Я алкоголь не принимаю

Я понял разницу между ними и нами. Они принимают алкоголь, а мы пьем, они принимают никотин, а мы курим.
У меня был приятель. Он и сейчас жив, только не тут, на, как теперь модно говорить, постсоветском пространстве. А переехал на ту сторону земного шара, как у нас выразился один кадр – за лужу. Это произошло году так в 1989. Уезжая он мне сказал: поеду, пережду там пока, у вас тут не закончится перестройка. То есть он уже себя со мной не позиционировал, как граждан одной страны. Он еще был не там, но уже и не здесь.
Такой поступок как переезд, конечно, требовал определенного мужества. Ехать так, как он ехал. Морем – океаном из Одессы до Нового Орлеана. Потом автобусами через всю страну в Нью-Йорк. Без знания языка. Потому что то, что мы здесь учим под названием английский язык на родине носителей – абракадабра в лучшем случае. Но он все это преодолел и до Нью-Йорка добрался. И там живет. И оттуда приезжает на историческую родину. Иногда. Чтобы почувствовать себя полноценным человеком. Морально, материально и по всякому состоявшимся. По крайней мере, он старается нас в этом убедить.
Но менталитет за эти годы у него совершенно изменился. Я не знаю, хорошо это или плохо. Наверное, хорошо. Просто он стал не совсем наш. Это бросается в глаза. Когда он, приехав из-за лужи, пришел ко мне домой, первое, что сказал:
— Я алкоголь не принимаю.
Как будто я не знаю, что он не пьет. Он и живя в Союзе не пил. Но формулировка резанула мне слух. Да мы и не собирались ему наливать.
Второй эпизод случился, когда он захотел, во время очередного приезда в Одессу, навестить меня. А так как мы жили в разных, проще говоря, противоположных районах города, он попросил нашего общего приятеля на своей машине подвезти его ко мне. А Толик ему, нет, не отказал. А сказал, что выпил и поэтом не сможет.
Он возмущенно перезвонил мне, поведал эту возмутительную, по его мнению, историю о пьяном Толике. Это было наше последнее общение. Его залужный менталитет не выдержал испытания нашими реалиями.
Я никого не оправдываю. Я и ему в том разговоре пытался донести простую истину, понятную любому, кто живет на постсоветском пространстве. У Толика не простая работа. В автосервисе. Ему, чтобы как-то себя правильно ощущать,  снять, так сказать, стресс, просто необходимо вечером после работы, дома накатить грамм двести - триста. Да при его ста килограммах очень живого веса - это укус комара. Ему только для раскрутки нужно грамм семьсот. Но за руль же не сядешь! И Толик в тот злополучный день принял алкоголь. Простите, выпил. И, вероятно, принял никотин, потому что курит. И не смог привезти ко мне нашего общего друга. И я потерял хорошего приятеля. Надеюсь, что не навсегда. Мне его не хватает, даже если и он не принимает ни алкоголь, ни никотин.