Love of dead

Глава первая.
В ворота небольшого поселка лежащего на землях лорда Вейна, въехал всадник на вороном коне. Длинный, темно-бардовый плащ скрывал лицо приезжего. Копыта коня гулко зацокали по выщербленной мостовой, заставляя людей расходиться и почтительно склонять головы перед всадником.
 Почти весь поселок работал на лорда. Это была, на взгляд людей, наиболее выгодная работа. С них не стягивали громадные налоги, как было бы, если бы селяне работали и продавали в городе. Лорд Артемиус был всегда добр к людям и не скупился, отплачивая за работу. Не считая того, что своего хозяина любили исключительно все жители поселка, врагов у него тоже было немало. Из города уже пару раз присылали наемников, но те возвращались ни с чем, либо вообще… Не возвращались.

 Всадник, проскакав до середины улицы, соскочил с лошади около одного и аккуратных домишек и скинул с головы капюшон. Незнакомым гостем оказался сам лорд, который в этот раз решил навестить поселок не в экипаже. Капюшон скрывал растрепанные, медного оттенка волосы с легкими завитками на концах, миловидное и открытое лицо с постоянной искренней улыбкой. И глаза. Глаза у Артемиуса были кошачьи. Янтарные, на солнце кажущиеся вообще золотыми, глаза. Около левого уголка губ темнела маленькая родинка.

 Лорд постучал в дверь. Ее тут же открыла маленькая и пухленькая женщина средних лет. Вьющиеся волосы были собраны в длинный хвост на затылке, украшенный яркой лентой и несколькими ромашками. Хозяйка заулыбалась, увидев господина, и присела в реверансе, склонив почтительно голову.

 - Рада Вас видеть здесь, милорд!

 - Я заехал узнать, когда Дамиан сможет снова вернуться ко мне. Мой дом помрачнел и медленно умирает без прекрасных мелодий его флейты!.. – Артемиус зашел вслед за женщиной в дом и прикрыл за собой дверь. Внутри было светло и уютно. На столе и подоконниках стояли глиняные кувшины с пышными букетами полевых цветов. Аромат свежих растений смешивался с запахом свежей выпечки и приятно щекотал ноздри.

 За столом сидело две девочки. Одна постарше – с каштановыми волосами, заплетенными в длинную, ниже пояса, косу и пронзительными голубыми глазами, а вторая – совсем маленькая – с белокурыми, как и у матери, локонами, доходившими до лопаток. Девочки плели венки из ромашек и весело улыбались друг дружке, иногда перебрасываясь парой фраз. Хозяйка всплеснула руками и покачала головой.

 - Этот сорванец Вас снова обманул! Мне он сказал, что Вы сами отпустили его на неделю. Простите великодушно… Дамиан!!!

 С верхнего этажа в ту же секунду, почти кубарем, скатился юноша лет пятнадцати. Как и у матери, у Дамиана были пшеничные волосы и глубокие, небесно-голубые глаза. Единственное, чем он отличался от родных, так это были выточенные, словно у представителя королевской семьи, черты лица и молочно-белая кожа. Тонкие и изящные пальцы стискивали флейту.

 Как только Дамиан увидел приехавшего Артемиуса, как враз напрягся и гордо вскинул голову. Мать подошла и влепила сыну крепкую затрещину, потом, пока тот не успел опомниться, схватила за ухо и подволокла сопротивляющееся чадо к лорду. Тот, еле сумев спрятать улыбку, строго уставился на паренька. Тот в свою очередь взглянул на хозяина затравленным, волчьим взглядом. Мать еще раз прилично встряхнула сынишку за ухо и отпустила.

 - Как же ты, зараза неблагодарная, посмел мать обманывать?! Да что там мать..! Как ты посмел господина Вейна обмануть, гаденыш?! Плохо тебе? Так еще хуже будет, балбес!..

 Мальчишка снова принял гордый вид и прикрыл ладонью покрасневшее ухо. Золотистые локоны были убраны на один бок в хвост, который был слабо перетянут белоснежной шелковой лентой. Артемиус скользнул взглядом по юноше и задержал взгляд на ленте. Затем довольно усмехнулся. Мальчишка все же принял его подарок. Единственный из тех, которые лорд предлагал Дамиану. Это хоть чуть-чуть обрадовало лорда.

 - Зачем ты мне соврал?

 Спокойным и доверительным тоном спросил Артемиус, подходя ближе к юноше. Дамиан отчужденно глядел куда-то в сторону, стискивая сильнее пальцами флейту. Вейн с любованием разглядывал юного музыканта. Этот гордый мальчишка отказывался от того, что мечтал иметь, наверняка, любой на его месте. Отвергал любые чувства, любые объяснения и сокровища которые Артемиус преподносил ему и складывал у ног. Это лишь сильнее распаляло чувство лорда, заставляя с яростным рвением добиваться внимания Дамиана. Да что уж внимания… Добиваться его самого.

 Но юноша, словно назло лорду, бесчувственно наблюдал за всеми знаками внимания аристократа и даже не прикасался к подаркам. Пока он жил у Артемиуса, тот исполнял любые его прихоти, даже те, которые мальчишка мог просто тихо произнести сидя под любимым кленом в саду. Но ни великолепные цветы, ни роскошные одежды Дамиан даже не трогал. Осматривал ледяным взглядом и откладывал в сторону. Эта лента была единственным, что юноша принял от влюбленного лорда.

 - Какая Вам разница? Вы все равно со мной считаться не будете, - опять этот ледяной голос совершенно не подходящий хрупкому юноше, похожему на стеклянную лилию. Наверное, этот холод и распалял азарт Артемиуса, заставляя все сильнее влюбляться в «ледяного» флейтиста. Дамиан с легкой злостью взглянул в глаза лорду. Тот лишь открыл рот, чтобы возразить, как мальчишка сорвался с места и пулей вылетел из дома, громко хлопнув дверью. Мать прикрыла ладонью рот и прошептала, сдерживая слезы:

 - Что за бес в этого ребенка вселился?! Рос нормальным мальчиком, а стал…

 Артемиус тихо вздохнул и направился к выходу, успокаивающе улыбнувшись женщине. Там присела на лавку около притихших дочек и, прикрыв лицо ладонями, приглушенно разрыдалась. Лорд поспешил выйти из дома и, вновь накинув капюшон на голову, запрыгнул, на ждавшего хозяина у дверей, коня. Поскакав из поселка, лорд погрузился в мысли, куда же мог сбежать Дамиан. Проезжая мимо цветущего пола, Артемиус прищурился и еле разглядел бредущую между трав и полевых цветов фигурку. Лорд спешился и, оставив коня на дороге, ступил в травы и направился следом за фигуркой.






…Утреннее, нежно-розовое, из-за лучей восходящего солнца, небо сияло над головой. Вокруг море душистых полевых трав и ярких цветов. Маленький мальчик, лет шести, присаживается на коленках перед ромашкой. Цветок, словно приветствуя ребенка, склоняет головку. Мальчик, искренне улыбаясь, бережно касается маленькими пальчиками белоснежных лепестков и тут же отдергивает. Золотистые и вьющиеся, словно у маленького купидона, волосы развеваются от легкого, утреннего ветерка. Сзади к мальчику подходить высокий мужчина и подхватывает на руки. Ребенок весело смеется и обхватывает его за шею. Темноволосый мужчина целует сына в висок и тихо шепчет на ухо:

 - Чтобы ни было.. Закат и рассвет – это две вещи, которые помогут решить тебе проблемы. Если тебе будет плохо, приходи сюда, в поле. Расскажи обо всем цветам и травам. Полынь подскажет верное решение, а ковыль залечит раны на душе и сердце.

 - Я понял папа.. Понял. Ковыль и полынь…







 Дамиан медленно шел по полю, бережно отводя руками мешающие травы. Устав ходить, юноша опустился на землю и растянулся, облегченно выдохнув и прислушиваясь к стрекотанию насекомых. Прикрыв глаза, мальчик глубоко вдохнул терпкий запах полевых цветов. Ветер тихо шелестел между трав, убаюкивая гостя.

 Вдруг, совсем неподалеку раздался громкий шелест и тихие шаги. Юноша приоткрыл глаза и удивленно застыл. Перед ним стоял лорд Вейн, держа в руке букет васильков, перевязанный тонким шнурком. Он подошел к Дамиану и присел рядом, все так же, не говоря ни слова.

 Юноша, который хотел тут же вскочить и убежать, замер, с неким любопытством наблюдая за Артемиусом. Лорд очень аккуратно, будто боясь повредить хрупкий материал, вложил букетик в раскрытую ладонь мальчика и тепло улыбнулся. Дамиан ответил недоверчивым взглядом. Артемиус бережно провел пальцами по лбу юноши, убирая золотистые прядки на бок. Затем тихо произнес:

 - Я не знал, что ты любишь сюда приходить. Но теперь и не сомневаюсь.. Тут так красиво. Прекрасно. Каждый цветок по-своему идеален и прост, что нельзя сказать о садовых цветах.

 - Зачем Вы мне это говорите? Заниматься цветами – дело рук садовника, - Дамиан тихо фыркнул и потупился, сделав вид, что рассматривает букетик васильков.

 - Наверное, потому, что ты мне напоминаешь прекрасный полевой цветок. Нежный, хрупкий и трогательный. Недоступный тем, кто не хочет проделать к нему нелегкий и долгий путь. Беззащитный, готовый сломаться под любым, даже не слишком сильным, ветром. Но выдерживающий смерч и грозу. Голубоглазый лютик, синеющий среди трав…

 Фарфоровые щечки Дамиана мгновенно вспыхнули вишневым румянцем. Юноша отвернулся, прижимая к груди букетик васильков. Лорд коснулся пальцами пшеничных волос, собранных в хвост. Белоснежная лента соскользнула с локонов на траву и волосы золотым водопадом распались по плечам и спине. Артемиус, не выдержав, протянул руку и коснулся мягких локонов подушечками пальцев. Мальчик дернулся, отстраняясь.

 Лорд обхватил Дамиана одной рукой за талию и подтянул к себе, а второй запрокинул тому голову себе на плечо. На него тут же взглянули полные злости и смущения небесно-голубые глаза. Не выдержав и покрепче прижав юношу к себе, Артемиус порывисто поцеловал паренька. Тот задергался и, не задумываясь, влепил господину букетиком по голове. Лорд слегка усмехнулся сквозь поцелуй и лишь сильнее прижал мальчишку к себе. Дамиан продолжал вяло сопротивляться и лупить влюбленного аристократа подаренными цветами, но вскоре обмяк и расслабился, а букетик выпал из разжавшихся пальцев. Артемиус, оторвавшись от губ юноши, прошептал, торопливо целуя покрасневшие щеки мальчика:

 - Дамиан.. Я сделаю все.. Все, что ты скажешь, мой ангел. Только будь со мной… Прими мои чувства, Дамиан!..

 Паренек уперся ладошками в плечи лорда и вывернулся из объятий, упав на траву. Артемиус тут же навис сверху, придержав руки юноши за запястья и прижав их к земле. Нагнувшись и нежно поцеловав мальчика, он прошептал, щекоча губы дыханием:

 - Я люблю тебя, Дамиан. Люблю давно и буду любить вечно!..

 - А я Вас не люблю! Не люблю!! И никогда не полюблю, – Дамиан дернулся, стараясь вырваться и гневно глядя на лорда. Аристократ замер и, отпустив юношу, отстранился. В янтарных глазах потухли живые огоньки, и они опустели. Лорд еле слышно прошептал:

 - Не любишь и не сможешь полюбить.. Тогда.. Тогда мне и жить не зачем!..

 - А мне какая разница? – резкий ответ юного флейтиста, словно ножом резанул сердце и душу Артемиуса. Тот медленно поднялся на ноги и грустно взглянул на сидящего перед ним мальчишку. Лорд снял с пальца перстень с бирюзовым камнем и, присев перед Дамианом на одно колено, протянул его мальчику.

 - Прошу, прими этот перстень, как… Залог моей вечной любви к тебе.

 Юноша поднялся на ноги, бесчувственно рассматривая склонившегося перед ним аристократа. Затем взял перстень с ладони лорда, покрутив перед глазами и замахнувшись, закинул его в поле. Перстень слабо блеснул в алых лучах заходящего солнца. Артемиус сжался, с мольбой глядя на возлюбленного. Дамиан прошел мимо лорда, тихо бросив на прощанье:

 - Смысл? Такой любви у Вас полно. Целые сундуки. Я отдал ее полю..

 Глядя полными отчаянья глазами вслед Дамиану, лорд так же поднялся на ноги. Когда он добрел до дороги и подозвал пасущуюся неподалеку лошадь, солнце окончательно село за горизонтом, а Дамиана не было нигде видно. Запрыгнув в седло, Артемиус пришпорил лошадь и направился домой, терзаемый горем.






 Прибыв в поместье глубокой ночью, лорд прошел в свою комнату, предварительно попросив дворецкого принести ему вина. Слуга молча кивнул и удалился, понимая, что разговаривать и расспрашивать хозяина сейчас – плохая идея. Янтарные глаза пусто глядели перед собой, а лоб бороздили глубокие морщины. Молодой аристократ казался глубоким старцем.

 Артемиус прошел к себе в комнату и, сев в кресло, взглянул в окно. На ночном небе медленно появлялись звезды и проступали созвездия. Он прикрыл глаза. Вскоре, тишину нарушил скрип открываемой двери. В комнату вошел дворецкий, неся на подносе бокал, наполненный до краев темно-алым вином. Молча поставив поднос на стол перед господином, он поклонился и быстро вышел.

 Лорд поднялся с кресла и подошел к тумбе около кровати. Раскрыв шкатулку, достал из нее стеклянный флакон с бардовым порошком. Пройдя обратно к столу, он раскрыл флакончик и высыпал содержимое в бокал с вином. Жидкость забурлила и вспенилась, но через пару секунд снова приняла свой обычный вид. Артемиус присел обратно в кресло и взял бокал. Продолжая глядеть на звезды, он небольшими глотками выпил вино.

 Глаза начали закрываться, а внутри – в душе, в мыслях – настал полный покой и спокойствие. Клонило в сон. Удары сердца стали слишком громкими и медленными. Дышать не хотелось, да уж и не надо было. Хотелось лишь одного. Последний раз услышать чарующие звуки флейты. Рука бессильно обвисла, и бокал с жалобным звоном раскололся на маленькие осколки на полу, около кресла…





…Артемиус сидел, прислонившись к дереву, и слушал тишину. Как тут, неподалеку, раздались еле слышные звуки флейты. Лорд приоткрыл глаза и вслушался. Медленная мелодия напоминала щебетание соловья в лунную ночь под аккомпанемент ветра и сверчков. Медленно поднявшись, он направился к звуку.

 Среди травы, под кленом, сидел юноша. Именно он играл на флейте. Первая мысль, которая пролетела в голове лорда, была, что пред ним спустившийся с небес ангел. Золотистые волосы, рассыпавшиеся по плечам, небесно-голубые глаза, слегка прикрытые от удовольствия игры, фарфоровая кожа. Единственное, что немножко портило очаровательное существо – бедная и поношенная одежда. Лорд подошел ближе и, все же решившись прервать волшебную мелодию, тихо произнес:

 - Как тебя зовут, мальчик?

 - Дамиан, - ангел поднял голову и без испуга взглянул на Артемиуса. Яркие глаза глядели с любопытством, но недоверчиво. Как понял лорд, эти ледяные глаза никогда не дарили тепла или ласки. Юноша согласился стать флейтистом милорда, но на все влюбленные взгляды хозяина лишь отворачивался и горделиво улыбался…





 Вокруг пышной могилы собрался весь поселок и жители окрестных усадьб. Несколько аристократов со свитой приехали и из города. Лорда Вейна похоронили не на маленьком кладбище, а посредине поля. Толпа, обступившая могилу, не издавала ни звука. Лишь ветер тихо подвывал и колыхал высокие травы.

 Люди начали медленно расходиться. Женщины тихо рыдали, прикрывшись платочками. Дети, которые постарше, тоже тихо всхлипывали, вспоминая доброго и всегда жизнерадостного господина. Младшие ребята просто тихонько и молча стояли, понимая. Что произошло что-то ужасное, но понять – что – не понимали.

 Когда толпа почти разошлась, к могиле медленно подошел Дамиан. Золотистые волосы развевались на ветру. На мальчике была темная одежда. К груди он прижимал букетик васильков, перевязанных белоснежной лентой. Юноша опустился на колени перед могилой и положил на темную землю букетик. Постояв так пару минут, Дамиан поднялся и, втянув голову в плечи, направился обратно к поселку…




 Поднявшаяся на ночном небосклоне луна озарила разрытую могилу и разбитый гроб внутри. Следы сапог с землей на примятой траве слабо поблескивали росой в лунном свете. Темный и мрачный силуэт в бардовом плаще медленно шел к поселку. В мертвенном свете слабо проблескивали огненные локоны в волосах фигуры.

Глава вторая.
Темная фигура медленно приближалась к воротам поселка. Бардовый плащ развивался за спиной от промозглого ночного ветра. Луну прикрыла туча, и силуэт вовсе пропал во мраке. Когда луна вновь ярко засветилась и озарила земные просторы мертвенным светом – фигура размеренными шагами шла по мостовой. Остановившись около одного дома, рука, испачканная землей, с поломанными ногтями, несколько раз постучала в дубовую дверь. Из дома выглянула сонная белокурая женщина. Взглянув на незнакомца, она испустила пронзительный, протяжный вопль и сползла без сознания на пол.

 В соседних домах тут же загорелся свет. Несколько жителей выбежало на улицу, сонно озираясь и держа перед собой фонари. Фигура обернулась к вышедшим и скинула с головы капюшон.

 Лунный свет озарил бледную, омертвевшую кожу, синеватые губы, растянутые в легкой улыбке и полыхающие желтым огнем янтарные глаза. Лорд Вейн поднял руку и громко произнес:

 - Я вернулся, лишь для того, чтобы забрать себе то, без чего я не могу успокоиться…

 На улице повисла мертвая тишина. Селяне глядели на восставшего одновременно с ужасом и благоговением. Лорд переступил через бессознательную женщину и вошел в дом. В испачканной руке он сжимал белоснежную ленту.

 Поднявшись на второй этаж, Артемиус огляделся. Дверь в одну комнату оказалась приоткрыта. Он тихо прошел к ней, стараясь не разбудить спящих. Заглянув в щелку, лорд приглушенно выдохнул и отстранился от двери. В комнате, в двух уютных кроватках, спали те самые девчушки. Обе счастливо улыбались во сне. Одна из сестер обнимала сшитого из лоскутков ткани зайчика. Темноволосая девчушка постарше, прижимала к груди раскрытую книгу. У нее на лице витала загадочная, но довольная улыбка.

 Артемиус бережно прикрыл двери, чтобы не разбудить сестричек и подошел к соседней. Аккуратно приоткрыв двери, он довольно осклабился. В просторной комнате, в кровати сплошь заваленной подушками, спал Дамиан. Юноша свернулся клубочком среди подушек и покрывал. Сонно улыбаясь, он слабо стискивал пальцами флейту, лежащую рядом. На полу около кровати лежали разбросанные книги и рисунки черным углем.

 Лорд тихо прошел в комнату и огляделся. Юноша даже не шевельнулся. Он крепко спал и не обращал внимания даже на громкие звуки. Визг матери был тому красочный пример. Артемиус наклонился и подобрал с пола пару листов с рисунками.

 На белоснежных листах черным были красиво нарисованы замки, крылатые ящеры, прекрасная природа и пейзажи, которые не портил черный цвет угля. «Ему бы дать краски и кисть», - промелькнуло в голове Вейна. Он взглянул на второй рисунок – посредине поля стоял рослый мужчина, держащий маленького мальчика на руках. Ребенок с венком из полевых трав на голове был очень похож на самого Дамиана. Взглянув на следующий рисунок, лорд удивленно улыбнулся.

 На рисунке был изображен он. Он, стоящий на высокой скале, держа в руке копье с развивающимся на нем знаменем. Внизу под скалой простиралось море. Не миролюбивое и спокойное, которое часто видел Артемиус. А бушующее, бьющее яростными волнами о подножье скалы, море. Лицо лорда было нарисовано во всех подробностях.

 Вейн заметил, что рисунок был неоднократно смят. Дамиан видимо не был доволен своей работой. А может, не был доволен тем, кто на ней был изображен. Кончик рисунка был оторван. Лорд бережно отложил листы в сторону и подошел впритык к кровати Дамиана. Протянув руку, он коснулся ледяными пальцами плеча спящего.

 Юноша приоткрыл заспанные глаза и, увидев недавно похороненного господина, едва не задохнулся от ужаса. Голубые глаза широко распахнулись от страха, а зрачки расширились, почти полностью вытесняя небесную радужку. Мальчишка вскочил с кровати и прижался спиной к стене. Лорд окинул Дамиана взглядом и довольно ухмыльнулся, небрежно стряхивая с одежды землю. На юноше была одна длинная, ниже колен, ночная рубашка. Золотистые волосы взъерошены и слегка прикрывают испуганную, побледневшую словно мел мордашку. Аристократ наиграно мило улыбнулся и протянул Дамиану руку:

 - Неужто ты меня испугался, Дамиан? Я пришел за тобой. Пришел за своей любовью…

 Мальчишка судорожно сделал вдох и дернулся к приоткрытому окну. Мертвец тут же оказался рядом и, бережно обвив ледяной рукой за талию, привлек его к себе. Дамиан уперся дрожащими ладонями в грудь лорда и, задыхаясь от ужаса и омерзения, прошептал:

 - Вы мертвы.. М-мне… Мне это лишь сниться! Изыдьте!..

 - Нет, радость моя. Я вернулся.. И вернулся за тобой, - Артемиус коснулся ледяными губами макушки вырывающегося мальчишки и, прикрыв глаза, вдохнул аромат золотистых локонов. Аромат полевых цветов. Скорее всего, ромашки. Лорд провел измазанной рукой по пшеничным волосам и бережно связал их в хвост белоснежной лентой. Проведя губами по щеке Дамиана, лорд блаженно улыбнулся и сильнее прижал трепыхающегося возлюбленного к себе.

 Дамиан с ужасом отметил, что дыхания у его «сновидения» нет, хватка и поцелуи вполне реальны. Тут-то ужас и обхватил своими противными, липкими и холодными пальцами его трепещущее от страха сердце. Задыхаясь от застрявшего в горле крика, мальчишка обмяк и крепко зажмурился.
 Ледяные губы трепетно коснулись его горячих губ. Дамиан почувствовал сырой привкус земли и дурманящий аромат полыни.

 Артемиус бережно подхватил мальчишку на руки. Хрупкое тельце била крупная дрожь. Выходя из комнаты, лорд подхватил с кровати флейту и сложил в дрожащие пальцы юного музыканта. Юноша, боясь даже шелохнуться, покорно сжал инструмент и снова зажмурился, умоляя Господа, чтобы это оказалось лишь реалистичным кошмаром.

 Выйдя из дома, Артемиус остановился, оглядывая столпившихся крестьян. Ни один не проронил, ни слова, наблюдая за тем, как удаляется прочь из поселка мертвый лорд, несущий на руках съежившегося юношу. Вейн тихо прошептал на ухо Дамиану:

 - Мы идем к колдуньи. Скоро все станет так же, как всегда. Измениться лишь одно… Ты будешь моим, радость моя, моим.






 Лорд остановился на середине дороги и поднял голову, вглядываясь в небо. Луна была прямо над Артемиусом. Значит, половина ночи уже прошла. Он покрепче, но бережно, обнял дрожащего Дамиана, который за всю дорогу не проронил ни слова, и быстрее направился к виднеющейся перед лесом лачуге.

 Через пару минут, лорд подошел к покосившимся дверям старого домишки и пинком их распахнул. Дамиан у него на руках лишь сдавленно пискнул и крепче сжал дрожащими пальцами флейту. Артемиус аккуратно поставил мальчишку на пол и положил ладонь на плечо. На белоснежной ночной рубашке тут же остался грязный отпечаток. Несколько комочков земли скатилось по светлой ткани на пол.

 - Эй, ведьма, где ты?!

 Буквально через минуту после громкого зова восставшего лорда из маленькой дверцы в конце, заставленной банками, книгами и связками трав, комнатушки появилась сгорбленная фигура. Как только она вышла на слабый свет газовой лампы, что стояла в углу сгнившего от старости стола, мальчишка тихо взвизгнул и дернулся. Но твердая ладонь мертвеца быстро вернула его обратно, успокаивающе погладив после по золотистой шевелюре.

 В комнатку вошла сгорбленная женщина средних лет. Черные, темнее воронового крыла, волосы сальным водопадом распались по ссохшимся плечам. Лицо ведьмы бороздили глубокие морщины, делая ее похожей на столетнюю старуху. На прибывших тут же взглянули живые, ярко-синие глаза. А беззубый рот растянулся в ехидную улыбочку. Ведьма, держась за поясницу, подошла ближе к гостям и ткнула костлявым пальцем в дрожащего Дамиана.

 - Он… Он твое спасение. Вернет выброшенное колечко – вновь живым станешь, соколик. А как станешь живым, думаю, не забудешь старушку.
 Артемиус кивнул и, прижав Дамиана к себе за плечи, тихо спросил:

 - Сколько у нас есть времени? – на вопрос ведьма расхохоталась. Смех старухи был чем-то схож с карканьем старого, больного ворона. Задыхающийся, скрипящий и терзающий барабанные перепонки смех.

 - Не у «нас», а у него!.. Я же сказала, лишь он, - старуха лукаво взглянула в глаза лорда и указала на выход из лачуги, - У него есть время до первых солнечных лучей. Позже, ты уже никуда не вернешься, а уйдешь.. Навсегда. А пока, соколик, возвращайся обратно в могилку.
 Ведьма снова расхохоталась и, тихо охая, ушла обратно в соседнюю комнатку. За дверью послышался грохот, а сразу за ним приглушенный взрыв и довольное хихиканье старухи. Артемиус снова подхватил мальчика на руки и вышел из домишки.

 Выйдя на дорогу, он поставил Дамиана на ноги и, взяв за руку, поднес ее к губам, затем трепетно коснулся ледяными губами тыльной стороны ладошки. После еле слышно прошептал:

 - Умоляю, помоги мне. Помоги..

 Испуганный Дамиан судорожно закивал, а после, выдохнув, даже неуверенно улыбнулся лорду. Аристократ, продолжая целовать ручку юноши, вновь прошептал:

 - Чтобы я знал, что ты ищешь, играй на флейте.. Эти чарующие звуки я услышу даже… Из могилы.

 Лорд слегка усмехнулся, когда мальчишка снова слабо кивнул. Отпустив его, аристократ быстро направился по дороге вперед. Через пару минут тьма поглотила его фигуру. Дамиан огляделся и бегом кинулся в поле. Через пару минут, осматриваясь, юноша начал играть на флейте. Сначала неуверенно, а затем тревожная, но защемляющая сердце нежностью, мелодия разносилась небом по всему полю. Не останавливая игры, юноша вглядывался в высокую траву, высматривая блеск перстня в лунном свете.






 Волшебная гармония флейты оборвалась на фальшивой ноте. Мальчишка наклонился и подобрал с земли слабо поблескивающий перстень с бирюзовым камнем. Затем поднял голову и взглянул на медленно светлеющее небо. В груди всколыхнулась с жалость с зажатым глубоко внутри странным чувством. Дамиан, небрежно наигрывая различные короткие арпеджио на флейте, быстро направился в ту сторону, где, по его мнению, находилась могила лорда.

 Когда юноша подошел на пару метров к разрытой могиле, из-за горизонта показались первые, ярко вспыхнувшие, розоватые лучи восходящего солнца. Дамиан довольно усмехнулся и выпустил из ладони тяжелый перстень. Тот с тихим стуком ударился об влажную землю и снова затерялся в траве. Мальчишка, облегченно улыбаясь, подошел ближе к могиле. Поднял голову и с радостной улыбкой принял на лицо первые лучики яркого солнца.

 Из могилы высунулась испачканная землей рука и, схватив Дамиана за щиколотку, затянула его рывком в темнеющую дыру. Судорожный и пронзительный вопль пронесся по полю, подгоняемый ветром. Флейта упала на разрытую землю и скатилась в траву. Раздался еще один, более надрывный, но тихий крик, который оборвался на истерической ноте. В поле, среди душистых трав и цветов завывал теперь лишь ветер.





…Пришедшие навестить покойного лорда шокировано застыли. Могила оказалась разрыта. На земле вокруг разрослись синие, словно кусочки неба, васильки. Гроб в могиле был раскрыт, позволяя лицезреть «гостям» жуткую картину.

 Артемиус Вейн лежал в гробу с широко раскрытыми, словно живыми, глазами и радостной ухмылкой-оскалом. Окоченевшие, испачканные землей руки крепко прижимали похолодевшее тело юного флейтиста лорда. Дамиан, скорчившись, глядел куда-то вверх такими же живыми и яркими небесно-голубыми глазами, в которых застыли ужас и мольба. Омертвевшие пальцы судорожно сжимали камзол лорда. Волосы золотым водопадом прикрывали грудь и плечо аристократа. Юноша так же был мертв.

 В траве, кто-то из гостей нашел разломанную пополам флейту и перстень с треснувшим бирюзовым камнем…