Шер ма шер!

   В солнечный июльский день центральная улица, с прекрасным названием Садовая,
 ранее губернского южного города, с булыжной мостовой, многолетними раскидистыми платанами, шаровидными акациями и цветущими тополями, была немноголюдна.
Одинокие прохожие спешили быстрее спрятаться в домах от невыносимой жары и пуха отцветавших тополей, летающего как снег, неприятно прилипавшего к лицу и телу.
Пух, опускаясь на землю, перемешиваясь с горячей пылью и листвой, лежал забитый ветром в углах дорожек, в старых массивных рамах огромных окон двух и трех этажных дореволюционных добротных домов.

По улице, выделяясь из немногочисленных прохожих, шли радостные, весело смеющиеся, молоденькие девушки – Зойка и Татка.
Зойка - светловолосая с короткой стрижкой- высокая, стройная с худенькими длинными ножками, с огромными серыми глазами, ямочками на щеках, улыбаясь, показывая расщелинку между передними зубками.
Татка – чуть ниже ростом, стройная, с красивой грудью; длинными кудрявыми рыжими волосами, и озорными карими глазами, от загара смуглая, как мулатка.

Они - вчерашние абитуриентки, приехавшие из приморского города поступать в институт, успешно сдали экзамены, и сегодня были зачислены студентками института народного хозяйства, как говорили - института невест и хозяек.
Сколько пережито, сколько…
    - Как же повезло на математике. Все задачи так быстро решились!!
      А я еще шпаргалку с решением передала. Как не заметили? Могли выгнать…
      Вот дурочка… Ха-ха-ха…
    - А на географии как я запуталась, начала отвечать не по теме.
      Но, потом все исправила. Испугалась так, что, не помню, о чем говорила,
      видно рассказала все что знала. Комиссия смеялась, поставили отлично.
      Потеха!!! Ха-ха-ха..
    - Я думала, что на сочинении недостаточно раскрыла тему и много ошибок...
      Так переживала, до боли в животе, а получила – отлично!!! Ха-ха-ха..
          Ничто и никто сегодня не могли омрачить настроения девочкам, охваченных необыкновенной радостью и восторгом.
Даже глупый оклик молодых людей с интересом смотрящих на них:
    -Блондиночка, а блондиночка у тебя нитки сзади...
Зойка повернулась, оглядывая себя, рукой провела по короткой юбочке.
    - Это не ниточки – это же две ножки… И заржали идиотским смехом.
Зойка покраснела, повела плечами, гордо подняла головку, стала еще стройнее:
    - Хорошо, что у вас Нет достоинств!!!

Переполненные счастьем, не замечая ни духоты дня, ни раздражающего пуха, они уже беспричинно смеялись, смеялись и смеялись…
Такое состояние – состояния полной удовлетворенности, душевного покоя,
радости и надежд, которое еще не омрачено непоправимыми потерями
и горькими обидами, возможно только в детстве и юности.

Девчонки искали комнату для дальнейшего проживания в городе, недалеко от института
и на входе сорвали объявление о сдачи комнаты в аренду.
 Не теряя время, несмотря на усталость и жару, они бежали по указанному адресу.

Дом оказался старинный двухэтажный, с кладкой из кирпича, напоминающей гранит.
В доме было два входа – «парадный» с огромной резной деревянной дверью, которая вела в прохладный коридор с широкими лестничными пролетами.
В конце дом соединялся с соседним высоким кованным, металлическим забором с калиткой – это был вход в небольшой двор, где по единому проекту одноэтажные постройки объединялись с домом.
Ранее, в доме с высокими потолками с лепниной, огромными комнатами жил один хозяин – владелец, а во дворе были конюшни и жилые помещения для прислуги.
После революции комнаты дома, все подсобные помещения и конюшни были разделены
и обустроены под квартиры, вход в которые был и с «парадного», и «со двора».

Девчонки зашли с «парадного» и позвонили в дверь по указанному в объявлении
номеру квартиры. На двери висела старинная медная табличка с надписью:

    врач-гинеколог, профессор медицины Гомберг Соломон Аронович.
   
   - Здравствуйте, мы по объявлению о сдачи комнаты в аренду.
На пороге стояла красивая женщина средних лет, хорошо одетая в летний деловой костюм.
Она очень удивилась, но потом, улыбнувшись, сказала, что вход - «со двора».
И удивительно, что тот же номер квартиры был на новенькой двери с входом через калитку во двор.
 
Звонили много раз, но никто не отвечал. Решили уже уходить, как за дверью:
    - И кому это я понадобилась в такую жару?!
Дверь долго открывалась и появилась пожилая женщина- крупная, высокая,немного сутулая с очень густыми волнистыми седыми волосами, собранными узлом на затылке.
Одета она была наспех: ночная сорочка до колен и сверху наброшен легкий халат.
Она с огромными, чуть на выкат глазами, которые еще увеличивали очки с толстыми стеклами, с вопросом смотрела на девчонок.
    - И что случилось? Где пожар? Я немолодая женщина, отдыхаю!
      A тут кто-то меня хочет?!
    - Понимаете, мы сорвали объявление о том, что вы сдаете комнату в аренду.
говорила Татка, немного растерявшись, показывая листок.
Лицо женщины расплылось в улыбке, и, она доброжелательно и как бы извиняясь:
    - Да только вчера с приятельницей обсудили эту тему.
      А вы уже тут, на пороге!!!
И она громко захохотала грубоватым, немного с хрипотцой голосом
    -  ШЕР МА ШЕР!   Проходите же!
Девчонки повеселели, и Татка скромно сказала:
    - Я – Тата, а это – Зоя, указав на немного смущенную Зойку.
    - Алиса Соломоновна!
Видно было, что она обескуражена, увидев двух птенцов залетевших в ее гнездо по случаю, таких разных и очень симпатичных, рассуждала вслух:
    - Говорили об одной девчонке, а тут сразу две –
      да такие молоденькие, хорошенькие.
    - ШЕР МА ШЕР!!!   Что делать? Что делать?...
    - Оставлять двоих!
И опять громко с радостью захохотала, обнажив ровные белые зубы.
Сразу как-то изменившись на глазах: из женщины преклонного возраста
в женщину без возраста. На щеках появился румянец, лицо с ухоженной кожей не портил крупный нос и большие губы, а огромные серые глаза без очков были прекрасны.

Дом, в котором жила Алиса Соломоновна, построил ее дед.
После перепланировки дома под квартиры, им был оставлен весь первый этаж, где в дальнейшем проживал ее отец – профессор медицины Соломон Аронович Гомберг с женой Сарой и дочерью Алисой.
     - Я покажу вам свою квартиру, скорее, что от нее осталось.
 В прошлом году, в 97 лет умер папа. Так они опять пришли все ДЕЛИТЬ!
Забрав «парадный» вход, оставили мне - вход «со двора»!Родители всегда говорили: -     - Никогда не ходи «со двора».  А теперь я вынуждена сюда ходить!
Какой-то городской чиновник забрал нашу квартиру с «парадным» входом,только табличка на двери наша, ПОКА... 
Мне же  оставили три комнаты, одну из которых переделали под кухню и ванную…
Хорошо, что папин кабинет не тронули.Она показала очень большую комнату – бывший кабинет.
На одной стене до высоченного потолка был встроен объемный книжный шкаф, на полках выложены книги, альбомы, огромные фолианты в старинных переплетах.
Письменный стол на двух тумбах, стоял, сдвинутый близко к книжному шкафу.
И, видно, перенесенные вещи из других комнат: дубовые плательный шкаф, широченная кровать, трюмо, в огромной резной раме и много оригинальных мелких мебельных аксессуаров.
          Лепнина на потолке, серо-зеленые с отливом бронзы обои; резная, ручной работы старинная мебель; в необыкновенных переплетах книги и на стенах множество фотографий и картин в позолочено-посеребренных рамах – все это было из какого-то другого непонятного, загадочного мира.
Дверь из кабинета выходила в комнату поменьше – столовую: с буфетом, наполненным красивейшей посудой; большим круглым столом, накрытым тяжелой бархатной скатертью; массивным диваном с огромными округленными подлокотниками, заваленным разными подушечками. На черном немецком пианино - сверху: часы с золотыми ангелами и множество
фарфоровых статуэток; и только одна вещь напоминала о современности –
это телевизор.
    Комната, предложенная девушкам, была маленькая, без окна, видно предназначенная под хозяйственную, находилась рядом с кухней. Там стояли: диван, одноместная кровать, узкий, но глубокий, плательный шкаф и столик.
         - Ну, ШЕР МА ШЕР! Я согласна принять «беспризорных», новоиспеченных студенток! 
         - А вы готовы разделить и украсить одиночество может немного придирчивой, но очень любопытной, с молодой душой,МАДАМ БЕЗ ВОЗРОСТА - так как своих лет я уже давно не считаю.  ДА и кому нужен этот счет?!.
     Татка с Зойкой, обалдевшие от увиденного и от быстрого решения квартирного вопроса,
стояли с открытым ртом и заорали, не договариваясь:
        - ШЕР МА ШЕР!!!   СОГЛАСНЫ!!!
Засмеялись громко с детским писком и перекатом. Алиса Соломоновна вторила своим хриплым смехом.
        - Пошлите пить чай!  ШЕР МА ШЕР!   А режим и порядок мы обсудим позже!
Она опять засмеялась, удивляясь себе, что так быстро решилась впустить в свой дом,да еще на долгое время, людей из другого общества, которое она не знала и не понимала.
Но увидев, непосредственную красоту молодости, горящие умные глаза, детскую смущенность и незащищенность, ей вдруг, как-то по матерински, искренно, захотелось помочь этим девчонкам, а может, прикоснуться к их молодости, украсив свое одиночество.
И с улыбающихся губ слетело:
       - ШЕР МА ШЕР??     ШЕР МА ШЕР!! ШЕР МА ШЕР!!!

Девчонки выпорхнули из квартиры и с необыкновенным приливом сил неслись в общежитие, временно предоставленное им на период сдачи вступительных экзаменов, за своими вещами и книгами.

Алиса Соломоновна зашла в кабинет, достала из письменного стола объемистый семейны альбом в натуральном кожаном переплете с серебряными уголками.
Она не доставала его много лет - всегда плакала, расстраивалась.
Удобно разместившись на диване, она с интересом всматривалась в фотографии – память своей жизни.
В белоснежном длинном платьице с множеством рюш и оборок на высоком кресле сидит маленькая девочка, кудрявая в длинных локонах головка и огромные серые глаза смотрят весело, озорно. Мама и папа, присев, с обеих сторон держат ее за ручки.
Все улыбаются. Сколько счастья!
Годы... как быстро летят годы.
Красивая девушка, повернула головку в пол оборота, улыбаясь загадочно, смотрит вдаль.
Это же - я - студентка консерватории.
Высокий, русый парень держит за руки стройную тонкую с пышными шикарными волосами девушку. Они смеются. Много цветов. Это я и Владик победители музыкального конкурса.
А вот и наша свадьба! Как было весело, сколько друзей и счастье бесконечное…
Это же сколько лет нет Владика? Такая короткая жизнь!
Она закрыла альбом. А что было дальше…
Была еще любовь и предложение руки и сердца, но болела мама, поддерживая ее, не смогла уехать, жила с родителями. Ушла мама, не могла оставить одного отца…

Алиса Соломоновна подошла к зеркалу, внимательно всматриваясь в отражение,
улыбнулась, уложив аккуратно волосы, подкрасив губы, еще раз улыбнулась:
      
    - ШЕР МА ШЕР!  СКОРО ВЕРНУТСЯ ДЕВЧОНКИ!   ШЕР МА ШЕР!!!