Дети и собаки

     В США профессия психолога неплохо ценится, и масса людей занимается исследованиями, которые приносят пользу всему человечеству. Американцы первыми взялись налаживать контакты отцов с детьми в утробе матери, как с уже родившимися. И приучать неродившегося ребенка к режиму дня, который у него будет после появления на свет. И прогнозировать ролевое поведение взрослого человека в зависимости от порядка его рождения и соотношения психологических доминант родителей и полов детей в семье.
     Честь им и хвала за это. Но с чем я никак не могу согласиться, так это с утверждением американских кинологов, то есть собачьих психологов, что собаки не запоминают наших поступков и не обижаются. И с их советом воспитывать детей так же, как собак.
      Собаки помогают воспитывать детей, создавая одним своим существованием ситуации, в которых проявляются неизвестные дотоле качества и реализуются задатки, необходимые для успешной деятельности человека.

      До того, как мы завели первого щенка, дочь неохотно вставала утром с постели. Мне, выросшей в одной комнате со всей семьей, это было незнакомо: все было рассчитано по секундам, чтобы никто никому не мешал, и никто не показывался неодетым.
     Как-то я, рассердившись при процедуре подъема, высказалась в том духе, что женщина должна уметь вскакивать ночью к малышу на еле слышный шорох. Если она спит, как колода, то из нее не получится правильная мать.
     Марине только что исполнилось пятнадцать лет, когда мы неожиданно для себя приобрели маленькую псинку. Оставляя ее в первый раз одну, мы обе были расстроены до слез.
     Чтобы малышка не страдала, не имея возможности выйти в туалет, постелили ей медицинскую клеенку теплой стороной вверх. Для лучшего усвоения намека расположили клеенку под открытой форточкой. И она прекрасно справлялась с задачей, не выходя за границы этой клеенки.
     Когда однажды ночью у щенка схватило животик, и Пульхра стала ходить по комнате, слегка постанывая, я твердо решила не откликаться, потому что клеенка была уже освоена.
     Не так поступила дочь. Она молча и почти бесшумно встала и оделась, - а дело было зимой. И вышла с собакой на улицу. Я бросилась к окну и пыталась разглядеть их во дворе, - это в три часа ночи!
     Когда услышала, как хлопнула дверь подъезда, залезла под одеяло и притворилась спящей. Так же бесшумно Марина разделась и легла спать. Я была поражена и приятно удивлена: такая забота не только о щенке, но и обо мне была  внове.

     В подростковом возрасте частота конфликтов детей и родителей увеличивается в разы. Отпрыск выглядит почти взрослым, а в некоторых аспектах остается дитятей. То и дело приходится делать замечания  в отношении общего быта.
    Собака отучила меня пилить дочь. Пульхра так переживала и жалела Марину, зализывая ей слезы, что я чувствовала себя настоящим Бармалеем. К тому же мои воспитательные нотации тоже будто слизывались щенячьим язычком.
    Но иногда происходили срывы. Именно в такой момент Марина, желая разрядить обстановку, обратила мое внимание на собаку. Пульхра смотрела на меня очень напряженно, словно стараясь прочесть  мысли.
    Соглашаясь на отступление, я обратилась к собаке: « А ты, Пульхра, следи за ней, чтобы она все выполняла!»
    Через несколько дней Марина заявила, что не будет приходить из школы, пока я не вернусь с работы. Собака ходит за ней по дому и кусает за пятки.
    Сгоряча я тут же сделала внушение Пульхре. Довольно резко запретила ей кусать Марину. На удивление, она все поняла. Действительно впредь перестала кусать. Но  собакой был объявлен бойкот на три дня: со мной не здоровались, не заигрывали, - меня просто игнорировали. За противоречивость приказаний и резкую манеру.

     Марине тоже досталось за грубость. Однажды она решила отремонтировать старинную каминную ширму, склеив ее заново. Работа была очень кропотливая и достаточно тонкая. Вся конструкция должна была какое-то время оставаться неподвижной.
     Пока девочка прилаживала детали, собака гуляла в сторонке. Но как только процесс заканчивался, она лениво подходила к сооружению и будто случайно задевала его боком. Все приходилось начинать заново.
     И так несколько раз, пока до Марины не дошло, что над ней издеваются. Она не на шутку рассердилась и резко произнесла: «Ах ты, гадина!» - что было из ряда вон выходящим событием.
     Пульхра отошла от нее, сделала небольшой круг по комнате и сильно укусила девочку сзади выше локтя. Попала зубом в сосуд, густо потекла кровь, - больно и страшно. Марина заплакала. И собака тут же стала лизать и рану, и слезы, очевидно, сожалея о результате.

     Как-то раз, когда мы уже приспособились соблюдать этикет на новом уровне: без повышения голоса, обидных слов и доведения до слез, - неожиданно сама Пульхра породила «конфликт поколений».
     Когда я вошла усталая после работы, она медленно направилась ко мне с глухим ворчанием и футболкой дочери в зубах. Я тут же начала нотацию: «Собаку легче приучить к порядку, чем тебя!»
     Марина в слезы, а собака вместо того, чтобы, как раньше, броситься ее утешать, уселась отдельно в кресло и приняла принципиальный вид. Удовлетворенная тем, что мой педагогический выпад не был смазан, я пошла готовить обед.
     Минут через пятнадцать вернулась сообщить, что кушать подано. И была несказанно поражена, найдя участниц семейной ссоры в том же положении. Только дочка не плакала, а усмехалась.
     «Думаешь, она так и сидела в кресле? Нет! Жалела меня и вылизывала, пока не услышала, что ты идешь!»

     В другом случае наказана была я по справедливому требованию Марины. Я задержалась на работе на полтора часа: объявили экстренное заседание кафедры, - а предупредить дочь не было возможности.
     Она ждала меня, голодная и усталая, не зная, что и думать. Пунктуальность для нас была нормой. Так же, как и телефонные предупреждения обо всех нештатных ситуациях.
     Расстроенная неизвестностью, утешение она нашла, как всегда,  в сочувствии Пульхры. Обнимаясь с ней, она грустно сказала: «Когда мама придет, ты ее поругай и поцарапай». Полтора часа прошло от этих слов до моего появления.
     Как же я была удивлена, когда собака пошла на меня с рыком, потом царапнула по ноге два раза. А затем оглянулась на Марину, будто спрашивая: «Довольно?» И когда та, пораженная, поощрила ее взглядом, началась обычная процедура приветствия хозяйки.

    И дети, и собаки все помнят и обижаются. И прощают нас. Просто собаки быстрее взрослеют и начинают покровительственно относиться к детям, переставляя их в семейной иерархии на то место, где младших нужно опекать и заставлять подчиняться старшим.