Последствия для Вямы

…Мой корявый почерк испортит любую бумажную красоту…
…Нет такой фразы «самый оптимальный», есть просто слово – оптимальный,
запомните дети, как запомнил я…
…Клевер – мой…
…»Не говори другу то, что не должен знать твой враг», а поскольку вокруг – враги все,
Лучше всё же пооткровенничать с другом, от него ты, хотя бы, знаешь чего ожидать…
…Кот по имени «Ласкун»…
…»кот» не хулиганит внутри женщины…
…-Рыбак – рыбака? – спросил 1й
- Нет, не в нашем случае, ведь ты – рыба-рак из кала…
…Иногда достаточно выговориться и, таким образом, систематизировать свои проблемы,
Чтобы они легко решились в дальнейшем, так вам не придется обращаться к посторонним,
Равнодушным людям, готовым «помочь» вам за ваши деньги (психотерапевтам и др.)
…секс – неотъемлемая часть общения в отношениях, поэтому, нет секса – нет общения…
…Вот бы все видео-операторы были котами…
…и маленькие уточки считают себя лебедями…
…99 вес по будням, 98 – по выходным…
…многие девушки стараются максимально продлить конфетно-букетный период
(период ухаживаний), полагая, что как только он закончится, столь рьяное совместное
Времяпрепровождение и разнообразный досуг закончится…
…Предрабочий и послерабочий автобусный сон – как они приятны, если в салоне автобусов
Не холодно, эти абсурдные сонные видения, большинство из которых – забудутся…
…я – дон кихот ( тонкий кот?)…
…»взгляд фотоаппарата – объективный, хоть и не мужской»
…СаркастИровать не надо и саркАстировать тоже…
…»Саркози и сарказм – это одно и то же»
…О, женщины, цвета в деталях игрушки-киндер сюрпризе не такие,
Как на картинке и вот уже – ступор)… 

Вячеслав Максимилианович когда-то был суров и мел нервы-канаты. Он даже мог спокойно спать в общественном транспорте – не переживая за свои ценности и предметы одежды.
Но это было когда-то, а сейчас же Вячеслав Максимилианович (для друзей – Вяма) чувствовал себя не в своей тарелке. Он, конечно, не был чьей-то котлетой, которой и положено лежать на тарелках, но фигурально выражаясь, лучше не скажешь. Идя по улице, он мог увидеть коня и только проморгавшись понять, что за коня он принял человека. Когда он ехал по улицам города, ему вдруг начинало казаться, что за окном, прямо в центре мегаполиса, возвышается статуя какого-то колосса, статуя необъятных размеров, слава богу, что это наваждение было краткосрочным. И еще частенько ему казалось, что из кустов за ним кто-то наблюдает, а иногда – что и крадется среди них параллельно его собственным шагам.
Ну, что ещё? Чего стоит одно то, что в последнее время Вячеслав Максимилианович стал видеть сквозь закрытые веки – нечётко, контурно, но всё же – неправильно это.
Также, Вячеслав Максимилианович был женат. Впрочем, последнее время с женой они не ладили. Она вела себя словно бы загипнотизированный суслик. И взгляд у нее был соответствующий. Звали ее, кстати сказать, Роза Полиграфовна. Эх, а ведь были времена, когда Вячеслав Максимилианович обожал запах волос Розы Полиграфовны – вдыхал его и вынюхивал весь. Да и, вообще, можно сказать, он «слышал» её носом. И ему легко давались любые проявления приятия по отношению к своей жене, так же легко как Ленину было взобраться на броневик.
А сейчас она без зазрения совести говорила с ним во время секса, даже в тот момент, когда Вячеслав Максимилианович целовал ее, по ощущениям это словно бы кто-то дул Вячеславу Максимилиановичу в его открытый рот. После таких моментов ему даже становилось стыдно за своё эрегированное возбуждение.
Вяма долго думал почему всё это происходит с ним и пришел к выводу, что во всём виноват прошлогодний инцидент. В прошлом году его и еще группу отдыхающих взяли в заложники в Египте. Переговоры не увенчались успехом и террористы решили взорвать заложников. Именно тогда один из террористов, закладывающих бомбу у входа в барак, где и собирались взорвать Вячеслава Максимилиановича и остальных, вдруг окликнул Вяму. Неожиданно Вяма остановился и заметил странный феномен – все люди вокруг него замерли, словно бы в некоей зоне, где время не шло вперед, а на какой-то срок решило остановится, «отдохнуть».
Когда время вернулось в нормальное русло, Вяма тупо смотрел на террориста, просто уставившись и ничего не говоря, ожидая, отстав от остальных заложников. Террорист же, чье лицо было закрыто «арафаткой», ничего не сказал Вячеславу Максимилиановичу, оставив неясной причину по которой он окликнул Вяму, или может быть Вяме это только показалось?
В любом случае, Вяма повернулся и уже собрался было зайти в барак, как вдруг прогремел взрыв, отбросивший его на пару метров от барака. Пока Вячеслав Максимилианович лежал без сознания, террористы уехали, ничего не сделав с ним. Когда он очнулся – он не мог понять – Как? Почему? Зачем? Тот террорист окликнул его. Нет – это не был «Стокгольмский синдром», ведь Вяма не привязался к похитителю-потенциальному убийце и не желал его, да и дело было не в Стокгольме.
Но тогда Вяма понял – подарив ему минуту промедления, террорист подарил ему жизнь и, надо сказать, Вячеслав Максимилианович ощущал себя и вправду заново родившимся. Он очень хотел отыскать того террориста.
Но этого никогда не произойдет, потому что жизнь – не кино и некоторые события – тайны, которым так и суждено остаться нераскрытыми.