Мария Глава3 Свадьба

    3
        Маша взяла билет для поездки в Канск  заранее, на день получения свидетельства об окончании семи классов. На проходящий поезд мест не было. Ей предложили одно плацкартное место в мягком вагоне. Оно как раз освобождалось полностью перед Уяром. Было дорого, но выхода не было. Она не хотела даже оставаться на выпускной вечер, хотя очень любила танцы и считалась лучшей танцовщицей. На школьных вечерах она даже пела под гитару модные песни из репертуара хора Уяра. Благодаря  маме-Кате она знала почти весь репертуар и неплохо пела. Не дождавшись раздачи документов, она показала директору школы билет на поезд, получила свидетельство  и, расцеловав всех домашних, уехала на попутной подводе до станции. Час подождала прихода поезда. Подошёл поезд.  Объявили посадку и стоянку две минуты. Она вошла в нужный вагон. Кондукторша уже застилала освободившееся купе. Маша  села в своё купе. Поезд простоял положенные две минуты и тронулся. В купе больше никто не сел. Маша огорчилась. Хотелось поговорить с попутчиками, новых  ощущений, почувствовать начало нового этапа жизни, в 15 лет, кончив 7 классов школы, в 1927 году, в год десятилетия советской власти. Она  пододвинулась к окну и впервые залюбовалась придорожным пейзажем, мелькающим за окном. За окном было лето и красота. Принесли чай.
. – До утра, до Канска,  больше не будет остановок. Вам повезло.  Выспитесь.
      «В мягком купе, на Вы, как у взрослых»! –  Маша зауважала себя и вычеркнула из памяти последние семь лет ужасной жизни. Новый этап жизни  начинался удачно!  Маша попила чай с домашней стряпнёй и легла спать. Это, пожалуй, лучший способ начала нового этапа жизни: в мягком купе и без ненужных расспросов попутчиков. Она только сейчас осознала, что не надо ничего придумывать и врать про себя. Всё начинается с ноля!...   
      Утром  она пришла  в Тулинский техникум снабжения и госторговли. Поступающих было много. Оценки  в её свидетельстве были высокие: пятёрки и четвёрки.  Машу  приняли   и дали место в общежитии. Отличная учёба, хорошие характеристики из школы и активное участие в комсомольском молодёжном движении, выдвинули её в число лучших учениц техникума. Она выступала в рабфаковских красных бригадах с сольными номерами. «Мария Измайлова»! –  Теперь   так её  представляли со сцены. Все восхищались ею.
. – Вы не родственница известной  томской актрисы Измайловой? 
. – Что, Вы, Нет!  – Улыбалась и смеялась она в ответ.
      Но это был смех сквозь слёзы. В глубине  души жила тоска и любовь  к отцу и родному дому. За внешней весёлостью и занятостью она умело скрывала своё происхождение и очень боялась, чтобы это знание как-то не вырвалось наружу и не нарушило её учёбы.   Мария скромно радовалась своим успехам,   боясь, зависти и сглазу. Молодёжь была воинственной и подозрительной. Каждая мелкобуржуазность и слово, подвергающее правоту действий советской власти и её молодых строителей – комсомольцев, доносилось руководству комсомол, и строго наказывалось. Мария была комсомолка, член «красных бригад».      
         Начался новый  1928 год. Весной, после  первомайских праздничных рабфаковских выступлений в техникуме,  её пригласил на танец молодой человек.
. – Меня зовут Алексей. Можно Вас пригласить на танец? – Вежливый и крепкого, спортивного  телосложения колодой человек понравился Марии. В её  планы входило знакомство с коренастыми парнями. 
.– Можно. – Начался вальс. Алексей танцевал неплохо.
. – Мне понравились Ваши песни. У вас музыкальное образование?
. – Нет. Я буду торговым работником после  техникума. А пение – Это увлечение.
 . – Это ещё лучше. А как вас зовут?
. – Мария. А почему лучше?
. – Я учусь на курсах в конторе  «Заготхлеб». Значит – коллеги.  В этом смысле хорошо. Торговая профессия везде востребована для женщины в случае замужества. 
. -  Я Вас не понимаю. Вы на что намекаете? Мы с Вами едва знакомы.  – Вальс окончился.
. – Давайте прогуляемся. Я Вам расскажу Вам о себе! – решительно наступал Алексей.
.- Ну, пойдёмте. – Согласилась покрасневшая Мария. – Что ж, рассказывайте о себе. Что молчите?  Вы родились в Канске?
. – Да, здесь.  А вы?
. – Нет уж, рассказывайте Вы, Вы же для этого меня пригласили прогуляться!?         
     Мария не хотела рассказывать о себе по известным причинам. Она никому, никогда не рассказывала о своём происхождении и социальном положении. Детей ссыльных, как   невест и работников, считали людьми второго сорта. С ними старались не иметь дела. Она жила жизнью  не своей судьбы княжны, но уже привычную жизнь, активной комсомолки бедных родственников, в постоянных заботах о них. Лишь иногда, в мечтах, она рисовала в своём воображении неизвестную, но красивую жизнь княжны, дочери  эмира нефтепромышленника в тёплых краях. Но сейчас она не позволяла себе даже думать об этом. Это было смерти подобно для всех родственников.
. –  Хорошо. Тогда слушайте. Мой отец – сельский ветеринар. Мать – из мелких каннских купцов. Я роился в 1912году.
.- О! Вы мой ровесник! – Радостно вставила Мария. – И дом Ваш здесь?
. – Нет. Мои родители живут в деревне Ивановка Нижнее-Ингашского района. Я   вырос  – в деревне. В школу ходили на станцию Иланская, пять километров, оравой.
. – Что и зимой?
. – Нет. Зимой я всех возил на наших лошадях в розвальнях. Отец доверял только мне управлять лошадьми,  как  умелому в обхождении с ними. Для того чтобы запрячь лошадь в конюшне, мне приходилось вставать раньше других. Я отвечал за сверстников   перед взрослыми, за все их проделки и в школе, и в пути. В стране тогда шла гражданская война. На станции часто шли бои между красными и  Колчаковцами.
. – Ваша деревня что ли, попадала под боевые действия?
. – Нет.  Военные действия не коснулись нашей деревни. Но многие сельчане воевали. Бедные –  за красных, а кто побогаче, –   за Колчака.  Но одиннадцатилетним подросткам было не до учёбы. Мы заменили, поредевшее мужское население деревни, на сельскохозяйственных работах. Вкалывать пришлось много.
. – Да, досталось Вам. – С пониманием  поддержала Мария.  А сама подумала: «Неплохой кандидат в мужья для бедной девушки – из сельской интеллигенции» – И давно вы работаете в «Союзхлебе»? Наш техникумская столовая   получает там хлеб.
. –  С прошлой весны. По комсомольской путёвке меня  направили  на работу в «Союзхлеб» учётчиком зерна в деревне Ивановка. А в начале этого  года, как только исполнилось шестнадцать лет,   был направлен сюда, слушателем курсов по переподготовке низового аппарата Всероссийского общества «Союзхлеб».
. –  Так Вы, совсем здесь недавно. И надолго ли?
. – Да, недавно, но не надолго. До окончания курсов следующей весной.
    Они весь вечер прогуляли по набережной Енисея, ведя нехитрую беседу, и расстались друзьями Договорившичь встречаться. Мария понимала, что судьба послала ей шанс расстаться с печальным прошлым. Они встретились ещё несколько раз, и Алексей решил сделать Марии предложение. Но для такой красивой девушки  он должен заработать деньги на свадьбу.
      
                Весной 1929года, сразу же после окончания курсов, по договорённости с другом и сокурсником Егором, Алексей махнул на Амур, на заработки для намечающейся свадьбы. В Хабаровске нанялись плотогонами в артель лесозаготовителей, которая валила лес возле села Троицкое, выше по Амуру. Вместе с лесорубами они скатывали в Амур брёвна,  накатывали трёхрядные плоты, вязали их и сплавляли с помощью буксира в устье Амура, в порт Ванино. Там находились японское торговое представительство, которое покупало лес, и морскими лесовозами отправляло его в Японию. На сплаве Алексей проработал до самого ледостава. Эта работа была трудна и опасна. Она едва не стоила ему жизни.
        В августе 1929 года они с другом сопровождали  последний сезонный караван из восьми плотов, буксируемых пароходом “Труд”. Караван уже приближался к городу Комсомольск-на-Амуре, который стоит  в устье Амура. Это место было самой трудной точкой их сплава к лесоперевалочному порту в Ванино. Обычно, Комсомольск-на-Амуре они проходили днём. Но в этот раз, 10 августа, буксир оказался слабым и к городу караван подошёл ночью. Вся команда плотогонов готовилась к окончанию похода и к самому ответственному моменту сплава – причаливанию плотов. Но случилось непредвиденное. Чтобы выйти в устье, караван должен был пройти между берегом и скалой, стоящей как раз в черте города в фарватере многорукавного русла. Амур сильно обмелел и капитан буксира, чтобы не посадить караван на мель и не запрудить фарватер, близко прижался к скале на правом берегу, где фарватер был глубже. Но там было и течение быстрей.  Капитан не справился с проводкой, и последний плот зацепился за скалу.  Караван течением развернуло и поставило поперёк реки между берегом и островом. Плоты выгнулись дугой и стали рассыпаться. Капитан  приказал рубить буксирные канаты и полным ходом спрятал буксир  за остров.  Разваливающийся караван, понесло. Алексей с Сергеем, стоящие с баграми на плотах, через рассыпающийся средний плот, по вертящимся брёвнам, чудом перебрались на хвост каравана, который был ближе к берегу, и с помощью багров, сумели причалить его к берегу уже за чертой города.   Мокрые, уставшие, без уплывшей палатки с вещами и продуктами, они радовались чудесному спасению. Вернувшись в село Троицкое, Алексей ещё проработал до октября, развозя на вьючных лошадях по участкам лесозаготовителей инструмент и провизию, на сотню километров, по топям и болотам. В октябре вернулся в Канск. Миллионов не заработал, но мир посмотрел, себя испытал. За лето  окреп и подрос на семь  сантиметров! Жизнь “пощупал”, узнал, почём фунт лиха.  С осени 1929 года Алексей –   служащий Канской конторы «Заготхлеб», стал жить в общежитии, ездить по бездорожью районов. Дружба с Марией продолжалась.
      Мария осенью 1929 года успешно окончила техникум, и получила распределение на работу продавцом в Комсомольский магазин города Канска в отдел культтоваров. Теперь Мария дала согласие выйти замуж за Алексея, Он  сделал её предложение сразу после возвращения с Амура, и в рождественские каникулы радостно повёз её к родителям в Ивановку для благословения.
          Родителям Алексея, верующим православным, было под пятьдесят. Отец Алексея, Семен  Прокопьевич, в восемнадцать лет, в1900 году женился на       семнадцатилетней красавице города Канска,  Акулине Иннокентьевне,   дочери местного купца Иннокентия Достовалова и его супруги Александры.    Семен Прокопьевич отличался уравновешенным характером, добрым нравом, природным юмором и даже, как говорят, тягой к эпистолярному творчеству, к писательству.      К тому же, в молодости, он был, как говорили в те времена, этаким, щёголем.  Носил усы, был галантен в обращении с барышнями и пользовался у них успехом.
.    По этой причине, или по его положению в обществе, или по любви Акулины, ему, молодому военнослужащему, было отдано предпочтение, из ряда поклонников Акулины. Её  руки,   красавицы с  приданым,  добивались многие.  Семен Прокопьевич, был военным ветеринаром в  казачьем войске, которое стояло в Канске. В силу своей профессии,   он с трепетом относился к зачатию. И по этой причине не давал  Акулине покоя. Она рожала столько раз, сколько раз  была беременна. Он, наряду с составлением лошадиных родословных, по привычке и правилам профессии, женившись, стал писать и свою родословную: всех братьев, сестёр, их мужей и жён, их детей и своих детей. Глядя на ветвящуюся молодую крону родословной, он  гордо говорил:
. –   Для потомков! Эх, красота! –   Дерево рода, с корнями и ветками рода, только тогда стройно и красиво,  когда за ним следят и ухаживают!
       К сожалению, в силу маленького роста, около 155см., хрупкости телосложения и физической слабости, не все дети рождались жизнестойкими. Из девяти рожденных ею детей в живых осталось только пять: Пелагея (1905г.), Василий (1908г), Нина (1910г.), Алексей  (1912г.) и Григорий (1914г). Такое количество детей кормить в городе было трудно. И  Семен в 1915,  году, окончив царскую службу, купил дом  в деревне Ивановка, Нижне-Ингашского района,   недалеко от Иланска. Дом был со скотником. Живя в нём, он занимался и своим хозяйством и ветеринарной практикой. Его  уважали на деревне  за его, нужный в деревне труд, и за безотказное и доброе отношение к людям и к животным. Он  был акушером и для деревенских женщин….
   . – Повернись кА, сынку. Подрос, возмужал, хорош –  можешь жениться! – Принял он сына с Марией радостно и приветливо
. – А ты, Мария, – красавица! Ну, впрямь, шемоханская царица. Тебе бы богатого жениха, а мы –  середнячки.
. – Не бойся отец, я заработал на свадьбу! Лес сплавлял по Амуру. – Предупредил его дальнейшие разговоры Алексей.
. – Ты её, Алексей, любишь?
. –  Очень!
. – А ты, Мария, его любишь?
. – Да, - Не размышляя, ответила Мария. Ей надо было выйти замуж.
. – А где сваты-то?
. – Я комсомолка, не принято сейчас. – Уклончиво  ответила Мария.
. – Да, никак не привыкну к новой жизни. Хорошо, хоть Вы приехали! Тут нашего благословения и не требуется. Любовь да согласие, Вам! С Богом! – Перекрестил их отец. –  Накрывай, мать, стол. Родственников зови. Я сватоваться буду и благословлять! – Весело и легко балагурил Семён Прокопьевич. Младший брат Алексея, Гриша был очень похож на Алексея,  желая создать хорошее впечатление о семье, проявлял огромное внимание к Марии и, понравился ей.  Видно порода выдавала себя.
     В деревне, своёй семьёй жила Нина и родственники её мужа. Они все и собрались.  Мария и Алексей раздали привезённые подарки. Охая и восхищаясь подарками и невестой, родители и родственники благословляли их и желали счастья. Мария была искренне рада такому приёму.  Душевная тяжесть тайны её детства и отрочества, немного полегчала. Теперь ей было, что рассказывать про детскую жизнь.
    Вскоре, по возвращении из деревни сыграли свадьбу. На деньги, заработанные  сплавом, Алексей купил кольца и свадебное платье для Марии.  А весною 1930 года, сразу после свадьбы, Алексея призвали в Красную  Армию и отправили служить в город Хабаровск.  По его военной специальности водитель-автомеханик, полученной на курсах. Мария осталась работать в Канске.
Продолжение следует