Изгой

 Сэм, Семми... так звали его родители, которых он уже помнил плохо. Так намеки, вырезки из памяти. Вот отец сидит за
обеденным столом и улыбаясь, зовет его.Потом мать, она улыбается так... неуловимо, краешками тонких губ. Эти
картинки как бы выныривают из памяти, словно дельфины за порцией воздуха, и снова погружаются во тьму мыслей.
Сэм поправил ремень автомата на плече, два раза вздохнул, набирая в легкие холодный, осенний воздух, и вышел из
подворотни. Привычный и быстрый взгляд налево и направо - предосторожность всегда должна быть на первом месте.
Он перебежал на другую сторону улицы, придерживая бряцающий автомат и остановился, прислушиваясь. Тихо. Хотя
нет, где-то рядом слышно тихое позвякивание. Сэм снял автомат с плеча и передернул затвор, придерживая рукой,
чтобы не делать много шума. Пригляделся и увидел колокольчик, покачивающийся на ветру, на столбике возле двери
в магазин канцелярских товаров. Сэм подождал еще немного, прислушиваясь, потом снова одел автомат на плечо и
пошел вверх по улице, всматриваясь, в кое-где уцелевшие окна витрин.
 Вот детский магазин - на витрине стоит коляска, под слоем коричневой пыли, а в ней, коричневый младенец, держит
рукой коричневую бутылку, с когда-то белым молоком.  Сэм постоял немного, пытаясь рассмотреть блеклый ценники
на коляске. Вроде... 3500... Бог мой, как дорого! Сэм присвистнул и двинулся дальше, к следующему магазину. Бистро.
В разбитое и пыльное окно видно стойку с кассой и парой высоких стульев. Сэм толкнул дверь, скрипнувшую под
нажимом его руки. Внутри было пыльно и сумрачно. С хрустом наступая на разбитое стекло, Сэм подошел к стойке,
осмотрелся, взял тряпку и смахнул слой пыли с одного из этих стульев. Подумал, и садиться не стал. Снял автомат с
плеча, положил его на стул и зашел за стойку. На полу валялось несколько стаканов, пыльных и разбитых, смятые
газеты и другой мусор. Кассовый аппарат, несмотря на слой пыли, работали исправно. Сэм нажал несколько пыльных
кнопок, касса звякнула и со скрежетом открыла денежный ящик. Несколько бумажных долларов, горсть десятицентовых
монет и пара кредитных "сликов". Сэм подумал, вытащил деньги и положил в карман, потом помедлил и выскреб мелочь,
которая отправилась туда же. Потом он усмехнулся вдруг,достал долларовую купюру и сказал, обращаясь видимо к самому
себе:
- Один эспрессо, пожалуйста. Сколько сахару? Ах, заменитель? Пожалуйста, 90 центов, сэр!
Он щелкнул по кнопкам. Касса звякнула, открывая ящик и выбрасывая кусочек желтоватой бумаги - чек. Сэм усмехнулся,
вышел из-за стойки, взял свой автомат и вышел из дверей бистро в сумрак улицы. Обход продолжился. Он уже подходил к
зданию с колоннами, скорее всего мэрия, как сзади послышался треск. Реакция Сэма была молниеносной - приклад
взведенного автомата у щеки, глаз пристально всматривается в сумерки через прицел. И мгновенно память угодливо
вытащила картинку из глубин сознания: он также стоит возле какого-то здания, и также приклад прижат к щеке, глаза
выискивают врага в прицеле. Главное поймать этот момент и выстрелить первым, привычно задержав на мгновение, свое
дыхание, когда палец нажимает на курок и пуля летит к своей цели....
Треск повторился, исходя из кустов неподалеку. Лоб покрылся испариной, рука, указательный палец слегка надавил на
курок. Треск усилился и уже было видно, что что-то большое и явно недружелюбное лезет, продираясь, сквозь кусты.
Наконец показалось это мощное тело, покрытое жесткой черной щетиной, маленькие глазки светились злобой, а из
открытой пасти вырывался пар. Сэм выстрелил, но видимо пуля лишь ранила кабана - он взревел и бросился вперед,
наклонив голову к земле. Сэм выстрелил очередью, и кабан споткнулся, уткнувшись мордой в землю, закрутился волчком,
визжа в предсмертной агонии, пока не затих. Сэм выждал несколько минут, после чего осторожно приблизился к животному.
Не снимая пальца с курка, он пнул кабана носком сапога, но тот не двигался. Сэм опустил автомат и присел на корточки
возле трупа. - Какая зверюга... - он осторожно провел пальцем по зубам, торчащим из оскаленной пасти. Потом внимательно
оглядел кабана, пощупал ногу с черным копытом, подумал  и вытащил нож – не пропадать же добру...
  Огонь костра обдавал волнами тепла, трещал горящими щепками и пускал в ночное небо сноп искр. Сэм сидел возле костра,
поворачивая над огнем, черную кабанью ногу на железном пруте. Запах жареного мяса сводил с ума. Сэм нетерпеливо
отрезал кусок и с наслаждением положил его в рот, облизав жирные пальцы.
Костер догорал, Сэм задумчиво смотрел на красные уголья, маленькими глотками потягивая виски из фляги. В такие моменты
он мечтал. Мечтал, что когда-нибудь найдет выход из этого проклятого города. Мечтал, что вернется к себе домой, в маленький
городок возле Детройта. Не важно, что его уже никто не ждет – маленький домик, с зеленым забором и старый "Форд"
остались такими, как в тот день, когда забрали в армию. Он обязательно войдет в дверь, скажет, - Я дома! – и поднимется на
второй этаж, направо от лестницы толкнет дверь, с грозными надписями "Не входить – военная зона!" и попадет в свою
комнату. Вот он стол, с тетрадками, магнитофон с кассетами. Он ляжет  на свою кровать, взбив подушку, и будет лежать так и
смотреть на потолок, наслаждаясь ни с чем несравнимым чувством дома. Лишь бы найти выход...
  Двое стояли возле стены с мониторами и внимательно смотрели, как на одном из них пожилой человек засыпает возле
догорающего костра, предусмотрительно положив рядом автомат.
- Это один из первых наших подопечных, Сэм Робинс...  – показав на экран рукой, произнес один из людей в белом халате - он
уже находится в симуляции около тридцати лет. С последней войны. Бывший "морской котик". Чрезвычайно агрессивен.
Поствоенный синдром...
- Есть ли шанс на его восстановление? – спросил другой, в халате бирюзового цвета и сделал пометку в своем блокноте.
- Боюсь, что нет... – ответил белый халат, - взгляните на его реальное состояние... – он нажал кнопку возле экрана и на экране
возникла небольшая камера, с лежащим в ней стариком, облепленным сетью проводов и датчиков. – Его тело умрет от
истощения через два месяца, не смотря на то, что он получает пищу внутривенно.
- Жаль, - бирюзовый халат произнес равнодушно и сделал пометку в своем блокноте, - я думаю в этом случае нет смысла
держать ради него симуляцию. Сделайте для него выход.
- Хорошо, - кивнул белый халат, - мы подготовим его сегодня...
Сэм проснулся, когда солнце поднималось из-за горизонта. Костер почти потух и только слабый дымок говорил о том, что
где-то внутри теплится забытый уголек. Он встал, потянулся, поднял с земли свой автомат, вытащил магазин, проверил остаток
патронов и с лязгом вернул обратно.  Надо было начинать обход – новые улицы, новые здания. Сэм уже перестал удивляться
тому факту, что ему никак не удается запомнить этот чертов городок и каждый день ему чуть ли не заново приходится изучать
его. Он шел по безлюдной улице, всматривался в витрины магазинов, зорко посматривал по сторонам, проверяя опастность.
Еще день, - решил Сэм, собирался зайти в продуктовую лавку и пополнить свои запасы, как вдруг его внимание привлек звук
мотора. Сначала он решил, что ему показалось, но звук был ближе и ближе, пока не стало ясно, что это грузовик или автобус.
Звук пропал – невидимый грузовик остановился где-то рядом. Сэм побежал, перебежал через улицу, вверх до пустыря, на
котором он ночевал вчера. Сердце стучало в ожидании – может его все-таки ищут? На пустыре стоял небольшой автобус, дверца
кабины была открыта, водителя видно не было. Да и не нужен водитель! Сэм залез в кабину, бросил автомат рядом и схватился
за руль, еще теплый от рук водителя. Ключи! Ключи были вставлены в зажигание. Он повернул ключ и автобус взревел ожившим
мотором. Полный газ, скрежет коробки передач и  вот автобус уже везет его домой, в маленький городок возле Детройта
  Автобус, выбрасывая густой синий дым из выхлопной трубы уменьшался, уезжая по прямой, как линейка, дороге вдаль, пока не
слился с горизонтом...
Человек в белом халате посмотрел на экран, наблюдая как автобус едет по дороге, после чего нажал красную кнопку на пульте.
Старик, облепленный проводами и датчиками, слегка дернулся и застыл, когда на экране побежала прямая,  как линейка,  линия...