3. Отродье Тьмы, исчадье Света

Осторожно! Упоминаются нетрадиционные отношения!
(Первая часть - Таэ Серая Птица, вторая и третья - Таэ Серая Птица и Тай Вэрден)

1. Отродье Тьмы

Кентарион Асситерай никогда не думал, что попадется в такую простую ловушку, однако, и на старого лиса бывают новые капканы. Некромант подергал руками, безуспешно пытаясь выпутать из клейкой паутины заклятия хоть одну: у него страшно чесался нос, и это было куда хуже всего остального. А, кроме того, над лесом вставало солнце, и скоро эта невинная зеленая полянка, покрытая целым морем нежно-голубых «фейских крылышек» превратится в желанный выпас всевозможных насекомых, а у Кентариона на них была аллергия. Ну, это, конечно, не совсем правда. Но не признаваться же, что у тебя, страшного и сильномогучего мага-некроманта высшей ступени ордена Атуа Призывающего [1] (о, Атуа! сколько регалий!) самая обычная инсектофобия? Это несолидно.
- Ну, и где же носит этого «охотничка»? Надрать бы ему задницу! - проворчал страдающий от зуда в самом кончике носа Кентарион, мысленно уже надавав себе оплеух за то, что польстился на «фейские крылышки». Нужно было сначала закончить дела с Лирием, а потом уже отправляться за травами. Хотя, есть шанс, что старый друг заподозрит в опоздании Кентариона не внезапный склероз некроманта, позабывшего время встречи, а форс-мажор, и отправит поискового дайва [2]. Судя по солнцу, ожидать дайва следовало с минуты на минуту - Лирий был на редкость пунктуальным занудой. Впрочем, и хозяина ловчей сети стоило ждать тоже сейчас.
 Кентарион, спутанный паутиной заклятья, не мог даже голову наклонить, чтоб почесать нос о плечо. Неведомый охотник перестраховался, вложив в сеть столько Силы, что нити даже в утреннем свете все еще сияли. Некромант прислушался и хмыкнул: а вот и он, кандидат в зомби. Ну, покажись только, засранец! Несмотря на удобную тропу, ведущую прямо к полянке, по которой сложно было пройти, задев хоть одну ветку, судя по шуму, к Кентариону приближался целый отряд, ломившийся через сухостой и чащобу, а не один человек по тропе. Маг слышал его сопение, топот и сдержанные ругательства, и его брови поднимались все выше, грозя переползти если не на затылок, то на макушку точно: голос у охотничка был ну совсем не взрослый. А когда на поляну выломилось нечто высоченное, смахивающее на огородное пугало, для пущего страху среди вороньего поголовья обряженное в старые, помятые латы, некромант не сумел сдержать смешок. Мальчишка! Лет эдак пятнадцати, судя по детскому лицу, хотя и вымахал ростом повыше далеко не низенького Кентариона, с длинными, нескладными руками, тощей шеей, конопатым носом и бесконечно удивленными глазами цвета грозовых туч на закате: темными, серо-фиолетовыми.
- Ой…
- Так-так, юноша, - противным голосом ментора начал разнос некромант, - вы хоть знаете, кто перед вами?
 Лицо юного паладина, а о том, что парнишка принадлежит к последователям Истара Светоносного [3], свидетельствовал золотой лев на нагруднике лат, осветилось невозможно-яркой улыбкой, такой чистой и солнечной, что Кентарион даже умилился. Секунды на полторы.
- Некромант! Настоящий! Ух, ты!
 Брови Кентариона снова предприняли попытку дезертировать с положенного богами места.
- Кхм… А бывают ненастоящие? - осведомился он, от нелепости происходящего даже нос перестал чесаться.
- Не знаю. Ты первый некромант, которого я поймал! - мальчишка лучился от гордости.
- Так, поймал, а теперь отпусти, я спешу.
- Еще чего! Я отведу тебя в Цитадель, отродье Тьмы, и тебя будут судить, - торжественно заключил малолетний нахал, сноровисто снимая нити заклятия с якорьков и спутывая ими Кентариона еще туже. Маг даже перестал сердиться, залюбовавшись тем, как четко, без лишних движений и потери Силы мальчишка управляется с довольно энергоемким плетением, закукливая его в самоподдерживающийся кокон. Судя по всему, в будущем, если не сложит голову по глупости, попавшись на пути не столь благодушно настроенного последователя Атуа или вообще безмозглого порождения Тьмы, юный паладин обещал вырасти сильным магом. Светлым - уж больно характерным был рисунок его ауры, золотистой и зеленой, как пронизанный солнцем лес.
 Некромант застыл посреди поляны этаким памятником самому себе в виде мумии. Нос снова начал чесаться, а в довершение неприятностей, на щеку нагло уселся комар и готовился попировать на беспомощном пленнике. «Чтоб ты отравился, кровосос поганый!» - с чувством пожелал ему Кентарион, начиная снова злиться. Мальчишка-паладин свистнул, и на тропе неспешно показалась чалая лошадка. Некромант фыркнул: животное передвигалось в разы тише своего хозяина.
- Эй, паладин, ты же не собираешься… О, Атуа Всемилостивый! - Кентариона перекинули через седло без малейшего почтения к его сединам и рангу. Впрочем, в серебристых от природы волосах пресловутая седина совершенно терялась, а Сила не позволяла телу некроманта стареть, удерживая его уже которое столетие в образе тридцатипятилетнего мужчины. Разве что по глазам - темно-зеленым, как омуты на Сиенне - можно было догадаться, что некроманту уже больше… в общем, очень много лет.
- Молись своему богу, темный, потому что недолго тебе осталось! - пафосно провозгласил паладин, и Кентариону, несмотря на плачевное положение - носом в конский бок - захотелось смеяться.
- Да? А если я вознесу ему молитву, и Атуа прямо сейчас тебя и заберет?
 Мальчишка притих, потом неуверенно спросил:
- Правда?
 Кентарион раскашлялся, маскируя прорвавшийся все-таки смех:
- Конечно же, нет, о, великий воин, ты лишил меня Силы, и я полностью в твоей власти!
 Судя по недовольному сопению, мальчишка все-таки понял, что над ним насмехаются, и некромант подумал, что надо оторвать голову тому, кто позволил мальцу в одиночку отправиться «на подвиги». Еще один пункт для разговора с Лирием. Неужели, сдает старый друг? Раньше тот держал власть в ордене истарианцев в стальной хватке. А сейчас творится что-то непонятное: то паладины на беспокойное кладбище ворвутся, испоганив ритуал упокоения, то на мирного ученого, никому в своей башне не мешавшего уже лет двести, нападут, слуг-скелетов побьют, а старику теперь без помощи тяжело, и новых скелетов не поднять - Силы уже не те.
- Тебя хоть зовут-то как, отрок? - буркнул маг, созерцая мерно двигающийся конский бок.
- Артемий… ой!
- О, Атуа! Откуда ты, наивное дитя? Разве тебя не учили, что нельзя называть свое имя первому встречному некроманту?!
- Учили, - пристыженно и испуганно вякнул мальчишка. - Я больше не буду…
- Конечно, не будешь! Вот как превращу в лягушку!
- Вы же сказали, что не можете магичить! - нашелся паладин.
- Твое счастье. А то квакал бы ты уже во-о-он в том болотце.
 Мальчишка затих, молчал и Кентарион, вспоминая свою юность. Нет, все-таки раньше все было куда лучше. И трава зеленее, и ночи темнее, и за такую вот оплошность мальчишка уже не только квакал бы, он бы уже послушным зомби брел за некромантом, поплатившись жизнью за наивность и доверчивость. Да и не доживали такие наивные дети раньше до получения герба и меча, погибали. Выживали только настоящие волчата, никому не верившие, кроме наставников. Как с одной стороны, так и с другой. Долгий мир развращает, заставляет терять бдительность, вот и появляются глупые, наивные, верящие на слово дети, которым вручают старые доспехи, плохонькие мечи, и выпускают в поле. Впрочем, в ордене Атуа тоже нет полного порядка. Молодые некроманты периодически не справляются с возложенными на них обязанностями, нежить плодится, крестьяне злятся… Нет, долгий мир хуже частых войн.
- Эй, отродье Тьмы! - мальчишке надоело молчать, хотя Кентарион с радостью проделал бы оставшийся путь до резиденции светлых в тишине.
- Чего тебе, неразумный отрок? - вздохнув, отозвался некромант.
- А что ты делал в такой близости от Цитадели?
 Кентарион уже открыл, было, рот, чтоб сказать мальчишке, какую проблему он получил себе на голову, а пуще того - на зад, но так ничего и не произнес. Артемий свято верил, что в одиночку поймал страшного некроманта-вредителя, он чувствует себя сейчас героем. Магу стало попросту жаль его, да и плетение заклинания у мальчика получилось отлично, Кентарион до сих пор не сумел его распутать до конца, хотя основные узлы уже расплел. Сейчас он мог бы легко скрутить юного паладина в бараний рог, увязать в такую же колбаску, какой был сам час назад, и доставить пред светлые очи Лирия. Но зачем портить миг триумфа мальчишке? Ему и без того обеспечены насмешки, а то и ремень наставника.
- Ехал по делам ордена, да соблазнился «фейскими крылышками». Уж больно люблю чай с этой травкой, - сказал некромант, улыбаясь себе под нос.
- Да? Я тоже… Он тогда медом пахнет, - задумчиво изрек Артемий, потом оживился: - Мы почти приехали!
 Кентарион и сам уже слышал шум тракта, по которому до Брайнэ, столицы страны, где располагалась Цитадель Света, оплот ордена Истара, было от силы минут десять ровной рысью. Возле копыт чалой лошадки паладина мелькнул серебристый хвост с черной кисточкой. Ярко-синие глазки дайва-горностая внимательно осмотрели некроманта, его «пленителя», и хитро сощурились, а в голове Кентариона прозвучало ехидное:
«Стареем, Лис?»
«Похоже на то, са иллэн [4]»
«Как тебя угораздило? Помощь нужна?»
«Нет, Лирий, пока не нужна. Ты только мальчика сильно не ругай, лучше уж его наставника»
«Я этому… наставнику по дурьей башке настучу. Жду тебя, чай стынет»
«Скоро будем»
 Брайнэ встретил их неумолчным шумом большого и процветающего города, паладин уверенно направил лошадь вверх по улице, ведущей к возвышающейся на холме Цитадели. Ее ворота были распахнуты настежь, и возле створок уже не один год росла трава. Кентарион вздохнул: двести лет назад такое не могло присниться паладинам в самом страшном сне. Копыта лошади зацокали по мощеному двору.
- Стой, Зарянка! - Артемий натянул поводья, приосанившись в седле под изумленными взглядами стражи и вообще всех, кто в этот час был во дворе. И тут некромант легко соскользнул с седла, поправляя плащ и откидывая капюшон на спину.
- Спасибо, что подвезли, юноша. Пешком бедному старому мне уже трудно ходить.
 Глаза мальчишки стали размером с круглую бляху с гербом ордена на его латах, и, кажется, собирались увеличиться еще: по лестнице от главной башни Цитадели уже спешил к ним Глава ордена Истара, магистр Света, Лирий Осиянный, собственной персоной.
- Кентарион! Ну, где тебя носит? Я уже заждался! - сгреб в медвежьи объятия, не обращая внимания на застывшего конной статуей мальчишку-паладина. А вот его наставнику, с праведным гневом на обрюзгшем лице протолкавшемуся к Артемию и уже собравшемуся закатить мальчишке разнос, тихо и очень спокойно сказал:
- Анастас, через три часа зайдите ко мне. С учеником.
 Паладин покраснел, потом побелел и часто закивал, предвидя крупные неприятности.
- Погоди, Лирий, я же своему провожатому так и не представился, - некромант чуть церемонно и с долей пафоса кивнул мальчишке, глядя в растерянные грозовые глазищи: - Кентарион Асситерай, Глава ордена Атуа, Магистр-некромант, к вашим услугам, паладин.
 К чести Артемия, тот довольно быстро сориентировался, спешился и склонился в учтивом поклоне младшего старшему:
- Артемий Эреал, паладин первого круга, к вашим услугам, Магистр. И я прошу прощения за досадный инцидент. Я вас не узнал.
- Прощаю, Артемий. Мы с вами еще встретимся в более удобной обстановке, вы способный юноша и великолепный маг.
 Мальчишка зарделся, во все глаза глядя вслед двум Магистрам. В его душе сейчас было место только одному чувству: «Пронесло, хвала Истару! Как, как я мог не узнать его? Друг и соратник Магистра!»

 А за накрепко запертыми дверями магистерских покоев Лирий обнимал Кентариона, вовсе не с дружеским расположением заглядывая в узкое, хищное лицо:
- Как же я соскучился, са иллэн! Ты совсем меня забыл, старая ты поганка!
- Сам ты старый, кошак драный, - некромант фыркнул, прижимаясь к сильному, мускулистому телу паладина, потерся об него бедрами, с вызовом глядя в синие, как у дайва, глаза.
- Сейчас посмотрим, из кого тут уже песок сыпется! - пригрозил Лирий, опрокидывая его на постель и нависая над гибким телом, как лев над добычей.
- Ну, давай, посмотрим, - шепнул Тарион, обвивая его бедра ногами и впиваясь в губы жадным поцелуем.

_________________________________
[1]Атуа Призывающий - бог смерти, которому поклоняются некроманты, олицетворяет одновременно и смерть, и воскрешение.
[2]Дайв - дух-фамилиар, обычно в виде птицы или мелкого зверя. У темных - вороны или летучие мыши, реже - филины, лисы, у светлых - ястребы, горностаи, реже - кошки, иволги.
[3]Истар Светоносный - бог-покровитель светлых паладинов, солнца и, как это ни странно - урожая. Хотя начальное учение о нем изрядно переврано, в отличие от веры атуанцев, Истар не протестует.
[4]Са иллэн - любимый.



2. Отражения Серого

- Ах, ты ж, щенок безмозглый...
Артемий, потупившись, стоял перед наставником и слушал, как Анастас его ругает. Вины за собой именно за поимку некроманта юноша не чувствовал, однако и перечить наставнику не осмеливался... К тому же, было немножко стыдно, что не узнал главу ордена Атуа. Нет, ну, с другой стороны, все-таки привез, в целости и сохранности. И вообще, тот мог бы и сказать, что он и есть тот самый Кентарион Асситерай...
- Будешь стоять на страже у ворот, пока магистр Лирий не позовет, - зловеще завершил Анастас.
Артемий сперва обрадовался легкости наказания. Но потом понял, что поводов для радости нет — солнце жарило нестерпимо, а стоять без движения на самом солнцепеке было тем еще испытанием. К концу первого часа паладин уже клялся Истару, что в жизни не будет есть умерщвленных варкой раков. К концу второго часа Артемия на ногах поддерживали только молитва и разговор с явившимся Истаром. К концу третьего часа Артемий рухнул, чудом не приложившись головой о камень возле ворот.
Очнувшись, Артемий услышал, как над его головой то ли спорят, то ли ругаются два голоса:
- Ничего себе у вас в ордене порядки. Лирий, это... Да такое даже по моим меркам бесчеловечно - зажарить мальчика живьем! Я понимаю, выпороть или отправить на кухню. Но заставлять стоять столько времени на солнце?
- Анастас, как всегда, не знает меры. Тише, мальчик очнулся, кажется. Ты слышишь меня? Нет, не кивай. Просто издай какой-нибудь звук.
- А... - пискнул Артемий.
- Вот и молодец, - Лирий, судя по голосу, обрадовался. - Полежи еще немного, не вставай.
Лба и груди коснулось что-то холодное и мокрое, сразу стало легче дышать. Артемий даже сумел открыть глаза и посмотреть на склонившегося над ним магистра.
- Пей, - с другой стороны появился Кентарион, сунул ему кружку краем к губам.
Ледяной чай с медом был невообразимо вкусным, Артемий жадно выпил, потом улыбнулся:
- Он с «фейскими крылышками», да?
- Да, - проворчал некромант. - Тебя чего на подвиги-то понесло, отрок неразумный?
- Жаловались на некроманта, что убивает много, - еле ворочая языком, пробормотал Артемий.
- Та-ак, - тоном, ничего хорошего не предвещающим, протянул Кентарион. - Почему это я не в курсе, кто кого убивает, почему без меня? А ну-ка, встань передо мной, как...
- Кентарион!
- Именем Атуа, просто встань и ответствуй!
Артемий ощутил прилив внезапной бодрости, заставившей его подскочить и вытянуться в струнку, а потом некромант положил ладонь ему на лоб, коротко приказав:
- Не сопротивляйся, я не причиню вреда. Вспомни, кто жаловался, на что жаловался...
- Кентарион, - Лирий явственно забеспокоился. - Что происходит?
- Вот как раз это я и пытаюсь выяснить. Мне уже несколько десятков раз жаловались... На то, что какие-то мифические некроманты пакостят народу. Я думал, это все наша молодежь орденская пошаливает... Но что-то меня вот сомнения терзать начинают.
Проникновение в разум мальчишки было сродни тому, как будто Кентарион окунулся в прохладный свет. Секунду он наслаждался этим ощущением, со смешком думая, что это, видимо, в крови у светлых паладинов - такая вот нежность и чистота, только Лирий был похож больше на раннее весеннее утро - синевато-прохладное, с ощущением росы на губах и босых ногах. А Артемий походил на вечер, золотой и зеленый, пронизанный косым солнцем и тенью от листвы. Потом некромант шагнул глубже, добираясь до воспоминаний, стараясь идти аккуратно, не тревожа души мальчишки.
- Арти, ты не мог бы посмотреть, что у нас такое на кладбище, мне страшно... - голос говорившего звучал испуганно. - У нас тут колдун повадился ходить, тревожит могилы, а недавно пропали несколько человек, ушли в лес и не вернулись. А там поляна, с камнями... с черными.
- Так-так, это какая еще поляна? С какими еще камнями? - изумился некромант. Все места силы и просто точки, где молитва Атуа гарантированно нашла бы отклик бога, он знал наизусть. И вблизи столицы не было ни одной, просто потому, что город находился под покровительством Истара, а братья-боги несколько ревниво относились к своим территориям. Однако дальше разум паладина заволакивала тьма, кратковременная, словно вспышка. И сразу же - лес, силки, Кентарион в них. Он попробовал обойти запрет, но под его пальцами начала рваться тонкая ткань ауры, и некромант, поправив повреждения, вынырнул обратно.
- О-о-очень интересно, просто очень. Какая-то сволочь из темных под самым носом... кхм, прости, Лирий, крылом у Истара открыла себе место Силы. А я-то думал, какого дайва меня потянуло с тракта в лес. Не по «фейские крылышки» же, явно.
- Мальчику лучше пока что поспать. А мы осмотрим место... Ты запомнил, где оно находится?
Кентарион подозрительно скосил глаза на Лирия, потом развернулся и упер руки в бока:
- Ты меня считаешь старым маразматиком, друг мой? Или думаешь, что я страдаю топографическим кретинизмом?
Глава паладинского ордена только широко и загадочно ухмыльнулся:
- Не такой уж ты и старый.
- То есть, маразматиком все равно считаешь? - Кентарион чуть не зашипел с досады. Походя махнул рукой, что-то буркнув себе под нос, на Артемия, и парнишка, не успев даже пискнуть, мешком свалился обратно на кровать, уснув еще в полете.
- Собирайся, чудовище, да не надевай свои консервные банки, мы только на разведку.
- Я прекрасен ликом, телом и духом, - Лирий расправил плечи. - Это ты - богомерзкая тварь Тьмы, - и снова оскалился, хлопнув Кентариона пониже спины. - Достойная наказания.
- Смотря какому богу, са иллэн, - хмыкнул некромант, провокационно прижимаясь к его руке плотнее. - Атуа мной вполне доволен. Был, по крайней мере.
- Поляна, говоришь? - почти мурлыкал паладин. - Как думаешь, с ней рядом есть еще какая-нибудь, более уютная?
- Собирайся, Лир, - с сожалением отстранился от него Тарион, - это не прогулка, а время к закату. Мне-то, конечно, хорошо, ночь - моя стихия. Но разбрасываться Силой вблизи Брайнэ - я все-таки еще не лишился разума. Да и конфликта между Атуа и Истаром не хотелось бы.
- Но доспехи я все же надену. Не нравится мне все это...
- А уж мне-то как... - буркнул некромант, стараясь отвести взгляд от без зазрения совести снимающего с себя домашнюю одежду паладина.
- У нас будет завтрашний день. Прекрати на меня так смотреть, - Лирий покосился на него. - Или мы точно никуда не выедем.
- Я не могу прекратить смотреть, потому что ты бессовестно красив, - Тарион улыбнулся, - а потому подожду тебя во дворе.
- Думаю, так будет лучше, - паладин все-таки привлек его к себе, с наслаждением целуя, потом с неохотой отстранился. - Ступай, я приду через десять минут.
Когда он спустился, сверкая доспехами и бряцая ими, как вышедшая на прогулку осадная башня, некромант как раз готов был сожрать с потрохами и без соли того самого наставника юного паладина. Хотя говорил он предельно вежливо, но зеленые глаза уже светились, как две «искры гибели», которые удавались Тариону весьма и весьма неплохо.
- Успокойтесь, магистр Кентарион, - громыхнуло откуда-то сверху.
- Я спокоен, - нагло солгал некромант, но глаза погасли, а темная дымка вокруг узких кистей рассеялась. - Мы с мастером Анастасом немного не сошлись во мнениях по поводу воспитания молодежи, только и всего, - Тарион брезгливо передернул плечами.
- Мастер Анастас к моему возвращению подумает о методах воспитания, ухаживая за орденским огородом. Морковь нуждается в прополке.
Судя по всему, мастер Анастас хотел что-то вякнуть, но два равно далеких от дружелюбия взгляда, ледяной синий и огненный зеленый, пригвоздили его к месту и заставили со стуком захлопнуть челюсти. Впрочем, прикушенный язык и сведенная челюсть была все же на совести злокозненного отродья Тьмы, а не магистра Лирия.
- Идемте, магистр Кентарион. Я провожу вас к лошади, на которой вы сюда прибыли.
- Вообще-то, это не моя лошадь, - хмыкнул некромант, - я своего гэльба [5] отпустил еще у Сизого Брода.
- Я не сказал к «вашей», я сказал «на которой прибыли».
- Знаете, магистр Лирий, я б лучше пешком прогулялся, - «До первого ручья» - осталось непроизнесенным.
- Хорошо. Придется вам потерпеть мое соседство, мой конь унесет нас двоих.
- Я справлюсь, - скорчил рожу Кентарион, отчаянно стараясь не смеяться.
В седло пришлось сесть впереди паладина. Некромант порадовался, что у его мантии есть разрезы по бокам, а под ней он всегда носит плотные полотняные штаны, заправленные в сапоги: ноги пришлось раздвинуть неприлично широко, да еще и упирался он в высокую переднюю луку седла самым сокровенным, спасаясь от жестко вдавливающегося в зад какого-то выступа на доспехах.
- Чтоб я еще раз! Сел с тобой в одно седло! Я лучше пешком пройдусь, - уже на выезде из города стонал сквозь зубы некромант.
- Что, костлявую задницу отбил, лич?
- Сам ты... Говорил я тебе - не залезай в свою броню... Хрен тебе с уксусом, а не полянка теперь. Пока не регенерирует, - мстительно фыркнул Тарион, кое-как слезая с коня. Со стоном выпрямился, сводя ноги. - О-ох, наконец-то вы вместе...
- Ничего, я ж паладин. Я всему помогу отрегенерировать, - пообещал Лирий. - Так что недолго они у тебя вместе.
- Я вот одного не понимаю: как тебя Истар-то еще терпит, с твоим пакостным характером? - начал свою обычную тираду Кентарион и осекся. Закрыл глаза, расставил руки и стал поворачиваться в разные стороны, как чуткий маятник поисковика. Паладин сделал три шага назад, не мешая своей аурой.
- Идем, - бросил через плечо некромант и зашагал напрямик, не открывая глаз, каким-то чудом умудряясь не врезаться в деревья, не натыкаться на колючие кусты, в изобилии росшие в этой части леса, и не влетать в удивительно мерзкие и до странности прочные паучьи тенета. Лирий, кажется, собрал их все и проложил не узенькую просеку, следуя за ним.
- А вот и поляна, на которой поймали мальчика. Что ты делаешь?
- У меня свои способы распознавания всяческих... темных, - Лирий воткнул меч в землю и возложил руки на рукоять.
- Э... не советовал бы. Если, конечно, ты не задумал сотворить здесь второе Звездное озеро, по примеру своего тезки начала Первой Войны.
- А почему бы и нет? Звездное озеро прекрасно, но так далеко от нас. А война... Она грянет, если мы не найдем эту тварь быстрее, чем обозленные люди кинутся убивать всех некромантов.
- «Если хочешь мне помочь - отойди и не мешай», - процитировал «Кодекс Мастера и Ученика» некромант, - Что-то мне подсказывает, что тем Лирием ты и был. Так... посмотрим... - Тарион снова закрыл глаза, принимаясь распутывать следы наложенных заклятий и проклятий. Присвистнул в процессе: тот, кто поймал Артемия, был явно не слабым магом. Но только не некромантом. Он и раньше видел, как Сила принимала такие формы. Словно перекрутили и переплели темные и светлые нити, превратив их в серую мерзость.
- Опустим дела былого, мало ли кем я был, - паладин усмехнулся. - Что нашел?
- Вот же погань... Скажи мне, Осиянный ты мой, помнишь ли ты Серый Орден? Ага, тот самый, упоминания о котором остались только в страшных сказках, одинаковых и для вас, и для нас. Так вот, я еще помню, как орденцы плели свои «цепи». Не гнушались использовать ни темную, ни светлую Силы.
- Я его прекрасно помню, коль скоро мы сошлись на том, что я не тезка. Итак... Они решили возродиться. Будет еще одна война.
- Я его не просто помню, - Кентарион отвел глаза, передернулся всем телом, - я сам был Серым. Рион Отступник - это я. И война будет. Это уже не возрождение, Лир. Это разведка боем. У них достаточно силы, чтобы прикрыть установленный в месте пересечения двух жил Силы алтарь. А для этого нужен как минимум Провозвестник, то есть, старший мастер, если по-нашему.
Лирий прикусил губу, но голос звучал твердо:
- Я восстанавливаю щиты Света, магистр Кентарион. У вас есть семь суток, чтобы собрать ваших адептов и мастеров с моих земель. Паладины покинут места власти Атуа к этому же моменту.
- Хорошо, - в глазах некроманта мелькнула печаль, тут же сменившись холодом. - Через седмицу все мои люди уйдут за границы власти Истара Светоносного. И мы укрепим Темный Щит. Но... Лир, мы должны объединиться. По одиночке нам не справиться.
- Наши щиты не рассчитаны на то, что их можно будет объединить. Нам придется бить Серый Орден каждому на своей земле, - Лирий покачал головой. - Свет и Тьма объединяются только в старинных легендах... и иногда пред свадебным алтарем, в лице двух своих магистров...
Тут уж пришлось закусить губу Кентариону. Его вполне устраивали нынешние отношения с главой Ордена Истара. Редкие, но оттого и огненно-жаркие встречи, наполненные и любовью, и изрядным количеством яда в словесных пикировках, и горячими схватками не только в постели, но и на ристалище, когда выдавалась свободная минутка. Но чтобы жить вместе, постоянно, видеться ежедневно? Они слишком похожи, чтобы долго уживаться на одном клочке земли, не разделенными сотней лиг.
- Это намек?
- Это предложение, - Лирий порадовался, что шлем скрывает его лицо.
- Мне нужно время, Лир, - Кентарион щелкнул пальцами, призывая из ближайшей водной жилы гэльба, и через пару ударов сердца серый, с белой гривой и хвостом, жеребчик уже нетерпеливо рыл копытом слежавшуюся хвою и листья, зло косясь на паладинского коня. - Я дам тебе ответ через... три дня.
- Я буду ждать, любовь моя.
Тарион лихо, несмотря на свой более чем почтенный возраст, вскочил на гэльба. Седел и уздечек водные духи не признавали, но некроманту, судя по всему, они и не требовались. Он обернулся к паладину и спросил с кривой усмешкой:
- А что скажут твои подопечные, мой светлый?
- Что угодно. В моем возрасте уже хочется немного домашнего уюта и тепла рядом с любимым.
- Лет триста назад, помнится, домашний уют у тебя ассоциировался с подземельем и такими симпатичными кандалами. Их еще открывать было очень хлопотно, магические печати на браслетах стояли - не дай Атуа.
- Зато там были только ты и я... И ты был таким красивым в своей беспомощности, таким уязвимым, открытым без своей магии, таким притягательным.
Некромант покраснел, поспешно одернул подол мантии.
- М-да... А с магией я уже не такой притягательный? - он рассмеялся слегка натянуто и ударил каблуками в бока гэльба, посылая того сразу в галоп.
- Еще более, - успел крикнуть вслед паладин.

Через два дня Кидонию можно было почти наглядно поделить на две равные части. Брайнэ и центральную часть страны традиционно держал под крылом Истар. Но границы и перевалы в Ледяном хребте охраняли адепты Атуа, и Кидония казалась Кентариону выглядящей, как мишень со светлым центром.
Некроманты, кроме совсем уж дряхлых отшельников, стягивались поближе к местам Силы, старые магистры, кто еще не вовсе заплесневел в башнях за чтением фолиантов и помнил Великие войны, мобилизовались и гоняли новициев и молодых мастеров низших рангов.
Паладины денно и нощно гремели освященной сталью, читали молитвы, возводя непроницаемые барьеры Света на границах, старые крепости оживали. Лирий же терпеливо ждал.
А вот Тарион похвастаться терпением и спокойствием не мог. В Дараме - Оплоте Тьмы, у себя в покоях, он протоптал в ковре круговую дорожку, обдумывая слова магистра ордена Истара. Прикидывал, достанет ли сил у орденов противостоять Серым поодиночке. И приходил к неутешительному выводу, что вряд ли. Только не после двухсотлетнего мира. Которым, в принципе, Кидония обязана именно им с Лирием. Значит, косвенно в потере обороноспособности виновны они, а значит, исправлять тоже им.
Через три дня в Брайнэ, в Цитадель Света примчался дайв-филин. Нагло постучал в ставень магистерских покоев крепким крючковатым клювом в три часа пополуночи, гулко ухнув. Лирий распахнул ставни, впустил птицу. Филин раскрыл крылья, пафосно щелкнул клювом и провещал голосом Кентариона:
- Согласен.
От мощного всплеска Света подскочили все паладины цитадели, грохнулись лбами в пол и завыли молитву Истару, не просыпаясь. Дайв прикрылся крылом, проморгался и ворчливо заметил:
- Рано радуешься. Я невыносим в близком общении.
И тут же получил долгий поцелуй в клюв. Филин, возмущенно клекоча, отгребся от магистра и опасливо отступил к окну, цокая внушительными когтями по камню подоконника.
- Ну, я предупредил. Когда?
- Завтра на закате.
- Не вздумай напялить латы - запеку себе на ужин прямо в скорлупе, как рака, - филин насмешливо ухнул и сорвался во тьму за окном. Лирий же, бормоча нечто, на молитву не похожее, пошел искать парадное одеяние.
___________________________________
[5] - гэльб - злокозненный водный дух, обычно в виде девушки или лошади, который утаскивает в омут зазевавшихся прачек, купальщиков или путников.




3. Второй шанс

Весь следующий день Лирий бегал кругами по своей комнате, молился, матерился и нервничал, предусмотрительно крепко заперев дверь. День все ближе склонялся к вечеру, солнце покатилось к вершинам деревьев на западе, а свадебного, Тьма его побери, кортежа все также не было на горизонте. И, что самое удивительное, не было даже весточки от Кентариона, хотя тот не преминул бы послать дайва, если бы в последний момент передумал - трусом он не был, и попросту проигнорировать Лирия не мог.
- Неужели что-то случилось? - паладин все-таки прихватил меч, когда отправился к алтарю в одиночку. Смотрелся он в бело-золотом облачении и с оружием, мягко говоря, странно. Но было наплевать.
- Магистр! Там, у ворот!.. - в храм при Цитадели влетел Артемий, которого братья-паладины, понадеявшись на недавнюю благосклонность магистра к пареньку, отправили с дурными вестями. - Там... кортеж магистра Кентариона... Он ранен...
Лирий швырнул ему меч, чтоб было легче бежать, метнулся вниз, не касаясь лестницы ногами. Взвихрились бело-золотые полы накидки.
Кортеж некроманта представлял собой жалкое зрелище. Серые от усталости, а кое-кто и от кровопотери, грязные, как черти, они молча расступились перед магистром Лирием, открывая его взгляду привязанные между двух лошадей носилки. И смертельно-бледного Тариона, укутанного в несколько плащей, уже пропитавшихся кровью.
Некромант почувствовал взгляд и открыл глаза - выцветшие до болотно-зеленого, обведенные черными кругами, разлепил сухие потрескавшиеся губы:
- Лир... Серые... прорвали наш Щит у Сомра...
- Сейчас отправлю отряды, - паладин положил ладони ему на грудь. - Молчи.
Тарион закрыл глаза, с трудом переводя дыхание. Судя по всему, выложился магистр в битве изрядно. Магический фон его едва теплился, и сколько же надо было разбрасываться заклятиями, чтобы до дна опустошить свой резерв?
- Он не... ответил мне... Атуа... не ответил...
- Молчи, прошу, - шептал Лирий. - Мы со всем разберемся, обещаю. Просто не трать силы... Отряды уже выдвигаются, Серых отбросят.
Некромант замолчал, попросту впав в глухое забытье, его грудь, перевязанная обрывками чьего-то плаща, едва приподнималась, чтобы с хрипом снова опуститься.
- Три каких-то проклятья, сломанные ребра, обе ноги и левая рука, - перечислил хмурый маг, по мере сил поддерживающий на Тарионе обезболивающие чары. - И это только то, что я обнаружил. Сколько проклятий было в самом деле - не имею понятия. Против них наши щиты оказались все равно, что соломенные циновки против стрел. Магистр прикрывал собой молодежь.
Лирий набросил на любимого чары исцеления, глянул на мага:
- Значит, я отвечу тем, чего Серые от меня не ожидают.
- Из Дарама уже перебрасывают наших, но телепорты срабатывают не всегда. Серые глушат темную магию своими сетями. Два десятка мы так потеряли. Будьте осторожны, магистр.
- Буду.
- Там вас ждут… ждали полсотни, больше у нас попросту нет. Сколько осталось - я не знаю.
- Мне нужны три десятка добровольцев-смертников на попытку дать Серым достойный отпор.
- Я, магистр! - вперед выступил Артемий, уже снова обряженный в свои смехотворные латы, но вполне серьезно настроенный сражаться и, если надо, умереть за дело Света. Устыдившись того, что какой-то сопляк их опередил, один за другим выступали паладины. Лирий подозвал к себе Артемия, что-то ему зашептал на ухо. Глаза парня округлялись с каждым словом магистра все больше и больше, лицо заливала густая краска.
- Н-но Истар не о-одобрит...
- С Истаром ваш магистр договорится. Понял, что надо делать?
- Д-да, магистр, но... Да, магистр, - уже увереннее закончил Артемий.
- У нас нет иного выхода. Так, теперь краткий инструктаж для остальных... Проведет его Артемий по пути.
Тот маг, что сопровождал Тариона, проводил паладинов, указав безопасную дистанцию для телепортов.
- Ближе не выйдет. Вон, видите? Еще держатся. Надо бы поспешить.
- Передай Темным, что я им настоятельно советую либо расслабиться, либо проявить инициативу в верном направлении! - крикнул вслед Артемию Лирий. Оставалось только надеяться, что некроманты верно поймут просьбу Светлого магистра.
Темные не просто расслабились - у них попросту не оставалось сил для сопротивления паладинам. Весть о том, что воины Истара пришли на помощь, вызвала кратковременное оживление, а методы светлых - невеселые смешки, и только.
- М-магистр с-сказал, чт-то это поможет, - Артемий отчаянно косил глазами куда угодно, только не на собеседника. - Ф-фиксация с-сочлененных аур...
- Ага, именно со-члененных, - смешки стали гуще, тот некромант, что командовал поредевшим отрядом темных, хмыкнул и взялся неожиданно сильной рукой за плащ мальчишки, пригибая его к себе - и впился разбитыми губами в его рот, словно вампир. - Давай, мальчик, покажем пример, а то твои соорденцы что-то медлят.
Артемий зажмурился так, что слезы выступили, неуверенно обнял некроманта, попытавшись ответить на поцелуй.
- Не бойся, это не больно, - фыркнул ему в ухо маг, сноровисто выпутывая нежданного любовника из плаща, отстегивая ремни его доспехов.
Артемий только кивнул:
- Н-наверное. А мы можем... наедине?
- На сферу тьмы меня еще хватит, - маг, без своего балахона, брошенного на вытоптанную траву вместе с плащом паладина вместо постели, оказался вовсе не старым и не страшным. Хотя, кто знает, сколько ему было на самом деле - этому темноволосому мужчине с бесконечно усталым взглядом почти черных глаз. Он подтолкнул освобожденного от брони и одежды юношу на импровизированное ложе под куполом непроницаемой темноты:
- Ложись, я все сделаю сам, - прошептал что-то, чего Артемий не разобрал, и перекинул ногу через тощие мосластые бедра паладина, направляя его рукой и медленно опускаясь. Под куполом сферы медленно сгущались жемчужно-серые тени, извивались, переплетались, норовили проскользнуть то меж их телами, то, наоборот, рассыпаться, окутывая обоих. Любовником некромант оказался на редкость умелым, и все отсутствие опыта Артемия компенсировалось его опытом. А еще он оказался ласковым и страстным, если даже в первые минуты соития и не был возбужден, то вскоре тихо застонал, запрокидывая голову назад, прижимая свою плоть одной рукой и лаская грудь, плечи, бока Артемия второй. И задвигался быстрее, принимая в себя не такое уж и маленькое достоинство паладина полностью. Тот же, впавший в полный раздрай чувств, только часто моргал, кусая губы. Было приятно и одновременно стыдно. Некромант, уловив в его чувствах эту нотку стыда, рассмеялся чуть хрипло, наклоняясь к самому лицу юноши, потребовал:
- Поцелуй меня, мальчик, - и заставил положить ладонь на свой член, сжав пальцы поверх пальцев Артемия, понуждая их двигаться.
Артемий ошалел настолько, что послушно поцеловал мага, даже не сознавая, что именно делает. Хотя целоваться юноше понравилось, было в этом что-то такое...
- Да-а-а, вот так, мой светлый... - выстонал ему в рот некромант, снова впился в губы, не забывая двигаться, как только умудрялся не прерывать слияния губ, пляски языков? А сфера тьмы уже почти полыхала перламутровым светом, словно оброненная на землю исполинская жемчужина. Как и другие купола, под которыми скрывались разбившиеся на пары некроманты и паладины.
И только Лирий оставался один, собирая к себе нити этого света и направляя их точными и резкими пассами смертоносных заклятий в сторону врага. У его ног смирно сидела серебристая лиса с зелеными глазами. Все-таки, Светлый магистр был мудр. И триста лет назад не зря прямо посреди камеры раскладывал своего заклятого противника, не прекращая того целовать... И сплетение аур он отразил тогда, запомнив на будущее, чтобы потом не обращать внимания - Тарион важнее науки. Сам магистр-некромант сейчас ему бы ничем помочь не смог - уж если Атуа Призывающий за что-то отвернулся от своего первого последователя, то восстанавливать магический резерв тот будет долго. Если вообще сумеет. Его сил едва хватило на бледный образ дайва. Но и этого было достаточно Лирию, чтобы еще ярче вспомнить переплетение сил в их объединенной ауре. И не только его. Пока рядом с ним поблескивал серебром дайв, тревога за раненого любимого отступила, оставив место священной ярости. И жалости магистр не испытывал ни на капельку.
Темная серая хмарь отступала под натиском нежно-жемчужной пелены, сопровождавшейся яростными вспышками Света, раздиравшими магию Серых. Хотя с каждым новым пассом магистр Лирий словно и сам выцветал на глазах, старея. Потом все как-то закончилось в один миг - исчезла муть перекореженной Серыми Силы, опали, оставляя уже одетых и готовых драться некромантов и паладинов, жемчужные сферы. Против лишенных извращенной магии адептов Серого Ордена великолепно действовали освященные клинки и "смертные искры". Вот только и серебристый лис пропал, печально тявкнув на прощание, растворился облачком искр.
Лирий шагнул в портал, сотворенный на остатках жемчужной энергии, вышагнул из него прямо к кровати Тариона.
- Победа, са иллэн, - взял его ладонь сухими морщинистыми руками. Столь же постаревший, почти похожий на призрак и уже безоговорочно седой, Тарион не открыл глаз, но сумел улыбнуться бескровными губами.
- Са иллэн... Звезда моя...
- Жаль, обвенчаться не успели, - Лирий опустился на кровать рядом с Тарионом, обнял его. - Хорошая была жизнь... а под закат такое солнце мне досталось, ехидное да вредное. Любимое.
- Сам... такой... Лир. Прости... - правая, неповрежденная, рука некроманта скользнула в легкой ласке по щеке паладина, чуть задержалась - и бессильно упала на одеяло. Паладин вздохнул, прикрывая глаза. Вот и все, пора вслед уходить, проверить, как там несносный некромант добрался до своих Чертогов Ночи.

- Так! Чтоб сейчас же все исправил! Обиделся он, ну, надо же? Я ж вот не обижаюсь, когда про меня всякие небылицы рассказывают, да прилюдно, в храмах! - золотоволосый великан с ясными, правда, сейчас грозно сверкающими голубыми глазами втащил в комнату за шкирку упирающегося всеми конечностями тощего, но высокого и довольно широкоплечего парня.
- Я не обиделся, я разозлился!! Он обещал, что присмотрит, чтоб зараза Серых была выжжена дотла, а сам допустил ее расцвет! Что, я не прав?
- Нет, не прав! - блондин сунул под нос собеседнику внушительных размеров кулак. - А ты сам куда смотрел, покровитель? Это на основе Тьмы все творилось, между прочим, а ты, злокозненная тварь, крадущаяся в ночи и творящая беспредел во мраке безлунных часов...
- Заткнись, братец. Не только у меня, между прочим, под носом Серые расплодились, - внезапно фыркнул и повеселел брюнет. - Так, ладно. Вытаскивай давай своего, а я эту с-с-с-с... страстную натуру выдерну назад. Ишь, чего удумал - умирать! А, между прочим, всерьез на свадьбе погулять хотел! Даже платье парадное себе подобрал подходящее. А тут такой облом. Нет уж. Я, может, в первый раз за три тысячи лет в мир выбраться решил! - брюнет провел над застывшим лицом некроманта ладонью, словно стирая с него следы прожитых лет. Бледная морщинистая кожа на глазах разглаживалась и приобретала цвет сливок, седина с волос переплавлялась в благородную платину, в которой запуталась одна иссиня-черная прядь.
Блондин тяжко вздохнул… и рявкнул над ухом Лирия:
- А ну встал-упал-отжался во славу Истара! - и тихо добавил, наблюдая, как срывается с кровати и принимается за упражнения на глазах молодеющий паладин: - То есть, в мою славу. Ты закончил? - это было уже черноволосому.
- Ну, с телом все, душа на месте, а вот будит пусть его твой герой сам, по старинке, поцелуем.
- Какая же ты все же зараза, Атуа. Но - любимая зараза, как ни крути.
- Фырк! Сам такой, Истар, ты ж старший, ты мне примером был, а дурной пример, как знаешь… Ай! Оставь в покое мою шею!
 Оба бога испарились из комнаты, и только тогда Лирий очнулся, недоумевая, что он делает носом в пол? Память вернулась, стоило повести глазами и наткнуться на безвольно свесившуюся с кровати руку. Паладин поднялся, не заметив, что проделал это с привычной легкостью юности, сел рядом с Кентарионом и горько вздохнул, погладив его волосы.
- Знаешь, последняя милость Атуа - молодость на ложе смерти - это форменное издевательство, любимый. Всегда знал, что вы, некроманты, именно у него мерзопакостности характера поднабрались. Интересно, Истар сочтет это некрофилией, или нет? - безнадежно вопросил пространство Лирий и припал далеко не целомудренным поцелуем к прохладным губам Тариона. Тот забился под ним, закашлялся, уперся ладонями в грудь замершего, как под чарами окаменения, Лирия.
- Кха! Лир? Ты чего? Мне такой сон приснился, хорошо, что ты разбудил - а то даже во сне умирать мне не хотелось бы. Лир? Лирий!
 А паладин уже с рыком подмял его под себя, зацеловывая, оставляя метки на нежной коже, сдирая ненужные уже бинты с тела, отмечая каждый кусочек обнажающейся кожи поцелуем.
- Живой! Живой, солнце мое!

 Свадьба Темного и Светлого магистров - это событие в масштабах королевства. Брайнэ бурлил и клокотал такой смесью эмоций и чувств, что Тарион постарался сбежать из столицы перед венчанием хотя бы на пару дней.
- У меня болит голова от всех этих выкриков и сплетен, жаловался он увязавшемуся следом Лирию, призывая себе гэльба и оглаживая серую шелковую шкурку духа ладонями. - Может, прогуляемся?
- Давай, прогуляемся, - покладисто согласился паладин, не спускавший с некроманта глаз в последнюю неделю. Тариона такое внимание, похоже, пока не утомило, но Лирий не обольщался - тот будет сбегать, ускользать, просачиваться сквозь пальцы, как вода, бродить по селам и городам, магичить, а потом возвращаться с легкой виноватой полуулыбкой и очередной порцией колючек под языком.
Да и дел у обоих, в самом деле, выше шпилей Цитадели Света. Это только кажется, что Серая зараза уничтожена. На самом деле предстоит еще просеять всю страну через мелкое сито, выловить сбежавших адептов Ордена… Чего стоило хотя бы то, что в самом Ордене Истара оказался шпион Серых! И хорошо ведь маскировался, тварь! Натура, правда, прорывалась, но магию свою он скрывал крепко. Это именно он установил тот алтарь на слиянии жил Силы, приносил в жертву сначала мелкую живность, потом и крестьян, подпитывая точку для открытия телепорта к столице. Серые готовили масштабное наступление, но начать решили почему-то с Темных, хотя логичнее было бы захватить Брайнэ и удерживать столицу, пока некроманты не выдохнутся, пытаясь ее отбить. А может, как раз не хотели оставлять за спиной врага? Узнать это не представлялось возможным - мастер Анастас, узнав о провале операции у Сомра, попытался из Цитадели сбежать, но был опознан по рисунку ауры, с которого слетела маскировка, Тарионом. И им же уничтожен.
Гэльб на удивление мирно трусил рядом с белым жеребцом Лирия, мужчины молчали, но это было уютное молчание, не тяготившее их. Внезапно, Кентарион насторожился и остановил водного коня. Лирий натянул поводья, еще ничего не понимая.
- Идем со мной. Только тихо-тихо, - заговорщически усмехнулся некромант на вопросительный взгляд паладина и спешился. Лирий последовал за ним, стараясь не шуметь, к кустам, сплошной стеной окружавшим крохотную полянку. Тарион шепнул что-то, ветви послушно раздвинулись, не шелестнув, и глазам магистров предстала достойная изумления картина.
 Черноволосый, довольно изящного телосложения мужчина прижимал к толстому стволу бука высоченного, широкоплечего паренька с копной рыжевато-русых волос и знакомыми грозовыми глазищами.
- Артемий! - в унисон, шепотом, выговорили магистры, переглянулись и так же тихо рассмеялись. Юный паладин, кажется, был не столько напуган, сколько растерян и не пытался сопротивляться. Да некромант, а в черноволосом безошибочно угадывался атуанец, не нападал, а только придерживал мальчишку, чтобы тот не сбежал.
- Послушай, Тэм, я ведь не требую от тебя немедленного согласия. Просто послушай меня.
- Да что вы от меня хотите… - Артемий рдел маковым цветом, но не дергался в кольце сильных рук. - Я даже имени вашего не знаю, а все, что было - было только во имя победы, во славу Истара. И Атуа тоже, наверное.
- Лендон. Меня зовут Лендон Тогайнар. И неужели для тебя то, что было, ничего не значит? Я ведь понял, что был у тебя первым. И наши силы, наши ауры пока еще сплетены, я чувствую тебя, а ты меня. И знаю, что небезразличен тебе.
- Только потому, что вы… ты был первым. Мне… понравилось. Но… разве для тебя это значит что-то большее, чем возросшая мощь магии и… приятно проведенная ночь? - говорил мальчишка, чуть запинаясь, но и Лирий, и Кентарион отчетливо расслышали в его голосе и горечь, и отчаянное желание опровержения. Некромант не подвел, обнял его лицо ладонями, заставляя наклониться, выговорил в губы, перед поцелуем:
- Значит, Тэм. Очень много значит. Например, мое желание проводить такие ночи с тобой всю оставшуюся жизнь. Этого хватит? - и не позволил ответить, затыкая юношу властным, горячим поцелуем. Через минуту руки паладина перестали беспорядочно комкать рубашку на плечах некроманта, а вполне себе уверенно легли ему на бедра, обхватывая и прижимая. Поцелуй прервался, и слегка задыхающийся голос Артемия выговорил:
- Для начала - достаточно, Лен.
 Тарион медленно попятился, выбираясь из кустов, потянул за собой Лирия. Они несколько секунд старательно избегали встречаться взглядами, потом паладин не выдержал, крепко ухватил будущего супруга за локоть, бурча:
- Так, где там твоя полянка с «фейскими крылышками»?