Последствия - 04. Прощание

– Надо сходить к парикмахеру.

Я задумчиво рассматривал себя в зеркало. Полгода в коме с кошмарными сновидениями. Все умерли. А я думаю о том, что у меня слишком отрасли волосы. Хотя нет, я думаю не только об этом. Почему она не выглядела расстроенной на его похоронах. Мать Сергея. Это не дает мне покоя. Мой психотерапевт. О да, после всего я еще и посещаю психотерапевта. В общем, он мне сказал, что кома у всех протекает по-разному. И мой случай довольно своеобразен тем, что все полгода в отключке я занимался самокопанием. Почему она не выглядела расстроенной на его похоронах… И еще, почему Она промахнулась?
В комнату зашел Сашка. Оказывается есть еще люди, которые заботятся обо мне. Он приходил ко мне в больницу каждый день, бросил этих своих проституток. Как он говорит – просто сидел и ждал.

– Мне надо сходить к парикмахеру.
– Не вопрос, закажем на дом. В лучшем виде…
– Значит я под домашним арестом?
– Нет, просто…
– Да, знаю. И у меня есть идея на этот счет.
– В этом весь ты, не успел выписаться…
– Не надо опять заводить старую песню, что мне следовало остаться в больнице еще какое-то время. Я там просто лежал. И эти их лекарства мешали мне думать.
– Эти лекарства должны были…
– Мешать мне думать. К тому же, согласись, там меня добить было проще всего, так?
– Так.
– Меня, Саша, интересуют сейчас две вещи. Можно сказать не дают покоя.

Я отошел от зеркала и посмотрел в окно. Июль. Раньше мне нравилось лето.

– Что тебе не дает покоя?
– Первое. Почему Она промахнулась? Ведь она промахнулась, очевидно.
– Этого я не знаю.
– Почему она не убила нас всех сразу, зачем все эти идиотские игры на выживание? Сначала Сенька, потом Серега, впрочем, теперь я склонен думать, что он сам ускорил процесс. Потом Аня. Потом Женя. Агата Кристи получается, так? «Десять негритят».
– Это неудивительно. Насколько я знаю, это ее спецификация. Она не принимает простые заказы.
– У меня такое чувство, что все о ней все знают, кроме меня. Тот же Федор… Кстати о нем, ты помнишь мать Сергея?
– Ну да, я видел ее на похоронах.
– Тебе ничего не показалось подозрительным?
– А должно было?
– Я, как ты знаешь, особо не общался с людьми, но ее запомнил. Она просто врезалась мне вот сюда, в голову. Она не была расстроена.
– Ну, такое бывает, некоторые люди просто сидят как каменные…
– Нет, она была абсолютно спокойна. Какая мать будет спокойна на похоронах своего сына? Каким бы он ни был?
– Плохая?
– Да. Плохая. И потом, это сюсюкание с нами Федора? «Вы мне как дети». Тогда я не обратил внимания, а сейчас меня заинтересовало.
– Не понимаю.
– В общем, я думаю пора вернуться к очевидному. Кто мог себе позволить нанять ее и дать ей интересный заказ?
– Ты хочешь сказать…
– Да, я хочу именно это сказать. Но пока не вижу мотива. Деньги? Вряд ли. Тут что-то еще.
– От Федора давно ничего не слышно. Он кстати съехал со «свечки». И с тех пор.
– Никто не пропадает просто так. Мне нужны деньги. Много.
– У тебя же есть…
– Нет, за моими счетами наблюдает Федор. Я так подозреваю лично. Ты можешь мне ссудить некоторую сумму?
– Да, конечно. Сколько тебе надо?
– Мне надо столько, сколько берет Она.
– Ты хочешь…
– Да, пора нам с ней поговорить. Я знаю, тебе эта идея не нравится.
– Это мягко говоря. Впрочем, я давно хотел приставить к тебе хранителя..
– Кого?
– Хранителя. Так себя называет лучший телохранитель города.
– У нас вообще в городе есть кто-то просто «убийца» просто «телохранитель», а не «лучшие и единственные в своем роде»?
– Есть. Но зачем обычные, когда есть лучшие?
– Из экономии, например.
– Доэкономились уже.
– Ладно. Мне все равно. Главное найди способ связаться с Ней.
– Хорошо. Мне надо сделать пару звонков.
– Иди, делай. А мне надо поспать.

Сашка подошел и положил мне руку на плечо.

– Ты слишком много спишь.
– Со мной все нормально.
– Я знаю. И знаю почему ты стараешься больше спать. Знаю, что злоупотребляешь снотворным и почему.
– Тогда не мешай мне.
– Тем, они тебе больше не будут сниться.
– Учту. Все. Иди.

И все-таки они мне снились. Мертвые близкие друзья. Но уже не так.
Но они все еще разговаривают. Шепчут. Я не могу разобрать что именно.

– Артем, проснись.

Я поднял голову с подушки.

– А. Сашка. Что случилось?
– Ничего не случилось, вот.

Он бросил какой-то пакет мне на кровать.

– Что это?
– Коммуникатор.

Я заглянул в пакет. В нем был прозрачный «файл», в котором действительно был коммуникатор.

– Зачем он мне?
– Так Она принимает заказы.
– В смысле?
– Ее никто никогда не видел лично. Есть телефон, не оформленный ни на кого – когда на него звонишь, никто не отвечает. Просто гудки. А через какое-то время, на пороге твоего дома лежит пакет с коммуникатором. Совершенно новым и без каких-либо отпечатков. А сим-карта оформлена на тебя. Мне стоило больших трудов добыть ее телефон…
– Ясно, что дальше с ним делать?
– Ждать смс.

Я включил коммуникатор и положил на стол рядом с собой.

– А что с этим твоим «Хранителем»?

Сашка хотел ответить, но его прервало жужжание коммуникатора. Я взял его. «У вас одно новое сообщение».

«Привет, малыш».

Значит сразу к делу… Ну-ну.

«Ты знаешь, что мне надо?» - Набрал я и отправил.

Через пару секунд последовал ответ.

«Смотря, что именно. Хочешь убить меня?»

Черт.

«Честно, да. Но сначала я хочу, чтобы ты убила кое-кого для меня».

Ответ последовал почти сразу.

«Это Ф.?»

И откуда она все знает?

«Ты знаешь, почему мать не печалится о смерти своего сына?»

Новое сообщение.

«Знаю.»

Можно сказать, призналась. Отлично.

«Почему?»

Еще одно.

«Профессиональный секрет. Догадаешься сам»

Я выругался и получил еще одно смс.

«Как это некрасиво назвать девушку «сукой»

Я невольно огляделся по сторонам. Как она меня видит?
Телефон завибрировал.

«Эта модель с видеокамерой»

Действительно, над дисплеем была камера.
Я отправил ей ответ.

«Так ты примешь мой заказ?»

На этот раз она помедлила.

«Один Ф. на третий стол. Динь. Скучно».

Что?

«Что это значит?»

Телефон прислал мне последнее сообщение и погас.

«Подумай сам. Пока, малыш».

***

Ветер. Легкий ветер треплет волосы Арсения. Он стоит на поле зеленой травы, смотрит на меня исподлобья и улыбается. Что-то щекочет мою щеку.

Я ударил себя по лицу.

– Ненавижу насекомых!
– Как грубо.

Я повернулся и увидел перед собой лицо. Зеленые глаза, белокурые длинные волосы. Твою мать! Ну просил же Саньку не подкладывать мне своих проституток. Она снова попыталась погладить меня по щеке, но я перехватил ее руку.

– Хватит. Иди отсюда и передай Александру, что я сам в состоянии расслабиться. Черт, ну то есть, не в том смысле сам.

Она встала с моей постели. Как ни странно, она была одета. В джинсы и какую-то невообразимую майку розового цвета. Обычно я обнаруживал в своей кровати раздетую красотку. Ну или красавца, это еще когда Сенька был жив.
– Ты все еще здесь? Я же сказал… А, к черту, сколько тебе заплатить, чтобы ты просто ушла?
– Один миллион долларов. – Улыбнулась она.
– Что? То есть сколько?!
– Столько стоит отказ от моих услуг по контракту. Пункт одиннадцать.
– Да кто ты такая?
– Меня зовут Лена. Но тебе же будет лучше, если ты будешь звать меня «Хранитель».

Я загородился от солнечного света из открытого окна и попытался разглядеть ее внимательней.

– Так значит, ты и есть лучший телохранитель в городе?
– Хранитель.
– Я так и сказал.
– Ты сказал «телохранитель».
– А разве это не одно и то же?
– Как посмотреть. Я думаю, что телохранителями называют тех, кто в итоге охраняет тело своего хозяина. Не всегда живое.
– Ну, в принципе... – Изобразил китайского болванчика я.
– Я единственная в своем роде.
– Как самокритично.

Она небрежным жестом руки отбросила волосы назад.

– Самокритика – это не про меня.
– Это я заметил. Но ты. Черт, гребанное солнце. Ты не могла бы закрыть окно?
– Нет, это не входит в мои обязанности. Я тебе не прислуга. Контракт, пункт три.

Я встал с кровати и задернул шторы.

– Сколько же пунктов в твоем этом контракте?
– Сто пятьдесят два. Это без подпунктов. И кстати, ты бы оделся что ли, а?

Я похолодел. Блинский блин! Надо будет извести в себе привычку спать летом голым.
Я быстро протянул руку и прикрылся простыней.

– Так лучше. – Одобрила «Хранитель».
– Хорошее начало. – Я потер глаз рукой. – Может, начнем сначала?
– Не думаю.
– Попробовать стоило.
– Может, оденешься? – Предложила она.
– Да, надо… Но. Черт. Опять моя одежда куда-то пропала.
– О, теперь я понимаю.
– Что понимаешь?
– Странно, что такой идиот как ты все еще жив. И это при том, что на тебя охотится Она.
– Жду не дождусь, когда вы с Ней начете мериться… Эээ… Сиськами?
– Очень мило.
– Как и твое «идиот».
– Но ты действительно идиот.
– И вот опять!
– Ты живешь в этом доме уже не первый год, так?
– С перерывами. Ладно, так, и что дальше?
– И ты не разу не заметил, что кто-то наводит порядок в твоей комнате и забирает твои вещи в стирку?
– Ты хочешь сказать?
– Да, это Ольга, твоя личная домработница. Отличная девушка, с юмором, мужем, двумя детьми и незаконченным театральным.
– Интересно, какой толщины мое досье?
– Примерно со словарь. Оксфордский толковый.

Я приосанился.

– Но бывали у меня и побольше. Она опустила глаза к низу моего живота.
– Ты сейчас имела в виду досье?
– Определенно. Так мы идем одеваться?
– Мы?
– Да, привыкай. Теперь я буду сопровождать тебя везде, даже в туалете. И буду спать с тобой в одной постели. Но не обольщайся, секс по инициативе подопечного под запретом. Пункт девятнадцать.
– Даже в туалете?
– Ты не поверишь, сколько этих твоих «телохранителей» прозевали убийцу в туалете.

Мы пришли в гардеробную. Лена с интересов рассматривала полки с вещами.

– У тебя нет никакого стиля. – Резюмировала она.
– Ну уж извини, розовых маечек не держу. Впрочем, где-то там похоронены несколько костюмов, если тебя это утешит.
– Мне все равно.
– Тогда зачем это твое ехидство?
– Так ты будешь переодеваться?
– А ты не хочешь отвернуться?
– Нет. К тому же я там уже все видела.

Ну и ладно, что я, девица что ли? Я перешагнул сброшенную с себя простыню, выудил из непонятной кучи драные джинсы и футболку.

– Без трусов негигиенично. – Раздалось за моей спиной.
– Знаешь что, я тоже составлю свой контракт и первым пунктом там будет «никаких нравоучений» или нет, лучше «никакого сарказма». Нет, я придумал, самое лучшее – «никаких Хранителей».
– Один миллион…
– О, теперь я понимаю как ты зарабатываешь – выводишь из себя клиентов, выбиваешь из них нехилые отступные и живешь припеваючи.
– Что ты там говорил про «никакого сарказма»?
– Это был не сарказм. Ну почти. И здесь не курят.

Она скомкала горящую сигарету в изящном кулаке.

– И да, «никакой показухи».

***

На кухне нас ждал кофе.

– Дай угадаю, кофе тоже не появляется по волшебству? – Предположил я.
– Это Наталия. Твой повар. К сожалению, ее сегодня уволили.

Хранитель вылила обе чашки кофе в раковину.

– Какого черта?
– Отравлено.
– С чего ты взяла?
– С трупа твоего повара на заднем дворе.
– Надеюсь, это сарказм?
– Нет, хотя прошу прощения за испорченный аппетит.
– Но почему…
– Твоя убийца снова действует.
– Почему сейчас, а не вчера, к примеру?
– Вчера у тебя не было меня.

Лена небрежно посмотрела на настенные часы.

– А сейчас, милый, тебе надо пригнуться?
– Что?
– Пригнись, идиот, прямо сейчас!

Я нехотя послушался. И как раз вовремя – оконное стекло разбилось и в стену, напротив того места, где должен был стоять я, что-то воткнулось. Стальная стрела? Стрела недолго вибрировала и когда остановилась то из ее древка с шелестом развернулась бумага. С надписью: «Выходи, поиграем».

– Что это за хрень?! – Поинтересовался я.
– Это приветствие. Как всегда. – Улыбнулась куда-то вдаль Хранитель.
– Как всегда?
– Твоя убийца приветствует меня. Она всегда так делает – ровно через двадцать четыре часа после подписания мной нового контракта.
– Отлично.

Я сел на пол.

– Не переживай, я все таки твой Хранитель.
– Хороший Хранитель, который насылает на клиента лучшую убийцу в городе.
– Она больше выпендривается. – Фыркнула Лена.
– Как будто ты не выпендриваешься.
– Есть такое. Но все же мой счет сейчас составляет семь из десяти.
– Счет?
– До троих моих клиентов Она все-таки добралась.
– Это было сейчас очень утешающе.
– Не переживай. На тебя у нее, похоже, особые планы.
– С чего ты взяла?
– Ты еще жив.
– Ну и что?
– А еще она пишет тебе записки. Она никогда этого не делает.
– Не очень-то они содержательные.
– Но они есть.

Я встал и начал открывать кухонные шкафчики в поисках кофе.

– Откуда ты так много о Ней знаешь?
– Мы с ней как близнецы.
– Только она выбрала темную сторону?
– Тут как посмотреть. Часто моих клиентов не назовешь ангелами небесными, а она их убивает.
– Понятно. О, кофе. Растворимый. Будешь?
– Буду.
– Слушай, а ты не собираешься, ну, «выйти поиграть»?
– О, это была моя единственная ошибка. Так я потеряла своего первого клиента. А Она теперь не упускает случая мне об этом напомнить.
– Потом были еще два, или это вписывается в понятие «единственная ошибка»?
– Остальные были идиотами. Прямо как ты. – Она потрепала мои волосы. – Пили кофе, которое стоит в кухонных шкафчиках, например.

Я выронил банку с кофе.

– Не нервничай. Жалось какая. Но ты успел засыпать кофе в две чашки, прежде, чем расколотить. Похвально.
– Оно же…
– Нет. В этом она не повторяется. Это ей неинтересно.
– Да, я уже понял, что она жуткая привереда.
– Да, я в курсе про твою попытку ее нанять. Она наверное долго смеялась. Неужели ты думаешь, что хорошего убийцу можно просто перекупить? Какой тогда в них смысл?
– Попробовать стоило.
– Это да. Ты вытянул из нее намек на заказчика.
– Намек?
– Я бы даже сказала толстый намек. Это на нее непохоже. Возможно она это специально. Чтобы повеселиться.
– Извращенные у нее развлечения тогда.
– Ты не поверишь, как таким как мы бывает скучно жить.
– Я теперь даже не знаю, кто из вас хуже.
– Один милли….
– Да-да, не дождешься.
– Вообще, знаешь, я как-то сильно сомневаюсь, что…

Я не успел договорить, как был моментально скручен своим Хранителем и прижат к полу. Все попытки вырваться оказались безрезультатными.

– И это я могу сделать только при помощи своих рук. – Улыбнулась сверху Лена.
– Ладно, убедила, а теперь не могла бы ты…

Она встала с меня.

– Извини, просто ты выглядишь… Эти твои джинсы, тонкие черты лица и розовая маечка…
– Именно это обычно и сбивает убийц с толку. Новичков, в основном. В последнее время я приобрела популярность. Многие отказываются от заказов. Знаешь как они меня прозвали?
– Чика? – Предположил я.
– Нет, белокурый ангел.
– Не очень-то оригинально.
– В общем-то ты прав.
– Значит, это один из видов твоей маскировки?
– Именно. Блондинка? Кто заподозрит блондинку? Чайник вскипел.

Я налил нам кофе и потянулся к сахарнице.

– Я предпочитаю без сахара. Как и ты.
– Мое дело предложить, твое дело отказаться.

Мы молча допили кофе. Я сдерживал себя от того, чтобы коситься на стрелу, все еще воткнутую в стену.

– Куда мы сегодня отправимся? Я должна знать твое расписание.
– Хоть чего-то ты не знаешь.
– Нет, я определенно знаю, что ты никуда не выходишь. Очень давно. Слоняешься по дому, смотришь порнографию и ешь мандарины. А еще сидишь на снотворном. Кстати, я его случайно все уронила в унитаз сегодня.
– Новое куплю.
– Ну, за ним придется куда-то ехать.
– Вот и поеду. Да. Вот за ним мы и поедем.

4Х04 Снотворное не найдено

Мы стояли посреди оживленного проспекта.

– У меня был другой водитель. И куда ты меня привезла?
– Теперь у тебя будут работать мои люди. Мой повар, пара горничных и водитель. Им я доверяю. И доктор, если потребуется.
– Не нужны мне доктора. Только и умеют говорить – пейте больше успокоительных, меньше снотворных и больше гуляйте на воздухе.
– Ну и что тут плохого?
– А то, что я шлю их на три русских буквы с их рекомендациями, которые не помогают.
– Они хотя бы не упоминают «должно пройти время…»
– Были и такие.
– Правда?
– Уж поверь мне. Так где мы?

Толпа людей, проходивших мимо нас не заканчивалась.

– А ты не узнаешь?
– Нет. Я здесь никогда… Или был?
– Все запущенней, чем я думала. Ты действительно давно не выходил на улицу.
– И?
– Это Проспект.
– Да ладно!
– Да, это он. За последние годы он слегка поменялся, но это все же Проспект.

Проспектом называли четырехкилометровую пешеходную улицу города. С обеих сторон ее окружали рестораны, забегаловки поменьше, магазины разной направленности и гостиницы. В самом его конце, одиноко в такой «компании», стояли парк и консерватория. Проспект был весьма популярен среди молодежи и «не вымирал» даже ночью. Когда-то и я попивая пиво любил шататься здесь со своими друзьями или братцем. Правда последний всегда норовил выцепить нам кого-то в компанию среди мимо проходящих, по большинству симпатичных, представителей молодежи.

– Ну и что мы тут делаем?
– Как что, гуляем!
– Ничего себе заявление. Кто на кого работает?
– …Беспрекословно подчиняться рекомендациям Хранителя. Пункт двадцать два.
– Хотел бы я все-таки увидеть твой контракт.
– Как-нибудь.
– И вообще, я его не подписывал.
– Его подписал твое доверенное лицо. Александр Кононенко.
– Сашка? Это когда же… Да, точно, я помню нотариуса.
– В общем, считай, что подписал ты.
– Ты хотела сказать «хочешь-не хочешь…»
– Я хотела сказать один миллион.
– Да, этот вариант я тоже учел. Ты кстати не думай, у меня есть этот твой пресловутый один миллион. Так что не провоцируй.
– И в мыслях не было.
– В общем, мы «гуляем» до ближайшей аптеки, окей?
– Как скажешь.

В первой аптеке мне не продали снотворное без рецепта. Во второй я предложил тройную цену. В третей снотворного не оказалось, хотя я видел его на витрине. В четвертой мне заявили, что у них внезапный учет. Я вышел из нее, сел на лавочку и стал хлопать по карманам в поисках сигарет. Конечно я их оставил в машине. Хранитель присела рядом и протянула мне сигарету.

– Спасибо. Стоп, ты же «не моя прислуга», пункт, какой-то-там?
– Ну ты же налил мне кофе?
– А, то есть услуга за услугу?
– Вроде того.

Мы закурили.

– Что за засада с этими аптеками? Такое ощущение, что они сговорились…
– Или им кто-то хорошо заплатил, дал твою фотографию и запретил продавать тебе снотворные. – Сделала невинный вид Лена.
– Ты!
– Да, я.
– Ты!
– Я слушаю.
– Сколько ты им заплатила? Я ведь могу дать больше.
– Ну, помимо денег у меня с собой случайно оказался пистолет…
– Понятно. И зачем было тратиться?
– Я взяла на себя обязательство охранять тебя. В том числе твое здоровье.
– А сигареты? И кофе?
– По-моему их вред для организма сильно преувеличен.
– Я тоже так думаю.

Я смотрел на проходящих мимо людей.

– Слушай.
– Да, Артем?
– Ты первый раз назвала меня по имени.
– Ну, если тебе больше нравится «Идиот», то так и быть…
– Нет, мне это точно не нравится.
– Так что ты хотел сказать?
– Тебе не кажется, что здесь я в большей опасности, чем обычно?
– Нет, не кажется.
– А по-моему очевидное место для убийства.
– Ты дилетант. И думаешь как дилетант. Она не такая. Это было бы слишком просто для нее – взять и пристрелить кого-то. Не думаю.
– Но она уже стреляла в меня. И не только. И промахнулась, кстати.
– О, ты думаешь, что она промахнулась?
– По-моему это очевидно. Вот же я, живой.
– Если бы она хотела тебя убить там, то и убила бы. Она промахнулась специально.
– Ты о ней так много знаешь. Откуда?
– Я же говорила, мы с ней как близнецы. Мы иногда даже видимся…
– Как это? Мне говорили, что она ни с кем не…
– Я – исключение.
– Тогда расскажи мне…
– Не буду. Я могла бы в два счета расправиться с ней. Как и она со мной. Могла бы навести кого-то на неё. Но мы этого не делаем.
– Но почему?
– Потому, что иначе нам было бы не так интересно работать.
– Ясно.
– Ничего ты не понимаешь.
– Нет, я понимаю, представляю эти ваши встречи – курите сигары, пьете водку и хвалитесь кто сколько кого убил, а кто спас.
– Почти так.
– Знаешь, я просто мечтаю ее убить.
– У тебя есть на это право. Но извини, тут я тебе не помощник.
– Ты можешь хотя бы… В смысле, у нее есть имя имя? А то все «она» да «Она». Мне говорили, но я что-то забыл. Что-то такое… необычное.
– Ее зовут Влада.

Я вздрогнул. Смутное воспоминание. Берег реки.
Меня? – В свете зажигалки промелькнула ее улыбка. – Владлена. А тебя зовут Артем.

– Слушай, мне кажется я ее видел.
– Тебе действительно кажется. Хотя ты видел наверняка ее, когда она тебя подстрелила. Я читала твою историю болезни – она стреляла с довольно близкого расстояния и ты…
– Нет, еще до этого. Но я плохо помню. Я был пьян, а она… Отвезла меня на берег реки, а потом… Доставила домой.
– Что ты сказал? – Резко повернулась ко мне Хранитель.
– Доставила домой.
– Нет, все предложение.
– Отвезла меня на берег реки, а потом доставила домой.

Лена закурила вторую сигарету.

– Черт. Она дура. Она передумала. Что же ты за мальчик такой?
– Ты чего?
– Да что она в тебе нашла!
– Эй, Хранитель.
– Нет, я ошибаюсь. Наверное.
– Да в чем же?
– Похоже на то, что она в тебя влюбилась.
– С чего ты взяла?
– Она отвезла тебя туда, чтобы убить. И передумала. А это означает только одно.

***

– А квартирка так себе.

Хранитель бесцеремонно перечисляла все шероховатости и потертости моей старой квартиры.

– Я тут давно не был.
– Оно и видно. На полу можно картошку сажать.
– Если тебе так хочется, я сгоняю в ближайший супермаркет за картошкой, пока ты будешь надевать резиновые сапоги для посадки картошки.
– Это же картошка, а не высоковольтные линии, зачем сапоги?
– Сразу видно, что ты никогда не сажала картошку.
– Уж поверь мне, не сажала.
– Уж я верю.

По-моему снять кроссовки было не самой лучшей идеей. Не могу ходить в грязных носках. Я снял носки и забросил их в стиральную машину в ванной, куда за мной немедленно отправилась Лена.

– Слушай, а если я ванную принять захочу, допустим? Со мной полезешь?
– Пункт…
– Да-да, никакого секса. А вот кстати если я приведу домой женщину?

В ее глазах засверкали искорки.

– Ну, приводи. Хотела бы я на это посмотреть.
– Извращенка.
– Для меня это вполне обычно.
– Я и говорю – извращенка.

Я налил ведро воды и огляделся в поисках швабры. Ну конечно, за день до того, как уехать из этой квартиры в отпуск мы решили выкинуть старую по причине ее полной непригодности, а по возвращении купить новую. Так и не сложилось.

– Я могу сделать тебе швабру.
– Ты же не моя прислуга?
– Я очень хочу посмотреть как ты моешь полы.
– Извращенка. Точно.

Ну уж нет, такого удовольствия я тебе не доставлю.
Я достал телефон и набрал номер с нашего рекламного буклета и дождался ответа оператора.

– «День и ночь», здравствуйте.

Одна из дурацких идей было переименовать нашу контору с проститутками в «День и ночь».

– Привет. Это Хозняков.

Трубку уронили. И где мы только берем этих пугливых диспетчеров?

– Да, извините, то есть, ой, здравствуйте Артем Алексеевич.

Ну хоть на этот раз «чего изволите» не добавляет.

– Мне нужна девушка. Срочно. Любая. И пусть захватит швабру. Да, я такой затейник. Адрес запиши.

Я продиктовал адрес, дунул на телефон на манер дымящегося пистолета и засунул его обратно в карман. Хранитель прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.

– Так вот. Раз ты не моя прислуга, я вызову мою прислугу.

Через двадцать минут приехала девушка. И швабра. И еще через двадцать минут ушла, оставив за собой абсолютно чистую квартиру.

– Три комнаты за двадцать минут. Профессионалка. – Подмигнул Хранителю я, заперев за проституткой дверь.

Хранитель пыталась сохранить невозмутимый вид.

– Теперь новые слухи пойдут. Тепрь я мало того буду монстр, так еще и извращенец. А все ты виновата.
– Я-то тут при чем?
– Ты не моя прислуга, детка.

Она изящно приперла меня к стенке кулаком.

– Еще раз меня так назовешь…
– И ты потеряешь еще одного клиента. То-то Влада обрадуется.

Она отпустила меня. Я улыбнулся.

– Ну что, закажем чего-нибудь поесть с доставкой?
– Не надо, мой повар уже едет.
– Вот и чудненько. А я пока посплю.

Снов не было. Совсем.
Я проснулся слегка разочарованным и в полной темноте. Лена сидела на полу и внимательно рассматривала окно.

– Ты чего это, на луну повыть решила?
– Свет вырубили. – Не поворачиваясь объяснила она.
– И ты конечно объяснишь это происками Влады?
– Нет. Сосед внизу решил включить три кондиционера и сеть не выдержала. Я проверила.
– Ясно. Бывает.
– Есть хочешь?
– Ага, хочу. Даже очень. Я сегодня вообще ничего не ел и вообще не рассчитывал, что ты меня сюда потащишь «в целях безопасности».
– Еда на кухне.
– А ты?
– И я тоже. Правда придется есть в темноте.

Я встал с кровати и подошел к шкафу. Где-то здесь. Да, вот они. Анька когда-то купила пять килограмм «романтических свечей». Я не преувеличиваю. С какой-то там скидкой. Однако учитывая характер Женьки сожгли мы в итоге максимум десять. С учетом вырубающегося переодически света в доме.

Я взял пять штук, зажег и расставил по кухне.
Лена сняла салфетку с приготовленной ее поварихой еды.
Ужинали молча.

Той ночью я проснулся от того, что мой Хранитель удобно разместил свою голову на моем плече и спит.
А жизнь-то налаживается.

***

Я смотрел как мой Хранитель спит. А она милая. Когда спит. Особенно когда спит.

– Если ты будешь дальше пялиться на меня вот так, я применю силу. – Не открывая глаз сообщила она.

Ну вот, чудное видение разбилось о реалии.

– И тебе доброго утра.
– Доброе утро.
– А ты не боишься, что прозеваешь мое убийство, пока спишь?
– Я могу делать вид, что сплю, а могу спать. И пока никому не удавалось определить.
– Ну, сегодня ночью…
– А что сегодня ночью?
– Да так, ничего. Уж больно ты хороша, пока рот не открываешь.

Она дала мне подзатыльник.

– Хэй! Больно же.
– Зато бесплатно.
– Куда сегодня меня потащишь?
– А куда ты хочешь?
– Да никуда особо. Дел у меня, как видишь, в последнее время нет. Разве что получать стрелы в стену и отравленный кофе на завтрак. Кстати о кофе.
– Я сделаю.
– Ты же…
– Да знаю я, знаю. Считай это «спасибо» за вчерашний вечер.
– А что вчера вечером?

Она не ответила. Ну и ладно.

Я нашел недочитанную когда-то книгу и стал восполнять пробелы.
Через пять минут рядом послышалось.

– Твой кофе.

Я опустил книгу на колени.

– А, спасибо. Поставь куда-нибудь, хорошо?

И погрузился в чтение. Хранитель села в центр комнаты и стала рассматривать меня. Я снова опустил книгу.

– Чего?
– Нет, ничего, читай.

Ладно, читаю. Хватило меня еще на пять минут.

– Хватит так в упор меня разглядывать.
– А я и не разглядываю.
– Ну-ну.

Черт, я забыл уже о чем читал. Я перевернул пару страниц назад.

– О чем книга?

Твою ж мать! Вот почему у меня никогда, никогда и никогда не буде личной жизни.

– О любопытной Варваре, с которой в здании торгового центра случился инцидент.
– О.
– Да-да.

Я углубился в чтение.

– Артем…
– Да, Хранитель!
– Нет ничего.

О Женщины, о нравы. Или то были времена? Почитаешь тут, пожалуй.

– Артем…
– А?!
– Кофе остывает.
– А, да. Спасибо еще раз.

Тепрь-то мне можно почитать?
В комнате раздался звук вибрирующего телефона.
Я захлопнул книгу и зашвырнул на кровать через голову Лены. Та даже не шелохнулась.

– Это твой? – Поинтересовался я.
– Да, мой.
– Не хочешь посмотреть кто звонил?
– Это смс.
– Стоп. У тебя есть телефон?
– Конечно есть. И даже больше. Коммуникатор.

Она достала из кармана смартфон и помахала им в воздухе.

– Здесь кстати хранятся все данные о тебе и твоем окружении. Ну, и пара фоток как ты переодеваешься, не смогла удержаться.
– Любопытно было взглянуть.

Она улыбнулась.

– Не-а.
– Попробовать стоило.

Хранитель нажала пару кнопок на своем аппарате, вскинула голову и сказала мне в лоб:

– Мне нужен отгул.
– Чего?
– Контракт. Я имею право. Так что мы сейчас тебя везем в твое поместье

Ну надо же, не у меня одного такие ассоциации.

–…И оставляем на попечение моей охраны.
– Охранник с личной охраной.  Охранник Мебиуса прямо. У меня сейчас нехилый разрыв шаблона.
– Тебе надо поменьше сидеть в интернете. Мне нужно… Мне нужен срочный отгул.
– Хорошо, поехали.

Приехали мы уже под вечер. Книгу я конечно же забыл, видимо судьба у нее такая. Я поднялся к себе на этаж, залез в душ и рухнул на постель.
Ночью я снова проснулся от того, что на моем плече лежт голова моего Хранителя. Только на этот раз она не спала. И не была одета. Я уже упомянул о своей летней привычке спать в чем мать родила?

Через пару часов мы курили в открытое окно, завернувшись в одну простыню.


***

– Кофе ф посфель. – Ослепительно улыбнулся я, держа в зубах цветок с ближайшей к дому клумбы.
В руках у меня было две чашки кофе. В этом доме никогда не найдешь ничего. Особенно если дело касается подносов.
Глаза Хранителя стали медленно расширяться, наконец она начала смеяться, пока это не привело к ее падению с моей кровати. Впрочем, смеяться она при этом не перестала.

– Что? – Выплюнул цветок я.
– Идиот, какой же ты у меня идиот. – Смеялась она.

Вот и делай потом людям что-то приятное!

– У тебя?
– Ну да, у меня на тебя контракт. Значит ты мой.
– А ты значит моя, раз у меня с тобой контракт?

Она приблизилась ко мне.

– Да. Пока у меня с тобой контракт я твоя.

Я поставил обе чашки на пол рядом с кроватью и погладил ее по щеке.

– Кто-то говорил, мне про пункт в контракте об отсутствии секса…
– По твоей инициативе. Да. Про мою там ни слова.
– Ах, вот оно что.

Я уложил ее голову на колени и стал запутывать ее волосы.

– Ну раз ты моя, где ты вчера была до полуночи?
– Ревнуешь?
– Ревную.
– Мне надо было убить кое-кого.

Я опустил руки.

– Чего?
– Шучу. Продолжай делать мне из прически гнездо, мне нравится.
– Смотри, привыкнешь, а когда контракт истечет.
– Чтобы ты знал – твой контракт со мной заключен на неопределенный срок. До разрыва по инициативе одной из сторон.
– Ну тогда ты точно моя надолго.

Я поцеловал прядь ее волос.

– Еще скажи, что влюбился.
– Еще не скажу. Но я к тебе уже привязан.
– Мило.
– Я в буквальном смысле, моя рука запуталась в твоем, как ты выразилась, вороньем гнезде.
– Черт!
– Не дергайся, погоди, я сейчас.

Свободной рукой я дотянулся до ящика стола, открыл его и начал там шарить.

– Что ты там собираешься найти?
– Да ножницы же. Были тут…
– Только попробуй и я тоже тебе что-нибудь отрежу.
– Хорошо, и что ты предлагаешь?
– А мне и так хорошо.
– Это ты сейчас говоришь, а вот как начнут на меня покушение совершать.
– Не в ближайшее время. Насколько я знаю наша общая знакомая в бегах. Да не дергай ты рукой, больно же!

Я расслабил запутанную руку.

– Извини. Так значит.
– Да, я вчера имела с ней небольшой разговор. У нее проблемы.
– Да, и какие?
– Не твое дело.
– Очень даже мое. Ты вон говорила, что она в меня влюбилась. Может я решил ответить на ее чувства.

Лена изогнулась и ударила меня по ноге пяткой.

– Ревнуешь?
– Ревную.

Я улыбнулся.

– Ладно, давай посмотрим что тут можно сделать. Я много раз распутывал запутавшуюся леску, знаешь ли. Не дергайся.

Я попытался развязать всевозможные узелки свободной рукой.

– Черт, двумя руками у меня получалось лучше. Потерпи.

Так, пару развязано, теперь аккуратно, медленно освобождаем руку. Готово.

– Так, а теперь сядь ровно и я распутаю все, что сотворил.
– Не думал о карьере креативного парикмахера?
– А что, хорошая идея. Только все эксперименты буду ставить на тебе. Готово. Можно расчесывать.

Хранитель встала и подошла к зеркалу.

– Блеск.
– Талант не пропьешь.

Она попыталась исправить деяния рук моих.

– Черт. У тебя есть расческа?
– Сейчас посмотрю.

Я снова залез в ящик стола.

– Насчет ножниц я тебя уже предупредила? – Уточнила она.
– А соблазн велик.

Я достал расческу.

– Такая пойдет?

Она критическим взглядом разглядела предложенный мой предмет. Ну да, обычная мужская расческа.

– У тебя на меня контракт. – Напомнил я. – Так что убивать меня не в твоих интересах.
– А соблазн велик. – Взяла расческу она.

***

– Мы целый день только и делаем, что ничего не делаем. Погулять не хочешь?

Лена отвлеклась от созерцания потолка с моей кровати и повернулась ко мне.

– Да, хочу.
– Отлично. Тогда одевайся и пойдем. Я хочу тебе показать особенное место.
– Заманчиво, вот только мою одежду забрал в стирку твой таинственный монстр. Еще утром.
– Блинский блин. И что нам делать?
– У тебя есть какая-нибудь одежда?
– У меня? Конечно есть. Полный гардероб. Только тебе это вряд ли подойдет…
– Ты собираешься меня вести в театр? Или ресторан?
– Вообще нет. Хотя… Нет. Это здесь. Пара километров пешком.
– Тогда мне подойдет и твоя одежда.
– Ну пошли.

Однако в моем гардеробе ей все-таки ничего не подошло хотя бы по размеру.

– У меня еще осталась такая же комната одежды брата. Он был худее. Следил за фигурой, ну, ты наверное знаешь?
– Ага. Арсений Алексеивич Хозняков, возраст…
– Можешь не продолжать. Пойдем.

Мы переместились в гардеробную Сеньки. Я сюда не заходил… Давно. Однако здесь было чисто. И относительный порядок. Здесь Хранитель довольно быстро отыскала себе джинсы, кроссовки и футболку с надписью «А тому ли я дала облигации хранить».

– Очень романтично. – Резюмировал я.
– А мне нравится. Так мы идем?
– Да, пошли.

Мы вышли из дома.

– Здесь всегда красиво вечером. Особенно перед закатом. Особенно там, куда я тебя веду.
– Я в предвкушении. Ты у меня такой романтик.

Она «нежно» ткнула кулаком в бок.

– Зато ты у меня нет.
– Уж какая родилась.
– А ты сразу родилась с двумя крохотными пистолетиками в зажатых ручонках?
– Ну, почти.
– Представляю твоих родителей.
– А что, может даже придется тебя с ними познакомить.
– Что?
– Я люблю тебя.

ЧТО?!

– Хранитель…
– Лена. Разрешаю. Только без всяких там «Ленка», «Ленок» и «Ленуська». Это отвратительно.
– Ок-кей.

Мы шли молча, пока не пришли.

– Вот оно. – Я протянул руку и указал вдаль. – То самое место.

Перед нами простиралось целое поле зеленой травы в большом овраге. Солнце клонилось к закату и казалась вся природа вокруг готовится уснуть.
Мы стояли и смотрели на это.
Я взял ее за руку.

– Это то место? – Спросила она.
– Да.
– Там, где в тебя стреляли?
– Да.
– Там, где убили твоего друга?
– Ага.
– И ты пришел сюда только ради меня?
– Да.

Она замолчала.

– Лена.
– Артем?
– Кажется, я тоже тебя люблю.

Она улыбнулась.

– Хорошо.
– А теперь пойдем отсюда к черту, а?
– Пошли.

Мы шли взявшись за руки и раскачивали ими как день. Прекрасный день.
Дома меня поджидала гора писем. Ну да, точно. Я еще неделю назад должен был ознакомиться с корреспонденцией. Всякие там дебильные акции и прочий хлам.
Хранитель сочувственно посмотрела на меня.

– Да, ты пока иди в душ, а я найду шредер.
– Хорошо. – Ухмыльнулась она. – Удачи.

Я отправился с пачкой писем в кабинет Сергея на первом этаже. Я им обычно не пользовался, но уничтожитель бумаги, я помню был именно там. Как-то мы пьяные с Сенькой «скормили» ему пять пачек цветной бумаги «чтобы ему не было грустно».
Я читал надписи на конвертах. Так. Уведомление, нафиг. Шредер издал звук, похожий на электрическую пилу и разрезал на полосочки конверт с письмом. Та же участь постигла еще пять писем. Один конверт привлек мое внимание. Во-первых он был не каноничного белого цвета, а светло-голубым. Во-вторых на нем не было никаких надписей. Я вскрыл его и достал письмо.

«Если ты это читаешь, значит я мертв…»

***

«Если ты это читаешь, значит я мертв…»

Я быстрым шагом поднимаюсь по лестнице.

«И значит тебе необходимо кое что знать…»

Беру в гардеробной бейсбольную биту.

«И это тебе не совсем не понравится».

Открываю дверь в свою комнату.

«Это что-то, что тебе нужно знать…»

Подхожу к постели и бью по голове лежащую там девушку.

«Оно о твоей девушке».

Стаскиваю с нее простыню и тащу бесчувственное тело.

«Я нанял ее»

Вниз по лестнице, до чулана.

«Не за деньги, нет, я просто случайно узнал, кто она такая»

В чулане лежат веревки и я крепко связываю ей руки и ноги.

«То, что она и Хранитель и… В общем, забавно, правда?»

Снова тащу ее. Теперь на улицу.

«А еще она встречалась с моим сыном»

Открываю машину и запихиваю ее на заднее сидение.

«Но ты же знаешь, она была не по его части»
Сажусь за руль

«И это всегда позорило меня. Я, знатный человек в городе, а мой пасынок из «этих»

И еду.

«Это здорово мешало моему бизнесу»

Просто еду.

«И поэтому я заказал его ей»

Без особого понятия куда.

«Не за деньги, нет, у меня есть информация, кто она такая»

Игнорируя сигналы светофоров.

«И эта информация оказалась бесценной»

Покидаю город.

«Она во многом мне помогла. И в первую очередь с моей основной проблемой»

Еду по шоссе.

«А потом с дополнительной проблемой, в виде твоего братца»

На большой скорости.

«А потом, с проблемой в виде их наследников»

Игнорируя другие машины.

«Но она, очевидно, решила избавиться от своей проблемы, меня»

Наконец я останавливаюсь в каком-то поле.

«Но я умнее. И знаю как ты с ней поступишь, прочитав это письмо»

Вытаскиваю ее из машины и тащу вдаль.

«Федор Зеленин»
Через какое-то время она открыла глаза.

– А, ты очнулась.
– Артем?
– А ты была права, я идиот.
– Артем, послушай…
– Да еще какой идиот! Вы с ней почти близнецы, да? Приветственная стрела? Короткие встречи? Отгул, чтобы «убить кое-кого»?
– Артем…
– «Она в тебя влюбилась», о, я аплодирую стоя.
– Артем!
– Лена, сокращенное для?
– Владлена. Да. Это я.

Я нагнулся. Похоже, я разбил ей голову. Ее волосы смешались с кровью. Не важно.

– Я оставлю тебя здесь. И уеду. Туда, где ты меня не сможешь найти. И обмануть. И убить.
– Артем…
– Нет, ты будешь слушать! – Заорал я.

Из глаз покатились слезы. Я небрежно вытер глаз и взмахнул принесенной с собой битой.

– Ты больше не приблизишься ко мне. Ты просто не посмеешь, понятно? Иначе я убью тебя!
– Артем.
– Молчи. Лучше помолчи. Я уезжаю.

Я развернулся и пошел прочь.

– Артем. – Окликнула меня она.

Я остановился.

– Я люблю тебя.

Я закрыл глаза и пошел дальше.
Я сел в машину. И довольно быстро приехал в Дом. Я нашел на первом этаже то, что мне было нужно и поднялся к себе в комнату. Достал из стола бумагу и ручку и начал писать. Меня зовут Артем Хозняков. И это моя история. Последняя история, рассказанная мной. Мое «Послесловие». И я написал все. Все что со мной случилось. Все, кого я любил. Все, кто любили меня. Всю свою жизнь. И всю свою любовь. Я быстро пишу. Потому получается так мало. И так отрывисто. В любой момент… Да, именно сейчас она открывает входную дверь на первом этаже и медленно поднимается наверх. Я достаю из кармана приготовленную Вещь. А еще она скажет…

– Привет, малыш.

Я оборачиваюсь. И улыбаюсь.

– Привет. Милая.

И граната выкатывается из моей руки. И останавливается между нами. И все замирает.

***

thats all folks