Ночные ископаемые

   Время в левом углу монитора показывал 23:42. Грязно-синяя гладь на небе деликатно намекала мне, что поздний вечер близится к ранней ночи. Лопатой курсора выкапываю на мониторе кнопку «Выключить», и экран ноутбука погас. Мне предстояло совершить самый тяжелый ритуал, какой приходится устраивать каждые сутки- уснуть. Это неимоверно трудно. Все равно что летом, изнежившись теплым покрывалом песка, шагнуть в колючую воду реки. Но я решил постараться.
   Первое действие немудреное- погасить свет. И я его выполнил без затруднений и потерь.
     Следующий пункт- не запутаться в паутине комнатного мрака и прорваться к кровати. Если проигнорировать, как что-то бумкнуло сначала мне на колено, а потом на пол, то и с этой задачей я справился.
     Подняться по лестнице- дело не сложное ( а у меня кровать «чердак», т.е. как двухъярусная, только без нижнего.) Вот я и лег. Мое ложе 10-летней выдержки коварно заскрипело, как ведьмин смех. От такого звука у меня мурашки начинают тревожно шушукатся. Никогда не поймешь, что задумала моя кровать. Или она планирует взять и развалиться, ибо скрип уж очень характерный, или попросту не даст мне заснуть. Как всегда.
     Так оно и случилось.
     Они забарабанили в окна моего сознания. Они ворвались внутрь и закипели во внутреннем пространстве. И эта кипящая масса пускала пузыри, которые пытались перекрыть друг друга своей выпученностью. Шумели так, что голова готовилась дать трещину. И эти паразиты назывались мыслями.
«Ну, как говорится, вздрЯмнуть надобно-с!»,- прогнусавила первая мыль.-«А то, как молвится, лЯгнешь часов в 3 часа и 17 минут и потомо через, эдак, 2 часа 43 минуте-с, как гласится, звЯкнет! Голова сама потома позвякает, как гуторится, часа 4 и мЯнут, эдак, 3!»
     Я был бы рад последовать совету этой мысли, но она так громко советовала, что последовать ему оказалось нереальным. К тому же свои три копейки вносили и другие мысли.
«Знаю, что я не в тему! Но есть-таки один хороший противительный союз «но»! Мне вот что интересует: если тот длинноволосый блондин в 4-й главе, 96 странице подкидывал несчастной девочке тот артефакт Тьмы, то почему он не подкинул его лохматому брюнету! Ведь главгерою хана бы наступило!»
«Да кому ж ты интересен? Брыся отсюда! Мне воно че: тебе кто по нраву, а? Та из Северо-запада нашей жирующей необъятной страны или эта из Юго-востока Европы?»- вломилась на базар мыслей любовная дума.
     А вот тут мне стало интересно. И привлек меня не столько вопрос, сколько сам факт, что гормоны с каких-то пор начали учить географию. А вопрос-то уже с мозолями. Он мне, в принципе, не надоел, вроде интересно лепить из себя страдающего героя с неразделенной любовью. Но если учесть, что с обеими дамами сердца меня связали липкие нити социальной сети,(прозаично говоря в Интернете познакомился), то впоследствии выдвигается не слишком умная картина. Ну влюбляться же по фотографиям!!... Это как я умудрился?!
     Чертовщина, спать хочется. Но мысли-то, мысли!...
«Ну тут, как глагольствуется,…-первая мысль присоединилась к мысле любовной,- звезда мечты не недостижима. За ней стоит всего лишь полететь!»
-Извините,- мысль любовная сбилась с мысли.- Не не недостижима, или не недостижима. Я сбился с самого с себя, извините.
-Не, как витийствуется, не!- повторил собеседник.- А поспать бы неплохо.
     С этим не поспоришь. Но как?! Замкнутый круг: открываю глаза- на глаза давит гарнитурная тьма потолка, опускаю веки- белые точки водят хоровод на темном фоне, в голове идеи и мысли шушукаются наперебой. А в качестве бонуса в памяти всплывали писклявая музыка из какого-то фильма и наигранные голоса из него же. Но все это перекричала разом ледяная мысль по прозвищу Фобия.   
«И вот какая вещь меня напрягает,- просипела Фобия,- как обычная темнота способна рисовать наши кошмары. Вот сейчас, например, мы лежим сейчас в кровати, а к нам, скрипя носками (Не спрашивайте меня, как можно скрипеть носками! Мне уже страшно!), подкрадывается тощая черноволосая девочка в белой ночнушке с длинными ногтями и пустым взглядом, поднимается к нам по лестнице, поднимает на нас ногтистую-когтистую ладонь и…
     Мысли разбушевались, запаниковали и затоптали паникера. Тот, засверкав  фонарями, застегнул ширинку на своих губах.
«Ты еще подумай нам!- пригрозили мысли замолчавшему собрату и подняли напуганные глаза на меня.- А ну спать!».
     А дальше я ничего не помнил. Сон по привычке похищает меня незаметно. Я только видел покачивающееся купе едущего поезда, а в нем мои знакомые -профессор-краевед и молодые гитаристы- стучали по кровати кирками и наконец проделали кляксообразную дыру. Профессор вытащил оттуда яркий голубой рубин, казавшийся нарисованным фломастерами, и одобряюще закивал.
-Вот это, понимаешь, наука,- пробормотал он.
     Тут я и глаза открыл, поздоровался с потолком моей комнаты, срочно слез с кровати, порвал темноту включившейся лампой, нашел на своем столе ручку и блокнот с изображением Леонардо да Винчи и настрочил:
«Истина-полезное ископаемое. Она никогда не лежит на поверхности, понимаешь.».
     Часть переполненных мыслей переселилась на те чернила, которым я написал рожденное кредо, поэтому голова полегчала. Теперь мне ничего не мешало спать. Пусть и до пробуждения оставалось 7 минут.