Пёрышко

Сказка


Здоровый белобрысый мужик, волосы на стороны ниже ушей, встренул его на пороге.
- Коли не шутишь, - неопределённо сказал в ответ на почтительное "Здравствуйте". - Проходь в дом...
Михаил, обколотив ноги об порог, ступил на цветную дорожку. И сразу, не удержав удивления, метнул взгляд на хозяина, вошедшего следом.
- Нету, - cпокойно пояснил тот, - нету ни одной...
- А как же тогда...
- А зачем?
Помявшись, Михаил спросил:
- Так ты, что же: не от Света будешь?
- А тебе не всё едино? - вопросом на вопрос ответил хозяин.
Он встал прямо перед гостем, ладони под кушак:
- Давай-ко, сразу всё решим! Тебе что надобно? Чтобы помог я? Или что?
- Мне бы так, чтобы не прогадать, дядя, - не без внутреннего трепета, честно признался Михаил, - мне, знаешь, душой рисковать тоже...
- Не прогадать?
Оглушительный хохот сотряс даже тюлевые занавески на окнах.
- Поздно спохватился... Тебе не сказывали – кто я есть?
- Честно говоря, интересовался у мужиков, перед тем, как... Но толком не понял, - Михаил поёжился под пристальным взглядом серо-зелёных, как у кота, спокойных глаз. - Да я, знаешь... В общем, всё равно мне! Только помоги, сделай такую (чуть не сказал "божескую", да схватился вовремя), такую... великую милость. А то жизни нет совсем.
Мужик так и впился в глаза немигающим жутковатым взглядом:
- Ты садись! В ногах, сам знаешь...
Михаил угнездился на табуретке, хозяин напротив... Попросил:
- Крест сыми.
Парня затрясло, едва поймал заплясавший гайтан...
- И... что?
- Туда его положь, - указал рукой на пустую божницу. - Будешь уходить – забери... Чайку выпьем. Потом расскажешь мне всё...
 
- Может, оттого это, что неженатый я? - окончив недлинный рассказ, Михаил отхлебнул немного подостывший чай из гранёного, в МПС-овском подстаканнике, стакана.
- Нет, не оттого.
- А отчего же?
- Посмотреть надо, - как-то неопределённо пробурчал мужик.
- А смотреть... когда будешь?
Спросил не без "страха иудейска"... Хозяин, без усмешки:
- Дак смотрю...
Он нахмурил высокий лоб. Рукой провёл по усам и бороде:
- Скажи-ка мне, парень: ты целовал её в губы?
Поперхнулся Михаил:
- Бабу?
- Ну, бабу… не бабу.
- Нет...
- Нет? Точно?
Опять будто влез через глаза в голову и нашёл там ответ ещё прежде, чем гость сознался нехотя:
- Она меня...
- Да? Она?
- Да...
- Ну, вот, давно бы так.
Мужик подумал...
- Ты вот что... Ты куда собирался отседа?
- Домой, куда же? А чего?
- Не ходи, - просто сказал колдун. - Она ждёт там. Ты вот что сделай...

...И занялось за лесом, проклюнулось, вытянулось – заплясало чёрным цветком бархатным.

- Иду это я, кума, иду... слышу, он шумит-орёт по-птичьему, кудах-кудах... Подхожу это – а он, кума, посередь двора-то и скачет на четверушках, руками так и хлыщет, хлыщет, будто крыльями!
- Страсти... А дальше-то?
- А дальше-то позвонили, куда надоть, дак прикатила сумасшедшая команда. Взяли голубка, увезли, куда надоть.
- Горе-то. Отчего же это приключилось с им? Ведь не пил.
- Разное говорят... Один говорит, мол, от книжек начитамшись. А я думаю, кума, это от любви.
- От любви?
- Беспременно от любви, кума. Любовь кого хошь сведёт с панталыку.
"Вот это, пожалуй, в точку. Такие, как вы, кого угодно сведут... куда надоть", - подумал проходивший мимо белобрысый мужик.
Свернул в проулок, а на его следы тут же вскочила невысокая чёрная собачка, грянулась оземь – и обратилась чёрной девушкой. Хитрый мужик обошёл кругом, вернулся на то же место. Глядь, а она сидит и гвоздиком царапает след:
- Вот, вот тебе, вот!
И напоследок ещё плюнула туда...
Раздув на совесть щёки, дунул мужик. От его дуновения чёрные волосы – дымом... Обернулась девчонка:
- Ты?!
- Я...
- Ты забрал его у меня?
- Спасли свинку от скотинки, - мужик скороговоркой...
У неё скулы обтянуло, и нос крючком.
- Напрасно старалась, лярва, - спокойно молвил колдун, - не мой след!
- Твой!
- Нет... Сапог – мой. А нога не моя: глянь-ка...
И с лёгкостью нечеловеческой выпрыгнул из обутки. Глядь, а у него и не ноги, лапы кошачьи. Да ведь он и не мужик, а серый кот.
Грянулась девчонка оземь – стала чёрная собака. Бросилась на кота, кот на дерево утёк... А с дерева – птица. А с земли другая, и ну за ней... Закружились, хлопая крыльями.
С земли охотник ружьё нацелил... бац, и одна кувырком... бац, и вторая.
Пошёл, видит, лежит утка убитая. Пошёл за второй... А там девица, чёрны волосы. А на рукаве кровь... Перевязал охотник девицу и отвёл в свою избу.
Ну, ощипали они эту утку, зажарили. А кости и перья бросили в огонь. Только самое маленькое пёрышко, серенькое, отлетело под лавку. Они и не приметили. Съели охотник с девицей утку. Легли спать-почивать. Крепко спят. Только ровно в полночь, будто подуло откуда-то... Лёгкое пёрышко взлетело из-под лавки – да на самую божницу... И на лампадку. И вдруг вспыхнуло, затрещало масло... И вся изба в одно мгновение занялась горючим огнём.
Утром на пожарище нашли кости двоих мужиков. И третьи, невесть чьи. Мужиков закопали, а эти в мешок, да отнесли на болотину. И утопили на глубоком месте. Только ух пошёл...

И в этот же день прошли у Михаила все его бреды. Приходят санитары – а уж он холодный... Лежит, и улыбка на лице.


2012.