Он мой

Об этом  Флегонт мечтал давно! Чтобы не  ходить, не кланяться, деньги  сумасшедшие без  конца не платить. И чтобы  все, как он  хочет. И чтобы все дома! Квартирка у  Флегонта  Федоровича  маленькая, но  приятная. Мебели мало,  зато тахта  огромная. Книг всего три полки, но  зато  любимые, в  уголке - антикварные, есть даже  редкие - записная  книжка знаменитого авантюриста - это надо  для  работы. Алкоголь Флегонт Федорович не  любит, но  рюмочки под старину  в шкафу  сияют и настоечка в баре  всегда-с. Хотя бы для  дам-с. Флегонт Федорович немолод, но зато разведен. Сыну отчисления производит честно, об  остальном   умалчивает. С дамами, кстати, великодушен и ласков. Да и они оченно  благосклонны - ведь Флегонт высок, статен, сед и импозантен - любит  замшевые  туфли, пушистые джемпера.
Флегонт в прошлом  стоматолог, ныне на  отдыхе и лишь иногда ходит подработать в  медицинский кооператив. Основное время решил потратить на высокое: с  головой  ушел в архивные  изыскания и книгу  историческую начал  писать.  Написать дельную  вещь трудно, опубликовать тем  паче. Обратился в одну  фирму - остался  недоволен. Слишком  дорого берут за  набор! К тому же рукопись так  отредактировали, что замысел оказался буквально порван в  клочья! Автор тоже.
Флегонт пережил глубокую  душевную  травму и решил купить компьютер.  Близкий человек Паисия Павловна мягко возразила:
- Бесценный Флегонт!  Ты  решил продать душу  дьяволу?
- Что ты!  С чего и взяла?- столь  же мягко удивился  Флегонт.
- С того, что  это его наущение. Ты  ему  доверишься, а он душу и  возьмет. Взамен на  буковки. - Паисия быстро  шла в  атаку.
- Но  Паисия!  Когда ты  покупаешь  дорогие книги, и косметику, наряды.... Когда видеомагнитофон у  тебя - никто не говорит, что это чье-то наущение! - Флегонт отбивался только для  самозащиты.
- Специально  машину злую  купишь, тогда я  не  смогу больше ничего покупать. И ни одного любовного  фильма  больше не  увижу! - аргументы Паисии уходили от логики, но наполнялись  экспрессией.
- Но как же я стану  писать?- честолюбие литератора начинало выходить  из  себя.
- Как  Гоголь  писал? Гусиным  перышком. - Паисия тонко намекнула  на  знание классики.
- Это долго. - Флегонт хотел поставить любительницу  видео на место.
- Зато  гениально. - Любовь к  видео не  мешала Паисии оставаться  в  чем-то консерватором...
И потом, чувство  исключительности ее присутствия  здесь было бесспорным. Когда  приходила Паисия, то извините, все  становилось второстепенным. Она принимала  душ, переодевалась, а Флегонт  метался в  поисках  чистой открыки, чтобы  нацарапать очередную милую глупость – в  стихах, разумеется, и незаметно шарил по полкам, ища  дезодорант… Ах, Флегонт продолжал оставаться сам  собой даже  теперь…
Флегонт  ничего не  имел  против  Гоголя, но выступление Паисии Павловны его огорчило. Он мельком  глянул, как она  хладнокровно расчесывает свои крутые локоны  цвета “бриллианс  блондоран” и отвернулся.  Сегодня он  поправил жилетку, застегнулся, пото отшвырнул жилетку… И не воспламенился.
Он  стал  копить  деньги  тайком. Он  же видел, как  барышня в  фирме отстукивала  страницу за  страницей, тут же  распечатывая их в  немыслимом  количестве. Гоголь  вряд ли стал бы  возражать, тем более - он не смог бы сжечь  свой  таинственный том "Мертвых  душ"!
В  уже  известной  фирме, облегчившей бумажник Флегонта,  довольно быстро узнались  адреса фирм, которые продают  компьютеры и  даже тех, которые сами  их  составляют из отдельных частей. Флегонт походил,  полистал проспекты и ему  показалось -  все очень дорого. Еще целый  год подрабатывать плюс  ничего  не  есть, не говоря  уж о настойке и  видеофильмах для Паисии. Перспектива  лишиться всех  удовольствий  жизни Флегонта никак не устраивала.
Он был задумчив и не скрывал  своей  озабоченности, когда к нему на прием  пришел веселый  молодой  человек, полный, в  усиках, ямочках и в  короткой дубленке с белым подбоем. Пациент открыл рот и  договорился  с  Флегонтом о  цене новых  зубов и заодно сделал  себе ненавязчивую рекламку. Флегонт был поражен и  высоко  поднял черные брови, которые при седых  висках  делали  его похожим  на  актера.
- Вас никак  провидение  посылает? - прошептал он. Ибо пациент по имени  Борис Корицын оказался представителем  компьютерной  фирмы.
Боб  согласился на рассрочку!

Наступили дни  невероятных треволнений Флегонта  Федоровича. Каждый  день он звонил в медкооператив и  просил его заменить, поскольку  он  ожидал  автомобиль с  компьютером. О,  музыка  новых  слов,  музыка  новых предчувствий!  Боб Корицын, получив  новые  зубы, видимо,  совершал  чудеса  не для  одного Флегонта,  поэтому  на  месте  его  было трудно застать. Неделя прошла как  тяжкий  сон.  И вот,  наконец,  дэу-седан серебряного цвета с летящими окнами на  дверцах тихо затормозил у  подъезда  Флегонта Федоровича.
Внесли  все немыслимые надежды Флегонта на  литературную  славу - они покоились в легких  белых коробках, а в  квартирке  уж и  черный стол широкий   приготовлен, и ножки  укорочены, и  черное кресло с  крутящим  моментом куплено... Два красавца, которые  все эти  коробки   доставили,  с Флегонтом много не  беседовали. Он  было  предложил  им  наполнить рюмочки под старину, познакомиться…
- Меня  зовут Фрэд, а его Зимин. Сотрудники и дистрибьюторы. Познакомимся в процессе  обслуживания, если будут вопросы.
Потом они сказали:
- У нас  еще  пять  адресов, отец. Мы не  дед  Мороз. 
И укатили на  дэу-седане! И ни один  из них  не  был, к сожалению,  Бобом!
Флегонт растерянно сам отпил  из рюмочки и  стал  названивать Корицыну. Ему  хотелось,  чтобы  окна  полетели не только   на дверцах  благословенного  автомобиля, но и  на  экране компьютера... Секретарша  ответила  деревянным голосом,  что господин Корицын в  демонстрационном  зале и фирма не  может делать десять выездов  по одному  адресу.
Флегонт  впал в  прострацию. Он  долго  сидел в  кресле с  крутящим  моментом и страстно  ожидал, что компьютер  включится  сам, но  чуда  никак не происходило. Радость обладания в  обмен на  деньги не приходила...Тогда  он распаковал коробки и  установил в ряд содержимое. Уйма проводов смутила  его. Ясно,  без тока эта  система не  заработает.  Корицын  занят, да он  вдобавок ко всему еще  и директор. Как-то неловко делать из него мальчика на  побегушках. Тут  мелькнула  мысль и не пропала в   извилинах. Надо  позвонить в  горэнерго!
Вызванный  электрик появился  через три  дня. Починил  две  хорошие  розетки и вздохнул. Флегонт  убедительно показал на  расчлененный  компьютер. Электрик  недоумевал.
- Ваши труды  будут  вознаграждены. Его привезли в  мое отсутствие,  вот и... - И протянул скромный  аванс.
Действительно, как  это он  сразу не догадался тех  ребят попросить. И проблемы бы  не  было. Но он же не  знал, входит ли подключение  в общую  стоимость...
Электрик  кивнул и все  соединил. Пара  гнезд в  удлинителе  оказались не того  размера, их он распилил тут же.
- Вот  здесь  круглая кнопка, товарищ. Это сеть! И бывай  дома, когда  такие  игрушки  покупаешь.

Флегонт сел и,  вспоминая далекий треск  печатной машинки, напечатал стих для  Паисии. Буквы ложились  бисером, но, как  только  клавиши перестали  щелкать, экран  померк. Боже  мой,  куда  подевалась  поэзия? Где  полет  души, устремленной к  другой  душе? Все  было  черно, только  окна  летели, те  самые, что на  дверцах  седана...
Флегонта  охватила сильная тоска и он, не  выдерживая неземного свечения дисплея, нажал "сеть". Радость обладания  опять  ускользнула. Он лег спать, грустно понимая, что придется идти на обучающие курсы.
Курсы находились в  другом  конце  города, ехать тремя  автобусами. Длились три месяца. И начинались тогда,  когда  Флегонту  пора   было ехать в  Москву и  встречаться  с  профессором по поводу  будущей книги.
Пришлось  снова звонить  господину  Бобу. Но того опять не  было: конференция по сетевым  комплексам.
- Зимин у  аппарата. Могу  помочь?
- Конечно, можете. Помните, вы привезли компьютер и стремительно исчезли?
- А, это вы, отец. Все работает?
- Нет, видите ли...
- Как нет?  У вас  все правильно подключено? - Наверно, этот разбойник  Зимин считал, что компьютер подключается  сам.
- Да,  тут пришлось  слегка подпилить, но...
- Что же вы подпилили у  нашего компьютера, отец?
- Нет,  ничего, только гнезда  розеток. Я не об  этом.
- О чем же? У меня  клиент. -  Врет, нет у  него никого в  такой поздний  час.
- Прошу вас, поучите  меня. Я не умею. Я  заплачу.
- Там есть  обучающие программы. Мы  же вам поставили минималку, Майкрософт Офис. Нажимайте на помощь и все. Эф один,  ясно? - Голос Зимина был бодр и звонок.
- А  если не смогу? -  Флегонт стих до ультразвука.
- Тогда  сходите в знакомое вам  учреждение  и попросите старого приятеля  показать азы. Сейчас  везде  компьютеры.
- Благодарю, - прошелестел  бедный стоматолог.
Откуда разбойник Зимин знал, что у  Флегонта есть старый приятель?

Приятель, главврач  поликлиники,  существовал реально, но он был  занят и расстроен. У него  что-то нехорошее творилось в административном  секторе, где сидели  экономисты, программисты и  юристы. Кто-то там накалял  атмосферу  по-хитрому, коллектив  рушился, служащие  увольнялись через каждые три  месяца. - Наверно, бухгалтерша. Как окончила  второй институт, так  пошло. Что ей  надо? Врачи  меньше  нее получают... - рассуждал  главврач, хрустя  белым  халатом. - Тебе  что, Флегонт? На прием провести?
- Программиста  не выделишь? Я  компьютер  купил.
- Ты  что, у меня в администрации  сидеть  будешь?! - восклицательных  знаков в  этой  фразе   было   больше,  чем  вопросительных.
- Да нет,  пусть бы  лучше домой  пришел.
- А... Ладно. Тут хороший практикант есть, сын  одной...  пациентки, я пришлю. Заплатишь  мальчику?
- А как  же!
Флегонт  тактично поставил на подоконник  коробочку с коньяком и  затаенно улыбаясь, исчез.
Мальчик пришел в тот  же  вечер. Дорогие очки и снежинки на длинных по  плечи  волосах выдавали в нем  человека  повышенных  запросов.
Он сбросил на  пол светлую кожаную куртку и по ковру  пошел в  белоснежных  носках, хотя сам  был весь в  черном. Он  шевельнул  плечами  и обнял процессор и  дисплей  сразу. Кнопки он тоже  нажал  практически  все   сразу, так  что  Флегонт  задрожал от ревности и тревоги. Какое-то магическое  слово  повторял этот  знаток компьютеров...
- Олдмен, ты  что умеешь?
- В том-то и  дело, что ничего. Мне  бы  хоть включать,  выключать...
- За  кого  держишь,  олдмэн? Я не секретутка, могу и программу  сменить.
- Зачем? Вы  только покажите,  что  нажимать.
- Олдмен!  Нажимать не надо. Ты  лишь  касайся слегка, будто  обжигаешься, ес? Посадишь  клавиатуру. Это  тебе не коробка  скоростей.
- Хорошо, хорошо, я  тихо.
- Смотри,  олдмен: так, так и так. Записал?
Компьютер  захлопал  глазами, запестрил картинками.
- Ну,  молодой  человек. Вы  потише.
Все повторилось с той  же  быстротой. Замелькали  какие-то  пластинки.
Молодой  человек совал их в  щелку и по  экрану  побежали гоночные  машины,  загремели  выстрелы, закричали  убитые  солдаты. У  Флегонта   даже сердце  стало   заболевать. Он не любил войну.
- Это  зачем, простите?
- Как  зачем,  олдмен? Будут  дети в ралли и в синдикаты   играть.
- Ну,  хорошо. Но  мне нужны  тексты, я  литератор,  поймите.
- О-кей, олдмен. Вот тебе ворд,  райт,  паблишер, пейнбраш... вот альдус...
И он начал  совать туда  альдуса. Но прошел час, а дело не  ладилось. До  этого  было все  быстро, хлестко, а  здесь явно началось типичное не то.
- Ах, нет, альдус  не полезет. Памяти  мало.
- Но что же  делать? Я  буду книгу  писать,  поймите, она будет толстая, страниц двести…
-О-кей, олдмен. Я  тебе  поставлю  другие  окна. Не 3-11, а 95. Все  влезет.
И  опять защелкали  пластинки, дискеты, как  назвал  их  мальчик.
Пальцы  мальчиковы  бегали  и летали  над  клавиатурой. как у  Рихтера. Мальчик  смеялся и  разговаривал с  компьютером на  "ты", усмехался и  спорил, обзывая компьютер  керосинкой. Компьютер  сердился в  ответ и  выставлял  поганые таблички  красного  цвета, обозначая беду. Флегонт не  понимал слова “эррор”, но по аналогии со словом “аборт” догадывался. Наконец  все  замерло. Мальчик  задумался.
- Экскьюз ми, олдмен, система  подавилась. Не  понимает  система  других  окон. Придется  делать перезапуск... А то  купи  плату, чтоб памяти побольше  было. Но я  работал, олдмен, ес? Просидел  у тебя  больше. чем  надо...
Флегонт  заплатил деньги и лег на  тахту, укрывшись  пледом с головой. Какая там   литература!  Он  удалялся от литературы куда-то в  космос. О чем думал его однокашник, он  же  главврач? Ему  ведь сказано было - научить, а он прислал какого-то  варяга - олдмен, ес...  Он взял валидол в  рот и стал сдерживать  слезы. Не плакал  пять лет, и - здравствуйте... Олдмен! Неужели  правда - дьяволово наущение?
Еще   целый  месяц Флегонт Федорович  терпел, не сомневаясь, что положено растить в себе библейское терпение. Он-то  сам не  плакал, это  его  деньги, заработанные на  зубах, это они  плакали. Он  потерял все. Он  перестал  ходил в медкооператив, он просто сидел и  писал шариковой  ручкой новую  главу. Приходила  робко  Паисия Павловна, варила что-то и  уходила так же  тихо. Она так же не приглашала его смотреть любовные истории и не спрашивала, купил ли он, наконец,  "Притти вумен" и “Соммерсби”. Она  грустно молчала, но вид у нее  был  именно  такой: "А  что я  говорила?" Флегонт  был  далек от того,  чтобы  наполнить рюмочки под  старину и  просить ее задержаться. Так  далеко  можно  уйти  только в  себя...

Через  неделю после  мальчика в  белых носках он скрепился  и снова  позвонил Бобу Корицыну.
- А, это вы,  милейший. Ну, как,  все работает?
- В том - то и  дело, что нет. Но я тут  купил  плату, чтобы  усилить... память... Вот,  и  поэтому я  покорнейше  прошу  вас... но не ваш  сервис, а  вас  лично... посмотреть, годится ли  она для... ммм... для окон 95.
Видимо, директор был потрясен. В  трубке пищали  сигналы,  играла  музыка при  соединении  с другими внутренними  телефонами - адажио Чайковского - а  Боб  молчал. Флегонт Федорович  встревожился.
- Господин  директор,  вы  живы?
- Нет,  милейший, почти не жив. До меня как-то не  доходит, почему новая  машина с установленными патентными программами не  работает, а вы еще  требуете поставить плату... Да  зачем  она  вам? Вам всего-то надо десять страниц  текста  создать, зачем же вам  еще  плата? Вы смеетесь? - В голосе  Боба  загудел  ток  высокого напряжения.
- О, я  вам  все объясню. Тут целиком  моя  вина. Машина  прекрасная, в ней  были  хорошие  окна, но некий  хулиган их перебил. Давайте  все  сделаем, как  было, я это профинансирую... Приезжайте же.

Боб приехал  быстро на  серебряном дэу-седане. Он  выслушал жуткую  историю про   мальчика в  белых носках, перезапустил те же  окна, потом  спросил,  где  пресловутая плата.
- Она вам ни к  чему. Давайте я  ее  сдам, вы прибавите  мне  еще столько  же и  я привезу  вам принтер... который  печатает. Он не  будет  визжать как  лесопилка, он не  матричный, а  струйный. С инструкцией...
Этому  человеку Флегонт  доверял. Он  открыл  рот, чтобы попросить  помощи, но смог выговорить лишь:
- А помощь - это Эф один?
А Боб  был человек  неглупый. Он внимательно оглядел Флегонта,  его   седой  благородный  облик, сделал на  щеках  ямочки и сказал:
- Помощь  я  вам пришлю. И  позвоню - как  помогло. И  смею вас  уверить: наши  победят,  Флегонт  Федорович. У вас в  творчестве  проблемы  есть?
- Представьте, да. У меня герой выходит  совсем ненормальный. Хотя был выдающийся  человек, талант, но очень уж агрессивен. Боюсь, как бы не получилась  клиника. Тут ведь я о нем не  как  врач  пишу, а как  писатель.
- Так  и не надо  клинику,  Флегонт  Федорович. Поищите  человеческий фактор, объясните не с  медицинской  точки  зрения... Техника, как и  наука, не  всесильна...
- Пожалуй, стоит  попробовать.

Привезли принтер, сами подсоединили. Сотрудник  Зимин сразу  раскрыл карты и показал включение. При этом он  улыбался  углами рта и даже  согласился  выпить рюмочку. В прихожей он пожал руку Флегонту и тоже произнес сакраментальную фразу о человеческом  факторе, из чего  обладатель технического чуда  заключил, что  такого  сотрудника  можно побеспокоить еще раз. Дальше стала  раз в  неделю приезжать  на  дэу-седане секретарша  Боба и  деревянно пояснять:
- Нажмите  это... Запишите.  Потом  это. Зачем? Один раз. Куда? Что от вас  мышь-то  как  убегает... Да она на коврике должна  быть, скользко ей...
Когда он предлагал  ей  аванс, она отрицательно мотала  головой:
- Зачем?  У  меня  зарплата  высокая... Выше  вашей...
Флегонт купил коврик, и приручение  мыши пошло  легче. Она  уже  не дергалась как  бешеная по  диагонали  дисплея...
Флегонт  торопился, все записывал. Он  боялся, что  его бросят один на  один с  чудом  техники и  ему снова придется  убедиться  в своем  убожестве. До него  постепенно дошло, как  ориентироваться в  диспетчере  файлов и внутри текстовых  окон. Там  стрелочки тактично подсказывали, куда  плыть, прямо как в детской  игре казаки-разбойники.  Такой  это   азарт, такая гонка волшебная, что не помнишь ни  лет своих, ничего.
Потом   они   с  барышней  ликвидировали целый  выводок  двойников.
- Обычно  программа не разрешает одинаковых названий, - удивилась  секретарша, - просто  замещает один  файл другим или закрывает их. А тут  сохраняет, надо же,  жалеет вас, что ли? Как он  терпит ваши  выходки, не понимаю.
Они стали зачернять ненужное и удалять. При этом компьютер все  время выставлял  кроткие надписи: "Действительно ли удалить?"
- Я не  пьян, - засмеялся  Флегонт, - зачем он  спрашивает сто раз?
- На всякий  случай, - ответила  барышня, - защита  от дураков, которые бьют  копытом, не глядя.
Вспомнился  мальчик  в  носках, но не  будем  о грустном, не   будем...
Компьютер оказался  честнее и вежливее  человека. Он  спрашивал по три  раза и  исполнял  все моментально. Флегонт с  трудом  удерживался, чтобы не поклониться дисплею после окончания  работы. А  крестить крестил,  когда  спать ложился.
Флегонт переставал  путать  файлы и  директории, сам открывал и  закрывал их, переименовывал, робко ставил  первые  абзацы и начинал менять шрифты. Всякий раз при отдельной операции он сверялся со своими шпаргалками и следил, что выходило. А  выходило то, что он и хотел! Господи, какое  это  счастье. Большое, человеческое...
Особенно  захватывающим оказалось  знакомство с  файнридером, с  хорошим читателем, то есть. Провел эдаким широким экранчиком по  газете - стоп - нажал  кнопку. Потом   табличка: "Ждите.  Идет  сканирование." Флегонт  важно  кивнул. С  ним  обращались  благородно. При  таком обращении можно ждать и вечность. Потом полосочка: "Готово 49 процентов текста... 60... 99...100"  И  вспыхнул готовый  текст, который бы он  печатал дня  три. Табличка: "Хотите  переслать в ворд?"
- Хочу! - крикнул Флегонт, но барышня  указала на кнопочку "О-кей" : "Говорите на  его  языке". Опять "подождите". Переслали текст. Сохранили.  Разбили на  страницы. За  считанные минуты. Тут Флегонт захлопал в  ладоши как  дитя и  закричал  ликующим  голосом:
- Боже  мой! Он  слушается  меня! Понимает! Он  мой!
В душе его пели трубы. Нет, пожалуй, не трубы, а настоящий  орган. Богатство жизни водопадом  хлынуло через эту волшебную воронку… Это была дикая радость обладания, которую не надо подогревать открытками и  мадригалами.
Стоящая перед плитой Паисия  вдруг уронила  половник на пол. И лукаво посмотрев  на дверь в гостиную, подумала - не купить ли  ей   мышеловку.