Перспектива

Все!? Смерть!? Еще вроде живой, но через миг меня не будет, и ничего не будет – вон он, атомный взрыв. Я сейчас сгину с белого света. Вместе с самим белым светом! А пока, «мертвая»  тишина, даже интересно, ничегошеньки не движется, только всепоглощающая вспышка и все. Но сей взлетевший  как кобра гриб, означает одно - хана! Скоро прилетят еще две головы этого змея – огонь и радиация.  Даже предупредить никого не успел!
 Умирать от ядерного взрыва не привычно и противно.  Н-да, можно подумать, по-другому мне умирать привычней. Нет серьезно, противно! Как- то искусственно, химически. Это когда ихнию колу пробовал, то так же, искусственно и химически, одни х. элементы глотаешь. То ли дело квас! Все естественно и однозначно. Так и смерть без ихней атомной бомбы, естественна и однозначна. Сейчас бы, правда, квасу, шершаво во рту. Во! Поехало! Стекло  уже задребезжали. Господи прости! Все! Помираю!?
  Нет,  не похоже на взрывную волну, мелковато для нее. Что- то  не- то? Вроде кто-то боткает мне в ворота!?  Живой!? Тьфу ты, приснится же такая страсть! С этой жарой, каких только катаклизьмов не насмотришься! Опять тренировался умирать. И все как в армии,  про атомную напасть, в учебном кино показывали. Полвека прошло, а все помню. Когда прейдет моя, настоящая смертушка, а нам на нее тьфу! Мы уже тренированные. Умрем красиво!
 Кого в такую рань принесло? Это еще вопрос, кто лучше? Или карга с косой, во сне, или та личность  за воротами.
-Кто там?
-Это я Марья Сивашева к тебе, по делу Ванечка, по делу.
-Какие дела у нас с тобой? Да еще в такую рань?
Ну,  что я говорил, наверно лучше бы расщепиться во сне, чем общаться с такими гостьями.
 Ранешенько, в рассвет, принес ее лешак. Только разоспался, приперлась, ни свет ни заря. Вторую неделю стоит жара несусветная. Заснул только под утро, всю ночь потом исходил. Никуда уж не хожу по жаре, сразу култышки мои протезами натирает. Так и сижу в доме, пока солнце пепелит. 
-Помнишь Иван, тадысь, весной, жаловалась я тебе, что печь у меня дымит?
-Не помню! И что дальше?
-Так вот ходила я к Сашке – «Немцу», печки который кладет, он же мне мою мастерил.
-Ну и что? Что за бабы, пока всю историю государства российского не перескажут, до дела не дойдут. Говори меньше. В чем суть?
-Так я и так коротко, Сашка – «Немец» сказал, что чистить трубу надо.
 -Пусть и чистит. Чё Гитлер евоный чистить будет? И я тут причем?
-Так не хочет окаянный чистить, заказов у него много. Городские дачев понастроили, вот и робят все мужики у них. А кто нам помогать будет? Так и задохнуться видимо в этом дыму, чтобы не мучиться на этом свете! Помоги Ванечка, пожалуйста, помоги Христа ради!
-Не Марья, не могу, здоровья у меня нет. Не по мне это на седьмом десятке по крышам лазать. Не спроворить мне. Ноги коротки, ты же сама знаешь.
-Знаю, знаю, соколик. Только вот идти мне больше не к кому. Ты же друг моему Кольке был, неушто бросишь?
Во …..ть! Соколика нашла! Знает, на какую педаль  нажать, заноза проклятая. Кольке жизни не давала. Сейчас меня донимает. Да, значился у меня такой друган.  Добрым человек он был, а вот баба его стерва, как была, так и осталась. Его до смерти довела и меня туда толкает.
Вернулись с армии с Коляном в одну весну. Ну, поотмечали прибытие, как положено. До июня  покуролесили маненько. И летом за работу. Все как у людей. Без запоев и больших мордобоев.
Дальше я схороводился с первой женой своей и потекла жизнь ровнехонько, с малыми колдобинами, но с большими поворотами. А Колька бедолага, снюхался с  Марьей, Храпковой тогда, по мужу. Сначала хвалился перед нами своими налетами на этот дом. А потом сник, сохнуть стал по Машке друган мой. Попивать помаленьку начал. Потом не помаленьку. Опосля муж у Марьи  снова в тюрьму сел, за браконьерство. Начали они тогда встречаться почти в открытую. Затем поженились. Выпивали вместе, после от большой любви аль ревности, бегала она зимой от его топора босиком, по деревне. Видно  хотел он тем инструментом разрубить узел любовный. Да не вышло. Не успел. Выпивши, заснул и выпал из самоходного шасси, под колеса. До райцентра не довезли. Помер. С тех пор Марья одна и старится. Но попивать про-
должает. У ней за усадьбой фуфыриков из - под «тройного» на стеклянный  забор хватит.
  Родни у горемычной почти не осталось, муж в тюрьмах пропал, давно. Осталась  только племянница, наведывается изредка. В прошлом году гостила у Марьи неделю. Вычистила весь дом у старухи, обстирала ее, фуфырики повыкидывала.  Пить ей не давала, к культуре приобщала – на фильм водила. Потом Сивашева всей деревне рассказывала,  как большущая собака с гривой за людями бегала и чуть не съела бедовых.  Думается  мне, собака  та львом являлась, а бедовые итальянцами назывались. Вообщем,  когда родня уезжала, хозяйка радовалась больше, чем по её приезду. Да нет, не осуждаю я ее. Сам не ангел и  ноги укоротили мне не в бою кровавом. Сильно обезболил на морозе по пьянке, вот и докторам и пришлось отпиливать.
-Бросишь, не бросишь! Помоложе нет, что ли? Вон к Вовке Долганову сходи, или к брату его - Николе. 
-Да говорила я с ними, некогда им, занятые они.  Пожарники, а занятые?! Они только молодым девкам готовы помогать денно и ношно! Кому мы  нужны  сейчас, только копальщику на погосте!
Помоги душа моя, я тебе малиновки налью, специально для такого дела поставила. Сильная, но мягкая малиновка вышла.
- Как бы ни пригодилась твоя бражка мне на поминки с твоей печью. Ну а лесенка  есть у тебя? Свою же я не потащу в эку даль, на гору.
-Есть Ванечка, есть легонькая  и крепкая. Долгановы с пожарной машины мне продали. Берегу я ее, прячу от всех. Пошли мой дорогой, айда пока солнце не раскачегарилось.
-Ну, Мария, если хлобыстнусь я с твоей крыши. Я к тебе каждую ночь, во сне, буду приходить, и дудеть в твою проклятую трубу - и за себя и за Кольку!
-Да, не наговаривай, ты еще, проворней молодых, хоть и инвалид.
  Изба у Марии пусть небольшая, но видная, на горе стоит.  Николай хоть пьющий, но рукастый мужик был. Почему всегда на Руси так? Что ни «левша», то бражник.
Взял рукавицы, веревку, ерша и выдвинулся на гору, к Марье. Все в жизни возвращается. Помню сопляком, с фанеркой, взбирался в этот косогор из последних сил. Ножки у меня были маленькие  и слабенькие. Хе-хе и сейчас они у меня опять стали маленькие и слабенькие! Ничего,  одолеем и эту гору! Мы еще кое - что можем. Вон и девки еще по утрам к нам прибегают.  Правда девки уже не девки и громоздимся мы не на них, а на ихние крыши.
 -Ну, показывай Марья свою трубу. Может «Немец» что не так тебе сложил вот и дымит?
-Да что ты Вань, Сашка печку хорошую сложил,  на то он и немец, добротно работает.  Но каждый четвертый год приходится трубу чистить. Раньше Колечка осину для продыху привозил, так реже чистили. А теперича, топлю, чем придется.  Может, перед работай, примешь ковшичек малиновки? Оно и веселей под небесами, на верхотуре работаться тебе будет?
- Ты чё сдурела!?  Какая малиновка, снизу смотрю, уже страшно становится. А ты мне выпей. Вместо сломанной головы пока протезы не ставят.
Ну как знаешь. А я выпью, за тебя спаситель мой и выпью! Дай бог тебе здоровья!
Буль, буль
-Ох,  и вкусна нынче у меня настойка получилась! И пьется легко и прижимает быстро и мягко. Счас дорогой, принесу я тебе свою заветную лесенку.
-Вот получай. Прячу я ее от всех шибко легкая она, хоть и железная.
 -Не железная, а алюминиевая. И правильно прячешь,  таких лесенок в магазине не купить.  Ну, полез я. Господи помилуй меня грешного!
-Ты бассенько там соколик.
 -Да уж постараюсь! Крыша вся негодная, вдруг проломится подо мной. Еще и её придется латать. Но красота, какая! Прямо загляденье! Вся деревня как на ладони. Все дома издали такие ладненькие, аккуратные. Благодатные места наши деды избирали под поселения! Вот тебе и речка, вот гора, а под ней пруд светится, солнце, будто из него выпузыривает. Как тот атомный взрыв во сне, только медленно. Не, там смертью свет шел. А тут оно добром озаряет, надеждами  новый день высвечивает!  В рассвете всегда есть будущее! Можно далеко загадывать, кажется, все только зачинается. Вечером не так, там бабки надо подбивать, итожить прошедшее. Каждый новый день это новая жизнь. Ну а закат, то естественно…….
  К чему бы сон такой привиделся? Надо смотреть от противного, т.к. известно, если говно снится, значит это к деньгам. Отсюда если смерть химическая пригрезилась, то будет мне светлая перспектива, в дальнейшей моей жизни. Ну и славно, а пока рисуется перспектива свободного, но короткого полета, под рулады пьяной хозяйки.
Вон она ходит внизу, мычит чего то. Красивая девка была Марья, но какая-  то беспутая. Не домовитая и  вообще непутевая. Вот как специально господь создает некоторых людишек для любви и порока. Им бы все пировать и забавляться! В семилетке басню учили про муравья и стрекозу. Вот и у нас сейчас как в басне, я муравей протезированный, трубу шоркаю, а она бражки дерябнула и по ограде порхает и стрекочет.
 Обильно  сажи  насело – гиря с ершом, в натяг ходит. Нечай расшевелю там кого либо. Интересно, кто в трубе живет, черт или домовой? Когда наша баба Клава жива была, приключилась у нее мания преследования. А брательник мой, двоюродный, милиционером  на тот момент состоял и вот он соответственно, со слов бабули, регулярно, из табельного револьвера, в трубу ей пулял. Отсюдова следует - в трубе живет черт, не будет же он дураком, по домовому стрелять! Надо кстати спросить у него, ради смеха, по ком он там тренировался?
Ну, вот вроде и все, еще солнце до конца не вышло, а я уже как тот черт недостреляный, весь черный от сажи! Но дело доброе сделано. Четыре года ко мне Марья ходить не будет! А четыре года это срок, за это время можно и с копыт долой. Тьфу, опять про смерть! Вот привиделась  напасть. Не, в такой рассвет помирать грех. В такое утро петь хочется, кстати, куда пропала местная солистка? Неужто, бражка закончилась?
  Инструмент, рукавицы, можно и спускаться на землю нашу бренную.  Подниматься всегда спроворней, а вот спускаться, тем более на моих ходулях, надо  с оглядкой. Ага, вот вроде лаз. Так, а где лесенка?
-Алё, Марья, лесенку давай! Алё!
Тишина.
Манда старая! Куда она делась, певица хренова! Может я не там слез? Да нет, другого спуску нет. Где ее долбаная…. лесенка?   
 И орать нельзя, соседей можно взболомутить. Вот смеху будет, если узнают,  что меня с Марьиной крыши на рассвете чернехонького сняли. Доказывай потом,  чем и какой дымоход чистил!  Ладно, подожду пока, может, вышла куда. Пока не печет, можно и понаблюдать за житием-бытием односельчан моих.
                Дрыхнут все, глядеть не на кого. Тады на природу буду зреть. Вот  прожил я всю жизнь в деревне, то есть на природе. Ну, в городе  тоже бывали, конечно. А как часто я  проводил обследование природы? Да никогда! Нет, конечно, угланом голопузым по поляне я ползал и божьих коровок с жуками наблюдал. Я малюханький, а они такие огромадные, страшные и  непонятные!  Еще помню, с некоторыми девками, соловьев перед рассветом слушал, тоже наблюдение. Целуешься, бывало на «влюбленной» скамейке (была такая на старом кладбище), а он рядышком заливается, про нас подружке рассказывает. Вот, мол, у людей любовь, чувства, а тебя все нет, Где ты? Где ты? Прилетай! Когда мы займемся нашим гнездышком…..
                О чем это я? Да, о природе! После армии помню, возвращался, только на свой проселок с попутки  выскочил, вышел на луг, кинулся в траву. И давай обнимать Родину, каждый цветок и травинку хочется рассмотреть, потрогать и приголубить. Хорошо никто меня тогда не видел. Не солдатские слезы из глаз бежали! Да небогато наблюдений!
               
                А, так что бы сесть на завалинку и полюбоваться окружающей нас благодатью! Да……,некогда!? Вот и таскаем навоз, когда сирень нюхать надо.
                Зазря мы так живем, бежим по жизни вприпрыжку. Даже не бежим, а как будто поездом мчимся. Шибко они нынче носятся, поезда эти (ездил    прошлым летом к дочке). Сидишь в вагоне, за стеклом поля, леса мелькают, как в телевизоре. В вагоне люди суетятся, одни выходют, другие садятся. Только познакомишься, он уже слазит, только заговоришь с ним, а на его место уже другой тарится. Ну и что? Проехал всю Россию. Что видел?  А ничего, только одно мельтешение. Для чего люди ездют? Главное побыстрей добраться до нужной станции. Вот и  в жизни так, наметили себе путь и погнали. Домчались, три секунды порадовались, новая разноряядка поступила и дальше сломя голову. Так и скачем с перрона на перрон, с поезда на поезд, никого и нечего не замечаем вокруг. Ну и доскакали, уже конец рельсов виден! Слезай, приехали. А надо было мне бестолочи, на полустаночках выходить, с людями разговаривать, окрестности оглядывать и средой восторгаться. Так и дорога жизненная длинней и отрадней,  сложилась бы.
                Вот, к примеру, ворон, вон они на дороге, в дерьме ковыряются. Один там большущий, черный, видно атаман.  Крыло антрацитом светит, чувствуется сытость и лоск в птице. Подишто  в два раза выше всех будет. Будто царь вороний?! Это как в лесу, идешь, все деревья разные, есть большие, есть очень большие, а увидел вдруг дерево вот оно царь - дерево. Стать,  цвет все как у их высочества-императорской особы. Ствол мощный, исполинский, а если что, на спиле посмотреть, там колец не счесть! Сказывают, вот и эта мудрая птица, может годков триста накопить. Это уму непостижимо, еще в Полтавскую  битву человечину поклевывал. Петр Первый из рогатки его гонял! С  тех пор всё падаль и клюет. Возникает интересный вопрос, если бы выбрать можно было: или 300 лет падаль клевать, или 70 лет по человечьи прожить. Годков сорок назад даже не  задумываясь, выпалил бы, что прожить надо, хоть мало, но ярко, да еще бы добавил, что не будь, про капиталистов - падальщиков.  А сейчас бы остерегся, с выводами. Уже сороковничка в запасе нет, да и оказалось, что капиталистом не так уж и плохо быть. Ежели триста лет падаль твой ежедневный рацион, то и это неплохо оказывается. Получается, времени привыкнуть  и раскушать, будет достаточно. Смотрю,  и не смущает этого долгожителя, что говно изо рта выпадывает, тобишь из клюва. Даже вон собаку гоняет! Выходит,  не за счет чего живешь, а как живешь. Вона как!? И падаль можно клевать по царски! Махнулся бы я с этим вороном? Могу и не устоять, случись такая оказия. Нет, наверное, с этим не стал бы, ему может жить меньше моего осталось, если меняться, то меняться с заделом, с заначкой, века на полтора. Вот у индусов попы похитрей  наших, придумали, насчет переселения душ,  после смерти.   
                Замечательно я туточки расположился, вроде уже и от земли оторвался, а на небо еще не попал, слава богу. Ну как дозорный над деревней. Отсюда можно на житие, бытие  издали посмотреть, как бы со стороны.
                Глянь, Степан  крышу подшаманил. То-то я смотрю, на самоходную баржу сурика в натяг, еле  хватило, а тут коллор богато лег. Если посмотреть на хозяйство этого капитана, то, как в "Веселых картинках" найди десять вещей не с корабля. Ну и чё, натаскал добра домой, а счастья тю-тю, его не притащишь в мешке на загривке. Счастье не в сундуках, оно в том, что у тебя за сердцем лежит, в душе, в каком состоянии она пребывает. Если конечно, что осталось от нее.
               
               
                Господь  при рождении отвешивает каждому младенцу в  одинаковую емкость этой сущности. А дальше уж как ты сам распорядился своим богатством. Почему про одних говорят: человек душевный, широкой души или в обрат, этот народец с мелкой душонкой.  Мамку обманул,  на товарища ябеду навел - получи результат, убыла, твоя душа. Я уж не говорю, о не убий, не укради. Тогда искрамсается все что осталось. Даже место где она располагается, испепелит. Вот и вроде и все,  занимай очередь туда, где  рогатые кочегары                орудуют. 
                Но нет, не все еще потеряно, так сказала мне докторша в районной больнице. Если вы говорит, пить бросите, и лечиться будете, то имеете шанс, что ваша печень восстановится. Ну, я и бросил, раз есть перспектива. Уже годков семь правый бок не беспокоит. Так вот душевные перспективы тоже присутствуют. Душа конечно не печень и здесь индийскими таблетками не подсобить. Тут другое средство применять надо. Сперва забудь о мыслях своих черных, Зависть и злобу из башки своей  вытряси напрочь. Ну, а лучшее лекарство для остатков души твоей это дела  добрые. Любые, большие и маленькие. Не нам их мерить. Иная незаметная помощь человеку всю жизнь перекроит. Для больной души все сгодится, старухе трубу почистишь, на худой конец, и это тебе зачтется, при будущей сортировке. А как же, придет время и будут определять нас на вечное житье. А там никто не будет слушать тебя, почему, да как. Там разговоров не будет. Взгромоздят душу твою на весы или отсыпят несколько душонок в чеплашку, чтобы   стрелка шевельнулась. А может через сито протрясут. Неведомо нам, каковы у них технологии. Но место определят без ошибки. Будьте спокойны.
                Сколько здесь кукарекаю, с час, наверное. Еще и день не начался, а я уже и трубу почистил, и жизнь свою вдоль и поперек проглядел. Можно даже кое- что подправить, утро ведь - есть некоторая перспектива. Токмо не забыть мысли утрешние, а то придется трубы по деревне чистить, для поправки жизненного взгляда. 
                И мораль извлек. Да, а что? Взять, к примеру, хозяйку. Вот думал, выберусь отсель, и научу ее жизни. А что  учить, жалеть надо таких и спасибо ей сказать, за утро поворотное.
                Лишь бы не померла, не дай бог, Колькина вдова?! Мне в этом пекле долго не продержаться. Иссохну тут как мумиё. Что на чердаке держат? Ненужные вещи, хлам всякий. Вот и буду я тут лежать годка четыре, как  мумия последнего тимуровца. Помогал  престарелой пенсионерке - значит получайте столь высокое звание. Ну-ка вот, вроде  шебаршится кто - то  внизу. Нет.
                Смех смехом, а время поджимает. Скоро палево начнется
 А во  опять. Смотрите, ходит мымра старая, про меня не вспоминает, сама  собой разговоры разговаривает. Подними башку, бестолочь, глянь  наверх.
                -Ау, ку-ку. Я здесь!
                -Ой, батюшки мои! Кто тут?
                -Охренеть, и она еще спрашивает. Ты чё совсем мозги свои пропила? Кто меня сюда почти силком запихал? Кто, Христа ради, просил помочь? Я здесь протезы свои могу протянуть, а она блин, спрашивает, кто здесь?
                - Ванька, ты что ли? А ты пошто ко мне на крышу взобрался? Чё лазишь там чумазый, крыша худая, проломишь еще.
                Совсем из ума выжила. Кабы не сбежала, с перепугу.
                -Марья  неси лесенку, давай я слезу. Трубу я у тебя чистил, а ты рада, радешенька, брагу свою хлебала, да по двору лётала. А потом провалилась куда - то, вместе  с лесенкой.
                -Ой, Ванечка,  правда, же, мы  с тобой трубу чистили, чистили. А я потом по дому заработалась, а опосля прилегла маненько. Ночью  то, от жары плохо сплю. Лесенку  от греха спрятала. Вдруг сопрут. Прости ты меня, бабу худоумную, забыла я про тебя, соколика, ой забыла! Сейчас милок, счас будет тебе лесенка. Слазь родненький, слезай  родной ты мой. Чё я наделала, что натворила! Давно ты там сидишь?
                Мария с лесенкой, остановилась,  хитро посмотрела
                -Подожди, а трубу то ты почистил? 
                -Почистил, почистил, за это время заводскую можно было отшоркать. Быстро ставь ступени!
                -Не злись ты на меня Ваня, да, обмишурилась я. Ну что теперь поделаешь. Видно на погост пора собираться мне,  совсем голова дырявая стала. Прости ты меня грешную. А ты на меня сильно серчаешь? Не затаил на меня обиду?
                - Не злюсь я на тебя. Ставь ты свою заветную. Благодарность тебе хочу объявить и спасибо тебе сказать! Вот так Мария Егоровна               
                Ты что - то недоговариваешь Иван. С чего ты меня благодаришь и по батюшке начал величать. Может ты крышу мне там проломил? Или еще что набедокурил?
                - Дура ты Марья. Привыкли, что их только по матушке кроют. Сейчас дождешься у меня  мышь запечная, быстро ставь! Мать твою!
                - Несу, несу соседушка. Давай дорогой. Только ты никому не сказывай в деревне, что я тебя забыла на крыше.  Итак, я сраму натерпелась с этими курами, да еще с тобой на смех поднимут. Молчи уж, пожалуйста.
                - Да понятно. Что я враг себе. Нашим только на язык попади.  Держи инструмент.                Ну, слава богу, слез. Дай я присяду. До сих пор коленки дрожат. Ну-ка принеси водицы мне попить.
                -Сейчас Вань я сбегаю, а может малиновки тебе, с  устатку? Очень уж...
                - Стоп! Знаем мы про твою брагу, все утро на крыше провел. Давай воды холодной и все.
                Да на земле тоже хорошо. Да-а.  Хозяйство у Марьи совсем разваливается. Плохо без мужика, ей живется, видно, совсем плохо.
                - На, благодетель ты мой, водицы, только осторожней пей, шибко студеная. И вот на тебе, два десятка яиц тебе положила, за помощь твою.
                -Какие яйца? Не надо ничего, за Коляна тебе помощь, так - бы не полез. Сюда яйца клади, аккуратней. Слушай, а как ты тут вообще живешь? Может еще, где подсобить?  А денег- то на жизнь хватает.
                - Много ли мне надо? Да огород с курями подсобляют.  Да хватает их. Пенсия ведь. Хватает.                Мне кажется, совсем дураки  в Москве сидят. Вот кому мы старики нужны? Кому? А они прибавляют нам пенсию, да прибавляют. Так мало того, они еще и на дом носят. Им там деньги точно девать некуда
                -Ты бы ещё Марья пила бы поменьше, тогда бы вообще в достатке жила. И здоровья поболе бы было.
                -Нельзя мне не пить.
                -Как это!? Это еще почему? План не выполнила, что ли? Или врачиха прописала? Везет некоторым...
                -А куда мне здоровье? Не смейся ты Вань, тебе могу сказать. Ты же Коленьке  близкий друг!? Ты же знаешь, при каких обстоятильствиях он преставился? Да и до этого выпивал частенько
                - И что?
                -Не перебивай.  Вот ты не поверишь! Всю жизнь тоска меня без Коленьки сжигает. А брошу пить, да еще в церковь начну ходить? Прости господи. Что получится? Я вся такая светлая, а он? Как я могу с ним там встретиться? Как? Нет, уж лучше в преисподней, но с Николаем. Здесь не удалось вдоволь нам полюбоваться, так хоть там вместе будем. Вот такая моя задача-незадача. Таков удел мой.
                -Ну, ты блин даешь! Ну и распределение ты себе надумала!
                -А еще Иван, как выпью, так он рядом появляется, вот он рядом сидит, и песни мы вместе поем, он же меня песнями покорил, а помру  я, там и свидимся и попоем вместе. Скорей бы.   Не знаю, пошто меня бог к нему не пускает. Доколь мне еще этого  дожидаться?
                -Да-а-а. Понятно. Ничего не скажу Марья. Твоя жизнь, впору вам и распоряжаться ею. Пошел я. Обращайся если чего
                -Спасибо тебе Ванечка, век тебя не забуду!
                -  Покедова.
                Да, у каждого своя перспектива. Но блин! Кто бы мог подумать. Такой вроде никудышный человек и.... Любовь......,
                А у меня своя….. Утро ведь!                -