Дневник VI-27 Когда-нибудь моим ты станешь другом

Дневник VI-27 Когда-нибудь моим ты станешь другом

15 июня 2006 г. Я говорила с женой Андрея, объяснила ей, что в мае месяце была у них в гостях с Толей, нам не удалось познакомиться, так как она приехала усталая, я скоро уезжаю и хочу вернуть книгу Андрея. Через два часа позвонил Андрей: «Зачем Вы звонили? Я просил Вас не звонить».

О книге он сказал: «Передали бы через Толю». Я сказала, что не хочу с Толей видеться. Мы говорили почти два часа. Я выхлёстывала всё, что накопилось в моей душе, я сочла его поведение жестоким. Он сказал, что звонил. Голос женщины в моей квартире ему не понравился. Я сказала ему: «Вы должны были сказать той, которая брала трубку, что это Вы звоните и сказать, когда Вы ещё позвоните. Я с ума сходила, у меня депрессия с 9 июня, сердце болит. Вы хотите придти на мои похороны?».

Я говорила неистово, он неистово меня обличал. Он вешал на меня ярлыки и совсем меня затюкал.

В конце разговора я сказала, что я тоже могла быть дать ему нечто драгоценное. Мы решили пока не разлучаться - продолжать разговаривать по телефону. Андрей первый это предложил. Вообще-то он злился на меня и в сердцах сказал, что я кого хочешь садистом сделаю. Это ложь. Даже такие духовные люди, как он, оказываются не на высоте.

Он сказал: «Я раньше был страстным и безумным», на что я стала рыдать со словами: «А я и сейчас такая». Он сказал: «Но это же ужасно». Я говорила ему, что это не любовь и не влюблённость, эта какая-то таинствнная связь наших душ. Я сказала: "Мне нельзя в Вас влюбляться. Я сойду с ума". Мы опять перешли на "Вы".

Андрей был спокойнее меня. Я удивилась, что он так долго говорит со мной. Я задала ему вопрос: "Вы что, пользуетесь таким успехом у женщин, что Ваша жена Вас ревнует?". Он сказал мне, что она ничего плохого обо мне ему не говорила, что она просто почувствовала моё особенное отношение к нему.

"Я стар", - сказал Андрей. "Вы что - старая развалина?" "Да". Я тоже назвала себя старой развалиной. "Потеряв Вас, я теряю себя", - выпалила я.

Андрей решил, что меня тянет к нему то знание, которое к нему пришло. "Оно связано с Господом Иисусом Христом?", - спросила я. Не сразу, но он ответил утвердительно. Я сказала: "Если бы я знала, какие меня ждут муки, я бы не просила Толю отвести меня к Вам".

Разве всё упомнишь, что мы наговорили друг другу, перебивая друг друга... Увы, я не нашла в нём элементарного милосердия, когда он тюкал меня словами. Я не приручала его. Он приручил и довёл до жуткого состояния.

Но, как всегда мне говорит Галя И.: "Никаких претензий к внешнему миру, все претензии к себе".

16 июня. Прекрасное превратилось в мучительное. Какие ошибки я допустила? Помыслы мои были чисты.

Андрей позвонил. Я попросила у него прощения за все ошибки мои, имела глупость сказать ему, что болею. Он стал раздражаться. Я поняла, что он очень слабый человек. Он долго меня учил и вразумлял. "Какой Вы хотите видеть меня?". Он ответил: "Молчаливой".

Вероятно, он хотел бы, чтобы я была сдержанной и терпеливой. Я сказала: "Вы будете ведущим в наших отношениях. Как Вы скажете, так пусть и будет".

Как-то я очень пострадала от своей подруги. Она никак не могла понять, что она меня обидела. Её гордость, считающая её совершенной, не могла этого факта принять. Я потеряла эту подругу, она не захотела объясниться со мной, понять мои мотивы и поступки. Так и Андрей. Он не в силах думать о том, что он мог ранить человека. Он говорил: "Если я Вам дан..."

Мы даны друг другу для духовной работы.

В конце разговора он сказал: "Я рад, что у нас всё налаживается". Он долго говорил о страданиях, о том, что ученик в руках учителя должен быть трупом. Он не понимает, что у всякого явления есть пределы...

Тем не менее я соглашалась со всем, что он говорил. Я сказала: "Я виновата в том, что я хочу любить. Я испытывала счастье, говоря с Вами".

Поздно вечером мы с Андреем встретились в метро. Он протянул мне огромный букет розовых роз. "За что мне такая милость?", - возопила я. Андрей был тих, спокоен, естественен, он не нападал на меня, рассказал мне о своей жене. Он принёс мне книгу Бертона, я отдала ему свои ранние стихи в подарок с надписью "учителю-другу", вернула ему его книгу стихов.

Он на меня не смотрел. Иногда поднимал глаза с огромными чёрными зрачками. Лицо у него измученное. Умный лоб, на лбу морщина, красивый рисунок губ, не совсем правильной формы нос. Печально опущенные брови. Лицо задумчивое и грустное, руки тонкие и изящные, спина сутулая.

Он мне всё время что-то говорил, сказал, что ничему написанному нельзя верить, даже святым отцам.

Мы помахали друг другу рукой на прощанье. Хорошо, что мы повидались, теперь я буду точнее знать, кто говорит со мной. Надеюсь, мои безумства прекратятся. НЕ ЗНАЮ - почему я так страдала. Ад восстал на меня.

Я отметила за время наших телефонных разговоров его смятение, раздражение, противоречия, слабость душевную.

Твоё молчание... Прошли столетия.
Моё отчаяние. Мы не дети.
Страдать не в силах я. Ты позвони.
Нужны друг другу? Не гони.

2006

Давай поговорим, пока мы живы,
Пока не стары и ещё красивы.

2006

Приручайте и бросайте, слёз моих не замечайте,
Умолкайте, удирайте, слов на ветер не кидайте.
Прочь, тоска! Любви сей пламень быстро превратился в камень.
Не жалеешь, не жалей, мой опасный водолей.

2006

Когда-нибудь моим ты станешь другом.
Сейчас ты не готов, ты слаб, ты стар.
Ты станешь молодым, и ты с испугом
Расстанешься. Прими мой дар.

Мой рисунок.