрежет и увидел, как его верный «Урал» превращается в металлолом под колесами самосвала. Самосвал набрал скорость и помчался в сторону города, а то, что осталось от Володиного мотоцикла, лежало в черной луже масла.
   Володя вдруг почувствовал абсолютное спокойствие. Он огляделся. Водитель «Камаза» будто в замедленной съемке вылезал и никак не мог вылезти из кабины. Так же медленно поднимался из кювета капитан Хворов. Он был весь в пыли.
   Раздался треск мотоциклетного мотора. Еще не видя мотоцикла, Володя поднял жезл. Сверкающая «Ява» остановилась. Два паренька испуганно смотрели на сержанта ГАИ.
   — Сержант Демьянов,— козырнул Володя.— Прошу освободить транспорт.
   Пареньки молча сползли с сидений. Володя сел за руль и с места дал полный газ.
   Самосвал он нагнал шутя: «Ява» есть «Ява». Он обогнал грозно ревущую машину, ушел вперед, остановился, загородив дорогу. Поднял жезл, не слезая с седла. Нарушитель сбавил ход, он шел вперед будто раздумывая, что делать. Сквозь пыльное лобовое стекло Володя хорошо видел заросшее черной щетиной лицо водителя. Это лицо ему очень не понравилось. Он уже хотел сойти с мотоцикла, но «ЗИЛ» взревел и бросился на него.
   Володя едва успел врубить передачу и кинуть мотоцикл в кювет. Грохочущий самосвал помчался дальше, к городу. Еще раз Володя догнал нарушителя, еще раз обошел его, остановился, поднял жезл. На этот раз самосвал даже не сбавил скорость, и Володя еле успел увернуться.
   В третий раз он нагонял преступника. Теперь Володя не сомневался, что за рулем самосвала преступник. А впереди уже показались домишки окраины города. Володя пригнулся к рулю и с отчаянием подумал, что в этот раз он просто обязан остановить «ЗИЛ». Многотонное металлическое чудовище накопило столько энергии, что ее хватит снести с лица земли целый квартал частных домиков. Но как остановить эту махину? Если бы это была бортовая машина, он бы сумел с мотоцикла перескочить в кузов. Но это был самосвал с высоченным кузовом, под которым бешено крутились изношенные баллоны. Он поравнялся с кабиной, увидел водителя. Взгляды их схлестнулись.
   — Стой, сволочь!— крикнул Володя, что было сил.
   Водитель что-то прокричал в ответ, лицо его перекосилось, он злорадно захохотал.
   И вдруг Володя нашел выход. Он вспомнил, что на самом въезде в город дорога раздваивается. Главная дорога идет в центр, а второстепенная уходит к заброшенному карьеру и там круто спускается в глубокую выработку. Остается только сделать так, чтобы водитель самосвала погнался за Володей, а дальше — пусть пеняет на себя. Володя на легкой «Яве» сумеет вырулить по краю карьера.
   Он снова поравнялся с кабиной, выхватил жезл и что было сил ударил по боковому стеклу кабины. Стекло брызнуло осколками. Получилось очень даже хорошо. Лицо водителя окрасилось кровью, было видно, что он совсем озверел. Теперь только не дать ему остыть. Володя чуть прибавил газу. Впереди была мало заметная развилка. Вот она, вполне приличная дорога в карьер. Володя немного обогнал самосвал и изо всех сил швырнул жезл в лобовое стекло. Это было только демонстрацией, жезл ни при каких условиях не мог пробить сталинит. Но надо было, чтобы этот гад забыл всякую бдительность. Володя расчетливо вел «Яву» у самого бампера «ЗИЛа», чтобы водитель не остыл.
   Все! Володя резко развернул руль, «Ява» сумасшедшим юзом соскользнула с проселочной дороги и ткнулась в покосившийся хлипкий забор из штакетника. Затрещало дерево, ногу Володи обожгла боль. Но он не обратил на нее внимания. Он резко затормозил, остановил мотоцикл и как завороженный смотрел на «ЗИЛ». Тот несся по крутому спуску в карьер. Водитель попытался вырулить, но набравшая инерцию машина накренилась, немного проехала на двух колесах и перевернулась. Облако пыли закрыло ее.
   И сразу же Володя почувствовал сильную, невероятно горячую боль в ноге. Он посмотрел вниз, на ногу, и ему стало нехорошо. Из ноги торчал обломок штакетины, и брюки быстро темнели от крови. Он не успел испугаться. Сзади раздался грохот, и Володю окутала непроницаемая пыль. Потом из пыли появился капитан Хворов. За ним маячила кабина «Камаза»...
   Капитан Хворов сидел на корточках у носилок, на которых лежал Володя,— в салоне «Скорой помощи» ему было тесновато.
   — Ничего, ничего,— приговаривал он.— Ты правильно сообразил. А нога пройдет.
Володя жалобно улыбнулся ему. Его мучала одна мысль: он не сможет завтра везти Наташу на зачет. И вообще — где теперь он найдет ее?
   А капитан Хворов все говорил:
   — Ты держись, сынок. За задержание нарушителя тебе обязательно будет благодарность, а то и выше. Ты только держись. А то я тебе и выговор обеспечу, сам знаешь за что.